Безумный

ГЛАВА 14

Лукас

Крикет улыбнулась, когда Лукас и Август вошли в кафе, и усмехнулась, увидев их сплетенные пальцы. Сегодня утром её волосы были ядовито-зелеными, а губы накрашены фиолетовой помадой. Крикет помахала Августу и Лукасу и тут же начала делать их обычный заказ, пока парни занимали столик возле двери. Заведение было совершенно пустым. Однако Лукас заметил, что Август занял место напротив двери. Так делали копы. Забавно, учитывая, что Август был кем угодно, только не полицейским.

Как только их заказ был выполнен, Август забрал его со стойки, опустив слишком много денег в банку для чаевых Крикет. Он поставил кофе и кекс Лукаса на стол и вернулся на свое место, сцепив их ноги. Они мало говорили, но это была комфортная тишина, наполненная взглядами, от которых Лукас краснел, как чертова школьница, вспоминая, чем они занимались всего несколько часов назад.

Лукас медленно ел свой шоколадный кекс, откусывая от него маленькие кусочки. Август выбрал булочку с чеддером и халапеньо, и он ел с деликатностью, которую Лукас находил забавной, как будто Августа беспокоило, что крошки упадут на его джинсы и футболку.

Пока они ели, Крикет внимательно наблюдала за ними, ее взгляд метался от них к чему-то за прилавком, к двери и обратно. Не то чтобы она вела себя как-то странно, но что-то в ее поведении настораживало Лукаса, что, в свою очередь, заставляло Августа осматривать ресторан на предмет возможной угрозы.

Зазвонил телефон Августа, он перевернул его, чтобы посмотреть на экран, и тут же взял трубку, увидев, кто звонит. Положил телефон между ними и нажал кнопку громкой связи.

— Доброе утро, Каллиопа.

То, что Август включил громкую связь, казалось странным и интимным жестом. Лукас закатил глаза от этой нелепой мысли, заслужив смущенный взгляд Августа. Лукас махнул рукой, давая понять, чтобы тот не обращал на него внимания.

— Как рука? — спросила Каллиопа вместо приветствия.

Август поджал губы.

— Кто сказал?

Каллиопа усмехнулась.

— А ты как думаешь? Адам написал мне еще до того, как вы двое покинули склад. Ты допустил, чтобы эта сучка взяла в руки скальпель? Это на тебя не похоже.

— Спасибо. Я тоже так сказал, — вмешался Лукас, одарив Августа многозначительным взглядом.

Наступила длинная пауза, а затем:

— О, боже мой. Это ты? Лукас? Тот самый Лукас? — Каллиопа спросила с таким благоговением и трепетом, словно речь шла о знаменитости.

Август ухмыльнулся, отпив глоток кофе.

Лукас наклонился ближе к телефону.

— Эм, да. Здравствуйте.

— Ну здравствуй. Здравствуй, — повторила она. — Я так много о тебе слышала. Это правда, что ты экстрасенс? Я очень верю во все это. Астрология. Таро. Привидения. Моя мама знала, когда люди умрут, еще до того, как те умирали. Она говорила, что смотрела на их лица и вместо нормального лица видела череп. Это началось, когда она была ребенком...

— Каллиопа, — вмешался Август, — у тебя была причина позвонить?

Лукасу она сразу понравилась. В отличие от дерзкого брата Августа, Адама, Каллиопа казалась больше похожей на Ноя, более... человечная. Дружелюбная. Взволнованная знакомством с ним. Это так странно после того, как его окружили сотни людей – от врачей до коллег, – которые считали его сумасшедшим.

— Сможешь приехать в дом своего отца? Я хочу сразу всем рассказать, что нашла, но думаю, что вам нужно увидеть это на большом экране.

Август бросил взгляд на Лукаса, который пожал плечами.

— Я могу приехать через час или около того.

— Мы можем приехать через час или около того, — поправил Лукас, бросив на Августа суровый взгляд, который давал понять, что он не собирается с ним это обсуждать.

Август долго изучал его.

— Мы скоро будем там.

Голос Каллиопы звучал беззаботно, когда она сказала:

— Лукас собирается встретиться с семьей? Уже? Ты действуешь быстрее, чем Адам.

