Бездарыш

Ло 2

Как жаль, что изготовленные на предыдущем поясе зелья теряют свои свойства на Тверди, как перестают действовать и на самой Земле эликсиры, привезённые туда из Предземья. Очередное дурацкое, ничем не обоснованное правило этой сумасшедшей планеты, существующей в рамках своей собственной извращённой логики. Без помощи Вальдемара, здесь невозможно избавиться даже от тех лёгких ран, которые представители обезумевшей местной фауны успели нам нанести за эти две бурных минуты.

И тем не менее, я приказал Кэйлору унести именно Вальдемара. Если лекарь погибнет, наш отряд обречён. Получится остановить Дикий гон – Кингесберг потом подлатает людей. Нет – тогда у Китара, которого я эвакуировал со вторым летуном, останется шанс выжить и перебраться на Сушь. Лучше четверо, чем никто. То есть, пятеро. На следующем поясе, куда в основном добираются лишь одарённые, мальчишка отыщет мне новое тело.

Но всё это – запасной, крайне нежелательный вариант. Я всё же надеюсь, что временное уменьшение численности отряда до семи человек позволит остановить обрушившуюся на нас кару пояса. Мне не хочется лишаться стольких ценных соратников. Если группа, на которую мы наткнулись, не больше шести человек, то отправка лишних подальше сработает.

Секунды идут. У нас передышка длиною в минуту. Спрятавшиеся под защитную сферу Андера люди стирают с лиц кровь. Открытые участки кожи у всех поголовно, включая меня, покрыты царапинами и неглубокими ранами. Пока ничего серьёзного, но даже начало Дикого гона впечатляет своей интенсивностью. Стоит сюда подтянуться более крупным животным, отгоняемым ранее Терикусом, как ситуация в разы усложнится.

Хорошо хоть, что мелкие змеи, первыми атаковавшие отряд, оказались не ядовитыми. Либо же их яд слишком слаб, или его действие имеет отложенный характер. Пока, ни я, ни кто-либо ещё из укушенных не ощущает изменений в своём самочувствии.

– Твою бабку за пятку!

Спрыгнувший с дерева некрупный хвостатый примат врезается в защитное поле и, визжа, сползает по облепленной мелкими птицами стенке сферы к земле. И он первый из многих. Вслед за ним на наш «домик» обрушивается настоящий мохнатый водопад. Стая в сотню голов. Клещ, отпрянувший от края сферы, звонко клацает тыльной стороной своего серпа по незримой преграде, продолжая ругаться. Коротышка выглядит лучше других. Однозначно, пока мы бежали, включал ускорение.

– Да, когда же уже эта срань закончится⁈

У меня тот же самый вопрос. По идее, Китар с Дормианом уже были должны отлететь от нас на необходимое расстояние. Летун первого уровня с грузом выдаёт скорость под сто километров в час. Чтобы выйти из зоны действия правила Йоковой дюжины ему нужно чуть больше половины минуты. Мы под сферой сидим уже дольше. Плюс какое-то время было потрачено на общий сбор вокруг Бочки.

– Их больше пяти, – констатирует теперь уже очевидное Чопарь.

– Идиоты бегут не от нас, а к нам, – рычит Вепрь сквозь сжатые зубы. – Сраная тупезень! Неужели, не ясно, что раз оно не заканчивается, то надо менять направление?

Тут мне известен ответ. Ещё убегая по своим же следам от места, где на нас посыпались змеи, я понял, почему Дикий гон не проходит. Наткнувшаяся на нас группа шла от реки нам навстречу. Или, что ещё вероятнее, в момент критического сближения отрядов и вовсе не двигалась. Мы побежали, стараясь разорвать дистанцию, и они побежали тоже, причём, с той же целью. И, увы, с той же скоростью, если ещё не быстрее – троерост у них выше.

Вот только неслись и мы, и они в одну и ту же сторону. В той группе вполне логично решили, что второй отряд приближается к ним с востока. Ждать людей с запада, оттуда, где Твердь заканчивается тупиком, было бы странно. И в этом они правы. Кто мог предположить, что явившийся с противоположной стороны в эту часть пояса отряд не направится сразу к выходу на Сушь, а зачем-то даст крюк по здешним лесам?

