Бездарыш

Ло 6

Неплохие ножи. Второй лук мне без надобности, но их прихвачу. Тем более, что каких-либо других ценных для меня вещей в оставшемся от погибшего человека наследстве не обнаружилось. Я тщательно обыскал грот. Мужчина не врал – даже стрелы он потратил все до последней. Наконечники потом выковыряю из трупа гиганта. Железо здесь редкость.

Но это всё мелочи. У меня и так есть почти всё, что нужно. Полученная от покойного информация гораздо важнее. Теперь знаю, что на Суши нужно в первую очередь искать даже не людей, а норы. Последние по идее встречаются чаще, ведь каждому человеку, попавшему в этот пояс, необходимо закрыть сразу несколько их. Не знаю, сколько лучей должно быть в финальной звезде, но точно не меньше четырёх.

По пути сюда я не встретил ещё ни одной, но в этом нет ничего удивительного. Норы не любят торчать у всех на виду. Они не появятся посреди плоской, как стол, каменистой пустоши или точно так же открытой всем взглядам саванны. Норы прячутся в потаённых местах, которых в этой голой равнинной области попросту нет. К тому же им нужен, пусть маленький, но обязательно свободный участок пространства, так что заросли камыша и густые кустарники тоже вычёркиваем.

Вершина плато? Вполне может быть. Но убитый мной только что человек едва ли поднимался на гору. Скорее, он обнаружил нору в одном из гротов. Эти пещерки идеально подходят для их появления. Вполне вероятно, что за неимением альтернативы, в ближайшее время в каком-то из гротов возникнет ещё одна нора. Пожалуй, первым делом обследую всю россыпь приречных пещерок.

Так быстро? Впрочем, с момента закрытия предыдущей норы прошло уже минимум несколько дней. Или их сразу же здесь было две? Нет, едва ли. Мужчина предупредил меня, что в обманные треугольные норы нет смысла лезть, но там речь явно шла не про эту конкретную. Не верю, что он поленился осмотреть все семь гротов. В каждом максимум двадцать метров длины. Человек нашёл бы её.

Как бы то ни было, мне, наконец, повезло. За серой мглой в треугольных вратах меня ждёт первый из лучей заветной звезды. Подготовка не требуется. Бобов нет и взять неоткуда, а существенные запасы еды и воды мне не заготовить в данных условиях. Впрочем, уверен, что лабиринт мне не выпадет. Испытания в норах на Суши не должны быть чересчур сложными. При количестве здешних опасностей, число идущих по Пути и так должно основательно уменьшаться при прохождении этого негостеприимного пояса.

Без долгих раздумий прыгаю в нору.

Это было нетрудно. Одно из самых простых испытаний, которые мне попадались. За постепенно уменьшающийся временной интервал я был должен собрать ту или другую геометрическую фигуру из многочисленных кусков разных форм и размеров. У меня нет сомнений, что с этой задачей Китар тоже бы справился. Ни даров, ни семян, ни бобов, но даже в отсутствии зеркала я уверен, что на моём лбу появился луч-треугольник. Первый шаг сделан. Ищу норы дальше.

А где их искать? Там же, где и людей – за рекой. Сомневаюсь, что очередная нора снова появится в одном из гротов, пока я нахожусь рядом. Управляющую этой полосой препятствий планетарных масштабов программу создавали не дураки.

До противоположного берега на повороте реки всего несколько десятков метров, но переправиться вплавь здесь не выйдет. С уступа, откуда я прыгал на великана с копьём, были отлично видны гребни хищников, стерегущих добычу. Конечно же, можно попробовать отвлечь их, набросав в воду мяса гиганта, а самому устроить стремительный заплыв выше по течению, но это всё равно больший риск, чем присутствует в моей изначальной задумке.

Тот карниз, что идёт вдоль скалы вплоть до самой реки, отлично подходит на роль стартовой площадки. Небольшой планер поможет мне долететь до противоположного берега и не разбиться при приземлении. Большего мне и не надо. Нарублю жердей, соберу в треугольный каркас и обтяну сверху конструкцию кожей гиганта. Материал для моих целей вполне подходящий. С ним работа отнимет куда меньше времени, чем начни я, как изначально хотел, плести крылья для планера из камыша.

