Билдер

Глава 3

Утро началось хорошо. В сумках еще нашлось, чем позавтракать. Короткий ночной дождь чуть прибил пыль и принес долгожданную прохладу. Конечно, когда солнце поднимется повыше, на улицах снова будет не продохнуть, но пока — пока Додо стоял у распахнутых ворот и радовался новому дню. Вчера утром он думал, что в это самое время будет улыбаться палачу. А вон оно как все обернулось. Живой и без пенькового украшения на шее.

Неслышной тенью рядом возник Билдер. Гоблин покосился и дернул ушами — зеленый коротышка терпеть не мог, когда рядом кто-то появлялся подобно призраку. Но ничего не поделаешь, бывший наемник и командир еще не созданной роты предпочитал производить как можно меньше шума. Профессиональная деформация.

— Додо, кто из твоих родных может ссудить под терпимый процент на полгода-год? На обустройство понадобятся деньги, у меня столько нет.

— Меня обобрали еще до того, как городская стража надела кандалы. Поэтому я тоже пустой, словно армейский драный барабан.

— А двоюродные-троюродные братья и сестры?

— Знаешь, мне придется тебе рассказать, чего это вдруг я связался с липовыми векселями… — Гоблин вздохнул, пригладил вздыбившиеся волосы и продолжил: — У господина Жака есть дочь. Страшная уродина по нашим меркам. Дамочка пропустила через передок кучу охранников, одно время умудрялась удирать в бордель в конце Кривого Переулка. Сколько господин Жак потом потратил на лечение подхваченных болячек — это никто посчитать не сможет. Много… Но — он в состоянии себе подобное позволить. Потому что он — выборный от всех ушастых на побережье.

— Даже не Юдалы?

— Нет, бери выше. Под ним гоблинские общины из десяти городов минимум. Стоит ему шевельнуть пальцем, как любого из моего народа согнут в бараний рог. Очень серьезный господин с обширными связями. Правда, пока он заботился о благосостоянии семьи, дочку переклинило, но вроде последнее время удалось чуток обуздать.

— И?

— Но если девочка что-то хочет, она это получает. А ей втемяшилось, что я могу стать неплохим любовником на время, пока папочка подберет солидного жениха. Ларриэль часто гуляла по улице мимо моей лавки, покупала там разные безделушки и решила, что может прикупить на время живую игрушку для себя.

Билдер затянул пояс, проверил, насколько удобно расположены ножи, после чего спросил:

— Так чего не женился?

— Я же сказал — меня выбрали в качестве ночной подстилки на несколько месяцев. Учитывая, что пришлось бы болтаться рядом с папашей, то перед свадьбой наверняка прирезали бы в каком-то грязном углу. Потому что я мог что-нибудь лишнее услышать. Или просто — чтобы сделать жениху приятное. Поэтому я категорически отказался.

— Десять городов. Выборный для кучи гоблинских общин. И любвеобильный папочка для единственной дочки. Я правильно понимаю?

— Ага. Так что мне прекрыли дыхалку, разорили лавку, выгребли все, что я пытался держать на черный день. И оставалось только свалить куда подальше, а для этого нужно было золото. Вот я и попытался провернуть аферу с векселями. Если бы получилось, получил половину от номинала, но вполне неплохо для того, чтобы стартовать где-нибудь в другой стране. Подальше отсюда.

— Мда. Значит, ушастая родня пойдет на принцип и ни гроша не выделит под любой процент… Тогда пошли в другое место. Может быть, там монетой-другой разживемся.

Чуть помявшись, Додо все же озвучил свои опасения:

— Я не против насчет должности штаб-сержанта. Но, ты все же понимай, что меня запросто могут прибить. Просто, чтобы жизнь медом не казалась.

— Не волнуйся, жизнь тебя будет радовать совсем другими частями тела, это я тебе обещаю. И другие это тоже поймут. Пошли, пока жара не накатила. Нам сегодня придется таскаться по всему городу. В казармах один мусор, бойцов пока нет, одна инвалидная команда. А песок в часах сыплется.

Уже на выходе Билдер обернулся и крикнул Сичу, который как раз уже шпынял двух бывших крестьян:

— За старшего остаешься! Можешь раздавать все, что здесь валяется, быстрее от барахла избавимся. Только проверь сначала, может какой сумасшедший горшок с золотишком припрятал.

Бэзи и Рейс встрепенулись и с куда большим рвением полезли ковыряться в мусоре. Додо лишь вздохнул — что возьмешь с деревенщины.