Но это уже объяснение нашего подхода к устью реки не с той стороны для тех, кто переживёт Дикий гон, если таковые останутся. Рассказывать про найденный тайный лаз, позволивший нам срезать путь по Тверди, я не собираюсь. Мы – обычный отряд, обогнувший планету, идя вдоль реки, как и все.

Вот только найденное решение будущих проблем совершенно не радует. Что делать сейчас? Два десятка секунд – и защитное поле исчезнет. Кидающиеся на незримые стены животные окружили сферу плотным бурлящим кольцом. Стоит дару Бочки закончиться, и беснующаяся живность набросится на нас всей гурьбой.

– Да, когда они уже передохнут⁈

Вепрь правильно представляет себе ситуацию. Мы укрылись под куполом, но едва ли у кого-то в той группе есть точно такой же дар, да ещё и на двушке. Раз отряд чужаков не додумался до того, чтобы развернуться и броситься в противоположную сторону, значит их сейчас точно так же атакует окрестная живность. У нас фора в минуту. Если «лишние» люди в той группе умрут в нужном количестве, Дикий гон прекратится. У нас есть все шансы продержаться дольше соперников. Начинаю командовать.

– Готовимся к выходу! Чоп, по отмашке бей сюда молниями, – намечаю я направление для прорыва. – Я считаю секунды. Момент не пропустим. Рэм, с тебя – прикрыть наши спины. Едва Чоп сверкнёт, бахнешь воздухом. Вепрь, Клещ, выжигайте дары подчистую. С вас – проломить это месиво.

А ситуация снаружи с каждым мигом всё хуже и хуже. Сквозь мохнато-пернатое облако уже вижу спешащего к объекту всеобщего влечения тигра. Слева в поле врезается, давя с рёвом мелочь, крупный медведь. Время уже на исходе.

– Бочка, на нас с тобой фланги, – продолжаю я сыпать инструкциями. – Тер, ты в центре. Бежим к тому дереву, – указываю на едва различимый за мельтешением живности толстый ствол растущего неподалёку от нас лесного гиганта, которым можно прикрыться. – Будем отбиваться под ним. Всё! Считаю! Четыре, три, два, один!

Сфера рушится. Под треск разрядов бросаемся на прорыв. Впереди Клещ и Вепрь на дарах разносят в кровь и перья не выбитые начисто электричеством заслоны лесного воинства. За спиной свистит ветер. Рэм расшвыривает зверей и птиц воздухом. Переставший «играть в статую» Бочка на бегу с рёвом крутит топор, отбивая наскоки приматов. На другом краю я слил летающие вокруг меня стальным облаком мечи в кокон, о который разбивается всё, что на него натыкается. Отстрелявшийся Чопарь с бешенной скоростью вращает над нашими головами копьё, прикрывая бегущих сверху.

И только Терикус, сделавшийся во время действия Дикого гона почти бесполезным, прячась в центре нашего боевого построения, просто бежит, втянув голову в шею. И на том спасибо – не приходится труса тащить.

У дерева стало полегче. Держимся спинами к стволу и бьём, бьём, бьём бесконечную местную живность. Ярость Вепря закончилась, как и все остальные дары, кроме продвинутой Стремительности Клеща. Раны множатся, но хоть с тактикой полная ясность. Главное – как можно быстрее убивать самых крупных зверей, когда те появляются рядом. Вот и польза от Терикуса. Старающийся держаться возле меня живчик успевает выкрикивать предупреждения.

– Справа волк! Чоп, олень! Сверху муфр!

Тут ошибка. Большой жёлтый кот с коричневыми пятнами, несомненно, является муфру роднёй, но это не он. Вепрь разваливает хищника топором и снова переключается на настырную мелочь, которая валит потоком. Долго мы здесь не продержимся. Пять минут в таком ритме – и превратимся в кровавое месиво. И так только на повышенной крепи и держимся.

– Йок! Оно! Оно здесь! Приближается!

