Безумный

ГЛАВА 7

Август

Август вел оставшиеся занятия на автопилоте. К счастью, в этот день он преподавал физику только для первого курса. Он мог говорить об эволюции времени и уравнении Шредингера во сне. Но он не спал. Август провел всю лекцию, вспоминая, как язык Лукаса скользил в его рот, как он прижимался к его бедру, как Лукасу приходилось физически отрываться от него.

Август закончил последний урок раньше на двадцать минут, вставил наушники в уши и вышел под моросящий дождь. Зонтик решил не доставать, а просто подтянул воротник куртки и направился к парковке, проходя через весь квартал, не переставая думать о Лукасе.

У него никогда не было человека, который бы по-настоящему желал его. Секс имел чисто коммерческий характер. Так ему и хотелось. Если происходил обмен товарами и услугами, не нужно беспокоиться о том, что Август был жутким или странным. Он платил им достаточно, чтобы не обращали внимания на все его неприятные странности, которых у Августа было немало.

С Лукасом у него такого не было. Лукас, видимо, каким-то образом хотел его таким, какой он есть. Их поцелуй, казалось, говорил о том, что он готов если не к эмоциональным, то хотя бы к сексуальным отношениям с ним. Августу не хватало необходимых задатков для любовной пары, но ему нужно, чтобы Лукас понял, что его интеллект уже решил их судьбу. Невозможно сказать это так, чтобы не показаться психом.

Вот только он и был психом.

Он – псих, а Лукас – сумасшедший. Может, поэтому они идеально подходили друг другу? Тем не менее, Август не хотел все испортить, еще не начав. И если кто-то и мог испортить все еще до начала, то только он.

Он уже почти дошел до парковки, когда его похлопали по руке. Бьянка.

Август вытащил наушники из ушей.

— Что случилось?

Бьянка убрала прядь темных волос за ухо и сказала заговорщицким голоском:

— Я видела, как ты во время обеденного перерыва выходил из кабинета спецагента Психа, и выглядел немного взъерошенным?

Август приподнял бровь, странный прилив адреналина наполнил его, когда Бьянка вскользь оскорбила Лукаса.

— Я не знаю. А ты?

— Я серьезно, — сказала Бьянка, улыбаясь и подталкивая его.

Август не улыбнулся в ответ, но сделал все возможное, чтобы не выдать себя.

— Я тоже.

Бьянка закатила глаза и рассмеялась.

— Серьезно? Выкладывай. Какой он? Он и правда такой, как о нем говорят? Ты пытаешься подцепить его? Это твой тип? Сексуальный и сумасшедший?

Да.

— Подцепить? — спросил Август, сжимая дрожащие руки в кулаки. Она не обращала внимания на гнев, поднимающийся в нем.

— Да, ты машина, — поддразнила она. — Ты пытаешься переспать с ним?

— Почему тебя это волнует? — спросил Август, не пытаясь скрыть свое растущее раздражение, хотя его отец предостерег бы его от этого.

Бьянка пожала плечами.

— Мы вроде как предполагали, что ты асексуал, но ты и капитан Псих – это вполне логично.

— Не. Называй. Его. Так.

У Бьянки округлились глаза от ледяного предупреждения в его голосе.

— Я... я не знала, что вы так... близки. Прошу прощения.

Августу нужно взять себя в руки. Если отец посчитает, что Август не справится с отношениями с Лукасом, он не позволит оставить Лукаса у себя. Август глубоко вздохнул, принимая безмятежное выражение лица.

— Нет. Прости. Я не выспался прошлой ночью. Просматривал диссертацию одного студента и, очевидно, не понимал, насколько устал, пока не пришел. Увидимся позже, хорошо?

Август не стал ждать прощание Бьянки, просто повернулся и прошел несколько шагов до своего Мерседеса G-класса, выключил сигнализацию и открыл дверь. И лишь оказавшись в кабине в одиночестве, он, наконец, позволил себе расслабиться, схватился за руль и сильно ударил по нему, с губ сорвался истошный крик.