Август вздохнул.

— Каллиопа...

Лукас улыбнулся. У Августа была манера использовать имена людей как предупреждение. Он сделал то же самое прошлой ночью, когда Лукас привязал его к кровати. Он весь вспыхнул при этой мысли. Он привязал Августа Малвейни к своей кровати, пережил, вероятно, самый эротичный и интимный момент в своей жизни... И буквально ему некому об этом рассказать.

— Тьфу, отлично. Хочешь, я сообщу твоему отцу, что ты приедешь? — спросила Каллиопа, побежденная.

— Нет. Все в порядке. Я полагаю, что если он дома, то, в конце концов, найдет дорогу к нам. На этот счет у него есть шестое чувство. И, делай, что хочешь но не говори другим. Лукасу не нужно, чтобы остальные члены семьи давили на него.

— Оу, — жеманно произнесла Каллиопа.

Август отключился закатив глаза, затем посмотрел на Лукаса.

— Ты уверен, что готов? Мой отец издевался над Ноем, когда Адам привел его домой в первый раз.

У Лукаса сдавило в груди.

— Не думаю, что будет хуже, чем те люди, которых я считал своими друзьями. Мне нужно довести всё до конца. Я слишком много времени потратил впустую, убегая в страхе с тех пор, как вышел. Кто знает, что делал Кон или сколько крови у меня на руках из-за этого.

Август нахмурился.

— Ты не виноват. Ты пытался предупредить других. Ты пытался поступить правильно, и они наказали тебя за это. Это на их совести.

Когда Август встал, Крикет позвала:

— Эм, Лукас?

Что-то в том, как дрогнул ее голос, заставило его первоначальное беспокойство подняться на ступеньку выше.

— Да?

Она колебалась, затем полезла под прилавок и достала коробку.

— Я знаю, ты сказал позвонить тебе, если я снова увижу этого человека, но… — Она замолчала, ее лицо побледнело.

Коробка не выглядела зловещей, но Крикет держала ее осторожно, как будто это была бомба. Обычная черная коробка из-под обуви с замысловатой красной лентой вокруг и маленькой белой биркой.

Она вышла из-за прилавка, покусывая нижнюю губу.

— Эм, сегодня утром я нашла её под нашей дверью. На ней было твое имя. Это не почерк Августа. У меня от нее почему-то мурашки побежали по коже, но я не уверена то ли это от того парня, то ли нет. Я хотела показать тебе, когда ты вошел, но ты выглядел таким счастливым. Но теперь, когда ты уходишь... Что мне с этим делать?

Лукаса затошнило, но Август спокойно взял у нее коробку и ободряюще улыбнулся.

— Дальше мы разберемся сами. Если ты еще получишь какие-нибудь подобные посылки, позвони нам. Не трогай их, просто позвони мне. — Август выудил из кармана визитную карточку и протянул Крикет. — Отныне Лукас будет жить со мной.

— Что? — спросил Лукас, вскидывая голову.

Август стиснул челюсти, как будто был готов драться, если потребуется.

— Ты слышал меня. Он играет с тобой. Ты же не собираешься играть в кошки-мышки с серийным убийцей.

Крикет ахнула.

— Серийным убийцей? Он сказал, что он агент ФБР. — Она нахмурилась, бормоча себе под нос: — Его значок выглядел как настоящий.

— Он серийный убийца, и значок у него настоящий, — сказал Август будничным тоном, который поверг Лукаса в шок. — Итак, можешь себе представить, насколько он опасен. Если увидишь его, позвони мне. Без разницы, в какое время дня или ночи. Понятно? Не звони в полицию. Позвони мне.

У Крикет округлились глаза, и она кивнула, явно напуганная.

Вероятно, Лукасу не следовало бы находить властность и авторитетность Августа столь же привлекательными, сколь неуклюжесть и высокопарность, но он находил. В Августе была дюжина разных людей, объединенных в одном сексуальном, умном человеке, и сердце психотерапевта Лукаса было готово к этому. Ему никогда не будет скучно с Августом.

Крикет громко сглотнула, сжимая карточку Августа мертвой хваткой.

— Меня, что, убьют или случится что-то в этом духе?

