Билдер

Глава 6

— Этот болван требует идти, не обращая внимание на погоду. Вместо того, чтобы отстояться в порту и переждать шторм, мы рвем снасти и мчимся к морскому демону в зубы.

— Болван — это ты, раз распускаешь язык. О таких вещах лучше говорить шепотом или вообще помалкивать.

— Ага. Только если мы все разом пойдем ко дну, то кормить рыб будут и молчуны, и недовольные.

— Ничего, капитан знает, что делает.

— Проблема лишь в том, что над капитаном сидит проклятый выскочка…

Боцман вздохнул, натянул покрепче шерстяную шапку и глянул на затянутое серыми тучами небо. Сверху сыпал мелкий дождь, злой ветер срывал белую пену с высоких волн, периодически обдавая солеными брызгами шхуну, идущую под частью парусов. Увы, главным помощником на корабле сейчас господин Гоз, а ему глубоко плевать на возможные проблемы экипажа. Сразу видно дурную баронскую кровь. Молод, горяч, мечтает доказать родне, что способен справиться с любым сложным делом. И доставка груза контрабанды как раз ему по силам. Вот только море — оно торопыг не любит. И запросто может проучить любого, не взирая на родословную.

Рейс не задался с самого начала. Как только на палубу вступил напыщенный хлыщ, так и началось. И на погрузке мешался под ногами, совал свой нос куда не попадя. И потом с таможенным офицером поцапался, доказывая право на внеочередной выход с рейда. И потом капитану выговаривал несколько дней подряд, пеняя на излишнюю осторожность и попытку идти более спокойным маршрутом, избегая слишком опасных вод.

В итоге капитан вызверился и начал орать на команду. Паре матросов досталось боцманской плетки. Теперь вся команда мечтала, как бы дурака помощника скормить акулам. Потому что обещанные премиальные — до них еще дожить надо. А довольная щекастая морда — маячит перед глазами прямо здесь и сейчас. И никакая морская болезнь придурка не берет, чтоб ему…

— Капитан, когда мы должны прибыть на место?

— Через три дня, господин Гоз. Если шторм не догонит. Разгружаться рядом с берегом в штормовую погоду — это самоубийство.

— Я надеюсь, что все будет хорошо. Тем более, что рыбаки — они парни смелые. Что им небольшое волнение. Передадим груз и в порт. Получите пару лишних дней на отдых.

— Мы будем стараться. Главное, успеть до серьезного ветра…

Убедившись, что Тонта Гоз убрался с палубы, капитан поморщился. Плохо, когда закладные на корабль у барона. Хочешь — не хочешь, а пляшешь под чужую дудку. И ведь ненароком даже реей по тупой башке не приложишь. Если отпрыска домой в целости и сохранности не вернешь, то выплата кредита покажется мелочью по сравнению с настоящими проблемами. Поэтому — терпеть и надеяться, что морские боги будут милостливы. А по возвращению домой нужно будет зайти в банк, взять кредит и перевыкупить вексель. Банки дерут три шкуры, но хотя бы не пихают тупоголовых надсмотрщиков на корабль.

— Взять рифы, разгильдяи! Боцман, куда смотришь?! Скоро черпать бортами начнем!..

В это же самое время севернее зеленый здоровый орк орал на свое «копье», также не стесняясь в выражениях:

— Не спать, желудки! Пришло время чуток согнать накопленный жир, растрясти задницу! Не спать!

Хромоногий Чака подошел к вопросам муштры со всей ответственностью. Если уж капитан оказал доверие и поставил капралом, то стоит постараться ради сержантских лычек. До уровня командира роты зеленомордому вряд ли добраться, такие должности уже на большую политику завязаны. Или на безземельных титулованных родственников. Или на хороших друзей. Вряд ли Билдера начальник Стражи просто так среди остальных наемников выбрал. Но через пару лет службы на пенсию уйти сержантом — тоже очень неплохо. Службу в королевских частях родня ценит. Как кирасиры пару раз против шерсти прошлись и клыки самым отчаянным бузотерам повышибали, так сразу и уважение заслужили. А если еще и с призовыми не обманут, то вполне можно будет на заработанное открыть маленькую таверну или воинскую школу. Получить стабильный кусок хлеба и толстый шмат сала сверху. Поэтому…