Какая наглость. Как Бьянка посмела так говорить о Лукасе! Он не сумасшедший. Он идеальный. Милый, сексуальный и сильный. А они все чертовы сплетники, которые смотрят на других свысока, считая, что имеют право на ехидные комментарии из-за чувства превосходства.

Он включил заднюю передачу и нажал на газ, шины завизжали, когда Август крутанул руль. Повернув на улицу, он включил кнопку Bluetooth.

— Позвонить Адаму.

— Звоню Адаму, — повторил электронный голос.

Адам не ответил ни в первый раз. Или во второй. Третий раз оказался самым удачным.

— Лучше бы кто-то умер, — прорычал Адам в трубку, тяжело дыша.

— Кто-то скоро умрет.

Похоже, Адам слегка опешил.

— Что случилось?

— Кто-то сказал что-то плохое о Лукасе, и я просто... я хотел разорвать её пополам. — Он не мог удержать дрожание голоса.

Адам произнес с некоторой нерешительностью:

— Что она о нём сказала?

— Она назвала его спецагентом Психом и Капитаном Психом.

— Это не очень похоже на оскорбления, — сказал Адам.

— Мне хотелось врезать ей по лицу. Я никогда раньше не испытывал такой злости.

— Я всё понимаю, но ты должен держать себя в руках, брат, иначе папа попытается забрать его у тебя. Так что соберись, ладно? Ну, вот и ладненько, хорошо поговорили.

— Подожди! Мне нужен Ной, — сказал Август.

Адам тяжело вздохнул.

— Он сейчас немного... связан.

Август выдохнул через нос, от ярости по его коже все еще бегали мурашки.

— Всего на минутку. Дело не ждет.

Адам застонал.

— Ты хоть представляешь, сколько времени нужно, чтобы завязать эти ограничители, брат? Он позвонит тебе позже.

Август нахмурился.

— Оу. Ты имел в виду буквально связанный?

Раздался многострадальный вздох.

— Да. Буквально. Он у меня сейчас буквально привязан к нашей кровати. Перезвони позже.

Приглушенный голос Ноя доносился откуда-то неподалеку.

— О, боже, Адам. Ты не можешь вот взять и сказать людям, что ты привязал меня к кровати.

— Почему нет? Ты и так привязан. Кроме того, это не люди. Это Август. — Августу он сказал: — Он перезвонит тебе позже.

Август сжал рот в жесткую линию.

— Но Ной нужен мне сейчас. У меня свидание.

— Свидание? — сказал Адам, оживляясь.

— Включи громкую связь, — потребовал Ной.

— Ты ведь не серьезно? — спросил Адам, явно не обращаясь к Августу. Ной ответил невнятно, прежде чем Адам сказал: — Ладно. Пять минут. Это всё, что ты получишь. Ты слышишь меня? Пять.

— Договорились, — согласился Август.

В любом случае Августу не нужно много времени. Просто узнать, что он должен делать на свидании. Они пообедали вместе, и это привело к поцелуям, ласкам и взаимному трению, которое Август счел... весьма приятным. Но разве это было свидание? Разве свидания не подразумевают посещение шикарных ресторанов, кино или прогулки по пляжу? Август не знал, что, черт возьми, ему делать.

— Чт... — У Ноя перехватило дыхание. — Что случилось, приятель?

Его голос звучал напряженно, но Август не понаслышке знал, что быть связанным – это стресс.

— У меня назначено свидание с Лукасом. Сегодня вечером.

— Это здорово, — заверил его Ной голосом полным фальшивого веселья.

— Я никогда раньше не ходил на свидания, — сказал Август, с таким же напряженным голосом, как у Ноя.

И снова внезапно раздался резкий вдох.

— Хорошо. Ну, куда вы идете?

— К нему.

— О, да. Черт, продолжай, — прошептал Ной.

Август нахмурился.

— Что продолжать? Я ничего не делаю.

