Берег невозможности

Глава 7 Вариант в стеклянном шаре

Неотлучно сопровождаемый останками людей, после смерти ставших единым целым, я вернулся к их погонщику. Тот спешился и терпеливо ждал, стоя лицом к зарослям, которые послужили мне укрытием. Поза чернокнижника показалась неестественной — это он так на свою падаль настраивался? Точно, пальцами словно на пианино играет!Так и знал, что неспроста кадавр за мной увязался! Веки парня были прикрыты, но он тут же очнулся, нервно стрельнул глазами, как только я вылез из кустов.

А эскортная тухлятина заторопилась к хозяину-кукловоду, разбрызгивая гной из ран. Чуть не оросила мне сапоги, так что посторонился я вовремя. Еле подавил рвотный позыв, рот наполнился горечью. Отвлечься не удалось: взгляд опять мазнул по спинам мертвецов, собранных в безобразный конгломерат. Ого, так вот что это за нарост! На переднее тело мастер кройки и шитья зачем-то приспособил голову крупного волка. Точнее, часть головы. Срезал затылок наискось и закрепил скобами посреди человеческого туловища. Это ж надо было додуматься только!

Волчья голова уставилась на меня и беззвучно задрала гнилую губу, обнажая зубы. Ну правильно, рычать-то не может — ни голосовых связок, ни, собственно, даже легких. Вот зачем она там? Для красоты, что ли?

Похоже, мое изумление было слишком очевидным. Колдун тут же поторопился рассказать о своем оригинальном решении:

— Неплохо вышло, правда? Это добавочный узел для… Без него возникли бы трудности с…

— С чем? — традиционно не понял я.

— М-м… Руки бы двигались невпопад, — пояснил он. — Скроенышу было бы тяжело бегать. А вы посмотрите, какой он резвый получился!

Заклинателя прямо распирало от гордости. Ну еще бы, авторская разработка! Тьфу. Видимо, имеется в виду, что иначе бы возникли проблемы с координацией движений. А он вот так остроумно их обошел. У этого Голубого точно какие-то нелады с психикой.

— До чего же приятен разговор с собеседником, которому чужды нелепые деревенские поверья! — продолжал разглагольствовать тот. — Нечасто встретишь человека… Простите, не обязательно человека… Который понимает, что здесь не воля темных сил — лишь наука и дарование!

Такая себе наука, конечно, когда безголовые трупы на тебя кидаются. Озвучивать свое мнение я, разумеется, не стал.

И все же язык «средней земли» я наловчился воспринимать на слух вполне сносно! Раньше, бывало, улавливал с пятого на десятое, особенно при общении с алхимиком. А теперь и сложные слова получается переводить, иногда даже с лету.

— Да, ужасная… Э-э, ужасно шустрая… поделка, — сдержанно похвалил я колдуна, который явно напрашивался на комплимент.

На мое счастье, больше выдавливать из себя одобрительные оценки не пришлось: паукообразная косатка в этот момент затормозила и принялась к чему-то прислушиваться. Я тоже насторожился, но на фоне обычного шелеста листьев и редкого чириканья ничего не выделялось. А, нет! Вдалеке застрекотала сорока. Они так делают, только когда обеспокоены. И мы как раз направляемся в ту сторону. Надо иметь в виду.

Ехали на своих, так сказать, питомцах мы уже довольно долго. Я даже немного приноровился к зловонию. Голубой наверняка разбил свой походный лагерь не особо-то далеко от места нашей стычки с аксакалом и Тинарой. По ощущениям он должен быть скоро. И чем сильнее мы приближались, тем больше хотелось оставить чернокнижника в холодном кругу его детищ. А самим уматывать без оглядки, но стараясь сохранить достоинство. Мы не договаривались, что заглянем к нему на огонек. Чересчур эта идея… попахивает. Еще и сорока там где-то трещит.

— Нам пора расходиться, — наконец заявил я, не выдержав.

— Но постойте, как же так! — искренне возмутился колдун. — Нам еще многое нужно обсудить…

— В другой раз. — Попытка отмазаться вышла довольно жалкой. — Договоримся, как встретиться.

