Без разрешения

Глава 30

Альбина

Саша везёт меня домой.

Он не предлагает и не спрашивает у меня разрешения, чтобы сделать это. Уверенно взяв за плечи, просто выводит из офиса. Ту дурацкую папку с документами я до сих пор прижимаю к своей к груди.

— Куда тебе?

Безропотно называю адрес. Сил сопротивляться у меня не осталось.

Дождь не прекращается уже несколько часов. Щётки стеклоочистителя на Сашиной машине работают без остановки.

Размытый пейзаж за окном мелькает, поблёскивая огоньками придорожных фонарей и витрин магазинов.

Я до сих пор не пла́чу. Хотя очень хочется. Слёзы плотной пеленой встали у моих глаз, словно ожидая команды — пора.

В салоне тихо играет музыка. Мозг цепляется за знакомые строчки. «Пикник». Водитель, который сопровождал меня во Владикавказе, любил слушать эту группу.

"Пусть же ветер мотает, пусть…

Сам не знаю, за что держусь.

Жаль, не светит в пути звезда,

Нарисована, видно…

Да…"

Первые минут десять едем молча. Саша как будто чувствует. А я внутренне очень благодарна, что он даёт мне это время.

Всё-таки хороший он парень. Хотя, как показала жизнь, я плохо разбираюсь в людях.

Зло сжимаю зубы. Из-за одного неудачного опыта я не собираюсь терять веру. И ожесточаться не буду. Пошёл он!..

Стискиваю пальцы сильнее на обложке папки.

— Можешь положить её на заднее сиденье, — многозначительно кивает на мой «багаж» Саша. — Если у тебя там, конечно, не секрет алхимика, то никуда она не денется.

Улыбаюсь робко. С трудом отцепляю от себя папку. Всегда сложно расставаться с несбывшейся мечтой. И не менее сложно — признавать своё поражение. Но надо. Просто… я подумаю об этом чуть позже.

— Расскажешь? — Саша смотрит на меня озабоченно, явно считывая мой эмоциональный фон.

Молчу.

— Тебе станет легче, если ты просто выговоришься.

Усмехаюсь горько.

— Думаешь?

— Уверен. Первый способ избавиться от того, что тебя мучает — придать этому форму. Словами. На письме. Музыкой… Если хочешь, в бардачке есть ручка и блокнот, — он обаятельно улыбается. — Но словами всё-таки сподручнее.

— Что это, Саш? Курсы психологии для чайников? Программа подготовки спецов по безопасности?

— Не-а, — он почему-то доволен. — Не угадала. Четыре года на факультете психологии.

— Да ладно? — удивляюсь искренне.

— Без шуток. Мне было суждено стать потомственным мозгоправом. Три поколения. Дед — академик. Мама — доктор наук. Брат — практикующий психотерапевт, по совместительству — завкафедрой.

— Ого. И как тебя угораздило?

— В семье не без урода, — опять смеётся, но я улавливаю в его голосе лёгкую грусть. — Не моё это. Я пытался, но нет…

— А что — твоё? Очаровывать девчонок в нестабильном душевном состоянии умными словечками?

— Ах-ах, да нет! На самом деле я… художник.

— Не-ет! — тяну неверяще. Сажусь ровнее. Смотрю на него со всевозрастающим интересом.

— Ага. Родители так и сказали, когда я заявил, что бросаю учёбу.

— А это всё откуда? Безопасность? — кручу пальцами в воздухе.

— Ну надо же чем-то зарабатывать на жизнь. Рисование — это скорее для души. Я с малых лет занимался спортом. КМС по боксу, кстати, — подмигивает мне.

Мои глаза округляются до неприличных размеров. Саша улыбается, продолжая.

— Ну и в компьютерах я немного шарю. Так получилось.

— Ты — просто кладезь талантов. В курсе? Почему я всё это узнаю только сейчас?

— Ну… Не всегда обстановка располагает к откровенности. Это скорее вопрос момента, — говорит тихо, напряжённо вглядываясь вперёд.

Там — темнота и дождь. Видимость нулевая.

Успешно минуем сложную кольцевую развязку. Нарушаю тишину первой.

— Меня уволили сегодня. Вернее, я уволилась, потому что… попросили.

— Ты из-за этого так расстроилась?

