Безумный

ГЛАВА 21

Август

— Сколько раз я говорил «без ошибок»? — спросил Томас через динамик машины Августа, затем вздохнул. — Такое ощущение, что вы, мальчики, воспринимаете это как личный вызов. Специально, чтобы насолить мне. Разве я не дал вам все?

Август закатил глаза.

— Ты очень драматизируешь, папа. Арчер снова напился?

— Нет. Я просто устал за последние полгода убирать за вами, мальчики. Вы все становитесь неряшливыми. Отвлекаетесь. В прошлом году ты бы никогда не допустил таких ошибок.

— Аттикус постоянно совершает ошибки, но ты все равно считаешь его своим любимчиком, — напомнил Август, не понимая причины внезапно испортившегося настроения отца. — Тебе звонил Айден? Ты всегда ворчишь, когда звонит Айден.

— Я говорил тебе, что никто ничего не делает без моего согласия. И тем не менее, мы имеем дело с тобой, едущим по автостраде с федеральным агентом, связанным на заднем сиденье средь бела дня.

Лукас смотрел на Августа широко раскрытыми глазами, явно встревоженный раздражением Томаса. Август знал, что это способ его отца решать проблемы, которые шли не так, как он хотел.

— Он наставил на Лукаса пистолет. Что я должен был сделать? Позволить ему застрелить его?

— Слишком поздно думать о том, что следовало бы сделать. Но что тебе следовало сделать, так это позвонить мне, прежде чем ты ворвался туда и набросился на федерального агента.

Август вздохнул.

— Как ты и сказал, уже слишком поздно для «следовало бы». Мы на старой джинсовой фабрике. Мне, вероятно, понадобится помощь с уборкой, как только я получу необходимую информацию.

Лукас то и дело оглядывался через плечо туда, где в глубине лежал Кон.

Они припарковались между двумя цементными зданиями. Старый завод хорошо подходил для уединения. Заброшенное помещение площадью шестьдесят тысяч квадратных футов окружало множество меньших, таких же пустых зданий. Единственные люди, с которыми им пришлось столкнуться, были случайные бродяги, и те убегали при первых признаках неприятностей.

Томас пробормотал что-то себе под нос, а затем сказал:

— Напишите мне, когда все будет сделано, и я пришлю подкрепление.

Как только они затащили Кона внутрь, Август накинул цепь на металлическую балку и закрепил ее на прочных стальных наручниках, после чего Лукас помог ему подцепить Кона, пока пальцы его ног едва касались земли. Август разрезал его одежду, отпихивая ткань в сторону. Кон обильно потел, от него воняло мочой и страхом. Он был в сознании, но притворялся, что это не так. Август позволил ему еще немного сохранить иллюзию.

Лукас отошел в сторонку, прислонился к стене, сложив руки на груди. Он не был уверен, что сможет справиться с тем, что сейчас произойдет, но зная, что жизнь Крикет висит на волоске, он, скорее всего, не поддастся неизбежному психическому срыву из-за Кона. Август открыл спортивную сумку, которую он прятал под панелью в своем «мерседесе». Достал свои ножи и улыбнулся, когда Кон с насмешкой сказал, что они уступают гротескным инструментам, которые он сделал сам.

Ему не нужно отрезать части тела Кона, чтобы сломить его, но он сделает это, если придется. Он только начинал. Август взял набор маленьких наушников и засунул их глубоко в уши Кона. Как только колонки подключились, он включил свой плейлист дэт-метала и увеличил громкость до максимума, наблюдая, как лицо Кона искажается, когда музыка атакует его уши.

— Да пошел ты, — выплюнул Кон, пытаясь устоять на ногах, стараясь снять нагрузку с плечевых суставов. — Думаешь, какая-то громкая музыка меня сломает? — кричал он. — Гребаный дилетант.

Август выхватил нож, проходя через комнату. Лукас ахнул, когда он схватил сосок мужчины, оттянул его и отрезал, а затем бросил на пол, когда Кон закричал. Август вздрогнул от шума.

Лукас достал что-то из кармана и подошел к Августу. Аir pods Августа.