— Пятьдесят отжиманий! Кто считать не умеет, орет просто с остальными! И-раз! И-два! И-…

Три дня пролетели как один миг. На верфях внаглую сослались на господина Ворши. Имя начальника порта обладало волшебной силой, поэтому вычистили чужие склады от обрезков и некондиции буквально под ноль. Что не сгодилось на ремонт и изготовление мебели, сложили как дрова. Зато теперь у каждого — свой крепкий топчан, под ним выдвижной рундук для будущего барахла и грубое подобие корабельных кубриков и коридоров в левой части казармы на первом этаже для тренировок. Сич командует девятью работягами, кого определили в хозяйственную службу. Судя по грому молотков с крыши — как раз заканчивают обустраивать две сторожевые башни. Теперь ночами там будут присматривать за порядком караульные. Столы и лавки вчера вечером закончили шкурить. Завтракали уже как белые люди.

Пока третье «копье» истязают упражнениями на выносливость, второе мутузит деревянных болванов. Сволочные штуковины. Кусок бревна с растопыренными палками, на одну из которых навесили щит, на другую подобие меча. Конструкция вращается вокруг своей оси на вертикальном столбе и норовит шарахнуть по загривку, только зазеваешься. А капрал Дести не отстает от орка:

— Кто так меч держит, дубина? И почему щит опустил? Держи выше, чтобы чуть глаза было видно, меч не опускать! Удар сверху! Коли! Раз! Два! Щитом дави!

Франт сменил любимую жилетку и белоснежную рубаху на такое же рубище, как остальные. Только вместо веревки подпоясался потертым кожаным ремнем с коротким клинком в ножнах. Он потный, грязный, злой. И теперь заставлял своих оболтусов отрабатывать базовые приемы мечников. Прямой удар, сверху через щит, снизу в приоткрытое чужое брюхо. И рубящий наискось. Раз за разом. Разумеется, из оружия пока лишь тяжелые деревянные бруски, лишь отдаленно напоминающие настоящие мечи. И грубые щиты, сколоченные из досок. Все намного тяжелее будущего снаряжения. Зато — хотя бы голову кому ненароком не смахнут. И руки привыкнут к основным движениям.

В проходе между «кубриками» развлекался Брида. Его «копье» то семенило вперед, то пятилось обратно, подобно злобному скорпиону. Правда, толку пока было мало, но первый капрал не унывал. Он уже измочалил о загривки одну палку и теперь периодически пускал в ход вторую. От взмыленных бойцов не требовали чего-то экстраординарного. Всего лишь держать строй, прикрывая двух «тяжей» и не растягиваясь в узком коридоре подобно беременной гусенице.

Заглянувший на шум Билдер с довольной улыбкой полюбовался на процесс и скомандовал:

— «Копье», стой! Так, молодцы. Строй держим, мечами уже как попало не машем. Правда, сгрудились что-то кучей, это не порядок… А если так?

Капитан подшагнул и впечатал сапог в щит одному из орков. Мордастый от неожиданности хрюкнул, пошатнулся, споткнулся о стоявшего позади бывшего крестьянина и через секунду на полу барахталась куча-мала.

— Мда. Знаешь что, Брида. Погоняй их пока просто на раз-два в ходьбе. Пусть привыкнут плотным строем ходить.

— Половина из них хоть немного, но воинскую науку знает. Но это только половина. Остальные разве что ложку в руках держать умеют.

— Ничего, подтянем. Только-только начали. Обучим. Желание у них есть, это главное… Кстати, сегодня вечером у нас конец первой недели, завтра выходной. Утром до обеда тренировка, затем отдых. Баня, законная чарка и возможность перевести дух. Ну и получение жалованья. Так что разбирай эту головоломку из рук и ног, строй заново и по новой. Чтобы потом как единое целое…

Сам Билдер за три дня успел многое.