Первым делом я приступил к изготовлению каркаса. Срезанные с ближайшего дерева ветки притянул друг к другу под нужными углами нарезанными из одежды убитого человека лентами и только потом уже занялся дохлым гигантом. Выдернув все торчащие в туше обломки стрел, снял с них наконечники. Затем с помощью рычага перевернул огромный труп на живот – благо, тот лежал на боку – и принялся сдирать со спины бывшего Гило кожу.

Та пока ещё оставалась эластичной и крепкой. Отрезал нужных размеров кусок, счистил с внутренней стороны жировую прослойку и принялся обтягивать каркас планера. Трудоёмкий процесс, но нужно спешить. Долговечность материала стремится к нулю. До наступления темноты в идеале нужно быть в полной готовности на карнизе, куда мне предстоит ещё дважды подняться. В один присест я не затащу наверх и сам планер, и все свои вещи.

А ведь надо ещё и успеть проверить родившуюся, у меня в голове во время освежевания туши гиганта теорию насчёт ценности двуногих трофеев на Суши. Шестилапые уже доказали свою бесполезность, но по логике способ продлить совою молодость у явившихся сюда без запаса в отмере идущих к Вершине быть должен. Почему бы, к примеру, не наполнять семенами жизни сердца этих безмозглых гигантов? Их непросто убить, и они довольно редки. Раз уж я всё равно одного тут прикончил, то проверить свои догадки мне велят сами звёзды.

Плохо только, что весь измараюсь, извлекая сердце из такой туши, но я и так уже хорошенько запачкался, работая с кожей. В любом случае, в ближайшее время придётся найти способ помыться и постираться. Привлекать своим запахом хищников в длительной перспективе не хочется.

И вот, закончив с планером, приступаю к разделке гиганта. Тут я больше шахтёр, чем мясник. Для того, чтобы извлечь здоровенное сердце из туши, пришлось прорубить, прокопать целый тоннель. Сейчас выясним, был ли во всём этом смысл, или я зря испачкался, заодно и спустив кучу ценного времени.

Нет, сегодня определённо мой день. Звёзды сжалились над несчастным грандмастером. Сразу пять семян жизни и девять бобов. Из последних всё поровну – три крепи, три силы, три ловкости, а вот первые от привычных мне отличаются цветом – не красные, какими были всегда, а оранжевые. Имеет ли это значение? Может, каждое поднимает отмер не на год, а, к примеру, на два? Без даров не узнать, так что прячу добычу и отправляюсь к скале. Пора подниматься наверх.

Первой ходкой поднял на уступ всё оружие и заплечный мешок. Груз не самый большой, но мне нужно освободить спину для планера. Спуск обратно отнял больше времени. Поперечную планку, за которую буду держаться во время полёта, сжимаю в зубах и, прикрывшись треугольным крылом, опять лезу наверх. Этот подъём не в пример тяжелее, как и новая крупногабаритная ноша. На карнизе я вновь очутился уже в плотном сумраке. Отдышаться минуту – и к речке.

Я над руслом. Сверху оно кажется ещё уже, чем есть на деле. По горизонтали мне требуется пролететь метров сорок, по вертикали же расстояние до воды вдвое меньше. Мой планер – дерьмо. Почти наверняка развалится при приземлении, да и полётом предстоящий прыжок назвать сложно. Задача обтянутой кожей гиганта конструкции – всего лишь замедлить падение. Инструмент исключительно под конкретное действие. Прыжок с ним с вершины плато – стопроцентная смерть. Здесь же имеются хорошие шансы отделаться только ушибами и царапинами.

Примотал к продольной планке копьё, нацепил на спину мешок, лук с колчаном и, взявшись за поперечину, поднял планер над собой. Уступ недостаточно широк, так что при разбеге пришлось держать своё четырёхметровое «крыло» под углом к скале. Несколько быстрых шагов и, оттолкнувшись от края уступа, прыгаю наискось влево.

