Безумный

ГЛАВА 9

Август

— Ты сказал, что все твои братья – психопаты?

После короткого душа они вернулись в постель. Август лежал на спине, простыни были обернуты вокруг его ног. Лукас лежал поперек кровати, положив голову на живот Августа, а тот довольствовался тем, что перебирал пальцами волосы Лукаса.

— Нет, я намекнул. Аттикус пришел бы в ярость, он думает, что ты хочешь доказать, что мы все убийцы, чтобы потом вывести нас на чистую воду в какой-нибудь операции века.

Лукас подкатился к нему.

— Я знаю тебя два дня, вряд ли бы я успел установить слежку или какие-нибудь жучки, тем более, я больше не агент ФБР. Я бывший агент ФБР, у которого случился психический срыв и который обвинил своего коллегу в том, что он серийный убийца.

Да, точно. Человек, который так сильно травмировал Лукаса, что тот просыпался с криком каждую ночь.

— Нам придется поговорить об этом.

— Для начала, думаю, я заслуживаю знать, что ты имел в виду, говоря, что ты самый странный псих в семье психопатов.

Август вздохнул, проведя костяшками пальцев по щеке Лукаса.

— Я расскажу тебе все. Но если ты предашь меня, на твоих руках окажется немало крови.

Лукас сел, глядя Августу в глаза.

— Ты угрожаешь убить меня?

Август поймал рот Лукаса в затянувшемся поцелуе.

— Нет. Я угрожаю убить их. Ты мой, неважно согласен ты или нет. Но если ты расскажешь миру, кто мы... чем мы занимаемся... ты разрушишь годы тяжелой работы моего отца, и братья захотят заполучить твою голову. Не вынуждай меня убивать мою семью, чтобы защитить тебя.

— Я слышал о любви с первого взгляда, но это немного чересчур.

Август поцеловал Лукаса еще раз.

— Я не люблю тебя. Не могу. Ты это знаешь. Ты решил махнуть рукой на годы тренировок, потому что долго ничего не чувствовал, и что бы между нами ни происходило, это лучше, чем чувствовать оцепенение. Думаю, год назад между нами все было бы гораздо... сложнее.

— Кто из нас профайлер? — спросил Лукас, в его тоне проскальзывала грусть.

— Я не составляю на тебя профиль. Но я вижу тебя. Черт, с тех пор, как я увидел тебя идущего по площади, я вижу только тебя. И понимаю, что веду себя безумно. Ной сказал, что люди, которые не похожи на нас, не поймут.

— Ной – один из твоих братьев?

— Нет, он парень брата. Он и отец – исключения. Два здравомыслящих человека в море психопатов. Ной любит моего брата, хотя брат не может его любить. Но у Ноя никого и ничего нет, и ему хватает защиты и собственничества моего брата, даже зная, что брат не может его полюбить. Они наслаждаются своими взаимоотношениями. Я тоже хочу этого с тобой. Но ты не Ной, а я не Адам.

— Я сам ещё не понимаю, что со мной происходит. Может быть, я играю с огнем, просто чтобы что-то почувствовать. Но разве это что-то меняет? Ты все равно убийца, а я по-прежнему сумасшедший. Я не собираюсь раскрывать твой секрет. Как ты сказал, мне все равно никто не поверит. Но ты должен понять, что быть со мной – это опасно. Кон придет за мной. Он просто играет со мной.

Ярость вспыхнула в душе Августа при одной мысли о том, что кто-то попытается причинить Лукасу вред.

Лукас прижался лбом ко лбу Августа.

— Спокойно, дыши, не сходи с ума. Он всё равно придет за мной.

— Начни с самого начала, — сказал Август низким голосом.

Лукас вздохнул, затем вновь положил голову на живот Августа в качестве подушки.

— Я познакомился с ним четыре года назад. Специальный агент Лоуренс Кон.

Август согнул ногу в колене, и Лукас начал проводить пальцами вдоль бедра, словно пытаясь успокоить ярость Августа.

— Он был напарником или кем-то еще?

Лукас покачал головой.

— Он был полевым агентом. Я – криминальным психологом. Мы пересеклись только потому, что я случайно оказался в Нью-Мексико, где выступал с докладом по профилированию. Местная полиция связалась со мной по поводу одного дела и попросила взглянуть на него.

— И часто такое случается?

Лукас пожал плечами.

— У меня хорошая репутация в бюро. Слухи распространялись о том, что я трогал улики, хотел посмотреть на места преступлений. В общем, ворчуны моей профессии не делали такого. Из-за этого люди обычно ищут меня. Этот человек не был исключением.

