Бездарыш

Ло 9

Не убирая с лица дружелюбной улыбки, продолжаю приближаться к гахару. В том, что под маской секретаря Совета бессмертных скрывается нелюдь сомнений нет никаких. Живущий Феол был, по сути, правителем полиса, и запустить волну ненависти к заблудшим без его участия едва ли бы вышло так быстро и просто.

Но важнее сейчас другие вопросы. Раз Феол здесь, значит мой план по блокировке Ковчега провален. Захватившие полис гахары мало того, что сумели сбежать с лоскута, так ещё и покинули Землю. По крайней мере, часть из них точно на Суши. Уверен, что Брат Ольмо мёртв, как и все остальные храмовники, присутствовавшие в форте в момент его захвата гахарами. Причём, под пытками из них выбиты ценные знания, позволившие моим врагам срезать путь по Тверди, как это сделали мы.

Сейчас он почувствует меня в теле Сепана. Бой неизбежен. Впрочем, драться бы пришлось в любом случае. Гахар знает, что сбежавшие из Ковчега заблудшие считают их одержимыми. Притворство здесь неуместно. Снимаю заплечный мешок. Следом за ним отправляются на землю лук и колчан. Копьё тоже будет только мешать – я сильнее с мечами в руках.

Это будет схватка двух мечников. У Феола, помимо развешенных по поясу метательных ножей и кинжала, тоже только пара клинков. Похоже, всё прочее оружие нелюдя благополучно осталось на плоту вместе с другими вещами. Станцуем.

– Живущий Феол… Какими судьбами?

– У меня тот же самый вопрос, – улыбается нелюдь. – Признаться, не ожидал вас здесь встретить.

Несколько шагов – и его тон изменится. Сепана он не боится, а как насчёт меня? Останавливаюсь. Поболтаем сначала.

– Братья милостиво помогли избранным слугам Единого.

– Знаю, знаю, – закивал прячущийся под личиной Феола гахар. – Брат Ольмо – милейший человек. Нам, вот, тоже помог. Даже больше, чем вам. Получается, заблудший Дерхан сам обо всём догадался. Братья вам про секретный проход не рассказывали.

– Зато вам рассказали, смотрю. И не только про дырку в барьере.

Крысюки не вмешаются. Звероморфы продолжают трусливо топтаться там, где я их оставил. Это хорошо. Кукс не подслушает наш разговор.

– Нам все всегда всё рассказывают, – вкрадчиво намекает гахар на предстоящий допрос.

– Ты здесь так-то один.

– Тебе хватит.

Прелюдии окончены. Выхватив из ножен клинки, он шагает ко мне. Выведать что-либо сверх того, что я понял, не вышло. Гахару нет смысла вести долгую словесную дуэль с человеком, который и так ему всё перед смертью расскажет. Как они сумели прорвать заслон? Как не вызвали гнев магов Конклава? Сколько нелюдей перебралось на Сушь? Все эти вопросы так и останутся для меня без ответов. К сожалению, пытать гахара бессмысленно. Я просто убью его.

– Что⁈ – резко останавливается Феол.

– Удивлён? – улыбаюсь я. – Ты нашёл свою смерть, гахар.

Последнее сказано на их языке. Притворяться Сепаном пропал всякий смысл. Ты искал меня? Ты нашёл. И умрёшь. Исход нашего боя заранее предрешён. Даже находись мы с ним в равных условиях, я бы справился с гахаром в схватке один на один. Сейчас же у меня по карманам распиханы козыря. Причём, в прямом смысле.

Хотя, в рукаве тоже есть один. Это уже, образно выражаясь. В отличие от гахаров, я могу собирать имеющиеся здесь крохи прото-энергии, и за проведённое в теле Сепана время успел создать пару узлов. Казалось бы, ерунда, но в схватках противников столь высокого уровня важна каждая мелочь.

– О нет, Ло. Я нашёл свою вечную славу, – ещё шире улыбается нелюдь.