Без приключений парочке удалось добраться лишь до границы порта. Там, между двух высоких каменных столбов, на которых когда-то висели дубовые створки, дорогу преградила зеленокожая кучка гоблинов, среди которых выделялся кряжистый крепыш, по росту лишь чуть уступающий Билдеру.

— Это Буйвол, личный телохранитель господина Жака. Он обычно решает разные паршивые проблемы, после которых находят покойников у пирсов, — успел шепнуть Додо, стараясь пристроиться за спиной командира.

Остановившись перед сплоченной группой, новоиспеченный капитан спросил, цедя слова и разглядывая довольные рожи напротив:

— Похоже, кто-то забыл главное правило гренадерских гончих. Если исполнителю королевской воли мешают пройти, то служивые люди сначала сжигают деревню дотла, а потом добивают выживших, если они еще остались… Что надо, ущербные?

— Меня просили передать привет одному гоблину, который оскорбил уважаемых людей и чудом избежал петли. Меня просили передать, что ничего еще не закончилось, — прогудил Буйвол. — Меня…

Но продолжить он не сумел, потому что Билдер уже снял с пояса один из ножей в ножнах и резко ударил в зеленое горло. Подождал, пока захрипевший боец рухнет на колени, хватая ладонями шею, и начал медленно говорить, разглядывая разом погрустневшую шпану:

— Я капитан роты ухорезов его величества Лилита Первого. Согласно закона, имею полное право любого обнаруженного мной преступника повесить или четвертовать по собственному усмотрению. А преступником я буду считать любого, кто пытается помешать мне исполнять королевскую волю. Поэтому, твари, повторю для вас один единственный раз… Додо мой штаб-сержант. И шкуру с него снять могу только я. И любая попытка влезть в мою епархию будет расцениваться как мятеж. А я мятежников не люблю. Если не верите, спросите об этом у графа Франкавиллы. Где найти могилку для вызова духа могу подсказать.

— И про кого спрашивать? — пискнул один из гоблинов.

Осмелевший Додо высунулся из-за спины и посоветовал:

— Капитана Билдера в тех краях называют Потрошителем Пескары. Он тогда все семейство графа вместе с дружками-приятелями на деревьях развешал. Франкавиллу с супругой на грушах, остальным яблони достались.

Зеленоухие шагнули назад, оставив рядом с неприятной парочкой хрипевшего Буйвола. Подцепив того за одежду, Билдер рывком поднял посиневшего боевика и ласково прошептал, глядя ему прямо в выпученные глаза:

— Столкнемся еще раз, ножны уберу. И вскрою тебя, как жабу-переростка. А хозяину передай, что я человек занятой, не всегда буду за Додо присматривать. Но если без моего разрешения с него упадет хотя бы волос, я прийду к господину Жаку, отрежу ему яйца и заставлю сожрать. А если у Додо будут действительно серьезные неприятности, то не пожалею и всю родню твоего хозяина. Ты меня понял? Вот и ладушки…

После чего больше никто не мешал идти дальше, наслаждаясь легкой прохладой и раскланиваясь с симпатичными горожанками, которые спешили домой с рыбных рядов.

— Старшо’й, тут до тебя человек и зелень пришли.

Сидевший за широким столом старик удивленно посмотрел на телохранителя, пожевал кончик гусиного пера и переспросил:

— И что за человек? Вроде я просил не беспокоить, когда с бумагами разбираюсь.

— Он был у нас, когда лошадей для армейских продавали. Смотрел, чтобы каждая была привита от болотной лихорадки и не сдохла в джунглях. Ты, старшо’й, приказал его запомнить и если снова зайдет, то тебе сказать.

— А, вот кто это… Да, правильно все сделал, правильно. Господина Билдера лучше не держать на солнцепеке. Проводи его в малую гостинную, подай вина и воды с лимоном с ледника. Я сейчас подойду…

Бывший пират походил на милого дедушку: невысокого, в нужных местах пухленького, с огромной лысиной и носом картошкой. Маленькие глазки с участием смотрели на любых гостей, но даже последний выпивоха в Плутовском Пристрое знал, кто контролирует все припортовые трущобы и кому подчиняются мордовороты, следившие днем за порядком на кривых улочках.

— Как я рад тебя видеть живым и невредимым! — распахнул руки Алья, обнимая нежданного гостя. — Надеюсь, проданные мной лошади прекрасно себя зарекомендовали!