Август одарил Крикет удивительно нежной улыбкой.

— Ты не в его вкусе. И тебя есть кому искать, если ты пропадешь без вести.

На лице Крикет промелькнуло множество выражений: она испытала одновременно и облегчение, и ужас от последствий его заявления. Никто не хотел думать, что его безопасность обеспечивается за счет кого-то менее удачливого.

Лукас поднял руку, чтобы коснуться её руки, но потом передумал. Ему не нужен был случайный перенос. Он и так был встревожен.

— Все будет хорошо.

Крикет недоверчиво посмотрела на него. Лукас понял почему. Он и сам не до конца верил своим словам, так же, как и она. Но он должен продолжать говорить себе, что все будет хорошо.

Пока этого не произошло.

~

Дом Томаса Малвейни выглядел как декорация к фильму. Обширная территория с пышным ландшафтным дизайном. Гараж, достаточно большой, чтобы вместить пять квартир Лукаса. Гигантский дом, который выглядел так, словно в нем без проблем мог бы разместиться весь факультет социальных наук колледжа.

Август не постучал, просто толкнул дверь, кивнув молодой женщине в рубашке поло и брюках цвета хаки, которая водила пылесосом по персидскому ковру, ее конский хвост раскачивался при движении. По всему дому были другие уборщики, десятки человек. Сколько людей нужно на содержание дома такого размера?

Август не обращал ни на кого внимания, кивая головой любому, кто хмурился в их сторону, но в остальном тянул Лукаса через весь дом, не объясняя своего присутствия. Лукас предположил, что элементарное знание сложной планировки этого места должно служить неким свидетельством того, что Август принадлежит этому месту. Лукас не был в таком большом доме с тех пор, как работал над делом, в котором корпоративный магнат стал жертвой серийного поджигателя, и к тому времени, когда они прибыли на место происшествия, в доме отсутствовала большая часть стен.

Август провел Лукаса по узкому коридору к массивной двери с клавиатурой. Он набрал код, не беспокоясь, что Лукас смотрит через его плечо. Может быть, код менялся ежедневно или что-то в этом роде.

Они вошли в помещение, похожее на зал совещаний. Комната, которую Август показал ему в своем воображении в ту ночь, когда вломился в его квартиру и сказал, что он Бэтмен. Большой стол, экраны на двух стенах, доска убийств на третьей стене... И четверо мужчин вокруг огромного стола смотрели на него во все глаза.

Август вздохнул, ставя коробку из-под обуви на стол.

— Почему вы все здесь?

Мужчина в годах встал, одарив Лукаса дружелюбной улыбкой. Объективно говоря, Томас Малвейни был даже сексуальнее, чем на фотографиях. Лукас попытался вспомнить, читал ли он когда-нибудь, сколько ему лет, но ничего не приходило на ум. Ему могло быть от сорока до пятидесяти лет, но выглядел Томас подтянутым, хорошо одетым и шел с уверенностью человека, привыкшего к беспрекословному поведению.

— Лукас, это мой отец, — неохотно сказал Август, как будто он сделал это только потому, что этого ожидали. — С моим братом Адамом ты знаком. Рыжеволосый, который выглядит так, словно почуял что-то неладное, – мой старший брат Аттикус, а тот, кто выглядит так, словно только что сошел с пиратского корабля, – это мой брат Арчер. Это Лукас.

Томас потянулся и взял Лукаса за руку, не дожидаясь его ответа. На него мгновенно обрушился шквал образов. Гораздо более молодой Томас, плачущий над пятью гробами. Мужчина смотрит на маленького мальчика через смотровое окно. Томас дерется с гораздо более молодым мужчиной с каштановыми волосами и затравленными глазами. Томас говорит собравшимся за столом, чтобы они были добры к Лукасу, и их бесчисленные возражения. Лукас отдернул руку, дрожь пробежала по его телу.

Томас наклонил голову, его взгляд был острым.

— Что ты видел?

Лукас колебался. Это было какое-то испытание? Август сказал, что они издевались над Ноем. Неужели тоже самое происходило сейчас? Это его цена за встречу? Томас никак не мог предположить, что Лукас увидит больше о его жизни. Первые несколько кадров показались… личными, чтобы делиться ими вслух.