Он всё-таки рад. Не похоже на пустую браваду. Мне попался глупый гахар? Но таких среди ловчих нет в принципе. Значит, козыри в рукавах и карманах имеются не только у меня. В чём подвох?

Он бросается вперёд. Я готов. Клинки сталкиваются. Низина мгновенно заполняется звоном мечей. Миг, второй, третий… Разрываю дистанцию. Всё понятно.

– Предводитель звена?

Снова сшибка. Звон, искры, движения вихрем. Он быстр. И опытен. И он мастер, большой мастер.

– Бери выше, конструктор, – гордо вскидывает подбородок отнюдь не рядовой воин-гахар, застыв в нескольких шагах от меня в стойке «Хор».

Мне немного знакомы их техники. Этот нелюдь, несомненно, является бойцом наивысшего уровня. Мой противник немолод. Очень сильно немолод. Как бы это не сам капитан корабля, отправленного на мои поиски.

– Будь ты хоть главой легиона, это ничего не изменит, гахар. Ты умрёшь.

Смех фальшивый насквозь. Эмоции – не их сильная сторона.

– Убивший последнего конструктора низших наверняка удостоится чести возглавить один из карательных легионов, – озвучивает свои мечты нелюдь, крадучись обходя меня по кругу. – Твою смерть зовут Гах Юж Кон, конструктор. Радуйся, Ло. Тебя прикончит не абы кто, а сам командир знаменитой Небесной цепи.

Так и есть – передо мной капитан корабля. Настолько высокий чин априори не может быть кем-то другим. Мне «повезло» нарваться на самого сильного гахара из присутствующих на этой планете. Всё гораздо серьёзнее, чем я думал. Лёгкой моя победа не будет.

– Звёзды благоволят мне, – тем не менее изображаю я радость. – Обезглавлю змею.

Теперь мой черёд нападать. Бросаюсь в стремительную атаку, и наши мечи снова сталкиваются. Удары настолько быстры и часты, что звон металла сливается в один общий звук. Клинки Феола очень высокого качества по меркам Земли и в этом плане не уступают моим. Оружие выдержит. Ждать его выхода из строя не стоит. Вот, если бы Хо не унёс мечи мага…

В этот раз наш контакт уже не столь скоротечен. Половину минуты мы танцуем на максимуме. Кувырки, прыжки, выпады и удары, удары, удары. Схватка с полной отдачей. Из-под ног летят: земля и мелкие камни, с клинков сыпятся искры, из первых, пока ещё несущественных ран, течёт кровь. У меня пара царапин на предплечьях и слегка зацепленный бок. У него красная полоса на щеке, которую я достал кончиком меча. Размен не в мою пользу. Теперь уже можно признать – он сильнее меня.

– Дерханом ты смотрелся опаснее, – разорвал дистанцию Феол. – То тело было лучше. Зачем поменял?

Как поменял – он не спрашивает. Понимает, что не отвечу. Да и этот вопрос задан лишь для того, чтобы перевести дух. Мой соперник, как, впрочем, и я, основательно выдохся. Бой на пределе очень быстро изматывает.

– Надо будет, ещё поменяю.

И бросаюсь вперёд. Я не дам тебе отдыхать, нелюдь. В хвост кометы твою болтовню. Бейся.

Наш танец по новой закручивается в стремительный вихрь. Представляю, какими словами станут описывать эту схватку хассы, когда будут рассказывать мумру про бой идунов. После стартовой атаки уступаю инициативу сопернику. Гахар объективно сильнее – пусть ведёт, а я буду растягивать время в глухой обороне. Феол наседает. Отбиваться непросто, но пока я держусь.

Дно вселенной! Достал меня в грудь. На подвижности не отразится, но кровь теперь теряю быстрее. Силы тают. И мои, и его. Ещё пара минут в таком темпе, и гахар окончательно выдохнется. Правда, я к тому времени уже будут мёртв. То есть, мог бы быть мёртв, не имей я в карманах увесистых козырей. Вот-вот придёт время доставать их.