После набега на верфи озадачил команду строительными проблемами и следующий день ухлопал на ругань в арсенале. Ничего приличного там подобрать не удалось, но целую гору старья все же выбил. Оружие оставил для тренировок, доспехи в основном для будущего ремонта. Где заплату выкроить, где кусок кольчуги к делу пристроить. Вот только хоть что-то действительно стоящее найти в арсенале не удалось. И эту проблему придется решать.

Еще день ухлопали на получение солонины и круп, организацию работы кухни и оборудование комнатки для лекарки. Бруджа получила в свое распоряжение угол на втором этаже, где рядом оставили свободное место под будущий лазарет. Травы, чистую материю на бинты и разные хитрые бутыльки с резкими запахами старуха отбирала сама на рынке и теперь с удовольствием переставляла полученные богатства на крепких широких полках, все еще пахнущих свежей смолой.

Единственный, кто бродил мрачной тенью за боссом, был Додо. Он подбил итоги первых дней и теперь гундел, почесывая старый шрам от сабельного удара, который тянулся через лоб, левую бровь и левую щеку:

— Мы еще ни гроша не заработали на таможенниках, а уже четыре золотых спустили! Четыре! А с утра сожрали два полных казана каши и гору мяса! Такими темпами мы не только долги не сможем отдать, мы кредит спустим за пару месяцев!

— От Крафти гонец был?

— Был, — гоблин поморщился, будто проглотил лимон. — Какой-то молодой хлыщ. Прибежал, наорал, отчет потребовал. Я, как ты и велел, посоветовал вечером зайти, чтобы лично с господином капитаном пообщаться. Не захотел. Убежал… Думал ему какую-нибудь гадость на дорожку сказать, да не успел. Как раз с Тео лаялся. Он полученные в арсенале арбалеты забраковал и на дрова собирается их пустить. А у меня они уже в ведомости записаны.

— Пометь, как не подлежащие восстановлению и оформи бумаги на списание. Те железяки, что отложили для будущих тренировок, можно оставить как учебный инвентарь. Остальное все — на выброс. Что-то в печку пойдет, что-то на переплавку. Я вечером приеду, подмахну. И оформим как кляузу господину барону. Чтобы задницу прикрыть.

— А воевать чем?

— Это другой вопрос. Так что ты пока заканчивай инвентаризацию, готовь медь к выплате недельного жалованья и кляузу на мое имя. Я к девятым вечерним склянкам буду. Успеешь?

Почесав спутанные буро-зеленые вихры, Додо решил подойти к вопросу творчески.

— Я тогда Тео припрягу помогать. Будет железо ворочать.

— Хорошо, разрешаю. Все, я в город… Кто Этту видел?

Мелькнувший в конце коридора бывший егерь помахал рукой:

— Почти готов, капитан!

— Давай, жду у выхода.

Через пять минут пара подтянутых мужчин с мечами на поясе села в ожидавшую их разрисованную пролетку и покатила на выход из порта. Билдер отправился общаться с теневой властью города.

В каждом большом городе существует королевский прево. На эту должность назначает лично Лилит Первый. Потому что его ставленник превращается в глаза и уши короля, может наложить вето на любой местный закон или вообще сцепиться с мэрией, посчитав их излишне вольнодумными. Но так как с вышестоящими властями выборное собрание старается уживаться мирно, вовремя подмасливая очередного назначенца, то и лишний раз полномочиями не размахивают. Бдят, куда без этого, но сосуществуют вместе, как кошка с собакой под одной крышей. Городские тянут одеяло на себя, пытаясь по возможности схитрить с налогами и прочими поборами. Прево сует нос в любую дыру, стараясь по возможности быть в курсе нововведений. Но и от возможной опалы и дурных наветов перед королем прикроет, потому что вполне серьезно считает выданный на кормление надел личной вотчиной, за которую радеет.