— Из-за этого тоже. А ещё я… ошиблась. В одном человеке.

Бросает на меня внимательный взгляд, через секунду возвращаясь к дороге.

— Так может ты не ошиблась.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, смотри. Ты ожидала от человека, назовём его… Петя… — на этих словах я фыркаю. — Так вот, ты ждала от Пети одного, а он сделал другое, верно?

— Ну да.

— Ты верила Пете, а он поступил с тобой плохо. Так?

— Так…

— Слушай сюда, дочь моя… — еле сдерживаю рвущийся наружу смех. — Всё просто. Этот Петя — козёл, — заявляет с важным видом.

— Гениально, доктор!

— Но в твоих поступках нет ничего плохого, а тем более ошибочного. Ошибка — это случайное отклонение от правильного поведения, сечёшь?

— Не совсем.

— Ты верила Пете. Считала его хорошим и достойным человеком. Ты дала ему шанс. Ты поступила правильно.

— Только от этого не легче.

— То, что он оказался мудилой, не твоя проблема, понимаешь? Ты всё сделала правильно.

Опять молчим. Кручу в голове его слова под мерное звучание песни.

"Как будто иду, все время иду,

По этой земле, как по тонкому льду.

Так смой все следы, слова уничтожь,

Прошу тебя, да… Еще один дождь…"

Машина заворачивает в узкий проулок. Понимаю, что мы почти приехали. Саша замедляется.

— Где тебя высадить?

Указываю на свой подъезд.

Паркуемся. Я отщёлкиваю ремень безопасности. Саша опускает стекло водительской двери. Шум дождя, барабанящего по обшивке авто, становится более отчётливым.

Уже собираюсь поблагодарить его и попрощаться, как вдруг он говорит неожиданное:

— Послушай, Аль… Ты хороший человек. Но я хочу тебе кое-что сказать. Не обидишься?

— Вряд ли что-то может быть хуже услышанного мной сегодня.

— Ты хорошая. Но мне кажется… возможно, я ошибаюсь… — смотрит на меня, сведя брови на переносице. — Мне кажется, ты не умеешь делать выбор.

— Как это?

— Ну, помнишь, как в том фильме. Она не знала какие любит яйца. И с каждым новым парнем «любила» новые.

— Я люблю яйца всмятку.

— Я сейчас совсем не об этом. У меня почему-то сложилось впечатление, что в жизни за тебя часто что-то решали. И ты не знаешь, что тебе по-настоящему нравится. Потому что не привыкла выбирать сама. А тупо шла по выбранному кем-то другим пути.

— С чего ты это взял? — мой голос слегка дрожит. Эмоциональная тяжесть этого дня становится для меня невыносимой.

— Ну, разные мелочи. Начиная от того, что ты выбираешь на ланч. Заканчивая твоей… уступчивостью.

Отвернувшись от него, смотрю в своё окно. Из уголка правого глаза скатывается первая слеза.

Саша попал чётко в болевую точку.

Папа решил в своё время, что мне быть юристом. Он выбрал мне мужа.

Мурат же решал за меня абсолютно всё. С кем мне общаться. С кем — нет. Что носить. Господи. Да просто даже, что мне есть на завтрак!

Захар… Он подтолкнул меня заняться разводом. Подарил веру и вознёс на небо. А затем грохнул о землю со всего размаху, когда уволил.

— Аля… Я говорю всё это не для того, чтобы тебя ранить. Опять же тут дело не в тебе, а в людях, которые тебя окружали. В месте, в котором ты жила.

— А для чего ты это говоришь? — почти шепчу.

— Я хочу, чтоб ты поняла одно. Только ты сама в силах справиться с этим. Только ты можешь знать, что тебе нравится. Больше никто, Аль.

Чувствую его тёплую руку на своём плече. Продолжает.

— Но пока ты не позволишь себе выбирать, кто-то другой будет решать за тебя. Жизнь, люди. Обстоятельства. Мудак Петя, — моё плечо вздрагивает. Он вздыхает. — Иди ко мне.

Привлекает меня к себе, слегка приобнимая. Через консоль это делать не очень удобно. Саша касается меня ласково и почти невесомо, не позволяя усомниться в чистоте своих намерений ни на миг. Отстранившись, всматривается в мои глаза:

— Только ты, Аля. Больше — никто.