Без разрешения

Глава 33

Месяц спустя

Захар

Последние несколько недель прошли как в пьяном угаре. За это время я успел сделать почти невозможное. Даже в Дагестане побывал. Главный офис Титана находится в Махачкале. По договорённости с Мамаевым я вылетел туда уже во вторник.

Там я провёл около десяти дней. Титан хочет признать банкротом компанию-застройщика в нашем городе. В сжатые сроки мне удалось досконально изучить всю имеющуюся документацию по взаимоотношениям моего клиента с контрагентом.

Название у должника, на мой взгляд, говорящее — «Философия Идеалистов».

Вот такая ирония, братцы. Из идеалистов в банкроты.

По предварительным подсчётам долг составляет более пятидесяти миллионов, и это без учёта процентов.

По возвращении из Махачкалы я сразу же подал заявление о признании должника банкротом. Сегодня состоялось первое судебное заседание, которое на сто процентов прошло в нашу пользу.

Требования Титана были признаны обоснованными. В отношении должника открыто дело о банкротстве и введена его первая процедура — наблюдение. Предложенная моим клиентом кандидатура временного управляющего утверждена судом без возражений.

Таким образом, с уверенностью могу заявить, что всё идёт по плану. В точности, как пел бессмертный Егор Летов.

Отмечаем успешное начало процесса в ресторанчике северной кухни, не так давно открывшемся в центре города.

По задумке дизайнера это место стилизовано под лапландскую избу. Интерьер выполнен по большей части из дерева. Повсюду шаманские мотивы: свечи, оленьи рога, медвежьи шкуры. Плюс загадочный полумрак, царящий внутри. Атмосфера весьма колоритная. Изюминка общего зала — настоящий камин. Не электрический, как это модно сейчас. Его топят дровами, которые ровными рядами уложены на резной кованой дровнице.

В основное меню ресторана входит рыба разных сортов и ценовых категорий. Из деликатесов здесь подают оленину, мясо лося и даже… медведя.

На этом импровизированном ужине нас четверо. Так сказать, двое на двое. С одной стороны — Мамаев и его неизменный человек-тень Хасан. С другой — я и Паша, которого я взял себе в пару. Всё-таки он тоже работал над делом.

Официантка в форме с норвежскими узорами приносит к столу бутылку традиционной скандинавской водки.

Мурат произносит короткий тост за успешное сотрудничество. Чокаемся.

Пару часов спустя все уже порядком навеселе. Я и сам чувствую лёгкое опьянение, хоть контролирую каждую каплю попадающего в мой организм алкоголя.

Разговор плавно перетекает с рабочих тем на общечеловеческие.

Мурат спрашивает, как мне Махачкала? Говорю, как есть:

— К сожалению, мне не удалось толком посмотреть город. Всё своё время я проводил в офисе. Нужно было многое успеть.

— Очень жаль. Вам стоит вернуться туда когда-нибудь. В частном порядке.

— Буду иметь в виду.

— Я объездил почти всю страну. Но Махачкала — это нечто особенное.

— О, не сомневаюсь.

Коротко оглядываю сидящих рядом Пашу и Хасана. Они заняты каким-то, судя по всему очень увлекательным, разговором.

Наклоняюсь ближе к Мурату, сцепляя руки в замок на столе. Смотря прямо в его глаза, произношу отчётливо:

— Я тоже много где побывал. Мой отец — военный.

Мурат делает глоток водки. Забрасывает в рот маринованную клюкву, уложенную горкой на блюдечке.

— Особенно мне понравилось в Карелии. Потрясающее место. Лахденпохья. Слышали, быть может?

Мурат резко поднимает на меня взгляд. Он всё ещё расфокусирован, но постепенно наполняется смыслом.

— Не припоминаю, — отвечает сдержанно.

Продолжаю, удерживая зрительный контакт.

— Изумительный городок. Природа шикарная, история… Смешение культур.

Мурат вежливо кивает, ничем не выдавая своего интереса.

— Знаете, что мне особенно понравилось? Не поверите. Заброшенная воинская часть. Финская архитектура с отчётливым отпечатком советской эпохи.

Отмечаю, как еле заметно приподнимаются крылья его носа.

Ну, давай. Колись уже.