— Я увидел их на центральной консоли и подумал, что они тебе пригодятся. Я знаю, что крики раздражают тебя.

Август притянул Лукаса к себе для глубокого поцелуя, проглотив его удивленный возглас. Кон в отвращении хрюкнул.

— Это просто наушники, — сказал Лукас.

Август покачал головой.

— Это не просто наушники. Я не знаю, что такое любовь, но я думаю, оно похоже на то чувство, которое я испытываю сейчас.

Лицо Лукаса смягчилось, его улыбка засияла.

— Это самое приятное, что мне когда-либо говорили после того, как отрезали сосок другого мужчины. — Август засмеялся. — Ты собираешься продолжать отрезать части тела, пока он не заговорит?

— Нет. Это было просто ради забавы. Я оставлю его минут на тридцать в наушниках, а потом мы действительно начнем.

— Итак, чем мы займемся в это время? — спросил Лукас, скользя руками вниз, чтобы погладить задницу Августа.

— Мистер Блэквелл, вы предлагаете нам подурачиться, пока в пяти футах от нас человек ожидает пытки? — поддразнил Август, уже прижимая Лукаса спиной к большому металлическому цилиндру.

— Ну, ты однажды сказал мне, что можешь заставить меня кончить минут за тридцать или меньше, — напомнил ему Лукас.

Послышалось шарканье ботинок по бетонному полу, затем раздался голос:

— Придержите члены в штанах, извращенцы.

Лукас отпихнул Августа от себя, словно они были детьми, которых застали целующимися в чулане уборщика. Аса и Ави появились из глубины здания. Лукас нахмурился, когда увидел, что Ави размахивает двухлитровой бутылкой газировки.

Август закатил глаза.

— Что вы двое здесь делаете? Я сказал папе, что мне нужна помощь с уборкой. Мы еще даже не начали.

Ави окинул Лукаса таким взглядом, что Августу захотелось выколоть себе глаза, особенно когда он задержался на его промежности.

— Странно, но папа подумал, что тебе может понадобиться подкрепление на случай, если у мисс Клео не хватит сил на кровь и кишки.

Лукас показал Ави средний палец. Ави послал ему поцелуй. Август бросил на Асу взгляд, который дал ему понять, что лучше бы ему проконтролировать их брата. Как обычно, это проигнорировали.

Аса подошел к болтающемуся Кону и подтолкнул его, наблюдая, как тот раскачивается.

— Это он?

Август кивнул.

— Он не очень-то похож, — размышлял Аса.

Кон плюнул на него. Аса спокойно вытер плевок с щеки тыльной стороной ладони, а затем схватил Кона за яйца и дернул с такой силой, чтобы все яички попытались забраться обратно в тело. Кон открыл рот в беззвучном крике, а затем его тут же вырвало.

— Отвратительно, — пробормотал Ави.

— А для чего нужна двухлитровая бутылка? — спросил Лукас.

Ави посмотрел на бутылку в своих руках.

— А, это? Я думал, мы сможем проверить теорию о бутылках с газировкой.

— Теория бутылки содовой? — с опаской повторил Лукас.

— Мм, увидишь.

— Ну, я собирался дать ему еще несколько минут с дэт-металлом, но какого черта? Можно и начать. Он выглядит хуже некуда, — пробормотал Август.

— Ты сказал, что он мой, — напомнил Лукас, глядя то на одного, то на другого близнеца.

Аса рассмеялся.

— Ладно, дружок-экстрасенс- психопат. Хочешь поиграть? Можешь поиграть. — Он выдернул наушники из ушей Кона. — Ты собираешься сказать нам, где девушка?

— Пошел. Ты, — прохрипел Кон.

Аса хмыкнул.

— Я надеялся, что ты это скажешь. — Он посмотрел на Лукаса, покачивая пальцем. — Ты когда-нибудь подвергал кого-нибудь водной пытке?

Лукас одарил Асу взглядом, которого заслуживал его абсурдный вопрос.

— Нет. У меня никогда не было возможности.

— Ну, сейчас у тебя есть шанс. Только мы будем использовать содовую.

