Альбина
Он сидит за столом и что-то пишет в своём ежедневнике. На меня не обращает ровным счётом никакого внимания.
Решаю воспользоваться этим, чтобы выровнять сбившееся дыхание. Мысли лихорадочно мечутся. Осматриваю открывшееся взору пространство.
Кабинет оформлен в нейтральных, приятных глазу цветах. Белый, спокойный коричневый, серый. Несколько ярких пятен в виде небольших удлинённых горшков с… кажется, это замиокулькас. Выуживаю из недр памяти абсолютно ненужную сейчас информацию. Со мной такое бывает, когда я нервничаю.
Стол Мудака Андреевича — называю его в своей голове так, как мне хочется — состоит из столешницы тёмного дерева, которую перпендикулярно подпирает многоуровневый стеллаж. Бумаги стопками, папки с документами. Какие-то юридические справочники.
Для красоты, наверное. Кто в наше время пользуется бумажными книгами? Сейчас же всё оцифровано. Также моё внимание привлекает большой глобус, стоящий на полке.
— Здравствуйте, — говорю тихо. — Я на собеседование.
— Минуту, — он продолжает писать. — Присаживайтесь пока, — указывает куда-то в неопределённом направлении.
Сажусь в кресло для посетителей. Неудобное. Специально для того, чтобы держать собеседника вне зоны комфорта?
Закончив писать, поднимает на меня взгляд. И уже второй раз меня передёргивает от бушующей в нём синевы. Кладёт ручку. Садится ровнее.
— Ещё раз здравствуйте.
Он меня не узнал?
— Меня зовут Захар Андреевич. И я предлагаю начать… — смотрит на часы. — Поскольку Вы опоздали…
Ну, точно, не узнал… Перебиваю, не удержавшись:
— Прошу прощения. Пробки.
— На работу Вы тоже будете опаздывать?
Слегка теряюсь.
— Э-э… нет. Конечно, нет. Сегодня — скорее исключение, чем правило. Теперь я знаю, сколько по времени занимает дорога сюда от моего дома, и буду выходить раньше.
Прищуривается. Мне кажется, я вижу в его глазах… одобрение?
— Вашего резюме у меня, к сожалению, нет, — оценивающе смотрит. — Честно говоря, я его порвал. Решил, что вы не придёте.
— У меня есть с собой резюме в печатном виде, — поднимаю вверх папку. — Если хотите…
Пауза.
— Да, пожалуйста.
Передаю ему бумаги, слегка наклонившись над столом. Моё декольте обнажается, предоставляя обзор на часть груди. Стреляю глазами в Мудака Андреевича. Даже не смотрит. Его взгляд прикован к листам бумаги.
— Итак, — читает вслух. — Мамаева Альбина Зелимхановна, двадцать пять лет. Вы — чеченка? Простите, если вопрос с моей стороны бестактный.
К таким вопросам я уже давно привыкла, Мудак Андреевич. У меня даже ответ заготовлен. Стандартный.
— По отцу я осетинка, по матери — русская. Родилась во Владикавказе, там же прожила большую часть своей жизни. Закончила Северо-Осетинский государственный университет по направлению подготовки «Юриспруденция». Бакалавриат, магистратура…
Несдержанно перебивает меня. Видно, что всё, что я говорю, ему неинтересно. Это написано в моём резюме. Он же спрашивает меня о том, чего там нет.
— Как вы оказались в нашем городе, Альбина? — опускает моё отчество. — Ничего, что я просто по имени? — спрашивает скорее для проформы.
Киваю в знак согласия. Называй меня, как хочешь. Мудак Андреевич. Вслух выдаю очередной стандартный ответ:
— По семейным обстоятельствам я была вынуждена сменить место жительства.
— А поподробнее?
Вот прикопался же.
— Без подробностей. Это личное, — отрезаю. Не люблю врать и придумывать, и лишний раз стараюсь этого не делать.
Задумчиво постукивает подушечками пальцев по столу. Вскидывает взгляд резко. Меня опять пронзает каким-то непонятным чувством. Непроизвольно отвожу глаза в сторону.
— Ну, хорошо. Так, так… — читает дальше. — Сильные стороны. Пунктуальность? — поднимает брови.
Чувствую, как покрываюсь румянцем. Щёки горят.
Он продолжает читать.
— Ответственность… Вы замужем, Альбина? — спрашивает ни с того ни с сего.
— Что? — он в очередной раз заставляет меня растеряться.
Быстро собравшись, отвечаю:
— Нет, я живу одна.
— Х-м-м, — тянет задумчиво. — Ваша фамилия Мамаева, верно? А диплом — на фамилию Даурова, — показывает мне ксерокопию документа. Как будто я не знаю.
— Муж умер, — говорю, пристально глядя ему в глаза. Надеясь увидеть там… что? Смущение? Да, хрена с два. Этого подонка невозможно вывести из равновесия.
Внезапно ко мне приходит воспоминание о том, как он целовал меня в раздевалке. Мускусный запах его тренированного тела. Упругие губы, которые так уверенно ласкали мои, зажигая внутри какой-то непонятный жгучий огонь. Мурат никогда не целовал меня так…
Мудак Андреевич вновь опускает взгляд в моё резюме.
— Стрессоустойчивость.
Испытующе смотрит. Внутренне сжимаюсь в пружину. Готовлюсь к очередному дурацкому вопросу.
— Отсосёшь?
— Ч-что? — переспрашиваю, слегка запнувшись.
Мне же это послышалось?
— Я спросил. Ты. Мне. Отсосёшь? — отвечает, тщательно артикулируя.
Молчу несколько секунд, вглядываясь в его глаза. Он абсолютно серьёзен.
— Да пошёл ты! — встаю резко.
Резюме не забираю. Пусть оставит себе на память.
Уверенной походкой, не прощаясь и не спрашивая разрешения, направляюсь на выход.
— Альбина! — догоняет меня у двери.
Рефлекторно оборачиваюсь на своё имя.
Он, привстав, опирается руками на стол.
— Извини. Это всего лишь был стресс-тест.
— Что? — ничего не понимаю.
— Стресс-тест. Приём для собеседования, нацеленный на то, чтобы проверить устойчивость психики соискателя. И в данном случае, его моральные качества, — терпеливо поясняет.
— И что, проверили?
— Да. Я выяснил всё, что хотел.
— Ну, тогда. До свидания. А точнее — прощайте, — звучу холодно, и надеюсь, что отстранённо. Покидаю кабинет. Моя спина при этом — идеально прямая.
Да пошёл ты!..