— А Вы служили, Мурат? — контрольный выстрел. — Служить в Карелии. В таком городке, как Лахденпохья… М-мм, мечта.

Нервно сжимает челюсти. Ставит рюмку на стол с бряцаньем, явно громче обычного. Цедит сквозь зубы:

— Хасан. Мы закончили. Подожди меня на улице.

Тот оборачивается

— Но…

— На улице, Хасан, — в голосе Мамаева звенит металл.

Паша смотрит на меня растерянно. Ему непонятна эта резкая смена настроения за столом. Киваю в сторону выхода. Мол, иди.

Когда мы остаемся одни, Мурат вновь наполняет наши рюмки. Мы оба подносим их к губам. Никто не пьёт. Смотрим друг на друга испытующе. Рюмки дружно клацают о поверхность стола.

— Говори, — Мамаев подаётся вперёд, всем своим видом транслируя угрозу.

Я, наоборот, расслабленно откидываюсь на спинку стула. Свайпаю по экрану телефона. Скользящим движением запускаю гаджет по столу. Мурат смотрит на экран. Там фото. Трое парней в военной форме.

— Что это значит?

Чеканю, как по учебнику:

— Лахденпохья. Воинская часть 11671. Слева направо: Воропаев Егор Валерьевич, 1983 года рождения. В настоящее время генеральный директор компании «Философия Идеалистов». Далее. Ермоленко Александр Александрович, 1984 года рождения. В настоящее время арбитражный управляющий, член саморегулируемой организации «Доверие». Определением арбитражного суда назначен временным управляющим «Философия идеалистов». И последний. Мамаев Мурат Шаликоевич, 1983 года рождения. Учредитель компании «Титан», которая является конкурсным кредитором, инициировавшим дело о…

— Хватит, — гробовым голосом.

Послушно замолкаю. Даю ему время переварить услышанное и сделать правильные выводы. Он разочаровывает меня, говоря очевидное и беспросветно тупое:

— Ну и что с того? Совместная служба в армии не карается законом.

— Служба не карается, — соглашаюсь охотно. — А вот сговор с целью преднамеренного банкротства — ещё как. Статья 196 УК РФ. Лишение свободы сроком до семи лет. Со штрафом до пяти миллионов. А также с лишением права занимать определённые должности. В том числе, депутатский мандат, — я уже не намекаю, а говорю прямым текстом.

— У тебя нет доказательств.

Поднимаю брови, мол, ты серьёзно, чувак?

— Я больше недели провёл в главном офисе компании. Имея прямой доступ ко всем документам.

— Херня.

— По запросу суда я буду обязан рассказать всё, что знаю, и предоставить имеющиеся у меня сведения. Также я, как добропорядочный гражданин, должен оказать посильную помощь следствию в случае возбуждения уголовного дела…

— Для того, чтобы инициировать процесс, нужно заинтересованное лицо. У тебя его нет, — выражение его лица становится очевидно самодовольным. Толчком отправляет мой телефон обратно по столу.

Усмехаюсь, пряча улыбку в кулаке. Листаю галерею. Нахожу своё давнишнее фото с Литвиновым. На нём мы оба в прокурорской форме. Разворачиваю экран к Мамаеву.

— Прокуратура всегда заинтересована. Вы не местный, поэтому я поясню. На фото — действующий прокурор области.

Мамаев сжимает зубы так, что я кажется слышу, как они скрипят. Желваки ходуном ходят на его побледневшем лице. Молчит целую минуту. Я — тоже.

— Чего ты хочешь? Давай ближе к делу.

Аллилуйя!

Выдерживаю драматическую паузу. Перехожу на «ты». Думаю, мы уже достаточно близки для этого, учитывая, что я вдоволь покопался в его «грязном белье».

— Ты даёшь ей развод. Подписываешь все необходимые документы. Незамедлительно.

Его лицо идёт красными пятнами. Чувство, что у него сейчас сердечный приступ случится. Меня это не останавливает.

— Выплачиваешь отступные. Компенсация должна быть приличной. Человек ты небедный. И, надеюсь, нежадный.

Добиваю его безжалостно.

— Преступление по статье 196 УК РФ относится к категории тяжких. Срок давности привлечения к ответственности пятнадцать лет.

Предвещаю следующий вопрос.

— Все документы дублируются, естественно. И хранятся в надёжном месте.

Шах и мат.