Вторыми по важности и первыми по самомнению в городской властной пирамиде могут считаться разномастные цеховые гильдии. Это и купеческая, и оружейная, и галантерейная, и еще больше ста сорока разных наименований, занесенных в официальные книги. Со своими гербами, уставами, кварталами и неписанными правилами. И только попробуй задеть кого мимоходом, все как один встанут на защиту. Год назад золотарей на Старых Холмах обидели, мэрия сдуру в проблеме не разобралась и попыталась штраф на пострадавшего наложить. Так неделю бочками дерьмо со всей округи на центральную площадь свозили и складировали у входа в здание с колоннами. Вони и ругани было — до небес. В итоге разобрались, вонючую субстанцию убрали, мостовую щелоком отдраили и оштрафовали всех, до кого успели дотянуться. Половина штрафа пошла на выплату золотарям, половина в казну. Но — гильдия за своих заступилась. Лишний раз показала, насколько важно в какой-нибудь организованной шайке состоять. Плати положенный сбор, зато будешь как за каменной стеной.

Среди всех цехов существовало еще несколько неофициальных, но известных каждому в Юдале. Их совершенно серьезно называли «Ночными». Сюда относили Воровскую гильдию, Нищее Паломничество и Братство, которое контролировало всю контрабанду и любые проблемы, связанные с морским извозом. Иногда люди, днем носившие официальный знак того или иного цеха, ночами решали совсем другие вопросы. И властью обладали ничуть не меньшей, чем важные господа, заседавшие в Городском Совете. Просто делали это тихо, не привлекая лишнего внимания. Благо, с королевскими палачами пересекаться старались как можно реже, соседей по возможности не обижали и совсем уж полного беспредела не допускали. Организованный бандитизм, что вы хотите. Все в пределах средневековых норм и правил.

Вот на встречу с представителями этих уважаемых людей и приехал Билдер, взяв в качестве сопровождения лишь одного из егерей. Ехали беседовать, а не воевать. Ну а если вдруг у кого из чужих головорезов возникнет желание глотку распахать от горла до горла, так и толпой не отобьешься. Быстрее на рынке в спину заточку сунут — вот и все, будь готов к свиданию с любимой прабабушкой.

— Да хранят вас боги, — поклонившись, бывший наемник устроился за столом на отведенном месте. Этта застыл позади неслышной тенью. На плече у него сумка, в ней бумаги, которые могут понадобиться капитану. Открывать рот или махать мечом неположено.

Встречу проводили в саду, который давно холил и лелеял один из трактирщиков в южных кварталах. В летнюю жару многие из клиентов с удовольствием обедали под сенью высоких деревьев, где слабый ветерок дарил ощущение прохлады. Ну и для особо важных клиентов была всегда наготове беседка, увитая плющом. Охранники рядом не дадут подобраться незамеченным, а густая листва укроет от пустого любопытного взгляда.

— И вам долгих лет жизни, господин капитан, — отозвались в разнобой четверо мужчин, сидевшие за богато накрытым столом. Имен не называли, знатностью не кичились, хотя друг друга все давно знали. Когда много лет решаешь разнообразные вопросы тайной городской жизни, не один раз лицом к лицу столкнешься. Сам Билдер пару раз проводил караваны от молчаливых заказчиков, обеспечивая их безопасность. Вопросов о грузах не задавал, гарантировал сохранность товаров и доставку в срок. Единственное, о чем предупредил давно — работорговля. За подобного рода «груз» запросто мог заказчика прямо в начале переговоров на голову укоротить. Таким наемник не занимался и торговцев живым товаром терпеть не мог. В остальном у теневых гильдий с битым жизнью мужчиной трений не было.

Сегодня капитан роты ухорезов пригласил смотрящих для беседы. Выпить хорошего вина, оценить прекрасно приготовленное мясо, сдобренное должным количеством специй. Обсудить погоду, последние рыночные слухи и сплетни, после чего медленно перейти к делам, добравшись до десерта.

— Я хотел бы уточнить у общества, как оно относится к моей работе. Чтобы не было какого-либо недопонимания. Городская Стража за любую выявленную провинность может в кутузку законопатить. У меня же проблемы другие. Мне надо, чтобы таможня в порту работала, как отлично смазанный механизм. Чтобы не было каких-либо проблем ни у офицеров, ни у рядовых. Пришли на судно, груз проверили, таможенные и портовые сборы взяли и вернулись обратно. Живые и здоровые. Если при досмотре что-то нашли, то капитан штраф выплатил или полное непотребство конфисковали. И без обид с вашей стороны.