— Ты говоришь всем быть со мной вежливыми, потому что это может вывести Августа из себя. Адам дуется, потому что ты был груб с Ноем, когда он впервые приехал сюда. Аттикус жалуется, что кому-то по имени Кендра никогда не позволяли быть в курсе всех дел.

Они все уставились на Лукаса, затем перевели взгляды на Томаса, как будто ожидая, что он вынесет приговор Лукасу. Томас только улыбнулся и указал на ряд пустых стульев.

— Присаживайся, Лукас. Пожалуйста, — почти запоздало добавил он. Лукас продолжал стоять, воспринимая обстановку в комнате как враждебную, несмотря на внезапную перемену в поведении Томаса.

— Почему вы все здесь? — снова спросил Август.

Аттикус фыркнул.

— Потому что ты заставил Каллиопу шпионить за агентом ФБР для этого человека – бывшего агента ФБР, незнакомца – и не счел нужным рассказать остальным в классе.

Август пришел в ярость.

— И вместо этого она настучала и помогла организовать это маленькое вмешательство?

Томас вздохнул.

— Каллиопа не сказала мне ничего такого, чего бы я не услышал от мальчиков. И она знала, что не сказать мне – больший риск, чем разозлить тебя.

— Ты сказал ей не проверять биографию Лоуренса Кона? — спросил Август. Сердце Лукаса упало. Он думал, что они наконец-то к чему-то пришли.

Томас нахмурился.

— Нет. Я разрешил ей провести расследование. Я просто попросил провести еще одну собственную проверку. На твоего друга.

Да, ничем хорошим это не закончится. Он не должен был втягивать Августа. Погодите, это он втянул Августа или тот сам напросился? Лукас уже не мог вспомнить.

Гнев Августа остыл.

— Не думал, что мне нужно говорить тебе, что я обратился к Каллиопе по личному делу. И уж точно не думал, что ты проведешь проверку моего парня, не поговорив сначала со мной.

Аттикус наклонился ближе к Адаму, театрально прошептав:

— Он только что сказал «парень»?

— Угу, — подтвердил Адам, наклоняясь вперед, как будто он предвкушал драку. Арчер потянулся к стакану с янтарной жидкостью, явно скучая.

Томас был до жути спокоен.

— Ты попросил Каллиопу проверить федерального агента. Это касается нас всех.

— Так это засада? — спросил Август. — Если Каллиопа на самом деле ничего не нашла, мы пойдем. У нас есть работа. Я позабочусь о том, чтобы впредь мы сами проводили расследования.

Он схватил Лукаса за руку и потянул его к двери.

— Август, остановись. — Август замер от резкого тона отца. — Каллиопа действительно нашла информацию о твоем агенте.

Август не обернулся.

— Она может переслать ее мне в мою квартиру. Это сведет к минимуму любой ответный удар по вам.

Лукас никогда не видел Августа в такой... ярости. Он не выказывал никаких внешних признаков гнева, но Лукас чувствовал его ярость, как живое существо, наполнявшее его жаром от места их соприкосновения. Августу не нравилось, что отец не доверяет ему, и жестокие образы расправы, которые он проецировал на Лукаса, становились почти карикатурными по мере того как Август укрощал свою ярость.

Голос Томаса был твердым, но не злобным.

— Август. Сядь. Сейчас же.

Лукас прижался губами к его уху.

— Не начинай войну из-за меня. Выслушай его. Мы уже здесь.

Лукас потянул Августа обратно к двум местам в конце стола, испытав облегчение, когда Август последовал за ним без сопротивления. Как только они уселись, Лукас спросил:

— Что ты нашел обо мне? Я должен хотя бы иметь возможность объясниться, нет?

Томас едва заметно улыбнулся.

— Ну сначала я хотел узнать, не психически ли ты больной, или все-таки ты действительно ясновидящий. Я думал, что, возможно, это продуманный способ обмануть моего сына и заставить его думать, что ты уже знаешь все наши секреты. Что ты работаешь под прикрытием.

— А сейчас? — настороженно сказал Лукас.