— Мы почти пришли к стоянке, — подтвердил он мои опасения. — Я только отдам приказ на сборы, и мы с вами еще побеседуем. Подождите здесь, это недолго.

Вот привязался, а! Как от него отделаться-то деликатно… Портить отношения с владельцем неживого паноптикума совсем нежелательно. Кто знает, как оно отзовется в будущем. Мне новые — и полезные — контакты нужны как воздух. Однако доверять ему и лезть в возможную ловушку не собираюсь.

Некстати вспомнилось, что таких типов в компьютерных игрушках называли некромантами. Хотя, по идее, некромант — это тот, кто по трупам гадает. Потому что хиромант гадает по руке.

— Мы посмотрим на сборы, — буркнул я. — Интересно.

На самом деле не так уж интересно, но совсем не хотелось отпускать его без контроля в лагерь, где может найтись что угодно.

— Пожалуйста, за мной. — Колдун вычурно повел рукой, и его ездовой кадавр обогнал химеру. Та вздрогнула всем телом и зашипела. Звитка от неожиданности подскочила, пришлось ее стиснуть крепче. Как-то непристойно вышло, но она даже не пискнула.

Между деревьями посветлело, показался склон оврага, а там…

На расчищенном от подлеска широком дне виднелись два шатра. Один — поменьше и раскрашен в те же камуфляжные цвета, другой — большой, из грубой мешковины. Видимо, жилой и склад. Рядом же с шатрами бродила, ползала и лежала их обслуга. С десяток мертвецов. По виду не ошибешься: грязные, в лохмотьях, некоторые голые, у нескольких не хватало рук. Уж не знаю, отвалились они где-то или пошли на опыты хозяина.

— В овраге — чтобы не разбрелись? — спросил я, изо всех сил пытаясь сохранять невозмутимый вид. Дескать, ходячие трупы меня совсем не смущают. Получалось, наверное, не ахти. Будешь тут спокойным…

— Ну конечно, — подтвердил мою догадку Голубой. — Верно подмечено. Так им сложнее уйти. С гимори поступают так же?

— Ну да, если они не приучены, — наврал я. А может, и не наврал, кто его знает.

— Сейчас вернусь к беседе, — сказал заклинатель, подходя к краю склона.

Он отставил ногу, завел левую руку за голову, правую упер в бок. А потом начал, без преувеличения, танцевать! Серьезно⁈ Ему здесь что, мюзикл? Петь-то не будет хоть?

Недоумение мое было недолгим. Мертвяки, подчиняясь воле хозяина, прекратили бессмысленно блуждать по дну оврага или валяться на траве. Вместо этого они подтянулись к большому шатру, а потом вяло принялись его разбирать. Еще пара движений Голубого, выпад коленом — и гниющие руки стали шевелиться куда более резво, хоть временами и бестолково.

— Вот ты какой, боевой гопак, — пробормотал я себе под нос.

Колдун наконец прекратил свои зловещие пляски, обернулся к нам. И слегка сместился вбок, уходя с линии, по которой была нацелена морда химеры.

— Встань правее, — попросил я его. Так он окажется между нами и своим мобильным кладбищем. А тварь сможет быстро оглушить его акустическим ударом. Не позволит ему вытанцовывать.

— Разумная осторожность, — понял меня чернокнижник. — Но вы же видите: я отозвал скроенышей, они спускаются в лагерь. Вам ничего не грозит — вы мои гости.

— А те… мертвые, которые были с тобой? Где они? Их было больше.

— Я отправил их запутывать след и уводить от стоянки. Догонят, если уцелеют.

— Ладно, — не стал я дальше тянуть и перешел к сути. — Короче. Чего ты от нас хочешь?

— Куда вы держите путь, я могу спросить? — учтиво поинтересовался Голубой.

— Туда, — лаконично ответил я, махнув рукой направлении от солнца.

— Дурные слухи идут с запада, — задумчиво обронил «некромант». — Говорят, вырезали несколько деревень. Начисто. А трупы сожрали.

— Такие твари, как эти? — я кивнул в сторону кадавров и дохлой обслуги.