— Не тебе, — сказал Ной.

Август закатил глаза.

— Мы должны поужинать и поговорить о его бывшем коллеге-убийце.

Он услышал, как Адам хмыкнул, но не обратил на это внимания.

— Большинство людей просто ведут светскую беседу на первом свидании, но, честно говоря, тебе это подходит, — размышлял Ной.

— Ты уверен, что это свидание? — спросил Адам с сомнением.

Август нахмурился.

— Да. Я спросил. Он сказал «да».

Ной все еще звучал неуверенно.

— Ладно, что ж... хорошо.

— Помоги мне, — взмолился Август. — Что делают, говорят или надевают на первом свидании?

Наступило долгое молчание, сопровождаемое вздохами и приглушенным шепотом, затем Ной вернулся.

— Эм, честно признаюсь. Я никогда не ходил на свидания. Адам просто появился в моём трейлере и не уходил.

— Боже, это бы всё упростило, — признался Август, желая, чтобы он мог просто назвать Лукаса своим и дать всему миру понять, что он защищен.

Раздался голос Адама.

— Не наряжайся сильно. Ты будешь выглядеть как придурок. Джинсы, хорошая рубашка.

— Захвати цветы. О, или вино, — добавил Ной.

— Не говори, как тебе нравится убивать людей под поп-музыку... или о твоей странной одержимости Селин Дион. Или о твоей коллекции ножей. Или о мечах. Или о средневековых орудиях пыток, которые у тебя есть. В общем, избегай темы оружия вообще.

Август кивнул, как будто они могли его видеть.

— Вино. Цветы. Никакого расчленения. Никаких Бритни или Гаги. Думаю, я справлюсь.

Адам неожиданно быстро вклинился в разговор.

— Твои пять минут истекли.

— Удачи, — отозвался Ной, а затем протяжно и низко застонал.

Август нажал на кнопку отключения. Ной и его брат трахаются – это не тот саундтрек, который он хотел бы вечно крутить в голове. Август включил стерео и позволил Баху успокоить его расшатанные чувства, волна... чего-то нахлынула на него. Не паники или тревоги – Август не испытывал таких чувств. Но он реагировал на поощрения, и когда Лукас поцеловал его и прикоснулся к нему, это показалось Августу лучшей из возможных наград. И он хотел большего.

~

Август приехал в квартиру Лукаса ровно в семь с сумкой в одной руке и букетом цветов в другой. Он отказался от вина из-за обширного списка лекарств Лукаса, но женщина в магазине для гурманов заверила его, что его подарок будет более чем приемлемым для ужина.

После магазинчика он заехал к флористу за цветами, но и тут все пошло не совсем по плану. Когда он объяснил, что они предназначены для свидания, она тут же принялась составлять букет по внешнему виду. Розовые розы, красные гвоздики, листья эвкалипта и однодневные лилии. Август отвернулся. Очевидно, она не знала, что существует язык цветов, и все сделала неправильно.

Когда-то в первом классе Август читал об этом книгу. Каждый цветок имел определенное значение. Он не знал, знает ли Лукас об этом, но ему не хотелось, чтобы он понял неправильно или подумал, что он не приложил усилий. Но теперь стало слишком поздно. Он уже пришел со своим дорогим сыром и еще более дорогими – и все же вводящими в заблуждение – цветами.

Он постучал, опустив взгляд на свои джинсы и свитер на молнии. Был ли он достаточно непринужденным? Слишком непринужденно? Он ненавидел чувствовать себя не в своей тарелке. Ему нужно понравиться Лукасу. Ради них обоих.

Когда дверь открылась, Август не ожидал увидеть мокрого, босого Лукаса. На нем были черные джинсы, низко сидящие на бедрах, и наспех застегнутая рубашка цвета чамбер.

— Я отчасти ожидал, что ты просто ворвешься, — сказал Лукас, на его лице появилась издевательская улыбка. Он такой чертовски красивый.

Август поднял свои подношения.