Рывок. Разделённый на две равные части продольной жердью кожаный треугольник наполняется воздухом. Хруст напрягшихся веток пугает, но ставшего бы свидетельством моего просчёта треска не слышно. Я стремительно лечу вниз. Но и вбок лечу тоже. Поперечная планка, за которую я переживал больше всего, держит мой вес. Уже видно, что высоты мне хватило – приземлюсь в камыши в десятке метров от берега. Заодно те смягчат и удар.

Эта сторона реки нравится мне значительно больше, чем оставленная неделю назад. После прохода каньона саванна претерпела существенные изменения в лучшую сторону, и теперь у меня на пути всё чаще попадаются небольшие рощицы невысоких пальм с разлапистыми широкими листьями, а покрытая травой зона существенно выросла и отходит местами от русла на пять, шесть и семь километров. При всём этом, продолжающие служить мне укрытиями грибоподобные деревья никуда не делись. Я спокойно перемещаюсь короткими перебежками от одного толстоствольного великана к другому и по-прежнему без проблем добываю проверенным способом воду.

Кстати, весь первый день, проведённый мной на этом берегу, был потрачен на мытьё и стирку. Наполняемые раз за разом сосуды изливали своё содержимое на меня и натёртые землёй вещи. Сам я тоже изначально весь обмазался грунтом, до которого докопался заранее. Чистоты я в итоге добился сомнительной, но зато не воняю теперь кровью Гило.

Что ещё хорошо – за всё время, проведённое на этой стороне реки, я не видел, ни в саванне, ни за её доступными моему взгляду пределами ни единого звероморфа. Похоже, псоглавы остались на том берегу, и бояться мне надо исключительно ходоков и, к сожалению, никуда не девшихся шестилапых львов.

Последние по-прежнему являются хозяевами приречных земель, но я наловчился избегать с ними встречи, вовремя взбираясь на деревья. Вокруг полно дичи, и обладателям непробиваемой шкуры нет смысла меня караулить внизу. Порычат и уходят.

Странствовать вдоль реки в одиночку не так сложно, но я прекрасно понимаю псоглавов, не желающих селиться в саванне. Не имея возможности защититься от шестилапых убийц, обременённому детьми племени тут ловить нечего. Выходом могло бы стать строительство стен, но какого размера должна быть та крепость, что остановит огромного ходока, зачастую ещё и наделённого боевым даром?

Тот же Гило, к примеру, легко бы разрушил даже имперский форт, какие стояли у тракта в Предземье. Спасением для лишённых нормального оружия звероморфов при встрече с ходоком может стать только бегство. Скорее всего, те двое псоглавов, которых я прикончил, занимались не ловлей людей, а поиском ходоков. Наверное, где-то рядом располагалось стойбище их племени.

На равнине заметить гиганта несложно, как и определить маршрут чудища. Я нарвался на занятых именно этой работой дозорных. Без сомнений, ходоки – главный бич Суши, который самым существенным образом влияет на уклад здешней жизни. Понятно, отчего звероморфы не любят людей. Мы несём смерть в их дом.

С появлением рощ моё продвижение вперёд вдоль реки прилично замедлилось. Теперь каждую я обязательно проверяю на наличие нор. Вот и сейчас мне пришлось отклониться на пару километров от прямого маршрута, чтобы обследовать небольшое скопление пальм, закрывающее своё нутро от любопытных взглядов свисающими до самой земли широкими листьями.

Мешок, лук и колчан, как всегда в таких случаях, я оставил на дереве, куда позже вернусь. Перемещаться ползком удобнее налегке. Когда рядом нет подходящего укрытия, куда в случае чего можно быстро подняться, торчать над травой нежелательно. Это правило я усвоил давно.

Последние три сотни метров, отделяющие крайнее к роще дерево от скопления пальм, отняли у меня больше времени, чем весь предыдущий путь, проделанный перебежками, но зато я добрался до места никем не замеченный. Пробираюсь под листья…

И как это понимать? Тот же серый цвет заполняющей портал мглы, но вот форма норы… Почему над землёй между пальм висит ромб? Я задумался. Если луч – треугольник, то можно предположить, что фигура, состоящая из двух треугольников, символизирует вторую отметку, которая ждёт собирающего звезду при прохождении заготовленного внутри испытания.

