Билдер

Глава 16

Из камышей выбрались двое — старик, закутанный в латанную рванину и мальчишка лет шести в мешковине. Оба были синие от мороза, но двигались быстро, не шумели и проскользили по натоптанной среди сугробов тропинке, будто тени. В небе сияли злые холодные звезды, снег поскрипывал под ногами да чуть шелестел камыш под слабыми порывами ветра. Добравшись до стоянки, старик быстро проверил понурую лошаденку и подсадил парня в седло:

— Ни с кем не разговаривай. Сивоухую можешь не жалеть. Главное — до города добраться на ней. Если даже загонишь, потом другую возьмем. Тебе надо найти орков, что на старом складе сейчас крышу чинят. Скажешь, что от меня весточка господину Алье и весточка — крайне важная. Без клыкастых вряд ли тебя к нему пустят. Расскажешь, что видел. Потом домой, к матери.

— Сивоухую жалко.

— Если ее будем жалеть, город спалят, внучок. Много людей погибнет. Поэтому — давай. И арбалет под рукой держи. Волков в округе давно не видели, но мало ли что.

Кивнув, мальчишка тронул поводья и порысил по тропинке дальше. А старик остался греться у крохотного костра, чтобы утром еще раз взглянуть тихонько из камышей на незванных гостей — что там поделывают.

За обеденными столами сидели два «копья» и господин капитан собственной персоной. Огромные миски с наваристой похлебкой со шкварками, исходящие паром котлы с кашей, пучки зелени в коробах среди плоских чаш с толсто нарезанными кусками черного хлеба. Ухорезов кормили так, что с непривычки можно было вывалиться и лежать на полу, тяжко отдуваясь. Но бойцы лишь уплетали за обе щеки все, что давали, и нередко просили добавку. Служба такая, в бездонной утробе сгорает все, что не проглотишь.

— Сегодня вечером ребятам положенную чарку, заслужили. Кстати, что там за ворчание было утром у купца?

Сидевший рядом с командиром Додо на секунду задумался, после чего хрюкнул с усмешкой:

— А, мелочи. Один из членов команды для себя кисет с дурью держал и не придумал ничего лучше, чем в карман спрятать. Хвостатые сразу на него сунулись. Команда идиоту без нас наваляла, потому что по правилам за такое можно и на штраф нарваться.

— Но обошлось?

— Хороший капитан. Кисет тут же таможенникам сдали, те его за борт вытрусили. Любителю дряни свои же объяснили, как себя вести надо. Офицеры не стали лютовать, просто попросили больше так не делать. Ну и мальчики наши чуть взбодрились и хотели уже размяться как следует, так что никто там на палубе даже глотку не драл о произволе.

Для зеленомордого любой из служивых был мальчиком. Хоть безразмерный орк или другой тяж в полированных доспехах, хоть шустрый и верткий стрелок или медик. «Жаба» знал все о всех, держал руку на пульсе и о любых проблемах в роте умудрялся разнюхать до того, как они могли создать мало-мальские неприятности. Одним словом — прекрасный образец замкомроты. Или «жабы» в просторечии.

— Ну и ладушки. Я с руководством все нужное обговорил, сейчас пойду обоз из Арсенала принимать. Крупы и вяленое мясо. Нашим бравым воякам оно не по вкусу пришлось, а мы возьмем.

Додо чуть не подавился:

— Там же вроде как тухлятина и зерно жучками сожранное!

— Именно. Поэтому нам все оформили как корм для скота и попутно мы сумели спасти одного из тыловиков от огромных неприятностей. Он получил всю эту дрянь в наследство, взобравшись на должность. И теперь будет нам обязан.

— Он — обязан, а нам что с этим делать? В котел это класть нельзя!

— Не верещи, Додо. Никто и не будет класть, дураков нет парней травить. Но зато все это у нас с удовольствием берут рыбаки, чтобы в нужных местах прикорм был богатый. А в ответ проставляются уловом. Причем часть даже авансом уже дают. Так что вечером у нас жареная свежая рыба и чарка каждому.

Гоблин на секунду замер, потом сморщился и еле слышно прошипел:

— Вот как так?! Я каждую дыру в Юдале знаю, какие схемы крутил! А ты умудряешься золото ковшами черпать на пустом месте! И вся рота — одета, обута, да еще на складе на черный день уже припрятано…

— Ничего. Полгодика со мной покрутишься, тоже так сможешь. Глядишь, свою ватагу соберешь потом и капитаном наемников станешь.