Ещё немного, ещё чуть-чуть… Гахар не желает форсировать события. С его точки зрения я уже проиграл. Зачем рисковать, ускоряя процесс? Царапина на щеке, полученная ещё в самом начале боя, остудила его. Он не хочет получить ещё одну рану. Даже мелкая, в отсутствии лечилок, здесь, на Суши, может обернуться проблемой. Видя, что я с каждой секундой слабею, гахар уверенно ведёт наш поединок к своей неминуемой победе.

Всё! Тянуть дальше некуда. Стремительным рывком разрываю дистанцию и сую в рот вынутый из кармана боб. Вот теперь потанцуем мой танец. Налетаю на нелюдя. Пришла очередь гахара уходить в глухую защиту. Восстановленные мной силы мгновенно меняют картину боя. Противник пятится, даже не пытаясь огрызаться.

– Где ты… – не успевает закончить вопрос Феол, уходящий прыжком от моей очередной атаки.

Гахар видел, как я засовывал что-то в рот и чувствует мой внезапно усилившийся натиск. Он уже понял, что я проглотил боб, и что будет дальше я знаю. У моего врага не осталось выбора. В долгой схватке на победу у него больше нет ни единого шанса. В этом плане мы с ним поменялись местами.

Момент истины. Гахар бросается в последнюю самоубийственную атаку. Его план очевиден – мой враг хочет, пусть и ценой своей жизни, убить или, хотя бы серьёзно ранить меня. В финальный натиск вложены все оставшиеся у нелюдя силы. Если получится продержаться эти решающие мгновения – я победил.

Дно вселенной! Захвативший тело Феола гахар – самый сильный фехтовальщик из всех, с кем мне когда-либо доводилось скрещивать мечи. Настоящий мастер. Он всё-таки умудрился достать меня в своём последнем самоубийственном выпаде, стоившем ему жизни.

Отрубленная голова гахара мячиком катится по земле, но я уже перевёл взгляд на отпущенную им рукоять пронзившего меня насквозь клинка. Всего несколько сантиметров в сторону, и всё бы закончилось. Но звёзды со мной. Своей изначальной цели его удар всё-таки не достиг – сердце не задето. Я жив. И буду жить дальше. Заранее положенное за щеку семя уже глотком отправлено в горло, и лечебная магия начинает работать.

Бросаю оружие, хватаюсь руками за вражеский меч и выдёргиваю его из себя. Как всё быстро! Извлечённый из моей груди меч не успевает упасть на землю, как кровь уже перестаёт литься из стремительно затягивающихся ран. Через пару секунд о их недавнем присутствии у меня напоминают уже только дыры на одежде и красные пятна на ней же.

Но что это⁈ Лишённое головы тело Феола поднимается на ноги и, слепо шаря руками перед собой, делает первый шаг. Неужели, жемчужина? А ведь я вполне мог догадаться. Раз Брат Ольмо убит, то скорее всего и ограблен. Под пытками он выдал нелюдям не только пароли и явки. Я был в шаге от проигрыша.

Пронзи я сердце гахара, и тот бы добил меня. Спасло меня только то, что я отрубил врагу голову. Последняя лежит в паре метров, повёрнутая затылком ко мне. Нелюдь просто не видит, что я излечился. Мой хрип, вызванный болью, причинённой извлекаемым из груди клинком, он, видимо, принял за предсмертный стон. Стараясь всё проделать бесшумно, поднимаю с земли свои мечи. Сейчас я его удивлю.

– А, если так?

Синхронные рубящие удары лишают рук обезглавленный труп, который я тут же отправляю на землю пинком ноги.

– Жемчужина – не панацея. Ты всё равно умрёшь.

Говорить он без лёгких не может, но уши гахара всё слышат. Пинаю под рёбра брыкающееся тело Феола и иду к голове. Поднимаю за волосы, поворачиваю к себе лицом. Хочу посмотреть в глаза этой твари.

