Битва за Коррин

Армия Джихада поклялась любой ценой отбить Хонру у мыслящих машин. За сто лет, прошедших с начала Джихада Серены Батлер, человечество привыкло к великим жертвам.

Квентин Батлер, примеро батальона, стоял на мостике своей флагманской баллисты и внимательно разглядывал порабощенную планету, угрожающе нависшую перед ним. Столкнувшись с неживым, бездушным противником, он мысленно произносил горячие молитвы. Герой войны являл собой идеал настоящего мужчины — светло-золотистые слегка вьющиеся волосы обрамляли лицо с четко обозначенными чертами, упрямым подбородком, тонкими губами и проницательными глазами — Квентин казался отлитым по образу древних римских статуй. Он командовал всеми наступающими силами, ведя армию Джихада к победе там, где раньше она потерпела одно из самых сокрушительных своих поражений.

Четыреста баллист и более тысячи штурмовиков словно смертоносная петля окружали планету, некогда населенную свободными людьми, но потерянную после достопамятного побоища при Хонру. На этот раз огневая мощь и численное превосходство были на стороне армии под началом Квентина. У мыслящих машин не было ни единого шанса устоять перед такой силой в этом священном бою.

За свою долгую военную карьеру примеро совершил немало подвигов и не мог достичь большего, но он привык к игре адреналина в крови и к радости победы и не мог уже без этого жить. Много раз приходилось Квентину стоять посреди дымящегося поля битвы между остовами уничтоженных боевых роботов. Он никогда не уставал от этого непередаваемого ощущения.

— Омниус просто подсчитает все вероятности и отключит системы обороны, — сказал Фейкан, старший сын Квентина. — Это сэкономит нам время и избавит от лишних хлопот.

У Фейкана, превосходившего ростом даже отца, были такие же, как у Квентина, волнистые волосы, но высокими скулами и тонкими чертами лица он пошел в мать, Вандру. В свои тридцать семь лет Фейкан проявлял непомерные амбиции как в военных делах, так и в политических интригах Лиги Благородных. Квентин гордился сыном. Фейкан и его брат Риков рвались в бой и требовали своей доли командования, хотя и находились в прямом подчинении у отца.

Стоявший на мостике Риков насмешливо фыркнул.

— Если победа достанется нам так легко, как ты говоришь, то не будет повода ее праздновать. Я бы предпочел немного повоевать.

Риков был на семь лет моложе Фейкана и на голову ниже, но шире в плечах и с более мощной челюстью. Чувственные губы выдавали породу Харконненов, но никто, обладая здравым рассудком, не напоминал об этом позоре Рикову.

— Я буду рад любой победе, лишь бы мы сумели сделать еще один шаг к полному уничтожению этих машинных демонов. — Квентин обернулся к жаждущим подвигов сыновьям. — Не волнуйтесь, славы достанет для вас обоих… и даже останется кое-что на мою долю.

Подсознательно Квентин пытался избегать младшего сына из-за того, что произошло с его любимой женой после рождения Абульурда. Квентин всегда думал о Вандре, выступая на битву. В зрелом возрасте она случайно забеременела и родила младшего мальчика Абульурда. Во время невероятно тяжелых родов у Вандры случился инсульт, который безжалостно оставил ее в живых, и теперь она была больше похожа на растение, чем на человека. Погруженный в траур, не заботясь о новорожденном, Квентин отвез жену в Город Интроспекции, где много лет провела в размышлениях ее почитаемая тетка Серена Батлер. Квентин понимал, что поступает нечестно по отношению к младшему сыну, но ничего не мог с собой поделать.

— Итак, примеро, мы собираемся просто стоять и смотреть на Хонру или все же начнем? — спросил Риков, уже стоя у выхода.

Младшие командиры доложили подробную диспозицию, отметив на картах расположение сторон и доложив о готовности атаковать. Местная инкарнация всемирного разума Омниуса, должно быть, уже поняла всю безнадежность своего положения. Оборонительные системы и боевые роботы засекли флот армии Джихада еще на подходе к солнечной системе, но мыслящие машины ничего не могли поделать с такими превосходящими силами. Судьба машин была предрешена.

Квентин встал с командирского места и покровительственно улыбнулся своим нетерпеливым сыновьям. План битвы был утвержден далеко отсюда, в командном центре на Салусе Секундус, но на войне все может измениться в самый последний момент.

— Мы направим на планету пятьсот истребителей двумя волнами с полной нагрузкой импульсных бомб. Фейкан, ты поведешь первую волну, ты, Риков, вторую. Если мы сумеем в достаточной степени повредить их гель-контурные мозги, то машины ослабнут настолько, что смогут высадиться сухопутные части и довершить остальное. Население Хонру будет свободным еще до наступления ночи.