— Это да, лошади были вкусными. Когда мы доползли до внутренних болот, то сожрали за милую душу, — усмехнулся Билдер, возвращаясь на невысокий стул и снова поднимая большую кружку с холодным лимонным напитком.

— Ну, я гарантировал, что они не подведут. Значит, так и получилось…

Несколько минут хозяин с гостями поговорил о погоде, о последних городских слухах, о ценах на рынке. Причем Додо больше сидел сбоку застывшим чучелом и лишь изредка мычал что-то невразумительное. Конечно, господин Алья птица не столь высокого полета, как выборный гоблинских общин, но свои проблемы так же привык решать кардинально. И пока у зеленоухого была скобяная лавка, он каждую неделю честно платил положенную мзду вышибалам, крышевавшим любой бизнес в округе. А кому подчинялись эти парни — можно не гадать, вон, напротив сидит.

Наконец, стороны сочли, что отдали должное завязке беседы и перешли к насущным проблемам.

— Уважаемый Айла, могу ли я у вас занять на год некоторую сумму. Под фиксированный процент, само собой.

— Решили купить дом?

— К сожалению, дом мне уже выдали, вместе с патентом королевской стражи. Я теперь капитан роты таможенных головорезов. Буду следить за порядком в порту.

— Мда?.. — старик удивился. Похоже, эту новость он еще не получил. — Наверное, Братство немного расстроится, учитывая вашу репутацию.

Теперь настал черед удивляться Билдеру:

— А разве Братство режет таможенников? Насколько я знаю, все вольные бродяги волокут через порт по минимуму, стараясь разгружаться на побережье. Там приграничная стража прикормленная, никто железками не машет зря и мелочь у бедных контрабандистов из карманов не тащит без спроса.

— Это да, здесь вы правы, — старик закивал, — у правильных людей все отлажено и без лишних глупостей. Власти не обижают, положенное в казну заносят, запрещенные вещи у соседей не покупают. Неприятности никому не нужны… Хотя часть грузов через порт возят, да. Кто чуть побогаче и кому легче сразу одной бригантиной все доставить.

— Как вы только что сказали, это наши соседи, живущие по неписанным законам. Они всегда с таможней нормально договорятся. Я же буду следить за тем, чтобы никакие залетные парней в мундирах не обижали. Ну и со мной всегда можно обсудить возникшую проблему, а не хвататься за железо. Пятеро были убиты на днях, пятеро королевских служащих. Еще чуть-чуть и барон Крафти введет войска для наведения порядка. И пострадают в первую очередь жители Юдалы. А вся шваль, кто лишь таскает иноземную контрабанду под штандартами независимых баронов, снова вывернется.

Додо краем глаза заметил, как заледенели глаза у хозяина дома и замер. Именно в такие моменты и понимаешь, что из себя представляет человек. И как он смог выжить среди пиратской вольницы, а потом с успехом обустроиться на твердой земле.

— Я вас понял, уважаемый господин капитан. Думаю, к вам в гости еще подойдут мои знакомые из Братства, уточнить кое-какие детали… А то в самом деле, в порту форменный бардак. Любой шепелявый матрос задирает нос и пытается торговать дурью прямо на причалах.

Шепелявыми обычно обзывали жителей южных земель, за их специфический акцент. Ну и как любых чужаков, их не любили. Особенно, если это наглые чужаки.

— Так сколько вы хотите занять и под какое обеспечение?

— Давайте посчитаем… Надо обустроить Южные казармы, которые теперь мои. Прокормить год полноценную роту. В казне мыши доедают труху, поэтому хозяин Стражи вряд ли мне чем поможет. Но зато я получу пять процентов с таможенного конфиската. Думаю, как обустроюсь, мне наверняка шепнут знающие люди, кого именно стоит пощипать из залетных. Других активов у меня нет. И звонкую монету от властей начну получать где-то через полгода, не раньше.

Алья задумался. Он прикидывал так и эдак, затем начал загибать пухлые пальцы:

— Да, в банке вам точно откажут. Работа опасная, в любой момент могут остро заточенной железкой в брюхо ткнуть. Казармы у Крафти отнимать ради покрытия убытков — так он запросто за попытку разграбления королевской собственности на плаху пошлет. А роту напоить-накормить в месяц обойдется в десять золотых как минимум. И это без премиальных и прочих выплат. Вот тебе сто двадцать монет приготовь. А еще одежда, которая на солдатах горит, только успевай менять. Еще лекаря своего где-то приманить… Я бы на две сотни закладывался, как минимум.

— Около того, — согласился Билдер.

