Битва за Коррин

Агамемнон, Юнона и Данте летели в пространстве в своих чудовищно исполинских боевых корпусах. Генерал снова был на коне — он планировал и осуществлял военную операцию с целью захвата удаленной от Ришеза планеты, где до них не дотянутся щупальца тупых разбойников Омниуса. Он найдет место, где они смогут перегруппироваться, нарастить силу и мощь, а после этого начать следующую фазу создания новой империи кимеков.

Три титана летели в сопровождении крупных сил неокимеков, каждый из которых представлял собой гигантский боевой корабль, управляемый человеческим мозгом, соединенным с системами корабля с помощью специальных пропускающих нервные импульсы проводников и стержней. Все эти неофиты наперебой стремились доказать свою верность Агамемнону, тем более что они знали о встроенной в их мозг команде самоуничтожения, которую Агамемнон мог в любой момент активировать по собственному желанию или прихоти. Итак, генерал был совершенно уверен в преданности и лояльности своего воинства. Что еще оставалось делать этим неокимекам после того, как их мозги были удалены из тел и помещены в специальные емкости?

Покинув Ришез, орда имевших зверское обличье кораблей сошлась возле замороженного планетоида Хессра, где много столетий в полной изоляции жили когиторы-отшельники, превратив его в своеобразную башню из слоновой кости по образцу древних философов.

— Согласно нашим расчетам, на Хессре нет никаких оборонительных систем, — объявил Данте. — Когиторы утверждают, что не участвуют ни в каких внешних делах. Они просто уединяются и размышляют.

Юнона издала насмешливый горловой звук.

— Они могут претендовать на все, что им нравится, но на самом деле когиторы никогда не были столь нейтральны, как они об этом заявляют. Они постоянно лезут в чужие дела.

— Он-н-ни т-т-так-к-к ж-же п-п-п-плохи, к-к-к-как-к-к-к хрет-т-т-тгиры, — запинаясь, произнес Беовульф.

Терпя Беовульфа за его прежние заслуги, Агамемнон все же испытывал немалое раздражение, когда этот неокимек вмешивался в беседы титанов.

С преувеличенным терпением Данте пояснил:

— Я считал, что здесь наша победа обеспечена. Я предвижу, что на Хессре у нас не возникнет никаких сложностей.

— Тем не менее я бы хотел насладиться каждым мгновением этой победы. — Агамемнон приказал своему воинству сделать разворот и начать снижение. Выставив вперед заменимых неокимеков, флот устрашающих угловатых судов построился в боевой порядок, готовый атаковать закованную в ледяной панцирь крепость древних философов.

Хотя когиторы и утверждали, что не испытывают никакого интереса к галактическим делам, они, все же, не были вполне самодостаточными. Они давно уже занимались тайным бизнесом, снабжая кимеков электрожидкостью, продолжая делать это и после того, как Агамемнон поднял мятеж против Синхронизированного Мира.

Не желая полностью зависеть от Видада и его когиторов, Данте создал собственное производство электрожидкости на Бела-Тегез и на Ришезе. Но в то время, как неокимеки удовлетворялись электрожидкостью серийного массового производства, титанам требовалось более высокое качество, но его могла обеспечить только жидкость, которую производили для уединенных философов-отшельников. Сегодня генерал захватит эти предприятия, объявит Хессру своей новой штаб-квартирой и начнет свой затянувшийся марш в историю…

Вершины черных башен торчали из ледника, спускавшегося с гор в течение многих столетий. Строения были почти погребены подо льдом, высокие шпили башен стали ниже, и здания, где хранились емкости с мозгами философов, казались мачтами кораблей, затонувших в море снега и льда.

Агамемнон и Юнона, летевшие в первых рядах, с восторгом активировали свое огнеметное оружие, питаемое потоком кислорода, добытого тут же в разреженной атмосфере Хессры. Языки пламени вырвались из жерл огнеметов, ударили в каменные плиты, сметая их со своего пути и расплавляя глыбы льда и завалы снега. К тусклому небу поднялась исполинская завеса пара.

— Это расчистит нам поле для деятельности, — сказал Агамемнон, сажая корабль.

Данте сухо отдавал распоряжения неокимекам. Своими оптическими сенсорами он засек троих одетых в желтую одежду посредников, бросившихся к окнам и балконам башни. Рты их были открыты от изумления, смешанного с диким страхом. Они осознали опасность и кинулись искать укрытия в глубине здания.

Неокимеки продолжали садиться на планету, похожие на стаю ворон, окруживших огромных стервятников — гигантские корабли титанов. Агамемнон перенес емкость со своим мозгом в небольшую, но мощную ходильную форму, чтобы без помех проникнуть в коридоры и помещения цитадели когиторов. С собой он взял большую группу неокимеков, огнем прожег проход в стене и отбросил мешавшие двери. Поменяв свои мощные корабли на мелкие ходильные корпуса, неокимеки пошли вперед, похожие на шествие тяжело вооруженных муравьев. Торжествующий Агамемнон замыкал эту победную процессию. Острые ноги высекали искры из каменных плит пола.