— После изучения твоего досье в ФБР, быстрого ухудшения психического состояния и медицинских карт из больницы, я сделал парочку телефонных звонков нескольким надежным друзьям в этой профессии и пришел к выводу, что никто не проводит столько времени в психиатрической клинике, чтобы продать хорошую историю прикрытия.

— Значит, ты ему веришь? — спросил Август.

— Он лишь сказал, что считает его сумасшедшим, а не человеком под прикрытием. Это не очень-то радует, — сказал Аттикус.

Томас перевел взгляд на своего старшего сына.

— Аттикус, помолчи.

Здоровяк начал дуться. Мальчики Малвейни не любили, когда их допрашивали, и уж точно не любили, когда им отказывали. Они были похожи на кровожадных малышей, готовых защищать свои игрушки и статус папиного любимчика с помощью насилия. Криминалист в Лукасе хотел посидеть с каждым из них и посмотреть, как они себя ведут. Но они были здесь не для этого.

Томас посмотрел на Лукаса.

— Я верю, что ты можешь делать то, что говоришь, и верю, что тебя подставили. Я воздержусь от своего суждения о чем-либо еще, пока мы не услышим, что нашла Каллиопа.

Томас нажал кнопку на динамике конференц-зала.

— Каллиопа, мы все здесь.

Экран прямо перед ними засветился, но никакой информации не появилось.

— Извини, Август, — сказала она смущенно. — Ладно, вот что я узнала. Лоуренс Кон переехал сюда на постоянное место жительства примерно через две недели после того, как Лукас получил работу в университете. На самом деле он поселился здесь раньше, чем Лукас официально переехал сюда. Насколько я знаю, он живет один, работает за столом в качестве специального агента по надзору и вовремя оплачивает счета. Его компьютер чист, а банковские счета скучны. По бумагам он чист до скрипа.

— Ты нашла кого-нибудь, кто мог бы быть его партнером? — спросил Август.

— В том-то и дело, что его телефонные разговоры – единственное, что выделяется как странное. Он получает до неприличия много звонков с одноразовых телефонов. Сначала я подумала, что, возможно, этот партнер просто слишком осторожен и выбрасывает их после ограниченного использования, но потом я поняла, что номера совпадают. Он получает повторные звонки с одноразовых телефонов, но все они исходят от разных людей.

— Торговцы людьми? — поинтересовался Арчер.

Лукас покачал головой.

— Кон пытал этих женщин. Торговцы людьми не повреждают свой товар. Торговцы используют наркотики и долги, чтобы контролировать своих жертв. Они не калечат их, если только их содержание не становится обузой. Этих женщин похитили исключительно ради извращенного удовольствия. Слишком короткий промежуток времени между моментом похищения и обнаружением тел.

Август повернулся к Лукасу.

— Но ты говорил, что было найдено только три тела, при том, что пропало несколько молодых женщин. Может, у него была причина не оставлять их у себя? Может, они доставляли слишком много хлопот? Может, остальных продавали, а эти женщины были... предупреждением? Или, как ты сказал, чтобы поиздеваться над тобой?

— Возможно. Но тут что-то не то. Как-то неправильно. Я не могу это объяснить. Если бы он торговал ими, он должен был бы где-то прятать свои деньги, разве нет?

Арчер повернулся на своем месте.

— Если сделки происходят в даркнете, он может использовать криптовалюту. Это популярная валюта преступного мира.

— Значит, у нас ничего нет? По сути, он просто еще один добропорядочный гражданин, — сказал Лукас, и в его тоне сквозило отвращение.

— Только вот мы знаем, что это не так. Он издевается над тобой. Та записка была не просто предупреждением, это была подсказка, — сказал Август. — Он хочет поиграть с тобой, втянуть тебя в свою извращенную гребаную игру. Что бы ни было в этой коробке, я гарантирую, что это будет что-то, что заставит тебя пережить что-то ужасное ради еще одного кусочка головоломки. Мы знаем, что он виновен. Просто позволь мне убить этого парня. Никто не будет скучать по нему.

Лукас покачал головой, его взгляд остановился на коробке из-под обуви. Август был прав насчет коробки. Кон издевался над ним.

— Что, если он забрал больше девушек? Мы не знаем, пытают ли там других женщин.