— За сотню сейчас в Юдале можно особняк в центре города прикупить. Не на главной линии, конечно, но не из последних. И еще обставить его, слуг нанять и каждый день с серебра и золота кушать… С другой стороны, если дело хорошо пойдет, то с таможенных премиальных вы долги еще к зиме вернете… И свой цепной пес в порту куда как лучше, чем полная анархия. Тем более, что мы всегда сможем договориться.

— В рамках закона, — усмехнулся гость.

— Само собой, — оскорбился старик. — Мы не дурные, границы понимаем. Кроме того, ваша работа за порядком следить, а с новой таможней мы рано или поздно сработаемся, куда без этого. Молодые парни семьями начнут обзаводиться, разные дополнительные расходы появятся… Главное — меру знать и в казну руку не тянуть, там своих растратчиков хватает…

Почесав затылок, Алья достал сбоку от стола коробку из красного полированного дерева, достал оттуда лист бумаги и перо с чернильницей, после чего спросил:

— Под десять процентов на год три сотни могу дать. Устроит?

— Более чем.

— Тогда я сейчас напишу расписку, с ней заглянете к Кривому Салли, что держит меняльную лавку у рынка. К вечеру соберет всю сумму.

— А он может придержать наличные у себя? Чтобы мой штаб-сержант приходил и брал, сколько надо. Ну, монет тридцать-сорок я сразу выгребу, чтобы было с чего ремонт делать и бойцов обуть-одеть. Но держать столько золота в пустой казарме — это только в искушение портовую шпану вводить.

— Думаю, он не откажет… И как обустроитесь, приглашайте на огонек, я с удовольствием заеду в гости.

Приняв расписку, Билдер поинтересовался:

— Последний вопрос, уважаемый Алья. Двух-трех грамотных отставников не посоветуете? Кто не в Братстве, но готов тряхнуть стариной. Я бы их сначала капралами назначил, а потом до сержантов повысил.

— Оклад-то какой у служивых будет?

— Двойной армейский, без дураков.

— По законам военного времени? Уважаю, да. Это серьезно. Значит, по две серебрянных имперских марки сержант за месяц службы получит. И зачастую в конце года еще десятину сверху за беспорочную службу.

Додо на секунду «отмерз», в очередной раз удивившись широте познаний хозяина, потом мимолетно мазнул взглядом по «доброму дедушке» и снова замер. Лучше и не спрашивать, откуда старик узнал такие тонкости.

— Именно. И за любую заваруху с призовыми доля.

— Что же. Тогда могу двоих посоветовать. Слышал про них. Запоминайте, где можно найти. Первого зовут Весельчак Брида. Мы с ним иногда на абордаж вместе ходили. Хороший парень, крепкий, уверенный в себе, отлично может и топором орудовать и саблей. Давно на покой ушел, семьей обзавелся. Дом у него в Рыбном переулке, напротив старых скотобоен. Три года назад вся родня от лихоманки слегла, не уберег. Тогда весь дальний конец пластом лежал, покойников телегами вывозили. Запил, насколько знаю. В ватагу вряд ли на палубу снова пойдет, все же люди с крепкой семьей в Береговое Братство дорогу забывают. Но вам наверняка пригодится. И до сих пор, хоть бражничает без меры, но слово держит. Жаль его, пропьет все рано или поздно. Если с кривой дорожки выдернете, господин Билдер, доброе дело сделаете.

— Понял, найду его.

— От меня поклон передайте, мы раньше даже приятельствовали одно время, пока к разным капитанам не ушли. В последний раз лицом к лицу я с ним столкнулся на купеческом кече. Хотели уже было перестать орать друг другу разные нехорошие слова и к делу приступить, но оказалось, что купец не только ребят Брида нанял для охраны, но и коронных арбалетчиков. Так что еле ноги унесли в итоге, да…

Ухмыльнувшись, Алья разгладил остатки куцых вихров и продолжил:

— Второй живет у Старого рынка, у мадам Коши угол снимает. Зовут Дести. Наемничал, сам небольшую шхуну водил, немало контрабанды в свое время перевез. Но потом попал в лапы дикарям при погрузке в тайной бухте в джунглях. Выжил, не смотря на пытки. Сбежал.

— Дести? Бретер с Улыбкой? Помню его. Вроде даже слухи ходили, что он с кем-то по болотам шарил, резней занимался. Какое-то племя полностью истребил.