– Что? Страшно?

Во взгляде гахара ненависть борется с ужасом. Он боится не смерти.

– И где теперь твоя вечная слава? Ты проиграл, Гах Юж… Как там тебя?

Плевок под ноги.

– Твоё имя забудут, как уже забыл я, жалкий нелюдь.

Я умею читать по губам. Проклинает меня. Пусть. Моя улыбка злорадства лишь шире.

– Ладно. Не буду тебя долго мучить, ничтожный. Действие жемчужины ограничено по времени. Перед смертью поможешь мне кое-что выяснить.

Насладившись проявившимся во взгляде гахара отчаянием, подбрасываю голову Феола в воздух и на лету разрубаю её мечом надвое. Мозг разрушен. Убьёт это тело? Хм… Не убило. Что отделённые от туловища руки, что оставшиеся при нём ноги продолжают двигаться. А, если так? Приседаю на корточки возле одной из сочащихся физиологическими жидкостями половинок разрубленной головы и принимаюсь выковыривать кончиком меча содержимое черепа на землю.

Занятно. Размешенная в кашу плоть сама собой тут же собирается в изначальную форму. Откинем часть в сторону. Ну, хоть друг к другу куски не ползут, уже хорошо. И на этом можно заканчивать. Я выяснил всё, что хотел. Пока действие жемчужины не закончится, физическое тело её проглотившего, будет жить, хоть перекручивай его в фарш. Гахара убьёт только время.

Но то именно смерть, а по факту я уже победил. Враг повержен. Займусь пока обыском без пяти минут трупа. Так, обрубок, давай-как мы тебя для начала разуем, разденем. Порыться в твоих карманах сами звёзды велели.

К моменту, когда все части тела, принадлежавшего некогда секретарю Совета бессмертных, наконец-то перестали шевелиться, я уже успел провести полную инвентаризацию доставшихся мне трофеев.

Я в серьёзном прибытке. Из потерь: лишь потраченные: семя и боб, да зазубрины на клинках, которые придётся по новой затачивать. С приобретениями же всё куда интереснее. Помимо ещё одной пары мечей, арсенал мой пополнился шестью отличными метательными ножами и одним не менее качественным кинжалом. Плюс огниво, плюс идеально подошедшие мне по размеру ботинки, что станут запасной парой обуви, плюс ремень и не пострадавшие штаны нелюдя. На Суши каждая мелочь ценна.

Но важнее, конечно, иные находки. Не знаю, сколько всего и каких артефактов гахар отобрал у храмовников, но пять кубиков-пропусков, один экземпляр браслетов-душилок и аж три жемчужины он держал при себе. Последних, наверняка, было больше. Скорее всего, он раздал их своим командирам. Впрочем, что-то могло и остаться с вещами гахара на потерянном нынче плоту. Об этом можно только гадать.

Кроме того, теперь мне известно, что мои враги уже в этом поясе. Случайно здесь встреченному мной гахару, которого, в отличие от Феола, я не знаю в лицо, обмануть меня будет уже гораздо сложнее. Предупреждён – значит, вооружён. Ещё бы знать, сколько именно нелюдей прошло сквозь барьер…

Вряд ли все. Иначе бы Сушь мгновенно наполнилась бы пустолобыми новичками. Такой массовый перенос едва ли бы прошёл незамеченным теми же Хассами. Кукс сказал, что Феол здесь уже много дней. Значит, всё-таки гахаров не сотни. Уже хорошо.

Кстати, Кукс. Найдя взглядом нужного крысюка, мнущегося, как и все его остальные сородичи, на весьма почтительном расстоянии от места не так давно завершённого боя, я поманил знающего общую речь хасса к себе. Несколько секунд нерешительности – и трясущийся от страха звероморф, втянув голову в шею, семенит в мою сторону. Остальные крысюки осторожно поспешают за ним робкими перебежками.

– Он был моим врагом, – кивнул я на частично разделанный и раздетый мной труп. – Как видишь, быть моим врагом плохо. Со мной лучше дружить.