Судя по роже, заниматься членовредительством следующим летом уж точно не входило в планы помощника. Вздохнув, Додо расправил поникшие уши и продолжил обед. Жевать он был готов в любом настроении.

После того, как последняя заваруха в Королевстве закончилась, народ чуть-чуть перевел дух и неожиданно для самого себя начал отмечать зимние праздники. То есть раньше тоже с ледяных горок катались, в первые дни нового года устраивали ярмарки и веселились. Но именно последние четыре года гулянья неожиданно набрали такую силу, что никто из старожилов и не упомнит. Может, люди стосковались по небольшим радостям после двух кровопролитных мятежей. А может, просто звезды так сложились. Но теперь почти неделю в Юдале шло зимой веселье, баловали горожан горячим грогом, шутовскими представлениями и свежей сдобой. В семьях дарили друг другу приятные мелочи, вешали на стены бумажные гирлянды с изображениями святых и заступников, зажигали ароматные свечи.

Отодвинув в стороны все дела, бывший пират сидел и с интересом разглядывал новинку — перекидной настенный календарь. Причем на широких цветных листах были отмечены дни каждого месяца, а вот в качестве картинок почему-то красовались портреты святых исключительно в зимних одеждах. За диковинку просили две марки, что было не по карману большинству обитателей Юдалы, но господин Алья уж мог себе позволить купить новинку и порадовать внуков. Ручная работа, она всегда дорого стоит, особенно если качественно выполнена.

На третьем листе красовался хранитель моряков мученик Парисий. В давние времена этот персонаж то ли попал под горячую руку пиратам, то ли был повешен властями за разбой на море, но теперь его горячо любил каждый, кто поднимал парус. Поэтому похожий на милого дедушку старик с интересом сравнивал картинку с изображением в зеркале, находя определенное сходство. Может, на праздник в святого нарядиться? Детям точно понравится.

В дверь поскреблись и в приоткрывшуюся щель просунулась огромная рожа официантки:

— Господин, можно вас отвлечь?

Клыкастую прислугу хозяин таверны холил и лелеял. Мало того, что на вышибалах можно сэкономить, так ведь ни крупинки с кухни не сопрут и другим не дадут. Орки — они если кому служат, так верно и без дурнины. И если к ним со всем положенным уважением, то и в ответ получишь тоже самое.

— Да, Ри?

— Тут вас малец спрашивает. Говорит, с очень важным посланием старый Лефр с болот отправил.

Тонкая морщина прорезала лоб, но почти сразу исчезла. Пусть годков Алья набрал изрядно, но голова работала отлично и на память не жаловался. Лефр, надо же. Вроде как даже до боцмана поднялся в свое время в одном из вольных экипажей. Потом сильно во время абордажа помяли, ушел на берег, стал рыбачить. Сейчас иногда можно в порту с ним столкнуться. Причем вредная кочерыжка по старой памяти даже скидку не даст, хотя сети ставит исключительно ради собственного удовольствия. Давно уже и дом-полная чаша, и дети все неплохо пристроены, а все на месте не сидится. Значит, весточку прислал.

— Давай сюда парня, послушаем, что скажет.

Мальчишку заставили рассказать все, что он видел, два раза. Уточнили про флаги на мачтах, про одежду матросов и наемников, кто на палубах мелькнул. Про оснастку кораблей. После чего Алья пошарил в столе, достал шкатулку и выложил десять тяжелых желтых кругляшей.

— Бери, честно заработал. Все гильдии решили, что это премия за важную информацию. С дедом поделишь. Теперь беги домой и постарайся нос на улицу не показывать. Боюсь, несколько дней в городе будет очень неспокойно.

Отправив пацана, старик спустился вниз, нашел взглядом скучавших в углу двух крепких парней и позвал за собой на кухню. Там приказал, разглядывая разом помрачневшие лица:

— Ты сначала к капитану ухорезов, потом к барону Крафти. Скажешь, что четырнадцать тяжелых пиратских каракк в дневном переходе от нас и битком забиты солдатами. Сколько головорезов посчитать не удалось, но вряд ли меньше тысячи. Затем на склад, оттуда всех приказчиков по кварталу, пусть поднимают народ без шума и начинают вооружать. А ты — к смотрящим, с той же самой вестью. Чтобы через пару часов каждый из знакомых был в курсе, какие неприятности нас ожидают.