— Да, это он. Вроде как договор у него теперь с дикими. Те его не трогают, он их. Разошлись бортами… После джунглей в торговлю не вернулся, опять наемничал. Брал контракты, многих шпагой под заказ проткнул. Но и сам не одной царапиной обзавелся. Сейчас купцов по городу охраняет, если кому нужно ценности до места без проблем доставить. Поговаривают, что хотел в охрану караванов податься, но не решился. Здоровье уже не то, чтобы по местным дорогам пыль глотать.

— Отлично. Я обязательно к нему загляну… Огромное спасибо вам, господин Алья. Вы мне очень помогли.

На улицу Додо с трудом перевел дух и мрачно спросил, одергивая поношеный сюртук:

— Если в конце года мы расплатиться не сможем, нас сразу прибьют или заставят помучаться?

— Думаю, что сразу. В счет старой дружбы…

Найти Бриду удалось до того, как на город опустилась влажная жара. Уже припекало, но белые камни еще не раскалились и ветерок пытался обдувать остатками прохлады, а не выпивал влагу с пересушенных губ.

Будущего капрала обнаружили в большой таверне, подслеповато смотревшей распахнутыми окнами на узкую улицу рядом с Рыбным переулком. Отловленный босоногий пацаненок ткнул пальцем в нужного человека, подхватил медную монетку и ускакал обратно к другим сорванцам, хвастать заработанным. Билдер же заказал три пива и вежливо поприветствовал огромного детину, мрачно сидевшего в одиночестве за угловым столом:

— Можем ли мы составить кампанию уважаемому господину Бриде? Будем рады угостить пивом и передать привет от старого Альи.

— Пиво — это правильно. Пока есть пиво, можно и посидеть вместе, — прогудел здоровяк, с интересом разглядывая незнакомцев.

Додо устроился на краю скамьи и тут же припал к кружке, сунув в пену крючковатый нос. Гоблин не представлял, как можно договариваться с человеком, у которого на украшенном шрамами лице написано: бандит и душегуб. И такого в королевские солдаты? Разве что в штурмовую роту, чтобы своими телами подходы к крепости завалили для регуляров. Ну, или на охрану таможенников. Интересно, как он в двери проходит? Боком, разве что.

— Я капитан ухорезов. Барон Крафти хочет, чтобы мои ребята навели порядок в порту. А то слишком часто таможенники стали всплывать с распоротым брюхом. А король не любит, когда его людей ножиками тыкают.

— Понятно. А я — рыбак. Если погода радует, хожу, треску ловлю. Королю рыба тоже нужна, оказывается.

— Значит, мы выполняем одну и ту же работу — заботимся о любимом Королевстве… У меня куча вакансий в новой роте. И я ищу человека, который примет сначала под себя «копье», там выберет капрала себе на замену, а сам уйдет на сержанство. Две серебрянных марки в месяц и положенная доля с добычи.

— С добычи? — удивился Брида. — Откуда в мирное время добыча?

— Пять процентов изъятой контрабанды — наши. Как обычно делят, знаешь?

— Треть на корабль, треть офицерам, треть матросам. Старики получают две доли обычно.

— Вот именно. И у нас: треть на роту, треть командирам, треть рядовым. Капрал получает долю с выделенного, сержант две, капитан три.

— Обычно капитану давали десять, — усмехнулся здоровяк, ставя пустую кружку на грязный стол.

— В Береговом братстве свои правила, в армии — свои. Так что, интересно?

Брида помотал головой:

— За пиво спасибо, но я…

— Ты сопьешься окончательно через полгода. К зиме придут холода, долгие тоскливые вечера в пустом доме. Ты оставишь пиво и возьмешь чего покрепче. И ближе к весне твое задубевшее тело найдут в канаве, куда бросят раздетого и обобранного… На могиле близких давно был?

Услышав вопрос, Додо подавился и закашлялся. Он с ужасом понимал, что вот сейчас этот все еще крепкий и крайне опасный человек по другую сторону столешницы взбесится и запросто скамьей раскроит череп командиру. Потому что люди, ходившие на абордаж, они шуток не понимают и обид не прощают. Но Билдер был абсолютно спокоен.

— Готов поспорить, что не был уже несколько месяцев… А я каждый год стараюсь навестить моих парней, кого похоронил под Пескарой. Мы там крепко аристократическую нечисть почистили. Хотя многие так и остались навсегда на холмах, что к северу от города. И я знаю, что мои ребята рядом со мной до той поры, пока я их помню и навещаю. А твоя семья скоро окончательно уйдет за Грань, потому что их муж опустил руки и плюнул и на себя, и на память о них.