— Мы все еще про порт говорим? — уточнил сидевший по правую руку продубленный солнцем мужчина, какой год подряд выступавший на разнообразных толковищах от имени Берегового Братства.

— Да. Если меня приказом не загнали дюны шерстить, то я туда и не полезу. Мне бы со своими проблемами разобраться. Облавы и проверки рыбаков — это пусть у господина барона голова болит.

— Тогда общество совершенно не против. Господин капитан и его служивые под законом ходят, королевской властью лишний раз злоупотреблять не собираются. Мы всегда тогда рады, когда все в рамках положенного, по понятиям.

— Отлично, — Билдер отсалютовал пиалой с пахучим чаем и продолжил. — Тогда вопрос второй. Насколько я помню, Братство и прочие уважаемые люди в порту не безобразничают. У вас свои якорные стоянки есть, свои купцы по нужным маршрутам ходят. Но раз мы теперь по закону живем, то давайте еще раз проговорим и убедимся, что достигли полного взаимопонимания… Если что-то вы на торговце спрятали, а таможня нашла, то договариваться и выкупать товар уже у городских властей. Меня эти проблемы не трогают. Если мне таможенный офицер сказал, что груз чистый, то я претензий не имею. Разумеется, кроме Южного Чумного списка.

Все четверо собеседников согласно кивнули. Да, это дикари-соседи готовы в город тащить любую пакость, а местные уже обожглись на подобном. Поэтому даже среди уголовников существовал запрет на определенные товары. Оружие, тяжелые наркотики и яды, определенные зелья и еще кое-что по мелочи. За продажу подобного купца могли утром найти у себя в конторе с прибитыми к полу кишками. И если капитан заявляет, что подобного рода дрянь будет давить беспощадно — то полностью в своем праве. Ну а с таможенными офицерами о разных мелких прегрешениях всегда можно договориться.

— Последнее. Что вы можете сказать о возможных проблемах в порту? Кто действительно может Юдале помешать навести порядок?

Бридер посмотрел на сидевших за столом и усмехнулся про себя. По негласным обычаям помогать властям — это на грани правил. Сдать конкурента, слить информацию — можно. А вот корешиться с законниками может и боком выйти. Поэтому надо хорошенько подумать. Чтобы в чужих глазах крысой не выглядеть. Значит, нужно чуть-чуть подтолкнуть в правильном направлении. Благо, слухи кое-какие собрать успел.

— Насколько я знаю, баронства больше всего гадят. Привыкли кичиться правами и привилегиями, вот и плюют с высокой колокольни на местные правила.

Народ тут же оттаял. Слово было сказано, теперь можно и в деталях.

— Ваша правда, господин капитан. Гадят. Как есть, гадят. Лодки наши зачастую пытаются топить, если кто ненароком на пути подвернется. Тащат в Юдалу всякое непотребство. Своих людей на старых пирсах завели, через них ночами разгружаются. Золотом сорят, молодые умы смущают.

— А что же Братство на берегу не прижмет?

— Так пока все по-правилам. С заявленного в общак отделяют, в драку сами не лезут. Хотя явно куда как больше провозят. И на складах охрану держат постоянно. Причем не местных нанимают, а кто-то из аристократов присылает своих. Скот на продажу гонят, доски, пеньку и прочее. А уж что обратно выгребают — так и не узнаешь толком.

— Понятно… Значит, если таможня им дыхалку перекроет по закону, то вам никакого ущерба. Да и баронства проучить не помешает. Все же это наш город. И наш порт.

— Только рады будем… У нас с пришлыми особой дружбы нет.