Тогда я нашёл то, что нужно. Получается, норы здесь разные, и каждому очередному лучу соответствует своя. Второй раз в треугольную лезть теперь для меня смысла нет? Только в эту? Ну что же. Сейчас и узнаем. Я вернулся за оставленными вещами и уже в полной экипировке повторно явился к норе. Захожу.

Что… Я не могу попасть в Бездну. Портал не пускает. Упёрся, как в стену. Попробовал зайти внутрь с другой стороны. Бесполезно. Копьё без проблем входит в ромб, выныривая с противоположного края – для неживого объекта преграды не существует – а сам я не могу впихнуть в серую мглу даже палец. Загадка.

Назад я вернулся ни с чем. Мне нужна информация. Теперь даже жалею, что псоглавы пропали. Раз не могу найти людей в этой пустоши, то хоть попробовал бы ещё раз допросить звероморфа. Найденная нора оказалась для меня бесполезной. Ничего не остаётся, как продолжить свой путь.

Что-то новенькое. Эти звери едва ли боятся даже хозяев саванны. Значит, львы ни единственные шестилапые представители фауны пояса. Представляю, какой фантастической прочностью обладает бугристая шкура пасущихся возле ещё одной пальмовой рощицы трёх носорогов. И ведь какие огромные. Даже детёныш имеет больше метра длины в своём чересчур вытянутом бочкообразном теле. В родителях же все пять, если даже не шесть. С километровой дистанции точнее не определить. И высоты почти два. Такие растопчут и не заметят.

А ведь мне нужно заглянуть в эту рощицу. Вдруг там прячется нора правильной формы? Придётся мне подождать ухода семейства бронированных тяжеловесов. В несколько перебежек добрался до подходящего дерева, приблизившись к роще, и быстро залез наверх. За неимением альтернативы вздремну на ветвях. Вода уже набрана и процежена. Пообедать пойманной на предыдущем дереве крупной ящерицей тоже успел.

Но отдохнуть мне не дали. Всего через десять минут любопытный носорожий детёныш зачем-то залез под не интересующие этих животных в гастрономическом плане пальмовые листья и тут же выскочил обратно, испугано хрюкая. Естественно, эпизод не остался без внимания мгновенно всполошившихся родителей этой бочки на ножках. Похоже, для юных особей даже таких, казалось бы, абсолютно неуязвимых гигантов, в приречной саванне существует опасность быть съеденными.

Один из взрослых носорогов, предположительно самка, тут же бросился к детёнышу, чтобы прикрыть его своей тушей. Второй же немедленно устремился к скоплению пальм. Обманчиво неуклюжая громадина с разбега вломилась в рощу, и спустя две секунды с другой стороны зелёного островка стрелой вылетел человек.

Звёзды! Нашёл одного! Дормиан!

Опознанный мной летун нёсся к дереву, но не к тому, на котором я сидел, а к самому близкому к роще, растущему парой сотен метров левее моего укрытия. Бежит налегке. В руках только нож и топор. Едва ли оружие снято с пояса для защиты. Скорее, Дормиан с его помощью планирует забраться на ствол.

Зачем он сидел в этой роще? Похоже, носороги своим появлением застали человека врасплох. Животные довольно давно там пасутся. Когда я впервые заметил их издали, они уже были у пальм. Забравшийся в рощу летун явно проморгал их приход. Так глупо попасться…

Но, что теперь делать? Уже видно, что Дормиан не успеет взобраться на дерево. Преследующий его носорог слишком быстр. В скорости бега по прямой шестиногий зверь существенно превосходит человека. Деваться некуда. Спрыгиваю на землю и бросаюсь к выбранному летуном дереву. У цели я окажусь позже, чем туда добегут Дормиан с носорогом, но успеть предупредить товарища криком должно получиться.

– Скачи вокруг дерева! – ору, одолев половину дистанции.