Выпроводив охранников, Алья заметил, как одна из официанток перегородила ему дорогу.

— Хозяин, можно и нам оружие? Мы с мужьями поможем. Многие знают, с какой стороны за клинок держаться.

— Мужьям?.. Мужьям-мужьям… Так. Оставьте одну на обслуживание, остальные могут быть свободны. Где у меня склады — знаешь? Вот туда и подходите. Будет вам и железо, и может что из доспехов достанется. Заодно по своим весточку пустите. Народ лишний раз баламутить не нужно, наверняка в городе кто из баронских прихвостней шляется. Но чтобы были готовы.

После чего хозяин таверны поднялся к себе в кабинет и открыл стоящий в углу шкаф. Почесал затылок и начал доставать поножи, поручи и прочие полезные вещи, которые давным-давно пылились на всякий пожарный случай. Похоже, случай все же настал.

Зимнее мутное солнце уже потихоньку скатилось вниз, коснувшись нижним краем далекой заснеженной кромки леса и свинцово-черного моря за ним. У входа в казарму лениво вышагивала пара стражников, притопывая мохнатыми мокасинами и поругивая по привычке погоду. Из высоких труб над крышей курился слабый дымок. До ужина еще пара часов. Перед приемом пищи — развод, назначение караулов и долгожданный отдых. Бойцы примут положенное на грудь, устроятся в кубриках или разбредутся по свободным местам в казарме. В последнее время многие берут с собой лампы поярче и кучкуются в тренировочном зале. Кто-то зубрит букварь и постигает сложную науку плетения слов. Кто-то мелом скрипит на доске, складывая цифры. Народ проникся сказанным капитаном про светлое будущее и уже сейчас приглядывает возможную будущую работу. Нет, лямку в роте можно будет и дальше тянуть, военная стезя не закрыта. Но многие всерьез озадачились возможностью открыть собственное дело. Кто лавку, кто мастерскую, кто собирается личные торговые караваны по трактам гонять. А для этого нужно многое знать и понимать, чтобы хитрые управляющие ротозея до нитки не обобрали. Что касается гильдийской печати, так старший обещал с этим поспособствовать. Потому как взять к себе неплохо обученного и состоятельного будущего купца или ремесленника куда лучше чем заполучить еще одного независимого специалиста подобно Рамберу. Особенно, если за твоей спиной братья и поддержка главного человека в Страже. В гильдийских советах все же не дураки сидят, одного урока было достаточно. Поэтому как только Билдер забросил сети о возможном будущем для ухорезов, то его выслушали со всем вниманием и пообещали полную поддержку. Сможет новичок доказать свою состоятельность и умение поддерживать высокие стандарты — милости просим. Тем более, что ходят слухи о компенсации части вступительного сбора за счет казны. И тем, кто возьмет под крыло бывших бойцов роты, отсыплют преференций от казны. Да и связи с другими такими же головастыми тоже лишними не будут. Вот и скрипят мелом будущие умники, зубрят «мама мыла раму», разбираются в особенностях ценообразования.

Но сегодня вечером капитан повел себя странно.

Сначала он зашел к Сичу и тихо приказал:

— По всем арбалетам приготовь тройной боезапас. И достань из хранилища запасные сумки с зарядами для ручниц. Дальнобойные выложить у бойниц на третьем этаже, пару рядом с лестницами на караульные вышки.

— Пушки?

— К ним двойной боезапас, так же у лестниц наверх. Для «Толстушки» пока не надо — там и так дежурный комплект и до арсенала рукой подать. И Бэзи с Рейсом за ними с утра присматривают, бархоткой полируют.

— Парней вооружаем?

— Подождем чуток. Но ужин на час-другой передвинем. Если дела плохо пойдут, то лучше воевать на пустое брюхо. Коль кишки вскроет, лучше, чтобы жратвы было внутри поменьше. Но суетиться лишний раз не нужно и соседей пугать. Вполне может так, что ложная тревога. Будем выглядеть смешно, если прямо сейчас железо напялим и станем по округе как наскипидаренные бегать.

Оружейник подтянул ремень с подвешенным тесаком и согласился:

— Это да, суетиться зря смысла нет.

— Кстати, Додо где?