Завизжавший в истерике Терикус вжимается спиной в ствол. В глазах живчика ужас. Уточнять, про что речь, смысла нет. Очевидно, что он почувствовал даром приближение того самого хозяина леса, которого запеленговал вчера вечером. Тогда древний зверь не проявил к нам агрессии, пройдя мимо, но сейчас кара пояса притянула сюда и его. Очень плохо. К такому бою мы не готовы.

– Где⁈ Как далеко⁈ – реву я, ни на миг не прекращая работать мечами.

– Там! – трясущейся рукой указывает живчик на северо-запад. – Уже меньше версты!

Если зверь доберётся до нас раньше, чем закончится Дикий гон, нам конец. Без даров мы не справимся. Выход один.

– Бобы в рот – и за мной! Клещ, с тебя прикрыть наши спины! Я на острие!

Глотаю боб, дожидаюсь, когда то же самое проделают все остальные и бросаюсь в ту сторону, откуда мы недавно сюда прибежали. Теперь чудище у нас за спиной, а прямо по курсу: река, выход на Сушь и отряд чужаков, послуживший причиной всех наших проблем.

Бежать сложно. Приходится прорубаться сквозь бурлящий кисель из животных и птиц. То и дело какой-нибудь особо удачливый зверь добирается до того или другого члена отряда. Вот приходится вытаскивать Чопаря из-под туши сражённого умником здоровенного оленя, который с разбега вломился в наш строй. Вот поднимаем Рэма, сбитого с ног кабаном. Вот сдёргиваем со спины Вепря примата, вцепившегося Хайдару в загривок.

– Глаз! Мой глаз!

Пропустивший атаку длинноклювой с цветным оперением птицы Бочка хватается за лицо.

– Не останавливаемся! Справляйся одним!

Если выживем, Вальдемар всех подлечит. Глаз – не нога.

Зря об этом подумал. Не успеваем преодолеть и полусотни метров, как очередной хищник из семейства кошачьих набрасывается на Рэма. Зверь убит, но клыки твари разодрали ветродую бедро. Будь тут порваны крупные кровеносные сосуды, я бы бросил землянина – накладывать жгут нет времени – но в этом плане Рэму повезло.

– Тер, на спину его! – отдаю приказ живчику. – Что с хозяином⁈

– Полверсты! – хрипит Терикус, взваливший стонущего ветродуя на спину.

Эти двое почти всё своё оружие бросили. Они – уже не бойцы. Остальные без рюкзаков. Колчаны, луки, копья, кому те мешали – тоже где-то валяются. Соберём всё потом, если это «потом» у нас будет.

– Терпим! Тут уже немного осталось!

Полверсты до преследующего нас чудовища. Где-то столько же мы успели преодолеть в своём бегстве от старого дерева. Зверь быстрее, но шансы спастись у нас всё ещё есть.

– Вон они!

Повезло! Настигнутые, как и мы, карой пояса врасплох чужаки, к нашему счастью, до последнего пытались разорвать дистанцию с явившимся, по их мнению, с востока отрядом и, пока у них на то были силы, упрямо продвигались вперёд, нам навстречу. Сейчас сил на это у них уже не осталось. И дело здесь не в выносливости. Бобы, наверняка, тоже съели. Просто раны, которые я вижу у части кое-как отбивающихся от местной фауны воинов, несовместимы, ни с бегом, ни даже со сколько-нибудь быстрым шагом, а дар у этих людей давно израсходован.

– Семеро! Твою бабку за пятку! Всего один лишний!

Клещ прав – четверо всё ещё способных держаться на ногах воинов окружили своих троих наиболее тяжело раненых товарищей, которые, сидя спина к спине на земле, с превеликим трудом отбиваются ножами от просачивающейся между защитниками внешнего круга мелочи. Умри хоть один из троих, и всё бы уже прекратилось. Их упорство и взаимовыручка едва не стоили жизни всем нам. С минуты на минуту здесь появится наша общая смерть. Хозяин леса не станет разбирать, кто здесь из какого отряда.

– Выбирайте, кто из вас умрёт! – ору вместо приветствия. – Даю три секунды! У нас хозяин леса на пятках!

Эти люди знают друг друга. Жертвой должен стать наименее полезный из одарённых. Они тоже умеют считать. Смерть одного из четырнадцати решает проблему.