— Как Кон оказался в деле?

— Он был связным ФБР между местной полицией и ФБР, работал над рядом дел о пропавших людях в резервации. Я не хотел наступать ему на пятки, но Кон, похоже, был рад такой помощи.

Лукас фыркнул после этого заявления, его отвращение к самому себе стало очевидным. Он винил себя в своих собственных несчастьях. Он был таким чувствительным, таким мягким. Август чувствовал себя... защитником. Чувствовал желание отомстить. Он еще даже не выслушал всю историю, а уже готов показать этому человеку его собственную печень. Лукас был его. А он будет защищать то, что принадлежит ему.

— Разве женщины из коренного населения не пропадают с угрожающей частотой? — спросил Август, решив сосредоточиться на том, чтобы дать Лукасу рассказать свою историю.

— Да. Но эти женщины пропали довольно быстро, и все они примерно одного возраста. Возможно, женщины стали жертвами торговли людьми. Такое случается со многими женщинами из числа коренного населения, но офицер, который вел это дело, человек по имени Дэн Адакай, был уверен, что здесь кроется нечто большее.

— В отличие от большинства людей, которые слышат слухи обо мне, Адакай отнесся к этому серьезно. Но мне нечего было взять в руки или потрогать. По крайней мере, ничего, связанного с исчезновением. Я получил некоторые впечатления от их одежды, но ничего, связанного с тем, кто их забрал. Полиция не знала, где они пропали, поэтому не было возможности узнать, где они найдут что-то, из чего я мог бы почерпнуть информацию. Я делал работу по старинке, но без тела сложно оказать большую помощь.

— Потому что не было почерка? — спросил Август.

Лукас кивнул.

— Я извинился и предложил помощь, если появится новая информация.

Август прочесал пальцами беспорядочные светлые локоны Лукаса.

— Я полагаю, ты нашел больше информации?

Взгляд Лукаса стал расфокусированным.

— В течение недели нашли тело.

Август нахмурился.

— Как-то подозрительно быстро.

— Очень. Почти как будто они... бросили нам кость, поддразнивая нас прийти за ними. Я попросил у своего босса разрешения вернуться в Нью-Мексико в качестве консультанта. Он неохотно согласился, и только потому что меня попросили местная полиция и Кон.

— Кон попросил тебя?

Лукас снова фыркнул.

— Да.

Август мог понять, почему Лукас был так взбешен. Настоящий убийца позвал его, испытывал, играл с ним... все еще играл с ним. Это сильно могло подорвать доверие такого человека, как он.

— Что тебе сказал труп? — спросил Август, пытаясь вытащить Лукаса из спирали стыда.

— Жертва – пятнадцатилетняя Малия Этситти. Она была первой, кто пропал. Труп был свежим, значит, ее убили совсем недавно. Ее насиловали и пытали в течение длительного периода времени. Ее грудь и гениталии изуродовали посмертно, что означало, что мы имеем дело с организованным несоциальным убийцей. Он придал телу позу и оставил его там, где его можно было легко найти.

— Выпендривается, — сказал Август.

Лукас кивнул.

— Он гордился своей работой и хотел, чтобы мы знали, что он на свободе. Несмотря на явные увечья, он помыл ее, прежде чем инсценировать. В некоторых случаях это могло бы выглядеть как раскаяние или как то, что он знал жертву, но в данном случае это выглядело почти как криминалистическая контрмера.

Август согласился.

— Какие впечатления ты получил, когда прикасался к ней?

Лукас закрыл глаза.

— Ужасные. Я приучил себя блокировать боль и страдания. Мне пришлось это сделать для выживания. Я должен делать это, чтобы сосредоточиться на аномалиях. На том, чего там не должно быть.

— Не должно быть? — повторил Август.

Лукас открыл глаза и посмотрел на Августа.

— Да. Чем это убийство отличалась от убийств других сексуальных насильников, что в нём не на своём месте? Не вписывается? Не подходит?

— Что ты увидел?

— Прямоугольное помещение без окон. Я бы рискнул предположить, что это что-то вроде сарая или частного склада, возможно, даже небольшой грузовой контейнер или грузовик. Место, где его не потревожат.

— Логично.

— Оно разработано с учетом пыток. Убийца не торопился. Для него это был дом мечты. Место, где он мог воплотить все свои больные развратные фантазии.

— Ты нашел то, что не вписывалось? — спросил Август.