— Если кто-то еще остался в живых, — уточнил Риков. — Машины захватили планету больше девяноста лет назад.

Лицо Фейкана стало мрачным и каменно-неподвижным.

— Если Омниус убил всех, то у нас есть все основания для мщения. Как бы то ни было, пора покончить с этим.

Квентин соединил ладони перед лицом в жесте, одновременно напоминающем молитву и воинское приветствие. Это приветствие было принято в армии с момента убийства Серены Батлер более пятидесяти лет назад.

— Бойня на Хонру была одной из самых мрачных страниц ранней истории Джихада. — Хотя командующий говорил с сыновьями, в действительности он по системам связи обращался ко всему флоту — это была не пустая праздная болтовня, но выражение искренней веры. — Сегодня мы восстановим историческую справедливость и завершим эту драму счастливым концом.

Фейкан и Риков направились к пусковой палубе, откуда им предстояло вести волны истребителей-бомбардировщиков. Отец остался на командном пункте наблюдать за развертывающимся наступлением. Квентин был уверен в своих сыновьях. Примеро погрузился в изучение обстановки по экранам мониторов, сосредоточившись на ландшафте планеты: коричневые и зеленые континенты, белые клочья облаков и темно-синие пятна глубоких морей.

Нет сомнения в том, что Омниус основательно испортил пейзаж планеты, превратив великолепные леса и луга Хонру в индустриальный кошмар. Уцелевшие жители были наверняка превращены в рабов, которых силой заставили служить мыслящим машинам. Он сжал кулаки и помолился, прося Бога укрепить его силы. Все эти повреждения и ущерб можно будет со временем ликвидировать. Первый шаг — это восстановить благодетельное человеческое правление…

Спустя пять лет после начала священного Джихада Серены Батлер армада боевых кораблей Лиги попыталась освободить население Хонру — одной из планет Синхронизированного Мира. Армада была послана сюда по настоянию первого Великого Патриарха Иблиса Гинджо. Армия Джихада была хорошо вооружена, моральный дух ее был очень высок, но подлые выродки рода человеческого — агенты мыслящих машин дали неверные сведения о численности сил Омниуса на Хонру.

Десять тысяч кораблей Омниуса, ожидавшие в засаде, окружили армаду Джихада. Люди ответили отчаянным мужеством, применяя подчас самоубийственную тактику, но Омниус перенял этот способ, и роботы также стали жертвовать собой для достижения победы. Роботы-смертники уничтожали корабли Джихада на орбите, наземные роботы волнами атаковали деревни, убивая всех надеявшихся на спасение людей.

Предполагаемое освобождение Хонру превратилось в избиение, в бойню, которая продолжалась до тех пор, пока не были уничтожены последние корабли армады. Помимо убитых на планете людей погибло более полумиллиона солдат.

Давно пора, подумал Квентин, поквитаться с ними.

— Эскадрильи истребителей взлетели, примеро, — доложил помощник.

Квентин кивнул.

— Готовьте к высадке наземный десант для поддержки успеха. Хочу, чтобы все прошло гладко. Наземные войска высаживать, используя весь наличный транспорт под прикрытием штурмовиков. — Он помолчал, позволив себе суровую улыбку. — Я не знаю, подгибаются ли у роботов коленки, но надо ударить так, чтобы страх проник в их программную память.

Пятьсот истребителей стартовали с материнской баллисты. Флот роботов Хонру тоже пришел в движение, некоторые корабли были запущены на орбиту, другие скопились для удара на периферии системы.

— Приготовиться к космическому сражению, — приказал Квентин. — Все защитные поля Хольцмана включить, когда роботы окажутся в зоне огня, и ни минутой раньше.

— Слушаюсь, примеро. Мы продержимся.

Квентин не слишком сильно тревожился за исход битвы с кораблями роботов, его флот всегда мог уклониться от столкновения. Его гораздо больше интересовали действия сыновей, Фейкана и Рикова, поделивших между собой пятьсот истребителей. Каждый придерживался своей особой тактики, которая оказывалась эффективной в разных боевых ситуациях. Квентин не сомневался, что сегодня знаменитые братья Батлер добавят в свои послужные списки еще одну победу.

Как хотелось Квентину, чтобы Вандра могла сейчас видеть сыновей. При одной мысли об этом он испытал душевную боль. Она не понимала, что происходит вокруг нее…

Восемнадцать лет назад два старших сына Квентина видели, как по щекам отца струятся слезы. Это было, когда они оставили Вандру в Городе Интроспекции. Впервые в жизни герой войны выказал обычную человеческую слабость.