Надеюсь, услышал. Спасение сейчас только в ловкости. Добраться до веток Дормиан не успеет, а со ствола эта туша его точно сбросит, могучим ударом по оному. Быстрый взгляд в сторону. Слава звёздам! Охраняющая детёныша самка не собирается присоединяться к погоне. Это сильно упрощает задачу.

– Прячься за ствол!

Теперь точно услышал. И даже увидел. Глаза Дормиана, мелькнувшие на повернувшемся на миг в мою сторону перекошенном от страха лице, мгновенно расширились. Лишь бы только ужас не затмил его разум. Паника сейчас равна смерти.

Отлично! Я боялся, что летун попытается сходу взобраться на дерево, но внявший моему совету Дормиан, резко обогнул ствол, уйдя из-под самого носа гигантского зверя. Шестиногая туша подобной проворностью не готова похвастаться. Пытаясь отвернуть в сторону, носорог врезается в дерево бронированным боком. Сдирая кору, скользит вбок. Повороты на скорости не относятся к числу его сильных сторон.

– Кружи у ствола! Жди меня!

Но Дормиан уже знает, что делать. Игра в догонялки под деревом в самом разгаре. Держась от ствола в паре метров, человек убегает по кругу, а чересчур длинный для таких траекторий зверь, потешно семеня всеми шестью ногами, безуспешно преследует юркого обидчика. Носорогу приходится каждый раз отступать от ствола, чтобы получить необходимый для поворота простор.

Ситуация патовая. Так кружить они могут до тех пор, пока, либо у одного из них не закончатся силы, либо Дормиан не допустит ошибку. Вариант, при котором разъярённому зверю надоест это действо, я не рассматриваю. По маленьким красным глазам носорога понятно, что мелюзгу, посмевшую напугать его чадо, этот упрямый гигант не простит.

– Попытаюсь отвлечь!

Крикнув, сразу же вынимаю из ножен мечи. Рубить этот танк – только портить оружие. Вот ударить по крупу плашмя – куда лучшая мысль. Подбираю момент и, стремглав подскочив к зверю сзади, хлёстко луплю его в район куцего хвостика. Результат – то, что надо. Возмущённый рёв, потешная в своей анти-грациозности попытка лягнуть и в итоге: занявший больше секунды разворот в мою сторону.

– Как уведу его на полсотни шагов, залезай!

Задумка проста. В выносливости и в скорости я точно не уступаю Дормиану, а в проворности превосхожу однозначно. Но главное: в отличие от Летуна, я совершенно спокоен. Себя я не дам забодать, растоптать, как и в целом поймать. Использую примитивную тактику уклонения в самый последний момент.

Выкрикнув приказ, я убрал мечи в ножны и сразу же сорвался с места, не дожидаясь момента, когда зверь завершит разворот. Изначальная фора получена. У меня два десятка шагов. Сократить этот разрыв носорог сумеет не сразу. В стартовой скорости он мне уступает. Сначала ему нужно разогнаться. В сотне метров от дерева, чувствуя приближение чудища, резко прыгаю в сторону и, сминая траву, качусь кувырком по земле.

Тяжеленная туша ожидаемо проносится мимо. Я уже на ногах. Быстрый взгляд в сторону дерева подтверждает успех первой части задуманного. Используя нож и топор, как зацепы, Дормиан подбирается к веткам. Тоже опыт имеет. Его мы спасли. Теперь я.

Ослепить носорога даже не буду пытаться. Метательный нож в настолько мелкую цель с безопасной дистанции не загнать, а мечом – это слишком уж тесный контакт. Возвращаемся к дереву.

В два захода, меняя направление бега отскоком из-под самого рога, привожу тварь обратно. Удар в ствол даст нужный эффект только при хорошем разгоне. Нужный для зверя, естественно. Боднув дерево, стоя на месте, он меня не стряхнёт.

Подпускаю несущегося ко мне носорога поближе – и у самого ствола резко вбок. Вышло лучше, чем у поспешившего в аналогичной ситуации Дормиана. Зверь врезается в дерево на полном ходу. Удар страшен. С веток падает несколько спелых плодов.