Больной неокимек Беовульф плохо рассчитал посадку и потерпел крушение, он снес скалу и рухнул в расщелину льда, где и застрял без всякой надежды самостоятельно выбраться оттуда. Когда неокимеки доложили Агамемнону об этом несчастье, генерал подумал было просто оставить Беовульфа там, где он находился, чтобы он замерз и постепенно покрылся километровой коркой медленно ползущего ледника.

Но когда-то Беовульф оказался ценным союзником, куда более талантливым и надежным, чем идиот Ксеркс, за которым числилось куда меньше заслуг. Поколебавшись, генерал неохотно приказал вытащить из трещины емкость с мозгом Беовульфа и переместить ее в ходильный корпус неокимека. Я, кажется, совсем теряю голову, находя поводы для того, чтобы сохранить жизнь Беовульфу. От поврежденного на голову неокимека не было уже никакого толка, и он быстро становился тяжкой обузой.

В замерзшей крепости когиторов неокимеки обнаружили больше дюжины одетых в желтое посредников и помощников и расправились с ними. Двоих Агамемнон убил лично, воспользовавшись древним оружием, которое взял у Йорека Турра на Валлахе IX. Ружье сработало безотказно.

Шедшие впереди генерала неокимеки обнаружили библиотеки и кабинеты, где посредники занимались копированием и переписыванием. Похоже, монахи были очарованы древними рунами муадру, которые то и дело находили на самых разных удаленных друг от друга планетах.

Дополнительные помещения были заняты оборудованием, на котором изготовляли и модифицировали электрожидкость. Находившиеся здесь монахи в шафранно-желтых накидках попытались скрыться, когда в помещение вломились неокимеки. Монахи прервали свое пение и ритуалы, с помощью которых они превращали простую воду в питательный раствор для мозгов древних философов.

Агамемнон отдал ясный приказ и отправил Данте выполнять его.

— Выясни, как работают эти мастерские, а потом убей их, но не всех. Некоторых из рабочих оставь. Они понадобятся нам живыми.

Другие посредники бежали в центральный зал, где находились когиторы на своих пьедесталах. Когда генерал Агамемнон наконец ворвался в эту святая святых древней обители, он был немало разочарован, увидев только пять емкостей с мозгами когиторов, плававших в голубоватой мерцающей жидкости. Шестой емкости не было.

— Битва за Коррин

— Генерал Агамемнон, твой визит сюда деструктивен, излишен и порождает хаос, — произнес один из философов через свою громкоговорящую систему, вмонтированную в пьедестал. — Чем мы можем быть тебе полезны? Ты явился сюда получить дополнительную электрожидкость?

— И за ней тоже. Кроме того, я намерен оккупировать Хессру и уничтожить всех когиторов. Кого из вас здесь нет? — Он поднял свою механическую руку и указал на пустующий пьедестал.

Когиторы посовещались и простодушно дали честный ответ:

— Видад избрал Салусу Секундус своей временной резиденцией, чтобы консультировать Лигу Благородных и изучать местные архивы. Нам нужны дополнительные данные для обсуждения, чтобы продолжить наш интеллектуальный рост.

— С сегодняшнего дня этот рост отменяется, — сказала Юнона, внося в зал свой устрашающий боевой ходильный корпус. Она встала рядом с Агамемноном. Юнона никогда не любила этих сующих нос в чужие дела когиторов, в особенности одного, по имени Экло, который вместе с Иблисом Гинджо подготовил восстание на Земле. И этот мятеж послужил началом для ужасного, разрушительного Джихада.

Хотя поход Лиги против машин позволил кимекам поднять собственный мятеж и освободиться из-под гнета всемирного разума, Агамемнон все равно питал глубокую неприязнь к когиторам.

— Не хотите ли вы высказать какие-нибудь блестящие откровения до того, как мы казним вас?

Один из когиторов, говоривший женским голосом, произнес со странным спокойствием:

— Есть много областей, в которых тебя следовало бы просветить, генерал Агамемнон.

— К несчастью для вас, я не имею ни малейшего намерения просвещаться, как вы изволили это назвать.

Приказав неокимекам продолжить обыск коридоров и помещений зданий Хессры, Агамемнон и Юнона бросились на когиторов. Они желали сделать все собственными руками. Так эти два титана хотели выразить свою любовь друг к другу.

Своими мощными механическими руками они опрокидывали пьедесталы, разбивали прозрачные емкости, в которых сохранялись мозги когиторов, и хватали их железными пальцами, получая огромное удовольствие от созерцания того, как нежный мозг превращается в сочащуюся кровью массу. Они раздавили когиторов одного за другим. Жаль, что все закончилось слишком скоро.

Стоя в луже электрожидкости среди осколков емкостей и пьедесталов, Агамемнон объявил, что отныне Хессра принадлежит титанам. В этом действительно не могло быть никаких сомнений.