— Возможно. Лицо убийцы я не видел, потому что он был в маске, что показалось мне странным. Зачем надевать маску, если собираешься убить свою жертву? Тебя уже не волнует, что они тебя опознают.

— Может, он не собирался ее убивать? Может, он просто зашел слишком далеко?

— Я думал об этом, но сексуальные убийцы, особенно организованные несоциальные типы, получают сексуальное удовлетворение не только мучая, но и убивая женщин. Для них это кульминация многих недель или месяцев фантазий. Убийство – это разрядка, которая им нужна, а увечья – это прелюдия. Так что маска стала тревожным сигналом.

— Он скрывал свою личность от кого-то, но не от жертвы, — согласился Август.

— Именно, — подтвердил Лукас.

— Это было единственное, что привлекало твое внимание?

— Была еще одна вещь, но не думаю, что это прям такая уж подсказка. Возможно, просто предпочтение.

— Что именно?

— Красный свет.

— Красный свет?

— Да, все освещение было вполне стандартным, – мерцающий флуоресцентный свет, но местами кто-то установил светильники в месте, где их не должно быть. Красное свечение, которое как бы распространялось по комнате, почти как луч маяка.

— Как-то... странно.

— Да.

— Как ты догадался, что это был Кон? — спросил Август.

— Я не догадался. — Лукас тут же поправил себя. — То есть, очевидно, что я вычислил его, но не с помощью какого-либо обучения. Я передал профиль убийцы в бюро Нью-Мексико и местную полицию и вернулся в Вирджинию. Спустя несколько месяцев Кон появился в Квантико на недельной стажировке и разыскал меня. Сейчас, оглядываясь назад, можно сказать, что это было странно, но в то время это не казалось таким уж странным. Он был дружелюбен, называл меня Малдером, поддразнивал за то, что я могу видеть вещи.

— Он с тобой флиртовал? — Август не мог скрыть, что это его разозлило.

Лукас беззлобно рассмеялся.

— Да, и это должно было стать для меня первой подсказкой, что здесь что-то не так.

Август сжал губы в жесткую линию.

— Почему?

— Он совсем не зацепил мой гей-радар. Даже не как закрытый человек.

— Кон пытался сблизиться с тобой. Узнать, что ты знаешь.

— Да. И я этого не предвидел.

— С чего бы вдруг? — спросил Август. — Он агент ФБР, которому поручено раскрыть своё же убийство. Даже для меня звучит довольно-таки безумно.

— Так же безумно, как семья миллиардеров-психопатом, борющихся с преступностью? — спросил Лукас, поджав губы.

— Технически, мой отец – миллиардер. Я получаю зарплату профессора.

— Нет, я получаю зарплату профессора. Ты получаешь штатную зарплату профессора «Лиги плюща», которая, как мне говорили, довольно неплохая.

Август улыбнулся.

— У меня отличная зарплата. И отец очень щедр со своими детьми. А теперь заканчивай рассказывать свою историю.

Лукас вздохнул.

— Я всегда держу щиты поднятыми, даже когда занят не делом. Иначе меня будут бомбардировать видения каждый раз, когда беру в руки вилку. Люди думают, что было бы здорово заглянуть в голову человека, но это не так. Кон ничем не отличался от других. Он флиртовал, переписывался, спрашивал мое мнение о деле в Нью-Мексико. Когда он в первый раз пригласил меня на свидание, я отказался. Свидания для экстрасенсов имеют слишком много подводных камней.

— Свидания с психопатом сопряжены с аналогичными проблемами, — сказал Август с дразнящей улыбкой на губах.

Лукас не смог удержаться от смеха.

— Думаю, да. Кон приставал ко мне каждый день, поэтому в день его отъезда я пригласил его на ужин. Свидание прошло неловко, и я окончательно убедился, что Кон натурал, но подумал, что, может быть, он просто... пробует воду, и не уверен в своей сексуальности.

Август переплел их пальцы и поднес руку Лукаса к губам, поцеловал, не представляя, как успокоить Лукаса. Он явно смущен, хотя причин для этого у него нет.

— Когда я подвез Кона до отеля, он удивил меня поцелуем. Так удивил, что я не успел защититься.

— Что ты увидел?

— Сначала то же самое, что видел, когда прикасался к Малии. Комната, мерцающий флуоресцентный свет, странное красное свечение. Но потом увидел и другие вещи. Кон надел маску в своей спальне, положил изогнутый нож в сумку.

— Что ты сделал?