— Лукас прав. Здесь пропадают девушки, — сказала Каллиопа, привлекая внимание всех к динамику в центре комнаты.

— Кто? — резко спросил Томас.

На экране появился курсор, и Каллиопа сказала:

— Я не могу сказать, кто, но могу сказать, где.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Томас.

На экране появилась карта.

— Видите этот радиус в шесть кварталов?

— Да, — подтвердил Томас, глядя на кварталы, которые она выделила розовым цветом.

Каллиопа быстро печатала, даже когда говорила, как будто она была многозадачной.

— Это наша версия скид-роу. (Прим.район бедняков в лос- Анджелесе) Здесь проживает наибольшее количество бездомных, наркоманов и секс-работников. Как вы можете себе представить, здесь много совпадений.

— И что дальше? — спросил Август.

— Есть определенное количество малоимущих людей, которые регулярно пропадают без вести. Странно, но статистика остается довольно неизменной. Через две недели после того, как Лоуренс Кон переехал в город, это число стало резко возрастать... резко. Люди стали исчезать из этой части города с угрожающей скоростью. — Листовки о пропавших людях начали заполнять стены, накладываясь друг на друга, пока ни один человек не стал выделяться. — Если я уберу мужчин и тех, кого нашли мертвыми, останутся только женщины и молодые девушки.

Лукаса начало подташнивать.

— Каллиопа, есть ли совпадения в профилях? Можешь ли ты сопоставить детали их жизни? Их черты, описания? Что-нибудь, что указывает на закономерность?

— Я могу попытаться. Это займет время. Народ тут имеет тенденцию жить в автономном режиме, независимо от того, хотят они этого или нет.

— А пока, может быть, нам стоит сделать все по старинке, — предложил Август.

Лукас нахмурился.

— В смысле?

— Давай просто сядем ему на хвост, – предложил Август.

Лукас покачал головой.

— Мы работаем. Мы не можем следить за ним день и ночь.

Август нахмурил брови.

— Не мы. Мы установим GPS маячок на его машину. Поставим жучок в его доме.

Адам насмешливо хмыкнул.

— Я не рекомендую вламываться в дом агента ФБР.

Томас вздохнул.

— Да, GPS-трекер. Нет, взлому и проникновению. — На недоверчивый взгляд Августа, Томас сказал: — Пока.

Август надулся.

— Ладно.

— Каллиопа, давай сделаем это приоритетным. Отложи другие дела Ноя на второй план, посмотри, сможешь ли ты сузить круг наиболее вероятных жертв, как предложил Лукас, а также попробуй найти какие-нибудь упоминания о том, что Кон владеет криптовалютой в любой форме.

Ногти снова возобновили щелканье.

— Я сделаю все возможное, но если это не Bitcoin или Ethereum, если это одна из этих менее известных валют, это будет почти невозможно.

— Сделайте все возможное, — сказал Томас. — Держите меня в курсе дел. Никто ничего не делает без моего согласия. Ясно?

Август шумно вздохнул через нос, но кивнул.

— Каллиопа, пришли мне все, что у тебя есть на Кона. Я хочу установить маячок на его машину сегодня.

— Поняла.

С этими словами она отключилась. Томас посмотрел на Лукаса.

— Тебе нужно смириться с тем, что ты, возможно, никогда не получишь нужных тебе доказательств. Если мы не сможем найти его жертв, может наступить момент, когда тебе придется выбирать между несколькими пропавшими женщинами и миром, полным потенциальных жертв.

— Я не знаю, смогу ли я это сделать, — сказал Лукас, тяжело переживая мысль о том, что придется оставить этих женщин где-то умирать.

— Тогда мы сделаем это за тебя, — сказал Арчер, выпив остатки своего напитка.

— Да, у этой операции есть время, — сказал Томас. — Если мы не сможем разобраться с этим в течение ближайшей недели или около того, мы уберем его. У нас нет выбора.

Лукас провел руками по лицу. Он понимал их логику. Они не могли вечно охотиться за этими пропавшими женщинами. Они даже не знали, кто они такие. Это было бы похоже на погоню за призраками, возможно, в буквальном смысле. Лукас просто позволит Малвейни делать то, что они делают?

И сможет ли он примириться с собой, когда все закончится?