— Мертвецы не едят людей, — усмехнулся заклинатель. — Это глупые народные сказки. Ну, почти не едят. А вот живые… создания — едят, причем охотно.

Я показательно нахмурился. Очень уж прозрачный намек. Занятно, что колдун сказал об этом как бы вскользь, между делом. Словно кухонный разговор о коррупции во власти. Вроде и осуждает, но так… Мол, привычная история, когда иначе-то было. Еще бы — учитывая специфику профессии. Ну и наклонности, наверное, вдобавок.

— Его гимори тоже не ест людей! — внезапно встряла Звитка.

— Ничего об этом не знаю, — подтвердил я. — Зато слышал другое. Что такие, как ты… владыки мертвых… делают воинов. Много. А потом захватывают деревни и города. А их жителей призывают в свое неживое… войско.

— Вот уж не ожидал услышать такие бредни от ученого человека! — воскликнул Голубой. — То есть от эльфа… То есть…

— Неважно, — махнул я рукой.

— У черни, да и не только, неверное… о нашем ремесле, — продолжил «некромант». — Олухи думают, что можно, например, просто пришить части одного трупа к другому, и получится скроеныш! Просто пришить, как лоскуты тряпья! Вот так они судят, тупицы. Но вы-то должны понимать, что все совсем не так!

У меня хватило ума не ляпнуть, что я тоже так считал. Впрочем, оно и логично: я эту мерзость впервые вижу, да и вообще не представлял, что такое возможно.

— Ага, — поддакнул я. — Нельзя так просто взять и пришить.

— Закрепить и склеить кости, сцепить нервы, сшить сосуды, мышцы и покровы… — перечислял колдун. — Без этого не получится перехитрить бытие и заставить мертвое вести себя как живое.

Ого, да это, выходит, целая операция — только не хирургическая, а патологоанатомическая. Я наметил легкий поклон. Потешу самолюбие владельца бродячего морга — от меня не убудет. Каждая крупица информации о местном волшебстве мне критически необходима. За несколько минут я узнал больше, чем за месяцы скитаний по лесам. Однако что ему все-таки от меня надо?

— А те, которых не… сшивал? — Уточнение показалось мне вовсе не лишним. — Ты говорил, чем больше шевелятся — тем быстрее… ломаются.

— Конечно, они тоже, — кивнул парень. — Гораздо скорее, чем хотелось бы. Тление их не щадит, даже сырье обычно хранится лучше.

Занятно, а помогут ли консерванты? Бальзамирование тут наверняка известно же. Но спрашивать не стоит — вдруг невзначай идею подкину…

— Дохлые не годятся для… войны, — подытожил я.

— Войском мертвецов биться можно — но недолго. Одно хорошее сражение — и надо его собирать заново, из свежего сырья. Можно взять его на поле боя… Если тебе позволят, — пояснил чернокнижник.

— Никто не даст. — Я понятливо осклабился, с удовлетворением отметив, как румянец на лице Голубого при этом потускнел.

— Для того, чтобы создать воинство, гораздо больше подходят живые. Люди и гимори, — кривовато улыбнулся он. — Их хотя бы можно использовать несколько раз. Мертвые — только для небольших столкновений.

— Так… Ты к чему? — невинно уточнил я, хотя и без того все было очевидно.

— Я не намерен вмешиваться в ваши дела, — осторожно начал колдун. — Но от лица моих товарищей прошу вас действовать в этих землях с оглядкой. Любая оплошность может погубить и вас, и нас. Местные… не слажены, но если вы пойдете войной…

— Никакой войны. — Мне пришлось оборвать его нотацию. — Мы идем мимо.

— Отряды гимори тут быстро истребят. — По всей видимости, заклинатель трупов не очень-то мне поверил. — Вам же известно, что случилось два века назад…

— А что там было? — Я рассеянно почесал скулу когтем, будто пытаясь вспомнить.

— Как, вы не знаете⁈ — Чернокнижник так резко развернулся корпусом ко мне, что чуть из седла не выпал. Удержался, вцепившись в поводья.

— Плохо… обучен, — поморщился я. — Пока еще.