Через десять минут уверений о взаимном уважении стороны начали раскланиваться. Правда, напоследок Билдер забросил на удачу:

— Я слышал, что пять лет назад во время последней заварухи где-то за городом на фермах целый полк бузотеров прижали. То, что было на солдатах, в казну сдали. А вот обоз распотрошили еще до того, как гренадеры в него загребущие лапы запустили. Там вроде как и одежда, и нормальное оружие, и разные полезности были. Если вдруг где мертвым грузом лежит, я бы выкупил. Или обменял на что-нибудь полезное. Мое мальчики пока сущие оборванцы. А щеголять по Юдале в чужих мундирах может быть чревато. Его величество сильно обиделся тогда на разграбленный обоз. Вроде как обещал за попытку продать подобранное на дороге разные кары, из которых каторга будет легким развлечением.

— Мда? Что-то не припомнится такого…

— Жаль. Но если вдруг вспомните или кто найдет ненароком, я бы взял. А то любой купец над ротой смеяться до слез будет. Сплошной урон чести и достоинству ухорезов…

Когда Билдер вместе с Эттой снова загрузился в коляску и в свете заходящего солнца покатил в центр города, егерь тихо сказал:

— Вряд ли они что-то с разграбленного обоза нам отдадут. Два года назад на рынке кого-то отловили с приметной курткой. Видимо, хотели на пробу предложить. Гербы спороли, но уж больно необычный товар оказался. Стража успела оборванца отловить, так тот язык себе откусил и кровью изошел. Понимал, что у палача выдаст настоящего продавца. Похоже, очень серьезные люди за ним стояли, не мог он позволить себе язык развязать.

— Ворам и убийцам военное имущество продавать чревато, это так. А вот если бы мы лапу наложили, то на любые вопросы смело бы орали в ответ: «Никак нет! Виноват! Дурак, ваша милость!». Зато одеты по форме и оружие приличное… Ладно, будем пока плясать с того, что есть. Заедем в казарму, тебе стрелков драть, а мне с бумагами на доклад. Может, смогу с Крафти чего полезного добыть. Солониной ведь обеспечил…

Поздно вечером начальник Стражи мельком просмотрел пачку рапортов, поморщился и убрал в ящик стола. Понятно, что Билдер будет жаловаться на отсутствие снаряжения, на полученный в арсенале хлам и прочие проблемы, вываленные капитану скопом. Но это все можно решить по ходу дела. Главное — другое:

— Когда будешь готов прикрывать таможню?

— Через неделю два «копья» будут готовы. Третье на подмену. Чудес от них ждать не стоит, но от небольших неприятностей прикроют. Целиком роту надеюсь укомплектовать через полтора месяца, как и обещал.

— Три «копья»… Один взвод. Это значит, что за день вы сможете осмотреть не больше десяти кораблей. Мало… У нас на рейде в день до двадцати купцов минимум.

— По хорошо знакомым торговцам можно пускать с минимальным прикрытием. А вот на баронские корабли — там уже как положено.

Крафти скривился:

— Купцы под баронскими флагами… Не забывай, что его величество требует их без причины не обижать. Они сели монополистами на поставки с юга. Если кого без вины взгреем или по любимым мозолям пройдемся, так встанут на прикол и тогда казна взвоет. Оттуда треть продаж, если не больше.

— Пусть не наглеют. Того и гляди, целый квартал в старых доках обустроят из прикормленных жуликов.

Вздохнув, барон ткнул пальцем в тонкую потрепанную книжку, притулившуюся на куче неразобранных бумаг:

— Таможенный кодекс помнишь? Купец-чужеземец есть персона неприкасаемая. По прибытии в порт он обязан принять таможенного и портового офицеров для демонстрации груза и уплаты сборов. Если корабль не собирается торговать, а всего лишь будет закупать провиант и воду, то вывешивает желтый флаг с широкой красной поперечной полосой. По факту успешного досмотра, если таможне заявлено о личном грузе на борту, так же вывешивают желто-красный флаг. Формально подобного рода судно обязано стоять на внешнем рейде. Но у Юдалы огромная гавань, поэтому часто ставим их у мола или в южной части лагуны, дабы от штормов прикрыть… Если купец прибыл с грузом и прошел досмотр, на мачту поднимают малый желтый вымпел. Значит, на борту нет болезней и запрещенных товаров. В случае обнаружения контрабанды или каких нарушений, обязаны поднять желтое полотнище с косым красным крестом и двумя фонарями на бушприте. С арестованного купца запрещен сход на берег, на борту зачастую выставляется караул для пресечения любых противоправных действий.