— Просто у меня заняты руки.

Лукас усмехнулся, как будто Август пошутил.

— Конечно. Вполне логично.

— Вот, — Август протянул ему подарки.

Лукас взял цветы и пакет, поднес букет к носу и глубоко вдохнул.

— Красивый.

Август расцвел.

— Да. Даже если послание наполнено противоречиями.

— Ты оставил еще одно сообщение на моих подарках? — спросил Лукас, наклонив голову.

— Не намеренно.

Лукас посмотрел на пакет, заглянув внутрь.

— Это... сыр?

— Да, женщина в магазине сказала, что он так же хорош, как вино. Я не думаю, что ты пьешь, учитывая твои лекарства.

Лукас долго изучал его.

— Спасибо. Это... странно заботливо с твоей стороны.

— Мне кажется, что ты смеешься надо мной, — сказал Август. — Но я не уверен.

Лукас наклонился вперед и быстро поцеловал Августа в губы.

— Совсем чуть-чуть.

Август заметил, что не возражает против поддразниваний Лукаса, если из-за этого он улыбается. Ему нравилась его улыбка. Все лицо Лукаса преобразилось. Он уже не выглядел как человек, чья жизнь разбилась вдребезги. У Лукаса красивый рот, идеальные зубы и мягкие губы. Августу нравилось быть причиной улыбки Лукаса, даже если шутки были за его счет.

Когда Лукас взял подношение Августа и прошел в свою маленькую, аккуратную кухню, Август последовал за ним. Поняв, что Август стоит позади него, он бросил недоуменный взгляд через плечо. Август не удержался и придвинулся ближе, прижав Лукаса к стойке и уткнувшись лицом в его шею.

— Привет, — сказал Лукас, одновременно забавляясь и слегка запыхаясь.

Август продолжал прижиматься к нему.

— Привет.

— Что ты делаешь? — спросил Лукас.

— Мне просто нужно прикоснуться к тебе, — внезапно Августу пришло в голову, что, возможно, Лукасу не нравится, когда его трогают без предупреждения. — Ни... ничего, что я прикасаюсь к тебе?

Лукас слегка прислонился спиной к Августу.

— Да, это приятно. Но я думал, что ты любишь... подчинение. Не думал, что ты сделаешь первый шаг. Если только проникновение в мою квартиру не было первым шагом?

Август понял его замешательство. Он провел губами по чувствительной коже на шее Лукаса, наслаждаясь мурашками, пробежавшими по его коже.

— В подчинении есть сила. Но я делаю это не поэтому.

— Почему ты это делаешь? — В голосе Лукаса звучало неподдельное любопытство.

Август прижался лбом к его плечу.

— Нет способа объяснить так, чтобы не показаться монстром.

— Я уже знаю, что ты монстр, — рассуждал Лукас. — Что ты теряешь?

Тебя.

— Подчинение держит того, с кем я... в безопасности. Потому что я не доверяю себе.

— Ты не доверяешь себе как?

Август глубоко вздохнул, уверенный, что сейчас эти отношения закончатся, не успев начаться, но, как сказал Лукас, он уже знал, что Август – монстр. Август выдохнул и просто сказал ему правду.

— Мне нравится причинять боль людям. Я знаю, что это неправильно. Мой отец говорил мне об этом тысячу раз. Но я в этом хорош. Мне нравится заставлять плохих людей страдать. Мне не нравятся их крики или плач – от этого у меня мигрень, – но мне нравится знать, что они умерли в муках. Из-за меня.

Лукас быстро задышал.

— Какое отношение это имеет к сексу?

— Если я позволю себе потеряться в ощущениях, если я действительно забудусь, думаю, я смогу причинить боль кому-то... кому-то вроде тебя, и боюсь, мне это так понравится, что я не смогу остановиться. Когда я... в таком состоянии, это поглощает меня. Если бы я услышал, как ты вскрикиваешь, хнычешь, стонешь, я мог бы потерять себя, зайти слишком далеко. Лучше, если я буду... сдерживаться.