— Ну что ж, — как показалось, с легкой досадой начал колдун. — В те годы мастер Дрогумир по прозванию Крутой…

Я снова не выдержал и громко фыркнул. Нет, они что, издеваются? То, понимаешь, Голубой, то Крутой. У нас во дворе прозвища примерно так же давали.

Из оврага мощно потянуло падалью. Закашлявшись, я помахал рукой — дескать, продолжай.

— Мастер пытался покорить рубежных северян и взять их земли. — Голубой покосился на меня, но комментировать мою реакцию не стал. — Захотел господарем сделаться. И его подвела…

— Что подвело? — все-таки не разобрал я.

— М-м… Слишком верил в свои силы, — пояснил колдун. — Слишком высоко их оценил. Собрал войско из могучих гимори, но не успевал его пополнять. Растратил дарование. Был разбит, схвачен и казнен — бросили в… к зверям. Неужели вы не слышали об этом никогда?.. Быть не может!

— Ну слышал… Краем уха, — заверил я чернокнижника. — Не понял сразу, что ты про него.

Пусть не думает, что я с луны свалился. Вдруг заподозрит, что и луна эта вдобавок иномирная.

Упомянутый горе-завоеватель надорвался магически, что ли? Или просто не успевал делать качественно и скатился в эрзац? Или материал для поделок закончился?

— Сказание поучительное, — прищурился Голубой. — Один чародей не может победить… Каким бы великим мастером он ни был.

Да ясно мне, к чему ты клонишь. Вот назойливый. Пусть и не удалось распознать очередное слово, но смысл кристально очевиден: в одиночку не нагнуть государство или хотя бы сообщество экологов-фанатиков. Ну и кто бы спорил! Никуда мне не уперлись лавры вашего Крутого. Еще и такие нелепые. Да и вообще я ни разу не чародей, вот только «коллеге» об этом знать совсем не нужно.

— Не стану я идти против… всех, — запротестовал я, для убедительности сделав жест, будто отпихиваю то, что он мне навязывает. — Мне эти… как их… Ну, кто рядом живет, худого не делали… Почти. И не знаю, кто там… шлет гимори. Но нам надо туда.

— Могу предложить вам поддержку, — неожиданно закончил мысль «некромант». — Мою и моих товарищей. Поверьте, они на многое способны. Вместе мы сумеем перевернуть весь здешний край. И принести сюда свет учения. Я очень рад нашему знакомству и надеюсь, что оно станет началом доброй дружбы.

Ах вот оно что! Я с трудом обуздал эмоции и не позволил себе выругаться. Да он, оказывается, банально вербует потенциально ценного специалиста! Ссылаясь на общие интересы и единство идеологии! По моему лицу, конечно, было заметно, насколько я шокирован таким предложением. Надо что-то отвечать. Срочно.

И держаться при этом вежливо и предупредительно. Ссориться с неизвестной коалицией темных колдунов совершенно ни к чему. Вдобавок этот Голубой — вообще-то единственный, кто отнесся ко мне и химере без предубеждения.

— Спасибо тебе, — наконец заговорил я. — Не ожидал, да. Но сейчас мы спешим. Сильно.

Не верю я в бескорыстных благодетелей, невесть откуда взявшихся и сразу же готовых оказывать мне всемерную поддержку. Причем сугубо из гуманистических побуждений, не требуя ничего взамен. И в родном-то мире не верил. А уж в чужом на сей счет у меня совсем никаких иллюзий не осталось. Влиятельные люди и организации просто так не будут помогать какому-то лесному троллю и его чудовищу.

— Пойдемте туда вместе, — не унимался Голубой. — Я настаиваю. Вам пригодится наше участие.

Помолчали. Я напряженно обдумывал, как бы помягче его послать. Он просто ждал моего согласия, сверля меня глазами стального цвета. Один из них, как я заметил, слегка косил. Под нашими ногами, в овраге, шевелилось самоходное гнилье. Вздохнула и скрипнула химера.

С «некромантами» связываться — себе дороже. Не ровен час, заберут косатку-скорпиона на опыты… Пришивать ей еще что-нибудь ненужное. Посмертно. Или на запчасти разберут, например. А меня — в расход. Потом еще и поднимут безвольной тушкой — вполне возможно!.. Экзотика же — такой экземпляр в прислужниках. Дохлый почти что эльф.