Закончив возиться со снаряжением, Сич задумчиво хмыкнул:

— В город сорвался только что. Говорит, померещилось ему что-то, хочет проверить.

— Один? Ночью, в холод собачий? Ладно, спросим потом…

После чего Билдер наведался на кухню и приказал с готовкой особо не торопиться, а что уже приготовлено, оставить доходить на плите. Нужно выдержать небольшую паузу и понять, чем именно сегодня вечером ухорезам придется заниматься. На выходе его перехватила Бруджа и что-то долго втолковывала. После чего капитан нахмурился и подозвал Туга. Тот выслушал приказ, откозырял и исчез в наступающих сумерках. Вернулся бывший каторжанин достаточно быстро и лишь молча кивнул. Больше до быстро наступившего вечера никто на улицу не показывался.

Горожанин в сером поношенном плаще быстро шел, стараясь держаться менее освещенной стороны улицы. Благо, ночь уже расправила крылья над Юдалой, а фонарями в этом районе если и кто и озаботился, так только держатели кабаков и доходных домов. В Старом Пристрое больше ценили относительную тишину и нежелание соседей совать нос в чужие дела. Поэтому жили здесь тихо, студентов университета особо не привечали и чаще сдавали угол разным лавочникам и мелким купцам, кто платил регулярно и бражничал за пределами района. В столь же поздний час сквозь закрытые ставни пробивались лишь тонкие лучики света, глухо доносились голоса и изредка за высокими заборами брехали собаки, отмечая запоздавших прохожих.

Оглянувшись, серая фигура свернула за угол, не заметив пару внимательных глаз, следивших за хозяином плаща от самого порта. Правда, соглядатай следом в проулок не двинулся, а ловко зацепился за крышу невысокого сарая и по ней пробрался на другой пристрой, чтобы оттуда уже неслышно спуститься на соседнюю улочку. Если незнакомец в сером и пытался заметить возможный хвост, шансов у него практически не было. Слежкой занимался специалист, отточивший этот навык до совершенства и бравший серьезные деньги за подобного рода работу…

Отшатнувшись к стене, Додо пропустил чужой клинок мимо себя, походя резанув острым ножом по мелькнувшей руке. Проклятье, надо же было так проколоться! Ведь хорошо все начиналось! Он на месте, лишь осмотреться — и тут с боков повалили чужие ублюдки с южным загаром на рожах, который было видно даже в слабых отсветах фонарей с улицы. Причем выскочили из неприметных распахнувшихся дверей в заборах, перекрыв пути отхода и сразу пустив железо в ход. Было видно, что не собирались о чем-либо распрашивать, а намеревались просто выпустить гоблину кишки.

Крутанувшись, коротышка достал стоящего слева каблуком в колено, ткнул острием в чужое лицо, заставив отскочить наиболее резвого и продвинулся поближе к выходу из проулка. Ждали, ждали здесь бедолагу! В ловушку завели, сволочи! Ну ничего, он еще покажет, что не зря вместе с парнями на тренировках пот проливал! Вон, один уже субчик валяется в сугробе, подвывает, прижав окровавленные руки к располосованному брюху. Не у всех одежда поверх наброшена, мешает она в драке. И доспехи лишь у двоих, а еще четверо лишь в плотных рубахах и безрукавках. Вот их бы друг против друга выставить, щелочку себе огранизовать — и ходу! Пока в самом деле не прирезали.

Но нападающие были отнюдь не любителями и хоть один уже готовился отбыть к предкам, остальные продолжали наседать, атакуя одновременно и норовя подловить верткого гоблина. Левую лапу уже чуть зацепили, заставив рукав потемнеть от крови. Попутно разок вскользь досталось по голове, но там слетевшая шапка чуть удар смягчила. Но все дальше отжимали от натоптанных тропинок на улице, все тяжелее Додо удавалось парировать чужие выпады.

Скрипнул у входа в проулок снег, щелкнула тетива. Один из южан выгнулся, потянулся к спине, пытаясь зацепить влепившийся между лопаток болт. Постоял секунду и упал перекошенным лицом вниз. Пока остальные пытались понять, что за нежданная подмога нагрянула, гоблин извернулся и ткнул таки мокрым от крови клинком ближайшему противнику в глаз. Тот завыл, схватился за лицо, а на выручку уже бежали трое высоких крепких парней с обнаженными мечами. Они сразу молча сцепились с чужаками, изменив расклад с проигрышного на более удачный для криволапого коротышки. Додо даже успел отскочить ближе к забору, уткнувшись спиной в загудевшие доски, а в проулке уже вовсю рубились, зло матерясь и звеня железом.