Лукас повернулся в объятиях Августа.

— Ты правда думаешь, что можешь причинить мне боль? Ты серьезно думаешь, что твоя жажда крови настолько сильна, что ты потеряешь себя со мной?

Август искал на лице Лукаса хоть намек на отвращение и удивился, когда не нашел его.

— Жажда крови? Нет. Потерять себя с тобой? Я уже потерял.

Лукас обхватил лицо Августа, как делал это накануне вечером.

— Мне кажется, ты себя недооцениваешь.

Август покачал головой.

— Но если ты ошибаешься, ценой может стать твоя жизнь. Я не чувствую вины или раскаяния, но мысль о том, что я не увижу твоего лица, не прикоснусь к тебе, не поцелую тебя, заставляет меня чувствовать... как будто у меня в груди дыра. Понятно?

— Да. Но тогда почему ты думаешь, что ты сорвешься со мной? Потому что ты считаешь меня слабым? Хрупким? Робким? Моя уязвимость привлекает тебя? — В его словах звучало презрение, но не к Августу, а к самому себе.

Август прильнул в поцелуе, который затянулся.

— Кролик в тебе привлекает волка во мне. Я ничего не могу с этим поделать. Это инстинкт. Иногда от тебя пахнет... уязвимостью. Никто никогда не позволяет себе быть уязвимым рядом со мной. Какая-то часть их личности распознает во мне хищника. Люди держатся рядом со мной начеку инстинктивно. Но не ты. Когда я смотрю на тебя, я не хочу причинить тебе боль. Я хочу защитить тебя, уберечь.

Лукас обвил руками шею Августа, целуя его так, словно не мог остановиться.

— Ты сам ответил на свой вопрос. Ты хочешь защитить меня, а не причинить боль. Но, по правде говоря, я сам могу себя защитить. Я знаю, что все, что ты видел раньше, подрывает это утверждение, но это правда. Я прошел курс спецподготовки, как и любой другой агент. Я просто... переживаю трудный период.

Август прижал Лукаса к себе, крепко обняв, крепче, чем когда-либо кого-либо обнимал.

— Я знаю, что ты можешь защитить себя. Но я не хочу этого. Я хочу быть этим человеком. Твоим человеком. Мой брат и его парень... ни один из них не слаб. Адам – психопат, как и я, а Ной... нет, но он тоже не святой. У них все получается, потому что они доверяют друг другу, они прикрывают друг друга, несмотря на все недостатки. Никто никогда не принимал все мои недостатки, а их много.

— Это твой обычный разговор на первом свидании? — наконец спросил Лукас.

— Я никогда раньше не был ни на одном свидании, — признался Август.

Лукас улыбнулся.

— Я вроде как догадывался. У меня никогда раньше не было парня, который подарил бы мне сыр.

Август пожал плечами.

— Наверное, мне стоило сказать девушке, что это свидание, а не просто ужин. Тогда это казалось хорошей идеей.

— Может, тебе стоит доверять своим инстинктам в чем-то, кроме убийства?

Август усмехнулся.

— Это плохая идея. Я бы, наверное, привез тебе церемониальный нож из Перу или что-то в этом роде.

— У тебя есть церемониальный нож из Перу? — спросил Лукас, оживляясь.

Август покачал головой.

— Мой брат сказал, что мне не стоит говорить об этом с тобой. Или о любом другом моем оружии. Или о моем плейлисте убийств. Или о моей любви к поп-дивам.

Лукас улыбнулся и неожиданно поцеловал его, повернув Августа так, что острый край стойки уперся в его бедра.

— Ты единственный в своем роде, Август Малвейни, — сказал он ему в губы.

— Так я слышал, — сказал Август, проникая языком в рот Лукаса. Его вкус отдавал зубной пастой.

— Я все еще не уверен, что согласен на счастливую жизнь и все остальное.

— Я переживу это. По крайней мере, до ужина.