Голубой, кстати, обмолвился, что колдуны обманывают природу, и мертвое словно продолжает жить — оставаясь при этом мертвым. А что если тогда в какой-то мере сохраняется и мышление человека? Ведь мозг тоже не должен сразу утрачивать функциональность. Тело способно как-то действовать и без него — помню, как на меня напал безголовый труп. Но пока мозг совсем не разложился, он ведь может частично работать, если уж мертвое тело продолжает двигаться? А значит, там могут оставаться осколки угасающего сознания, которое деградирует вместе с гниющими тканями. Но все еще что-то понимает, пусть и фрагментарно. Если представить такое… Вот где ужас-то. Пожалуй, по сравнению с этим обычная смерть — прекращение сознания, полное небытие — выглядит гораздо предпочтительнее.

Уж точно не стоит доверять мутному заклинателю, который дает мертвякам убогое и отвратительное подобие жизни.Особенно если учесть, что срок службы у реанимированных покойников довольно ограничен — по словам самого же чернокнижника. Крупных городов поблизости нет — значит, и обширных кладбищ тоже. Приток материала для крамольного ремесла должен быть невелик. А трупов у Голубого в подчинении — больше десятка, и все пока что не разложились вконец. Где тогда он их берет?.. Впрочем, мысли на этот счет у меня были… Подташнивало от них почти так же, как от вида и запаха червивой свиты. Еще и озноб накатывал.

И мертвая девочка, чье тело пришили к хвосту творческой фантазии маньяка, мне никак не давала покоя…

Все вокруг подсказывает, что иметь с колдуном общие дела — плохая затея. Однако и оскорблять такого человека отказом я бы не рискнул… Поступим просто: не буду ничего обещать, но тоже выражу надежды на дальнейшее сотрудничество. «Ваш звонок очень важен для нас».

— Ты сказал, вы уважаете чужие тайны, — неторопливо изрек я, когда молчание совсем уж неприлично затянулось. — Мы идем туда, где может быть опасно. Для тебя. И ты помешаешь. Нам. Но подружиться… Можем. Как будем держать… это, как его… Вязание? Тьфу, связь?

— Очень жаль, — с неприкрытым разочарованием протянул чернокнижник. — Но спорить я не вправе. Ваши дела — только ваши. Однако будьте уверены, что мы всегда рады тем, кто разделяет наш образ мыслей.

Неслабо он завернул. Разумеется, я не стал ему объяснять, что мои представления о границах допустимого в науке кардинально отличаются от его собственных. Причем это касается и способов получения знаний, и прикладного их применения, и методов популяризации своих взглядов.

— Примите на прощание. — С этими словами Голубой открыл внушительную заплечную котомку. Затем извлек из нее круглую запаянную колбу размером с большой апельсин. В ней вяло шевелилось… нечто омерзительное.

Он подал сосуд мне. Принимать непонятный подарок я, само собой, не спешил. Вместо этого распорядился:

— Звитка, возьми. И покажи.

Ведьма аккуратно подставила ладонь, и колба перекочевала туда. Руку спутницы чуть тряхнуло. Такой тяжелый шар, что ли?

Сквозь мутное, с пузырьками, стекло на меня посмотрела птичья голова. Иссохшая, почти лишенная перьев, она разевала клюв и пыталась перекатываться по дну емкости. Голова была, по всей видимости, аккуратно отделена от тела — вместе с куском позвоночника и тонкими нитями нервов. На их концах я рассмотрел миниатюрные крючки, а по бокам шеи — железные скобки с винтами. И как это понимать?

— Это основа скроеныша, как видите, — объяснил «некромант». — Голубиная голова. Когда вы пожелаете отправить послание, вам нужно будет всего лишь поймать птицу. Не очень крупную, но и не мелкую. Потом отрубите ей голову и сцепите нервы. Сосуды соединяются вот этими трубками — видите, как удобно? Перекидываете скобы, крутите вот тут… Даже можно обойтись без клея, все держится накрепко. Немного ждете, и скроеныш должен быть готов. Если не получилось, придется повторить со свежей птицей.