– Сдохни сам! Это всё из-за вас, идиоты!

Бородатый гигант не оставил мне выбора. На дипломатию времени нет. Вырываюсь вперёд и наглядно доказываю, что в умелых и сильных руках мечи гораздо опаснее топоров в руках длинных и сильных. Скоротечный контакт заканчивается гибелью наиболее с виду боеспособного члена чужого отряда, судя по стати и гонору, бывшего их предводителем.

– Тер, что там с хозяином⁈

Дикий гон прекратился. Наседавшие на нас миг назад, в основной своей массе не хищные обитатели леса со смертью амбала дружно прыснули в разные стороны. Но, как поведёт себя чудище, для которого мы, что букашки? Вдруг зверь не остановится?

– Остановился… – не веря себе, произносит Терикус с облегчением. – Назад повернул… Точно! Он уходит! Уходит!

Можно выдохнуть. Справились! Теперь к новой проблеме.

– У меня не было выбора, – поднимаю я взгляд на чужаков. – Мы бы умерли все. Ничего личного.

На разборки друг с другом нет, ни сил, ни желания. Ни у нас, ни у них. Чужаков, худо-бедно способных сражаться, лишь трое. Нас без Рэма и живчика пятеро. В чью пользу расклад всем понятно. Плюс, они только что видели моё мастерство.

– Право сильного, – с грустью в голосе произносит высокий мужчина с собранными в конский хвост чёрными волосами. – За твоей силой правда. Мести не будет.

Это верный подход. Значит, убивать остальных, по крайней мере пока, нет нужды. Сейчас лучше проявить милосердие. Тем более, что кто-то из этих людей может стать моим новым вместилищем за барьером.

– Все с ним согласны?

Утвердительные кивки ожидаемы. Тогда к делу.

– С нами шло ещё четверо. Из них двое летают, а ещё один – лекарь на двушке.

Неприязнь в направленных на меня взглядах чужаков мигом сменяется робкой надеждой. Особенно воодушевлены тяжелораненые, из сидящих на земле. Здесь нет зелий, способных вернуть серьёзно покалеченным людям здоровье. Обещанием излечить я куплю их лояльность.

– В ущелье не действует правило Йоковой дюжины, – поспешно сообщает другой воин с точно такими же стянутыми в хвост тёмными волосами, как и у первого моего собеседника.

Впрочем, они все здесь чернявые, смуглые и друг на друга похожи. Если не врёт, это очень удобно. Не придётся сейчас разделяться. Ведь как раз к выходу на Сушь я и отправил Хайтауэра. Дормиан тоже слышал приказ. Тут осталось всего-ничего. По идее, четвёрка наших уже давно там.

Или тройка, скорее. Кэйлор, наверняка, едва высадив Вальдемара, сразу помчался обратно и висит сейчас где-то над нами на большой высоте, наблюдая сверху за лесом. Тоже только что с облегчением выдохнул, распознав завершение Дикого гона по развороту птичьих стай, которые прежде со всех сторон неслись к эпицентру безумства.

Я и сам предполагал, что в горном разломе не действует правило Йоковой дюжины, как и в ущелье, где остался форт Братства, но лучше получить подтверждение.

– Уверен?

– Там на стене слова копотью. До нас кто-то вывел. И зверю туда хода нет. Это лично проверили. Пять дней уже там народ ждём.

И тут Вепрь теряет терпение.

– И чего тогда выперлись? – рявкает мунец. – Едва все из-за вас не подохли. Поднимайте своих, и потопали. Сейчас кровью тут к йоку все истечём.

– Да, давайте потом всё, – соглашаюсь я с Вепрем. – Ладить носилки нет времени. Так донесём.

Возражений не слышно. Убираю в ножны мечи и помогаю одному из чужаков взвалить раненого с откушенной кем-то кистью на спину.

– Голод выгнал, – с запозданием отвечает на высказанную Вепрем претензию один из черноволосых. – За пять дней всё сожрали, что было. Поохотиться вышли. Специально от реки в эту сторону, чтобы ни с кем не столкнуться. Кто знал, что вы именно отсюда придёте? И версты ведь не отошли. Эх…

– Бобы жрали бы, – ворчит перематывающий Рэму ногу обрывками его же рубахи Вепрь. – На бобах тоже с голоду не помрёшь.