Еще двоих убийц походя снесли, воспользовавшись отсутствием какой-либо брони. Рубахи — плохая защита от рубящих и колющих ударов. Свалился один, зажимая разваленное плечо, следом с пробитой головой рухнул второй. Из южан остался лишь вожак — самый сильный, быстрый и умелый. Он все вертел финты длинным ножом, больше похожим на короткий абордажный тесак, все пытался выгадать себе возможность развернуться и рвануть прочь. Но арбалетчик уже взвел тетиву, вложил новый болт и подошел поближе.

— Прочь!

Мечники отшагнули и остроносая смерть ударила прямо в лоб. Четверо убитых и двое раненных, которые отходят. Неплохой расклад.

Зачерпнув трясущейся лапой снег, Додо отер морду и просипел:

— Спасибо, братцы! Это вы меня шибко выручили…

— Чьих будешь?

— Рота капитана Билдера. Крутился один из этих уродов рядом, решил за ним посмотреть. Вот и вляпался…

— Сейчас перевяжем и домой проводим. Вдруг еще какая зараза рядом шляется.

— Спасибо…

Ноги не держали и гоблин тихо осел в сугроб. В голове звенело, сил не было даже пошевелиться. Лишь одна мысль крутилась по кругу: «Вот ведь повезло! Выжил, назло всем…»

Городские патрули сегодня вечером ходили по укороченным маршрутам, почти не заглядывая в дальние районы. Там на улицы вышли местные ополченцы, перекрыв попутно входы и выходы в свои кварталы. Большую часть сил Хакурра по приказу барона отрядил на городские стены и навратные башни. Там заранее заперли все двери, подготовили сигнальные огни и теперь ждали, не попытается ли кто со старым паролем или без него сунуться в гости.

Сам Крафти забаррикадировался в здании Стражи, успев напутствовать два часа назад трех гонцов:

— Вот ваши адреса. Постарайтесь найти кирасир. Приказ их командирам — немедленно возвращаться назад. Ожидаем нападение пиратов, требуется поддержка. Если от вас потребуют остаться в распоряжении офицеров — не возражайте. Не найдете — вернетесь в таверну «Горячие ключи», что в трех милях от Юдалы. В город даже не пробуйте соваться, без моего личного разрешения никакие ворота не отроют, а мне будет явно не до вас.

Теперь Крафти принимал доклады от развернутой по всей округе сети соглядатаев и людей, которых раньше с радостью бы проводил на эшафот. Но что поделаешь, если сейчас именно Береговое Братство и Ночная Гильдия прочесывали заранее отмеченные адреса и выгребали оттуда подозрительный сброд, дабы доставить всех задержанных в тюрьму. Благо, места там много, стены и засовы крепкие, на день-другой сменят крышу над головой. И уже потом, на свежую голову с этими господами обстоятельно разберемся. Ну а кто права пытается качать, тому в рыло или тяжелой дубинкой по темечку. А если за железо хвататься вздумал, то сразу в морг. Рассерженные бандиты не церемонились. Может, кого из конкурентов попутно придавят, но пока в основном волокли помятых гостей Юдалы с явно выраженным южным и северным говором.

— Четверых наших положили, сволочи, — прошипел очередной головорез, баюкая замотанную в тряпицу руку.

— Где?

— У вдовы в Хромом переулке дом снимали. Пятнадцать человек, самая крупная толпа, что на глаза попалась. Уже на улицу сунулись, оттуда до северных ворот ближе всего. Мы половину с арбалетов положили, но остальные дрались, словно звери.

— Понятно. Еще в вашем квартале кто-либо из чужаков остался?

— Нет, всех дочистили.

— Отлично. Передайте мою благодарность старшим. Как заваруха закончится, обсудим компенсацию семьям погибших…

Сделав очередную отметку на карте города, Крафти вздохнул:

— Боюсь сглазить, но мелкие проблемы мы сумели задавить в зародыше.

Оторвавшийся от своих бумаг полицмейстер уточнил:

— Вы про возможное нападение снаружи? Ведь для чего-то им ворота нужны.