Черт побери, до чего местная некротехника дошла. Заготовка кадавра с разъемом для установки. Прямо-таки набор «Сделай сам», только не очень детям подходит.

— Зачем так сложно? — полюбопытствовал я, убирая эту пакость к себе в сумку.

— Мертвая птица летает совсем недолго. Не больше недели после того, как ее подняли. Вот и пришлось пойти на некоторые доработки, — охотно ответил заклинатель. — А голуби отлично умеют находить…

— Да я уж понял, почему голубь, — отмахнулся я.

— Если же встретите другого нашего собрата, то сделайте так… — Голубой потер правое веко, трижды быстро проведя по нему указательным пальцем, а потом один раз — не спеша.

Я, помедлив, повторил жест — и при этом расцарапал когтем переносицу. Колдун кивнул.

— Ну все, мы уходим, — в очередной раз я сделал попытку распрощаться с прилипчивым знакомцем. — Спасибо тебе… за все.

— И еще… — «Некромант» достал из-под рубахи овальный кулон на тонкой витой цепочке. Синий камень, казалось, неярко мерцал. Это мне, скажем прямо, не понравилось.

— Почему светится? — не постеснялся я уточнить назначение амулета.

— Здесь… свечения, — усмехнулся колдун. — Подновляю, когда есть возможность.

И повернул самоцвет ко мне обратной стороной, ткнул ногтем в закорючку, выцарапанную на камне. Она была похожа на скандинавские руны, тоже предназначенные для вырезания на твердом. Ага, видимо, из той же оперы, что и значки ведьмы — только роль другая…

— Это… яхонт? — спросил я. Кажется, по-русски — вспомнил старое название сапфира. Но Голубой меня понял.

— Увы, я пока не настолько богат, — развел руками собеседник. — Это всего лишь цветное стекло. Яхонты у нас не в ходу — дорого. Но простаков впечатляют такие вещи. Держите — это тоже вам.

Я молча глянул на Звитку, и та еще раз получила предположительно коварный дар. Сам я это трогать пока не собираюсь. После зубных гранат вообще крайне настороженно отношусь к таким вот предметам: откуда мне знать, какие волшебные свойства туда заложили. А определить нет возможности. Ну ладно, вдруг все-таки пригодится. Никто ж не предскажет, как моя судьба повернется в дальнейшем.

— В общем, да, спасибо, — вторично поблагодарил я, стараясь, чтобы мой голос звучал бодро.

Что-то у этого кулона слишком красивые грани для стекляшки. А, дошло. Хрусталь.

— Если мастер не поймет знак, покажите ему это, — растолковал «некромант». — Однако если он вдруг помянет темную богиню, мертвого господаря, могучую ночь или еще что-нибудь такое — не имейте с ним никаких дел. И сразу оборвите разговор, забыв о всякой вежливости. Они не стоят уважения — это не ученые, это тупой сброд.

Голубой презрительно сморщился и, судя по его виду, проглотил ругательство, которое вертелось на языке.

— Буду знать, — лаконично отозвался я. — С такими бы и не стал… водить знакомство. Все. Э-э, до новой встречи.

Сухо улыбнулся и прижал ладонь к груди, медленно пятясь к кустарнику. Звитка присела в поклоне и заторопилась туда же. Последней стоянку Голубого покинула химера — причем она напоследок гордо вздернула морду, чуть не коснувшись земли хвостом. Это что вообще за театральщина? Тоже мне, драматический момент. Да, пляски злого колдуна больше подходят для детского спектакля, но это же не повод!

Теперь солнце светило нам в спину. Там же остался опереточный, но жуткий заклинатель со своими скройняшками. Путь нам указывали пока еще длинные тени. На запад.

Теперь я точно знаю, куда ты идешь, небывалое существо, невозможное даже по меркам этого сдвинутого мира. Туда, где массово штампуют подобных тебе. Но зачем ты туда идешь, хищное чудовище, которое плачет по ночам? Ищешь своего создателя?.. А вот лично мне это не нужно совсем…