Лукас снова нахмурился.

— Я не понимаю.

Аса протянул ему бутылку.

— Не волнуйся. Я расскажу тебе, как это делается. Сними крышку.

Кон усмехнулся, опухшие глаза смотрели в сторону Лукаса. Он сделал, как велел Аса. Аса бросил взгляд в сторону Августа, чтобы убедиться, что он не против того, к чему все идет.

— Когда будешь готов, закрой большим пальцем горлышко бутылки и потряси ее. Нам нужно создать хорошее и высокое давление.

— И что потом? — спросил Лукас, положив большой палец сверху, но не взбалтывая газировку.

— Потом все зависит от тебя. Если ты чувствуешь себя особенно остряком, можешь прижать горлышко бутылки к его заднице и сделать ему клизму, которую он никогда не забудет. Но это может разорвать его кишечник, и он истечет кровью, не дав нам информации. Так что, как только ты хорошенько взболтаешь содовую, ты поднесешь эту штуку к его носу и пустишь в ход.

Август был уверен, что Лукас откажется, но медленная улыбка, скользнувшая по его лицу, заставила Августа гордиться им.

— Придерживай его голову.

— Еху! — закричал Аса, схватив Кона за волосы и поддерживая его раскачивающееся тело своим. — Это будет потрясающе. Давай.

Лукас тряс двухлитровую бутылку до тех пор, пока в ней не осталось ничего, кроме пены, и прижал бутылку к носу Кона.

— Последний шанс.

— Да пошел ты, ничтож... — Лукас снял палец с горлышка, посылая пушку газированной воды под давлением в носовые каналы Кона и в его горло. Глаза мужчины выпучились, газировка хлынула изо рта, даже когда он издавал булькающие звуки, а его тело билось в конвульсиях.

Когда бутылка опустела, Лукас отбросил ее в сторону, но допросить Кона не удалось. Он все еще хрипел, его тело пыталось насильно изгнать газировку из легких.

— Это было именно так, как я и ожидал, — сказал Аса, глядя на беспорядок под Коном. — Что нам теперь делать? Я принес ножницы для живой изгороди. Мы можем поиграть с маленьким поросенком и с его толстыми пальцами-сосисками?

— Что скажешь, Кон? Все, что от тебя требуется, это сказать нам, где находится Крикет. Тогда ты, по крайней мере, встретишь дьявола со всеми своими пальцами на ногах.

— Они разрежут эту суку на кусочки и разбросают их вдоль шоссе, чтобы ты подобрал их как мусор, — прохрипел Кон.

Август не успел отреагировать, Лукас повернулся и схватил со стола нож – тот, которым он никогда не пользовался – неуклюжий на вид тесак для мяса, похожий на тот, который его брат однажды вогнал в череп педофила. Прежде чем кто-либо из них успел догадаться о его планах, он опустился на колени и замахнулся, отрубив махом четыре пальца Кона за раз.

Крики Кона эхом разнеслись по пустоте здания, отчего у Августа зазвенело в ушах. После всего у него несколько дней будет мигрень.

— Отлично, — сказал Ави, с восторгом в голосе. — Теперь займись остальными.

— Нет. С меня хватит с ним возиться, — огрызнулся Лукас. — Скажи мне, где она, или следующим, что я возьму, будут твои гребаные яйца, а затем твой член.

— Тогда он точно истечет кровью, — сказала Аса, заработав укоризненный взгляд от Лукаса. — Что? Я просто сказал.

— Мы можем прижечь рану? — предложил Ави.

— Если он не заговорит, мне плевать, если он истечет кровью. Я хочу, чтобы он истек кровью. Пусть, сука, сдохнет, как свинья, которой он и является.

— Вот, держи этот. Он разрежет его с гораздо большей точностью, — сказал Август, передавая маленький разделочный нож, затем обратился к Кону: — Ну так, что ты выбрал? — Когда Кон не ответил, Лукас прижал лезвие к его яйцам, пока его лицо не исказилось, и он не начал издавать звериные звуки между оскаленными зубами.