– Плохой идун, злой, – поспешил принять мою сторону перепуганный Кукс. – Да ещё и колдун. Долго не хотеть умирать. Хорошо, что ты убить его. Теперь не полезет в нора.

Норы нет. Эти страхи мумра беспочвенны. Гахару просто понравилось место – источник воды, обширные заросли хвойных колючих кустов, чадящих при сжигании. Впрочем, ромбовидный портал может прятаться где-то поблизости.

– Так, а где нора? Здесь её нет, как видишь.

– Я не видишь, – затряс головой крысюк. – Норы только идуны видеть. И то каждый своя.

Крысюк резко замолчал, осознав, что с перепугу сболтнул лишнего. Похоже, это уже платные знания, которыми не положено делиться с людьми. Интересно. Получается, звероморфы, как и звери на других поясах, попросту не видят нор в Бездну. А мы видим исключительно те, в которые способны войти при текущем наборе лучей. Ромбовидный портал может находиться в шаге от костровища, но о его присутствии там я узнаю лишь только тогда, когда здесь появится кто-нибудь с треугольником на лбу.

Ещё одно ценное, полученное бесплатно знание. Здесь, на Суши, всё сложно. Столько важных нюансов… Пожалуй, пару необходимых на дорогу туда и обратно суток я потратить готов. Схожу опять к мишке. Хардун желал получить два меча за ответы? Он их получит. То, что я выяснил примерное местоположение брода не отменяет факта моей неосведомлённости об особенностях пояса в целом.

– Спасибо! – улыбнулся я Куксу. – Когда Хардун будет мне про это рассказывать, я сделаю вид, что не знал этого. С тебя: не говорить своему вождю, что злой идун был колдуном. Я ведь тоже колдун. Накажу.

От моих последних слов крысюк пришёл в ужас. Так резко и часто принялся кивать своей маленькой головой, что та едва не оторвалась от усердия. Не перестарался ли я? Едва ли Хардун знает про жемчужины. Ладно, не буду дальше мучить Кукса.

– Уже поздно, – снова заговорил я. – Ночевать буду здесь. Ждите. Завтра утром пойдём обратно. Теперь у меня есть, чем расплатиться с вашим вождём за науку.

А так ли страшны ходоки? Пологие безлесные предгорья с вершины холма просматриваются на десятки километров во все стороны. Просматриваются, конечно, условно – тому же крысюку, или даже человеку спрятаться в складках местности от постороннего взгляда проблем не составит – но высоченный гигант будет маячить макушкой, в какой бы он овраг не залез в своих пеших странствиях.

Если подумать, не такая уж и плохая мысль пришла в голову гахара. В разговоре со мной мумр обмолвился про наличие в этих краях исключительно людей-новичков. То есть, тот портал на реке переносит всех плывущих на Сушь только в определённые южные области пояса, из которых переживший стартовый отрезок своего пути здесь народ постепенно перебирается дальше на север. А раз так, зная низкий уровень сложности испытаний, ждущих пустолобышей в треугольных норах, можно легко сделать вывод, что ходоков в этих края куда меньше, чем идунов.

Почему бы и нет? Сигнал дымом – хороший приём. Если на ночь уходить от затухшего костровища подальше, то внезапный приход великана не застанет врасплох. Днём же загодя заметить приближение ходока, и тем более, не составляет проблем.

Решено. Утром первым же делом нарубил целый ворох кустарника и под недоумевающими взглядами выбравшихся на холм крысюков запалил здоровенный костёр. После встречи с медведем мне к порогам идти всё равно мимо этих же мест. Загляну на обратном пути в прежний лагерь гахара. Может, даже несколько дней посижу-подымлю здесь. Всё зависит от полученных от мумра знаний. Вдруг, к пещерам неких рыжих ислинов в одиночку добираться – проблема?

– Не думал, что встретимся снова.

– Не рад меня видеть?