— Как много вокруг горя, отец, — сказал тогда Фейкан, — везде, куда ни посмотришь.

Но Квентин отрицательно покачал головой.

— Это слезы не муки и не горя, сынок. — Он положил руки на плечи обоих мальчиков. — Это слезы счастья, которое ваша мать дала мне.

Квентин не покинул Вандру. Хотя она уже почти двадцать лет ничего не понимала, он был уверен, что ее мысли просто заперты внутри ее сознания. Чувствуя ее пульс и слыша биение ее сердца, он думал, что только любовь сохраняет ей жизнь. Квентин продолжал воевать в армии Джихада и мысленно каждую свою победу посвящал жене. Каждый раз, возвращаясь на Салусу Секундус, он приезжал к Вандре, уверенный, что в глубине души она помнит, кто он…

Квентин оборвал воспоминания, с театра сражения стекались донесения, взволнованные доклады с истребителей Фейкана и Рикова. Боевые суда зависли над цитаделью машин на Хонру и сбросили импульсные бомбы, при взрыве которых излучалась разрушительная для роботов энергия Хольцмана. За прошедшие годы Омниус разработал способы зашиты своих гель-контурных мозгов, но в армии Джихада появились более мощные бомбы.

— Все заряды использованы, примеро, — доложил Фейкан. — Главный город подготовлен ко второй фазе операции.

Квентин улыбнулся. На орбите корабли роботов попытались вклиниться в строй кораблей Джихада, но их защитные поля сдержали натиск. Эти роботы были скорее раздражающей помехой, нежели реальной угрозой, пока не перегревались поля Хольцмана.

Квентин занялся перегруппировкой сил.

— Штурмовикам опуститься в атмосферу. Всем артиллерийским батареям приготовиться к обстрелу из космоса и с воздуха. Передайте гиназским наемникам приказ подготовить к бою импульсные мечи и начать очистку города. Я надеюсь, что они подавят остатки сопротивления роботов.

Младшие командиры подтвердили получение приказов, и примеро снова стал наблюдать со своего командного пункта, как огромные боевые корабли начали приближаться к планете для закрепления успеха.

Бронированный транспортер Квентина Батлера с хрустом ехал по обломкам, усеявшим улицы главного города машин на Хонру. Командующий решил лично осмотреть поле еще не до конца завершившейся битвы. Квентин оглядывал опустошения — по большей части причиненные еще до нападения, — испытывая печаль по утерянной планете. Заводы и промышленные магистрали заменили сельскохозяйственные угодья. Войска Джихада шли по вражескому городу, не причиняя вреда инфраструктуре и уничтожая только машины.

Сбитые с толку освобожденные рабы метались по улицам в поисках укрытия, выбегали из своих бараков и бросали конвейеры, оставшись без надсмотрщиков-роботов, которые стояли, парализованные после импульсного бомбометания. Квентин живо вспомнил освобождение Пармантье на заре его военной карьеры. Там бывшие рабы никак не могли поверить, что мыслящие машины наконец исчезли и отныне жизнь людей будет принадлежать только им самим. Теперь, когда наступили годы процветания, — после того, как Квентин на время передал управление Пармантье Рикову, тамошние жители боготворили Квентина и братьев Батлер как своих спасителей.

Но люди, уцелевшие здесь, на Хонру, не выражали того восторга, какого ожидал Квентин, казалось, они поражены настолько, что не знают, как реагировать на происходящее…

Группы быстрых наемников, большинство из которых прибыло сюда с Гиназа, ринулись вперед. Они никогда не представляли собой хорошо организованных боевых подразделений, но были превосходными бойцами-одиночками и мастерами рукопашного боя.

Гиназские наемники принялись разыскивать уцелевших функционирующих роботов. Незащищенные рабочие машины и сторожевые роботы считались одноразовыми, компьютерный всемирный разум не считал их ценными, и они были уничтожены во время импульсного удара. Но теперь из укрытий стали появляться боевые роботы, они начали сражаться, хотя и были повреждены и дезориентированы. Мускулистые наемники, используя импульсные мечи, генерирующие узконаправленные вспышки энергии, принялись одного за другим уничтожать этих врагов.

Даже из подпрыгивавшего на ухабах командирского вездехода Квентин мог разглядеть укрепленную цитадель, откуда местная инкарнация Омниуса управляла городом. Для достижения этой главной цели гиназские наемники, стремительные словно вихри, пробивали дорогу, подбираясь все ближе и ближе к цитадели и не считаясь с опасностью.