И по округлившимся глазам чужаков всё понятно.

– Бобы? Да ты шутишь, наверное? Мы уже оборот как забыли про них. Хочешь сказать, что вы до сих пор в потолок не упёрлись?

Язык – враг не только Китара.

– Надо дальше заглядывать в будущее, – поспешно перехватываю я слово у Вепря. – У нас сильный отряд. В долях держим запас.

Попал. Настороженность с удивлением на измученных лицах сменяется радостью.

– Сильный отряд, – улыбается окровавленными губами чужак. – Ну, хоть здесь повезло. Вас и ждали.

Правило Йоковой дюжины здесь, и правда, не действовало, как не лезли на узкую прибрежную полосу, вклинившегося в ущелье на две сотни шагов языка суши, что опасные звери, что любая, даже самая мелкая живность. Причём, реки это тоже касалось. Никакой рыбы, моллюсков, земноводных и прочей водной фауны. За воображаемой линией среза, отмечающей начало разлома, начинается мёртвая зона. Разжиться здесь пищей никак не получится.

И возле ущелья с этим тоже проблема. В отличие от Земли, где в окрестностях выхода с пояса звери особенно агрессивны, здесь, на Тверди, вблизи прохода на Сушь действует обратный закон. В этой части гигантской долины всякий зверь, даже хищный, наоборот, избегает людей. Вот почему, что тот старый тигр, на которого мы недавно охотились, что неведомый хозяин леса, упорно не желали на нас нападать.

Небольшой, зажатый между рекой и скалой участок суши занимал едва ли одну сотую часть от всей площади дна горного разлома. Остальные девяносто девять процентов были отданы бурлящей воде, убегающей на приличной скорости за барьер, расположенный в центре теснины.

Очередная издёвка создателей этой аномальной планеты. Перебраться с Тверди на Сушь возможно исключительно по реке. Причём, зайдя в воду, передумать у тебя уже не получится. Бурный поток, занимающий всё пространство между скалистых стен на протяжении большей части ущелья, настолько силён, что, хоть вплавь, хоть на плоту или лодке ты обратно не выгребешь.

Но самое неприятное даже не это. Ты не имеешь никакого понятия, куда ты плывёшь. По какой-то неизвестной причине барьер между Твердью и Сушью здесь не прозрачен. Река, словно упирается в густое облако, стеной уходящее вверх до границы ущелья. Что от нас там прячут неведомо.

Поднимавшийся по моей просьбе в небо на несколько километров Кэйлор за горами видел простирающуюся до самого горизонта равнину, в раскраске которой преобладают коричневый и жёлтый цвета всевозможных оттенков с редкими вкраплениями зелёного. Но это всё дальние дали, а предгорная область, которую закрывает стена, недоступна для взгляда.

Вот, собственно, и причина, по которой дошедший до выхода на Сушь отряд из семи человек задержался в разломе. Неизвестность пугает. Вдруг на той стороне гор идущих по Пути прямо на выходе из ущелья подстерегает опасность? Черноволосые воины, и действительно, оказавшиеся родственниками, решили дождаться ещё одну группу, чтобы двинуться дальше объединённым отрядом.

Более крупным и, что самое важное, более сильным. Не знаю, как эти везунчики умудрились обойти всю планету по Тверди, но из семёрки оставшихся по итогу в живых, только у троих имелись боевые дары. Одного из последних, обладающего способностью замораживать людей и зверей, я как раз и убил. Теперь в рядах выходцев из полиса Кито только два одарённых бойца – обладатель Огненной пыли, что была у Матвея, и Ударник, способный на даре, хоть крушить кости, хоть дробить камень твердеющим кулаком.