Притворяется мумр умело. Хмурит брови, в улыбке не скалится. А ведь Кукс уже доложил Хардуну, что мешавший ему человек мной убит. И не важно, что я обещал увести его. Проблема так и так решена. Со своими двумя лучами в ромбовидную нору я войти не смогу, а что дымом сигнал снова подал, так на зов в лучшем случае явится только один человек, и не факт, что с отметкой на лбу.

– А с чего бы мне радоваться?

– Я принёс тебе плату. Ты просил два меча – вот они, – показал я трофейное оружие мумру.

Звероморф зло прищурился.

– Цена выросла.

Начинается…

– С чего вдруг?

– Ты меня обманул. Причём, несколько раз.

Хардун с вызовом скрестил лапы на широкой груди.

– Я обдумал наш былой разговор, – проворчал хмуро мумр. – Ты хитрил. Ответы тянул из меня. Так не честно.

Силён задним умом. Догадался. Но злить его ещё больше не стоит.

– Было дело. Прости, – опустил я глаза. – Потому и вернулся. Неловко мне. Хочу теперь загладить вину.

– Тащить лишние железяки не хочешь, – не поверил мне мумр. – Всё, что с убитого взял, и копьё. Теперь такая цена. Не нравится – топай обратно. Костры, видишь, палит он.

Так вот тут в чём дело… Не столько ему нужно оружие, сколько не нравится мишке моё пребывание в его землях. Меняем подход.

– Там хорошее место, – кивнул я с ухмылкой. – Источник, горючих кустов тьма бескрайняя. Долго можно сидеть, костры жечь.

Мумр сразу напрягся.

– Угрожаешь? – зло прорычал звероморф. – Думаешь, раз Мать-Ночь не велит Хассам вас убивать, так и управы на тебя нет? Ошибаешься.

– Я ушёл бы, да только не знаю куда, – развёл я руки в фальшивом расстройстве.

– Не ври, – фыркнул мумр. – Уже знаешь, в какой стороне искать брод. Убирался бы ты по-хорошему.

– На словах-то всё просто, а как до дела дойдёт, заблукаю небось. Мне бы карту хотя бы.

Начну с малого, а там, может, получится раскрутить недалёкого жадину и на всё остальное.

– Карту? – хмыкнул медведь. – И где я её тебе возьму? На собственной шкуре ножом нарисую?

– Не надо. Слишком больно получится. На земле нарисуй.

– На земле? Ха! И как ты её унесёшь, земляную-то?

– Да легко, – постучал я себя пальцем по лбу. – В голове унесу.

Мумр крепко задумался.

– Хорошо, – наконец, пробурчал он, достав нож из ножен. – Всё, что взял у того идуна, за рисунок, и ты убираешься. Насовсем убираешься. И никаких костров больше.

– Два меча.

– Пошёл вон!

В этот раз он не шутит. У медведя вот-вот лопнет терпение. Я нашёл его дно. Торговаться бессмысленно.

– Всё, что взял из оружия. Его обувь тебе не нужна.

– Два меча, шесть коротких ножей, один длинный, – рыком перечислил Хардун.

Завидная осведомлённость. Спасибо, что хоть огниво не в списке. А вот про жемчужины мумр не знает и никогда не узнает.

– Договорились.

Лучше так, чем останусь ни с чем. Разозлённый мной мишка на грани. Лишь бы только у мумра имелся талант к рисованию. Выложив перед медведем всё перечисленное, я принялся расчищать относительно ровный участок земли от камней.

Плата принята. Подозванные мумром крысюки утащили оружие гахара. Хардун прав – от второй пары мечей мне сейчас мало пользы, а таскать лишний груз – трата сил. Нож присевшего на корточки мишки начинает выводить очертания… Эта ровная линия – наверняка стена гор, отделяющих Сушь от Тверди, ну а вот вдоль неё пошли уже и островерхие горы. Вижу реку. Холмы…

Слава звёздам! Рисовать он умеет.