Без разрешения

Глава 39

Шесть месяцев спустя

Альбина

Жизнь идёт своим чередом. Говорят, человек ко всему привыкает. Могу сказать со всей уверенностью — это так.

Мурат дал мне свободу.

Отец… Странно и страшно думать об этом, а тем более произносить вслух, но своей смертью папа дал мне то, чего у меня никогда не было — финансовую независимость.

В период моей работы в Априори я скорее не жила, а выживала. Каждая копейка с полученной зарплаты шла строго по назначению: оплата аренды, продукты, покупки первой необходимости.

Теперь всё иначе. Теперь я — состоятельная женщина. Я могу позволить себе не задумываться о завтрашнем дне. И расслабленно приложив карту к платёжному терминалу, купить то, чего душа пожелает.

Но у этого нежданно-негаданно свалившегося на меня богатства есть и обратная сторона. У меня образовалась просто уйма времени для того, чтобы думать.

Когда базовые потребности человека в воде, пище и крыше над головой удовлетворены, он начинает мыслить совсем другими категориями. И это — бездонная пучина, скажу я вам.

Я по-прежнему живу в доме своего отца. Моём доме. Я до сих пор так и не привыкла к этой мысли.

Я оставила здесь всё, как было. За исключением того, что убрала эти бесконечные ковры. Пора перестать думать о мёртвых. Время — думать о живых.

Мадинат помогла мне засадить папин вишнёвый сад английскими кустовыми розами. Никогда не тяготела к грядкам и выращиванию растений. Поэтому с удивлением обнаружила, что копание в земле умиротворяет и успокаивает. И это, однозначно, лучше копания в себе. Мне нравится.

Первое время я просто плыла по течению. У меня не было определённой цели. Напряжение многих месяцев, а вернее сказать, многих лет, наконец, отпустило. Я расслабилась. Наверное, мне это было необходимо. Но заложенная во мне природой жажда деятельности дала о себе знать.

С чего начать, я себе совершенно не представляла. Однажды мой взгляд случайно зацепился за папин автомобиль, укрытый чехлом под навесом в глубине двора. Он оставил его мне, как и дом. Чёрный, большой — чисто мужской.

М-да, Альбина. Это всё, что ты можешь сказать о машине? Большая и чёрная? Серьёзно?

Так, совершенно случайно мне пришло в голову получить права. Отучившись в автошколе, я села за руль папиной машины. На первых порах было непросто, но постепенно я приобрела необходимый опыт и даже начала получать удовольствие от этого чувства свободы, которое даёт вождение автомобиля. Мне нравится.

Кроме того, я продолжила свои тренировки. Пойти в спортивный зал во Владикавказе и боксировать наряду с мужчинами я, конечно, не решилась. Но новенькую кожаную грушу прикупила, а после — повесила в комнате, переоборудованной под домашний зал. Я тренируюсь почти каждый день. Мне нравится.

С работой дела обстояли сложнее. Юридическая профессия в своё время была фактически навязана мне отцом. Я никогда не задумывалась, нравится или нет мне на самом деле юриспруденция. А просто делала, так как больше ничего не умела. Получалось у меня неплохо, ведь я по жизни старательная. Если уж берусь за какое-то дело, то делаю его от «а» до «я».

Но теперь, когда я, наконец, могу выбирать, чем заняться, меня настигает ступор. У меня, что называется, глаза разбегаются. Тот самый парадокс выбора. Чем больше у человека возможностей, тем сложнее ему принять правильное решение.

Пролистав сайт с объявлениями о работе от корки до корки и не найдя ничего, что бы меня заинтересовало, я задумываюсь. И набираю единственный пришедший мне на ум номер — той самой бесплатной консультации, где я проработала несколько лет после окончания университета. Может быть мне удастся туда вернуться?

Свободных вакансий в консультации нет. Знакомая девочка, которая работает там до сих пор, советует мне обратиться в некоммерческий центр помощи женщинам и детям, попавшим в сложную жизненную ситуацию. И даже даёт необходимые контакты! По её сведениям, им как раз требуется юрист.

Дети… Мне вспоминается тот мальчик из детской комнаты, Артём, который не говорил. Его отец сказал, что это из-за пережитого стресса.

Прислушавшись к себе, понимаю, что мне нравилось там работать. Общение с детьми — это нечто особенное. Оно помогает взглянуть на мир под другим углом.

Направляю своё резюме на электронную почту Центра. Через неделю меня приглашают на собеседование. И берут! Работа не слишком хорошо оплачиваемая и временами сложная, поэтому конкурентов у меня раз, два и обчёлся.

Я готовлю материалы — статьи и юридические консультации для публикации в аккаунтах Центра в соцсетях. Также я занимаюсь оказанием правовой поддержки тем людям, которые обращаются за помощью в Центр.

Конечно, это непросто. Моё сердце обливается кровью, а волосы буквально встают на голове дыбом, когда я слышу все эти истории.

О женщинах, подвергшихся насилию. Целых семьях, потерявших дома и имущество в результате пожара или стихийного бедствия. Детях, оставшихся без попечения родителей. Всё это страшно и больно, но это… жизнь.

И я, чем могу, стараюсь помочь. Теперь у меня есть отчётливое понимание, что я не зря встаю по утрам. Дело, которым я занимаюсь — необыкновенно важное и нужное. Мне нравится.