Квентин подавил тяжкий вздох. Если бы у него было больше таких бойцов пятнадцать лет назад во время второй обороны Икса, то он бы не потерял так много солдат и мирных жителей. Поклявшись, что Омниус никогда не сможет взять планеты, уже освобожденные армией Джихада, Квентин Батлер отогнал неприятеля, но очень дорогой ценой. Сам он попал в окружение и был блокирован в одной из глубоких пещер, где едва не погиб до того, как его выручили…

Для него это была еще одна крупная победа, которая укрепит его репутацию героя и вызовет еще большее почитание, с которым он уже и так не знал, что делать. Квентин даже не носил заслуженных орденов и медалей, которые давно перестали его волновать. Правда, дома он с удовольствием их рассматривал…

Пока наемники прокладывали себе путь по улицам города, откуда-то появилась группа оборванцев, поразившая видавшего виды примеро. Эти люди несли знамена, пели, радостно выкрикивали имя мученицы Серены Батлер. Хотя эта толпа была очень плохо вооружена, она смело кинулась в бой вслед за наемниками.

Квентин мрачно наблюдал это зрелище из окна своей машины. Он никогда не сможет убедить этих преданных людей в том, что надо отойти в сторону и предоставить гиназцам самим закончить их работу. Квентину уже приходилось встречаться с мартиристами.

Даже здесь, на захваченной машинами Хонру, порабощенные люди говорили, сохраняя тайну, о Жрице Джихада, о ее замученном ребенке и о первом Великом Патриархе. Они делали себе знамена и молились Трем Мученикам, словно те, как ангелы, могли сойти с небес и уничтожить ненавистного Омниуса.

На несоюзных планетах, в свободной Лиге и даже здесь, под гнетом мыслящих машин, такие люди, как эти, клялись пожертвовать жизнью ради спасения человечества от машинной чумы — так же, как это сделали Серена Батлер, Манион Невинный и Иблис Гинджо…

Вот и теперь мартиристы бросились вперед словно безумные. Они кидались на уцелевшие машины, ломали оглушенных рабочих роботов или бросались на вооруженных механических бойцов. Квентин подсчитал, что на каждого робота, которого им удавалось дезактивировать, приходилось по пять убитых фанатиков. Но это не останавливало их и не уменьшало их безумного рвения. Единственный способ, каким примеро мог остановить гибель этих людей, — скорее закончить боевые действия, а это означало скорейшее уничтожение инкарнации Омниуса в его укрепленной цитадели.

На случай неудачи у Квентина был выбор — уничтожить цитадель ядерным зарядом. Одной боеголовки с лихвой хватило бы на испарение Омниуса и полного искоренения власти мыслящих машин на Хонру, но в таком случае погибли бы и все эти люди, а Квентину не хотелось добывать победу такой ценой, тем более что пока он мог обойтись и другими способами.

Закончив свой рейд, Риков и Фейкан вернулись на командирский вездеход, доложив результаты непосредственно своему отцу. Увидев погибающих мартиристов, оба брата пришли к одному выводу.

— Надо организовать рейд коммандос, отец, — сказал Риков, — немедленно.

— Здесь, на поле боя, я для вас примеро, а не отец, — напомнил Квентин. — Извольте обращаться как положено.

— Слушаюсь, сэр.

— Но все же он прав, — вступился за брата Фейкан. — Позвольте мне возглавить группу наемников. Я поведу их в цитадель. Мы заложим взрывчатку и истребим всемирный разум.

— Нет, Фейкан. Вы — армейский офицер. Эту работу сделают другие.

— Так точно, например, я, — сказал Риков. — Разрешите мне собрать наемников, сэр. Через час мы уничтожим Омниуса.

Квентин снова отрицательно покачал головой.

— У вас жена и маленький сын, Риков. Нет никакой нужды в таком риске.

— Но это должно быть сделано, примеро! Подумайте, сколько людей погибнет за это время…

В дальнем квартале города раздался мощнейший взрыв. Цитадель некогда всемогущего Омниуса превратилась в ослепительную вспышку света. Ударная волна вдребезги разрушила цитадель и повалила окрестные здания. Когда свет вспышки померк, на ее месте стало видно гигантское облако пыли. От крепости всемирного разума не осталось и следа.

— Вот видите, ваша помощь не понадобилась, — сказал Квентин сыновьям.

Глава наемников подошел к командирской машине.

— Поставленная перед нами задача выполнена, примеро.

— И выполнена блестяще, — с улыбкой похвалил наемника Квентин.

Он обернулся к Фейкану и Рикову, хлопнул их по ладоням и вскинул вверх руки в победном жесте.

— Мы сегодня отлично поработали — и отвоевали у Омниуса еще одну планету.