— Он задал тебе гребаный вопрос, — огрызнулся Лукас. Когда прошло еще тридцать секунд, он насмешливо произнес. — Ладно, пусть будет по-твоему.

Лукас оттянул яички Кона, вероятно, для того, чтобы легче было отрезать.

— Подожди! — закричал Кон. — Блядь. Подожди. Твою мать... просто, сука, подожди.

— Где она? — снова спросил Лукас.

Кон обмяк всем телом. Он смирился с тем, что ему не уйти.

— На углу Брэмфорда и 2-й улицы есть свалка. Сзади контейнер для перевозки. Если она еще цела, ты найдешь ее там.

— Это было не так уж сложно, правда? — сказал Аса, поглаживая покрасневшее лицо Кона.

— Кто вы, на хрен, такие? — пробормотал Кон. — Я думал, ты долбаный профессор колледжа.

— Так и есть, — скучающе сказал Август. Он указал на Ави. — А он модельер. — Потом на Асу. — А он архитектор.

— Но вместе мы боремся с преступностью, — сказал Аса насмешливо-веселым тоном.

Ави усмехнулся, когда Кон нахмурился.

— Миллениалы.(Поколение Y) Мы все подрабатываем.

Аса хмыкнул, но Лукас продолжал стоять, уставившись на нож в руке.

— Ты зарезал этих женщин, — сказал он почти про себя. — Ты насиловал и пытал их, искалечил их тела, делал невыразимые вещи. Ради денег. Ради развлечения. Потому что это тебя заводило.

Кон покачал головой.

— Эй, я делал только то, что хотели зрители. Это на них ты должен злиться. Они заплатили за игру. Я всего лишь инструмент. Мне плевать на этих сучек.

— Неправда. Тебе очень нравилось то, что ты делал, — сказал Лукас. — Я чувствовал. Видел, как ты возбуждался, чувствовал, как ты наслаждался их болью, их мучениями. Ты хотел, чтобы они были не просто напуганы, а сломлены, безнадежны. Некоторые из них были чертовыми детьми. Я знаю, что тебе это нравилось. Ты позаботился о том, чтобы я знал. Помнишь?

Хитрая улыбка расплылась по лицу Кона.

— Да. Да, я, блядь, помню.

Лукас взметнул рукой вверх, и тут Кон издал придушенный хрип, когда кровь хлынула у него между ног. Лукас скривил губы от отвращения, уронив на пол то, что осталось от мужского достоинства Кона. Мужчина был уже белым как мел, его жизнь стремительно угасала, но он все еще был в сознании, когда Лукас сказал:

— Мне тоже понравилось, урод.

Август оттащил Лукаса. Он был весь в крови, и вид у него был дикий. Август осторожно забрал нож из его рук и передал его Асе.

— Вы вдвоем можете разобраться с этим, пока я приведу его в порядок?

— Душевые в старых раздевалках работают. Я бросил туда сумку из твоего багажника.

Август кивнул, уже подталкивая его к задней части здания. Когда они добрались туда, он включил воду, раздевая почти кататонического Лукаса и подставляя его под обжигающие струи. Он не пытался помыться, просто стоял и смотрел под ноги, возможно, наблюдая, как кровь Кона кружит по стоку.

Август позвонил Каллиопе и передал информацию, полученную от Кона.

— Нужно проследить за той красной комнатой. Я почти уверен, что Кон нес чушь, но на всякий случай проверь, не истекли ли часы.

Последовала серия быстрого набора текста.

— Они все еще ведут обратный отсчет, но Кон не лгал, они сдвинули сроки. Они планируют открыть комнату сегодня вечером. У нас есть три часа.

— Можешь получить спутниковые снимки двора? Я думаю, именно там тусуется банда нацистов Кона. Я представляю, что в вечер шоу они все в сборе. Можешь попросить кого-нибудь провести разведку, чтобы мы могли войти и очистить дом?

— Я займусь этим.

Август одобрительно хмыкнул.

— Дай мне знать, как быстро мы сможем войти туда и вытащить ее.

— Подожди. Как Лукас?

Август вздохнул.

— Честно говоря, я не знаю.