Сегодня я отвожу Сати к брату. Весь день она провела со мной и Мадинат. Не так давно у Алана и его жены Зары родился сын. Алан назвал его в честь нашего отца — Зелимханом.

Новорождённый ребёнок в доме — это всегда море забот. Сати, которой через несколько месяцев исполнится четыре года, там как «не пришей кобыле хвост» сейчас. Детский сад она ещё не посещает. Алан хотел перевезти Мадинат к себе на первое время, но я воспротивилась. Жить одной в огромном пустом доме — жуть какая. Ну нет. Пусть лучше Сати приезжает к нам почаще.

Пока стоим в пробке, листаю ленту в социальной сети. Я редко публикую фото в своём профиле, но сегодня мне почему-то захотелось это сделать. Днём мы гуляли в парке, собирая сухие листья и жёлуди. Ранняя осень — удивительное буйство природных красок. Картинки получились очень яркие. Мы с Сати на них такие счастливые и радостные, что мне захотелось поделиться кусочком этой радости с миром.

Одну из фотографий, на которой я сижу на земле, а Сати подбрасывает над моей головой разноцветный ворох кленовых листьев, я и опубликовала сегодня.

Всплывающее уведомление оповещает меня о реакции. Лайк. Это Паша.

Мы переписываемся с ним порой. Ничего такого. Как дела, как жизнь? Простое любопытство.

Иногда он рассказывает мне о Захаре. Насколько я знаю, он по-прежнему трудится в Априори. На том же месте, начальником отдела по работе с юрлицами.

Место руководителя фирмы досталось Отморской.

Интересно, жалеет ли Захар о том, что сделал? О том, что потерял? О своём выборе…

Я не дура, и сложить два и два в состоянии.

Титан отказывается от услуг Априори. Захара не повышают.

Ясно же как день, что эти события связаны между собой.

Паркуюсь у дома брата, не заезжая во двор. Парковка — это пока единственное, что даётся мне с трудом.

Зара встречает меня у ворот. Бледная, без макияжа. На лице явные следы усталости. В руке — рация радионяни. Похоже, малыш даёт ей жару.

Передаю сонную Сати ей прямо в руки. Она задремала в машине. Спрашиваю одними губами:

— Алан здесь?

Утвердительно кивает мне в сторону беседки.

Иду туда. Уже стемнело, поэтому всполохи костра, горящего в кирпичной печи, видны мне издалека.

Алан сидит внутри, задумчиво перебирая струны своей гитары. Не говоря ни слова, присаживаюсь рядом. Наливаю себе чай из стоящего на столе заварочного чайника. Ещё не успел остыть.

Надламываю ниточку хвороста, уложенного горкой на расписном блюде. Зара ещё и печь успевает? Насколько я знаю, кухарки у них нет. Чудо-женщина, не иначе.

Брат нарушает молчание первым.

— Как Сати?

— Нормально, — выпечка хрустит под моими зубами. Оказывается, я проголодалась. — Мы прогулялись, покормили белок. Собрали кучу листьев. Ведь твоих тебе мало! — посмеиваясь, указываю на покрытую листвой лужайку.

Брат улыбается.

— С тех пор как родился Зелим, она стала неуправляемой.

— Ну-у… Вредничала немного. Но это нормально для ребёнка её возраста. Кризис трёх лет, братец. Слыхал о таком? Этап взросления, который необходимо пройти всем. К тому же у неё стресс. Шутка ли. В доме поселился младенец, с которым все носятся, как с писаной торбой!

Гитара бренчит рваными аккордами. Алан собирается петь, я чувствую. Настраивается.

Он выглядит каким-то грустным сегодня. Я знаю, что Алан, как и я, женился по воле отца. На девушке, выбранной им для своего сына. Мне было тогда семнадцать, но я прекрасно помню, как они спорили до хрипоты в отцовском кабинете. Кажется, у Алана была тогда другая любовь. И он не хотел этого брака. Но в итоге и он покорился…

— Зара очень устаёт, — брат говорит слегка рассеянно. Его взгляд застыл на языках пламени, пляшущих в портале печи.

— Ты когда-нибудь жалел, что женился? — спрашиваю тихо.

— У меня есть Сати. А теперь Зелим. Как можно жалеть о них? — говорит, не отрывая глаз от костра.

— Я не об этом.

— Об этом уже нет смысла говорить. Я там, где я есть. На своём месте. Слишком поздно для любых сожалений.

— А если… я не знаю, где моё место?

— Оно там, где твоё сердце. Иногда нужно просто отключить голову, малышка. И позволить себе чувствовать. Иначе после ты можешь горько пожалеть обо всём.

Замолкаем ненадолго. Алан начинает петь. Внимательно вслушиваюсь в каждое слово.

"В сигаретном дыму задыхалась душа,

Ты была как огонь, но так тихо ушла.

Шёпот ласковых слов, но до боли чужой,

Я судьбу променял, чтоб остаться с другой.

Чтобы ночью будил меня голос не твой,

Только ты все равно мой тревожишь покой…"

П. с. В главе использован текст песни «В сигаретном дыму». Исполняет автор — Зелимхан Темирсултанов (лучше live, конечно же). Лайтовая версия — от Ислама Идигова.