— Да. Как я понимаю, кто-то идет на подмогу пиратам. Но этот «кто-то» объявится лишь утром, сейчас он вряд ли в город полезет. А вот пираты… Чистку мы почти закончили. И теперь две или даже три сотни сможем подтянуть к порту. Вот только вопрос — сколько именно ублюдков на тех самых четырнадцати каракках. И насколько они хорошо вооружены и обучены? Потому что попытаться сдержать пять или шесть сотен до подхода армии — это одно. А драться с тысячей или больше — совсем другое. И мне так кажется, что нас ждет именно второй вариант. Наиболее кровавый и жестокий…

Когда Додо дотащили до казармы, он уже пришел в себя и смог войти внутрь. Там его моментально раздели, осмотрели, перевязали и отвели в дальний чулан, где уже был подготовлен застеленный топчан, стоял табурет с полным кувшином и ночной горшок в углу. Билдер вручил кружку с отваром и заставил выпить:

— Давай, не вороти рожу. Считай, второй или даже третий раз родился. Если бы не парни, что на драку примчались, тебя бы уже в каком сугробе прикопали. Выпил? Молодец. Ложись и отдыхай. Бруджа говорит, раны не тяжелые, даже швы накладывать не придется. Мазь от любой заразы защитит, без лихоманки поправишься.

Устроив гоблина спать, капитан вышел, прикрыв тяжелую дверь. Посмотрел на лекаршу, та взяла пустую кружку и пообещала:

— До обеда проспит как минимум. А может и больше.

— Хорошо. Двоих я оставлю, чтобы еще кто не попытался нашу «жабу» прибить. А разговоры позже будем разговаривать. Сначала надо с гостями разобраться.

— Думаешь, будут?

Билдер не стал отвечать, пошел вниз. Пусть снаружи не было видно, но рота уже вовсю готовилась к отражению возможного нападения. Перво-наперво, у мола с вечера уже стояло шесть баркасов. «Копье» Бриды уложили в них бочки с порохом, прикрытые мешковиной запальные шнуры и теперь ждали возможности использовать адские приспособления против вражеских кораблей. Якорные стоянки заняты почти все, свободные места лишь у южных складов и почти напротив Горбатого пирса. Хочешь-не хочешь, а придется выстроиться в две линии, причем вторая как раз ближе к молу. Откуда тихо и незаметно можно подгрести на баркасе, зацепить его за борт и в ледяную воду, чтобы как можно быстрее удрать обратно. Там, среди высоких валунов, сменная одежда и бочонок для внутреннего согрева. И еще оружие, чтобы при случае отправить на тот свет десяток-другой пиратов. Главное — камнем на дно не пойти в момент заплыва. Но на вылазку добровольцами вызвались все и парней Бриды выбрали путем лотереи.

Остальные уже подготовили «Толстушку», разложив рядом припасы и подтянув тяжелую пушку к закрытым пока воротам. Две легкие карронады давно стояли наверху, рядом с уложенными там мерными мешочками с порохом и зажигательными гранатами. С какого залпа сторожевые башни накроют — вопрос сложный. Все же высоко над крышей торчат, попробуй еще на корабле ствол задрать под таким углом. А вот зато ухорезы смогут неплохо по чужим палубам пробежаться.

У закрытых пока бойниц уже выложены пищали. Второй и третий этаж толстыми стенами укроют от вражеского огня, зато сами стрелки смогут собрать знатную кровавую дань. Ну и в стороне от казармы вплоть до кабаков и сараев из бочек и ящиков с разным хламом устроили неплохое подобие баррикад. От чужих стрел и арбалетных болтов пехоту укроют, позволяя сберечь силы, а затем ударить по чужому десанту. В центре порта нельзя дать баронскому воинству закрепиться. Надо их гнать к южной части, пусть там с себе подобными любуются. Там же их потом всех разом и задавим, если в самом деле до вторжения дойдет. Пока же — тихо кругом. Пусто и лишь мелкие снежинки изредка срывает с серых туч холодный ветер.

— Так ты и не ответил — заявятся пираты сегодня или мы зря парней голодом морим?

Ответ неугомонная Бруджа получила от караульного с башни. Он сунулся в распахнутый люк и по казарме разнеслось:

— Чужие корабли в порт входят! С мола наблюдатели знак подали!

Вот и дождались…