В общем, слабая группа. Ни разнообразия в наборе способностей, ни двушек, ни каких-нибудь сверхполезных козырей, вроде Пугача Терикуса. Им, с одной стороны повезло, что они поплывут за барьер вместе с сильными нами, но с другой – цена такого сопровождения для маленькой группы чересчур высока. Один китой уже мёртв, второй – я уже даже выбрал который – за стеной, когда нам настанет пора расходиться своими дорогами, внезапно откажется идти дальше в компании своих родичей из клана Гуяль, предпочтя примкнуть к нам.

Посмотрим, что готовит нам следующий пояс. Если Сушь – не то место, где стоит передвигаться толпой, лишние китои умрут. Если же по ту сторону гор каждый, даже слабый боец на счету, им придётся узнать про Верховного грандмастера Ло и про нашу великую миссию. Узнать и принять, либо снова же смерть. В общем, выбор без выбора.

Впрочем, встреча с китоями, в любом случае, уже принесла свою пользу. Сохранившиеся у них несколько сотен бобов, собранных ещё в начале пути по Тверди, я всё-таки пустил на равномерное увеличение троероста соратников. Кто знает, что с бобами на Суши? Смехотворная плата за полное излечение всех членов отряда. Китои теперь, как и мы, без царапинки.

Жаль только, что дар Вальдемара не способен восстанавливать неживые объекты. Починкой изодранной одежды пришлось заниматься самим. Зато очень удачным решением было бросить свои рюкзаки в первые же мгновения пережитого нами Дикого гона. В силу этого, те, как и их содержимое, дождались нас в целости и сохранности. Видно, даже оставшийся на вещах человеческий запах отгоняет животных в окрестностях выхода с Тверди.

Брошенное оружие, само-собой, тоже собрали. Два плота, которые в ожидании будущих спутников были заранее связаны китоями, лежат на берегу. Припасы съестного на первое время в наличии. Все дары восстановлены. Можно начинать переход.

Утро. Спускаем на воду загруженные нашими вещами плоты. Мои соратники знают, что делать. Отплываем с разрывом в минуту. Официальная версия: это, чтобы не было шансов столкнуться. Что за мутью барьера нам неизвестно. Вдруг там сужение русла? По факту же мне необходима гарантия прохода первого плота на ту сторону именно первым.

На нём плыву я. Здесь же Вепрь и Бочка, которые за барьером тотчас же введут проснувшегося Сепана в курс дел. В силу секретности предстоящего разговора все китои спускаются вниз по реке, с отставанием в добрую сотню метров от нас, на вторым плоту. Кроме них там, еще трое наших: Кэйлор, Клещ и готовый немедленно переселить меня за барьером в указанную оболочку Китар.

Река бежит быстро, но чересчур больших волн, бурунов и порогов здесь нет. С помощью выструганных китоями вёсел смещаемся к центру потока. Пара-тройка минут – и барьер будет пройден. Народ улыбается в предвкушении такого большого для местных события, как ещё один шаг по Пути. Я же хмур. Мне не нравится мутное облако, к которому нас несёт. Создатели этой проклятой планеты ничего не делают просто так. Раз нам нельзя видеть то, что находится за барьером, значит там, впереди, нас ждёт какой-то подвох.

Но какой? Я уже перебрал варианты. Их много. И подготовиться к каждому невозможно. Что бы нас не ждало за барьером, деваться нам некуда – испытание придётся пройти. Но, что мог, я предпринял. К примеру, на обоих плотах имеется по несколько факелов. Если на той стороне русло реки ныряет в пещеру, у нас будет свет. С такой проверкой на прочность мы справимся. Куда хуже, если за барьером нас ждём какое-нибудь засевшее в ущелье неубиваемое чудовище, мимо которого проскочить смогут лишь единичные обладатели необходимых даров.

Хотя в подобное верится мало. Едва ли создатели полосы препятствий планетарного масштаба под названием Путь задались целью массово убивать претендентов на её прохождение при переходе из пояса в пояс. Скорее, там, впереди, нас ждёт не опасность в конкретном моменте, а способная повлиять на наши дальнейшие планы коварная неожиданность.

В чём подвох – очень скоро узнаем. Отделяющие нас от клубящейся стены метры тают с каждой секундой. Плот подносит к барьеру, и я ощущаю в накрывшей нас мути мембрану. Ну всё, Китар, встречай меня!

Дно вселенной…