— Я застыл. Сначала он подумал, что я не увлечен им. Отшутился, извинился. Я думал, что мне удалось сбежать так, чтобы он не догадался. Но даже когда вернулся домой, я не думал, что он убийца. Мы работали над одним и тем же делом и обладали одинаковыми знаниями. Возможно, Кону нравилось ставить себя на место убийцы. Но это не объясняло, почему его знания о той комнате выглядели точно такими же, как мои. Как бы я ни объяснил ему, он никогда не смог бы воссоздать ее с такой детализацией. Понимаешь?

Август кивнул.

— Когда он это понял?

Лукас закрыл глаза, его рот превратился в жесткую линию.

— Я пошел к своему курирующему специальному агенту. Он выслушал меня, даже проявил некоторую озабоченность, вплоть до того, что мне пришлось рассказать ему, почему я считаю, что Кон заслуживает расследования. Я попытался объяснить, что видел его в маске с ножом – опустил ту часть, где я видел это экстрасенсорно – но, в конце концов, признался и объяснил, что я ясновидящий, и это не шутка или какой-то там мой прием. Меня сразу же перевели за стол, пока я не пройду психиатрическую экспертизу.

— Что они сделали с Коном?

— Ничего. Пока он был в Вирджинии, нашли другое тело в Нью-Мексико, и я выглядел как сумасшедший.

— Но ты не пустил все на самотек?

— Нет. Хотя иногда я жалею, что не сделал этого.

— Ты так не думаешь, — констатировал Август.

Лукас вздохнул.

— Конечно, нет. Но от меня было мало толку. Те девушки мертвы, и еще больше пропало без вести, и я не могу доказать, убивает ли Кон и его партнер. Похитили ли они еще девушек? Им все еще причиняют боль?

— Что случилось после психологической экспертизы?

— Они разрешили мне вернуться на работу, но я был одержим желанием доказать, что Кон – убийца. Я взял отпуск, вернулся в Нью-Мексико, следил за ним, искал любые подсказки о том, кто может быть его партнером. Кон позвонил моему начальнику, обвинил меня в преследовании и пригрозил вызвать полицию. Чем больше я пытался доказать, что это правда, тем безумнее я выглядел. Черт, тем безумнее становился. Однажды ночью Кон поджидал меня в машине. Я думал, что он собирается убить меня, но, как оказалось, ему нравилось играть со мной.

— Он дразнил тебя.

— Он сказал, что собирается продолжать насиловать и мучить девушек, что я ничего не могу с этим поделать. Прикоснулся ко мне и заставил увидеть... всё. Что он делал, как он причинял им боль, всё. Но самое ужасное... я всё чувствовал. Их боль и агонию, слышал, как они умоляли, кричали, звали своих родных. Я едва добрался до своего кабинета, как ушел в себя. Они поместили меня на семьдесят два часа в психиатрическую клинику, заявив, что я представляю опасность для себя и окружающих. Да я и сам себе не помог. Всё продолжал говорить о том, что видел.

— Представляю, как тебе пришлось нелегко. Но ты выбрался.

— Кон пытался меня там убить.

— Что?

— Он заставил другого пациента заколоть меня куском стекла. Мне тогда тоже никто не поверил. Еще дюйм, и он бы попал в сердце. Вместо этого псих перерезал нерв в моем плече, теперь у меня постоянно немеют кончики пальцев, из-за чего я ушел на больничный. Затем мне предложили должность преподавателя в Квантико, сказав, что я хорош в своем деле, но они думают, что стресс от профилирования наконец-то меня доконал.

— Но вместо этого ты ушел.

— Да. Я не хочу работать с людьми, которые считают меня ненормальным или нестабильным. Даже если это так.

— Почему ты думаешь, что Кон все еще преследует тебя?

Лукас встретил его взгляд.

— Потому что он переехал сюда через пару месяцев после меня, и женщины стали пропадать.

— Ты уверен, что это он?

Лукас кивнул, потерев глаза.

— Я не могу этого доказать. Я не могу доказать, что он ответственен за исчезновения, но я знаю, что это он. Он будет продолжать мучить меня, пока ему не надоест, и тогда Кон убьет меня. То же самое он сказал в машине. Кон сказал, что это будет так же весело, как мучить женщин. — Лукас резко сел. — Нам, наверное, нужно поспать. У нас обоих с утра занятия.

Август изучал его напряженные черты лица.

— Ладно, на сегодня хватит, но это еще не конец. С Коном нужно разобраться.

Лукас опустился рядом с Августом и прижался к его боку, натянув на них одеяло.

— Сегодня никакого барьера из подушек?

Лукас поцеловал волосатую грудь Августа.

— Нет, не сегодня.