Билдер достал из кармана собственный томик таможенных уложений и помахал над собой:

— Да, да. Читал. Самые интересные куски готов дословно цитировать… Главное, при этом не обидеть господ негоциантов, которые тут же побегут жаловаться начальнику порта и городской голове. За нанесенные обиды. А то, что замордованных таможенников потом где из воды дохлыми вытаскивают — так никто ничего не видел, не знает, и на борту очередной шхуны половина экипажа в цветах паршивого барончика. Ну и контрабандой битком трюмы забиты. Зато желтую тряпку с красной полосой вздернули — и все, они только поесть-попить на огонек заглянули.

— До-ка-за-тель-ства! — припечатал в ответ Крафти. — Если ты поймаешь их на горячем, то в своем праве. Если твое «копье» за борт вышвырнули, значит с работой не справился. И штурмовать любую затрапезную шхуну после того, как таможня покинула ее — по королевскому эдикту не имеем никакого права. А уж по своей воле они в воду шагнули или помогли — это будут в суде до хрипоты законники спорить. Ну и с тебя спросят, за поклеп и наветы на того самого барона… Одного из многих…

Поднявшись, капитан роты отсалютовал и напоследок уточнил:

— Это если вышибут. А если нет?.. По тому же эдикту я имею полное право тогда применять дарованную мне его величеством власть. А за нападение на офицеров королевской таможни положена петля… Ничего не путаю?

Хозяин кабинета долго молчал. Затем покосился на застывшего в углу соляным столбом господина полицмейстера и хрипло подтвердил:

— Будут у тебя железные доказательства контрабанды и попытки нападения на таможенников, я тебя прикрою. Но если попытаешься мне пустышку подсунуть, самого вздерну… Эту неделю еще досмотры формальные, на следующей неделе начинай работу. В начале осени хочу видеть, как полная рота взяла в ежовые рукавицы баронскую вольницу.

— Так точно! А еще можно мне с господином Хакуррой парой слов наедине переброситься?

Начальник полиции выслушал просьбу, удивился, но возражать не стал:

— Конфискованное у бандитов железо? Да лежит что-то в кладовых. Не сказать, что много, но набрали за этот год. Каждую зиму обычно распродаем накопленное или старьевщикам на переплавку сдаем. То, что судьи осмотрели и больше не требуется. Могу отдать.

— Сколько рыл вооружить получится? На два-три десятка наберется?

— Вполне. Правда, там больше ножи и палаши. Мечей, алебард и прочего нет. Это выкупают почти сразу для городской стражи.

— Мне с алебардами в трюмах не развернуться. А палаши на первое время вполне сойдут. Тогда я с утра заеду?..

Шторм все же нагнал шхуну, как та ни пыталась от него убежать. И затянутый серой пеленой дождя далекий берег был окутан стеной высоких волн, взметающих мутную пену к черным скалам.

— Извините, господин Гоз, но разгружаться здесь мы точно не сможем. Надо уходить в порт, пока ветер совсем не разгулялся.

Бледный от бесконечной качки помощник капитана зло выругался, затем потеребил завитой пижонский ус и приказал:

— Тогда в Юдалу. Баронский стяг поднять. Укройте нужный товар, чтобы таможня сразу не увидела. Встанем под разгрузку, заявим к продаже крупы, вино и прочее. Думаю, ничего не найдут. Мальчишки теперь пуганые, сдохнуть не хотят. Глянут и уберутся. А мы ночью спокойно потом все перегрузим на лодки. Благо, такую возможность предусмотрели.

— Как прикажете…

Поднявшись на мостик, капитан внимательно осмотрел горизонт и скомандовал:

— Два румба левее! Идем в Юдалу! Флаг Легардии поднять!

Может и в самом деле морские боги помогут. В прошлый раз так же в порту по-тихому разгружались. Конечно, тогда добра было куда меньше, но вроде как бардака у соседей никак не меньше в последнее время. Но по возвращению домой — обязательно нужно будет свечку поставить. И в банк. За кредитом…