Казалось, что Бриду ударили под дых. Он болезненно сморщился и перестал вставать. Медленно сел, зло посмотрел на собеседника и прохрипел:

— Как ты можешь знать, каково это? Как?!

— Я пережил два мятежа. Я снимал повешенных и посаженных на кол в деревнях, где веселились так называемые благородные. Я видел такое, чего ни один пират в жизни не сможет представить… Я знаю, каково это, когда ты хоронишь девочку пяти лет, которую насиловало целое «копье»… Поэтому не нужно мне рассказывать, что, где и как… Я ищу бойца, который возьмет железной рукой молодняк и сделает под моим руководством из них душегубов, преданных нам и короне. Кто легко пойдет на абордаж или в джунгли, чтобы предать там огню и мечу все живое. Мне нужен мастер клинка. И я считаю, что ты подходишь. Тем более, что за тебя поручился сам Алья, а его слово в этом городе дорого стоит… Поэтому я сейчас пойду расплатиться за пиво, затем вернусь и спрошу тебя еще раз — хочешь ли ты снова стать человеком, или так и будешь катиться к занесенной снегом канаве?

— И если я скажу «да»?

— Тогда мы пойдем ко второму будущему сержанту, а затем в тюрьму, за пополнением. Его величество щедро делится будущими кандальниками, грех этим не воспользоваться.

Додо заключил сам с собой сделку. И проиграл. Гоблин решил, что после такой беседы любого нанимателя пошлют куда подальше. Кому нравится, если тебя в собственное дерьмой рожей макают. И был очень удивлен, когда Брида выбрался из-за стола, отряхнул налипшие на рубаху крошки и согласился подписать контракт на службу в роте ухорезов.

С Дести беседа пошла по совсем другому сценарию. Билдер пожал протянутую бывшим бретером руку, затем задал несколько вопросов про общих знакомых и озвучил условия найма. От себя еще добавил, что на королевскую пенсию отставникам вряд ли есть смысл рассчитывать, но вот освобождение от налогов для любых доходов на службе можно точно расчитывать. А это значит, что разумный человек запросто после нескольких лет службы может окончательно уйти на покой вполне обеспеченным человеком. И это — говоря про капралов. Для сержантов будущее просто обязано быть куда как интереснее.

— Много придется драться?

— Первое время — да. Себя зарекомендовать, излишне наглым зубы вколотить, чтобы прониклись.

— Чем арсенал порадует?

— Скорее всего, барахлом. Но я наизнанку вывернусь, а ребят правильным железом обеспечу. Чтобы не терять людей из-за гнилых доспехов.

— И кого берем? Есть какой-нибудь свободный отряд наемников на примете?

— Нет. Берем каторжан и всех, кто под руку попадется. Правда, мне одна знающая птичка напела, что сегодня в тюрьме аншлаг и наверняка сможем поживиться. А как только первые «два» копья сколотим и в порту мечами погремим, можно будет уже и отставников привлекать. Когда я помогал снаряжать экспедицию властям в джунгли, рядом много народу крутилось. С работой не очень, бывших служивых наверняка подберем. На полк я бы не рассчитывал, а уж роту запросто укомплектуем.

— На сколько лет кабала? — уточнил Дести. На первый взгляд он производил отталкивающее впечатление. Высокий, худой, жилистый, с постоянной неприятной усмешкой на губах. Длинные черные волосы завязывал в хвост, не смотря на жару любил вырядиться в пижонскую кожаную жилетку. Короткий палаш на поясе носил небрежно, словно зубочистку. Но, насколько понимал Додо, с той же обманчивой легкостью мог отточенным железом угробить любого, кто вздумал бы зубоскалить на его счет.

— Год, с продлением по желанию.

— Год, это терпимо. Будет интересно посмотреть, как именно мы успеем разгуляться в порту, пока сверху не начнут кидаться молниями.

— Крафти прикроет на первое время. А если барона уберут, то у нас будет право распустить роту без каких-либо последствий, в бумагах это указано.

— Я в деле, — легким кивком обозначил свое согласие пижон. — Сейчас в тюрьму?

— Сначала на рынок, надо прикупить телеги, чтобы зря ноги не сбивать и на своем горбу не таскать разную мелочевку. А потом — да, в тюрьму. Додо, слышишь, сможешь раскланяться со старыми знакомыми, кто еще вчера кормил тебя баландой.

Гоблин даже отвечать не стал. Он лишь раздумывал, насколько быстро все контрабандисты разбегутся, когда будущая шайка душегубов и бывших каторжников вломится в порт во славу короля.