Вот так мощь! Рогом содран приличный кусок коры, под которой топорщатся ворсом волокна повреждённой древесины. Зверь трясёт башкой. Заминка, которой я ждал.

Короткий разбег – и с двух быстрых шагов запрыгиваю на спину чудовища. Неожиданный для него поворот. Носорог на миг растерялся, опешив от моей наглости. Этого мига хватает с запасом. Я уже на стволе, в паре метров над рогатой башкой, куда перескочил с импровизированной живой подставки. Руки с зажатыми в них ножами частым перебором втыкаются в кору, унося меня вверх. Ноги разведены в поперечный шпагат, максимально себя отдаляя от зверя.

Тот встаёт на дыбы. Слишком поздно. Передние брёвна-копыта врезаются в ствол метром ниже меня. Да, тряхнуло, но не так, чтобы был шанс свалиться. Зверь ревёт и дерёт кору рогом. Бессмысленно. Ему бы попробовать сейчас разогнаться… Но нет, не успеет.

Миг, второй, третий, пятый… Всё! Встречающий меня Дормиан хватает меня за предплечья и втягивает на ветки. Дело сделано. Теперь пусть хоть битые сутки ярится внизу. Мы здесь запросто просидим и не день, и не два. Едва ли у носорога достанет терпения столько нас караулить под деревом.

– Слава Единому! Я уж думал: конец.

Чем летун взволнован больше: бегством от бронированной твари или встречей со мной – не понять. Дормиана по-прежнему мелко трясёт.

– Носорог – ерунда, – улыбаюсь невесело я. – Здесь не звери страшны. Ходоков не встречал?

– Нет. А кто это? – настораживается летун. – Или ты про этих мохнатых уродов?

Разговор нас ждёт долгий.

– Про псоглавов? Нет. Великаны.

– Ещё и псоглавы какие-то? – морщится Дормиан. – Нет, слава Единому, великаны мне здесь не встречались. Наоборот. Мелкота местная одолевает чуть ли не с первого дня. Представь себе помесь человека с крысой? Нам с тобой до пояса, но шустры, словно муфры. Дважды лезли ко мне. В первый раз вроде начали мирно. Предлагали продать им копьё за один вшивый боб. Я послал их. Хотел расспросить, что тут как. Так уродцы упёрлись – продай им копьё, и только тогда разговор.

В этот миг всё же решивший разбежаться носорог, завершив разгон, врезался в дерево. Ствол тряхнуло, и длинные волосы Дормиана слетели со лба.

– Вижу в Бездне был.

– Ага, – улыбнулся Дормиан. – Как догадался? Ещё в самом начале залез. Думал, дар свой верну. Потом только узнал от крысёныша, что здесь в норах какие-то лучи собирают. Кстати… – внезапно запнулся летун. – Ты Сепан, или…

– Ло я. Барьер оказался порталом. Не выкинуло меня. Придётся Сепану до следующего пояса поспать.

И услышанное летуна радует.

– Это хорошо, – улыбается Дормиан. – Повезло мне. Пусть уж спит Сёпа. Толку с него тут без дара? С тобой в паре мы вторую нору уж точно закроем.

Вот в чём дело…

– Что знаешь про здешние норы?

– Да мало что, – пожимает плечами Дормиан. – Тот крысюк быстро сдох. Знаю только, что первую закрывать в одиночку, вторую вдвоём, третью втроём и так далее. Какая-то там звезда здесь нужна. Погоди… – прищуривается наконец-то заметивший мой налобный рисунок летун. – Это, что у тебя на лбу?

Моя очередь удивлять. Что-то знает он, что-то я. Сейчас сложим эту информацию в общий пазл.

– Это луч той самой звезды. У тебя такой тоже есть.

– Вот звезда значит где… – ощупывает свой лоб Дормиан. – Нет, не чувствую. Ну и ладно. Главное, что теперь по второму получим, когда нужную нору найдём. Крысюк сказал, что она вот такая.

Летун рисует в воздухе известную фигуру, а я улыбаюсь.

– Это называется – ромб.