Битва за Коррин

Убийство Великого Патриарха потрясло Лигу Благородных. Высказывались и отбрасывались самые разнообразные обвинения и подозрения. На фоне всего этого смятения один только вице-король Батлер сохранял спокойствие, поддерживая стабильность и порядок в обществе. Все могущественные и влиятельные деятели Лиги имели, конечно, соперников, но вялый и мягкий Боро-Гинджо не имел таких врагов, которые могли питать к нему ненависть, способную толкнуть на убийство. Было трудно представить себе иную реакцию на его действия, выходящую за пределы обычного раздражения или нетерпения.

Хотя Фейкан незамедлительно выразил гнев и возмущение по поводу подлого убийства Великого Патриарха, он не спешил с назначением на этот пост другого человека. Брат Абульурда создал комитет депутатов, которые до нового назначения коллективно занимали эту должность. Поскольку ответственность теперь была распылена между многими, то вся функция комитета приобрела церемониальный, но политически абсолютно незначимый характер.

Горстка политиков, стремившихся занять кресло Великого Патриарха, быстро выразили свою решимость бороться за золотую цепь. Однако вице-король твердо заявил о том, что до окончания расследования обстоятельств дела все лица, так или иначе близкие Великому Патриарху, будут считаться подозреваемыми. Преемник же будет назначен только после раскрытия всех обстоятельств убийства. Абульурд подозревал, что брат тянет время, хотя и не понимал почему.

Новый башар был все еще сосредоточен на своей работе в лаборатории, которая, поскольку находилась недалеко от резиденции Великого Патриарха, была оцеплена для проведения тщательного расследования. В тот день один из сотрудников, работавший в отдельном здании, вбежал в лабораторию с тревожным известием.

— Вы только посмотрите, что делается на улицах, башар. Культ Серены снова зашевелился. Огромные толпы движутся сюда.

— Опять? — только и смог вымолвить Абульурд. Поскольку лаборатория всегда надежно охранялась, он мало интересовался происходившим на улицах. Кроме того, Абульурд редко виделся со своей племянницей после того, как привез сироту с Пармантье на Салусу, хотя и знал ее склонность к разрушению всяких сложных машин, хотя бы отдаленно напоминавших роботов.

— Оставайтесь на местах, забаррикадируйте дверь и никого не пускайте, ибо если они проникнут в помещение, то вы сами знаете, что за этим последует.

Техники и инженеры, не имевшие боевых навыков, выглядели встревоженными. Такое предложение начальника явно пришлось им не по душе.

— Но что нам делать, если они вломятся внутрь?

— Держитесь, — неопределенно ответил Абульурд и вышел из помещения, чтобы посмотреть, что сегодня вывело на улицы эту недисциплинированную толпу.

По улице впереди своих верных крестоносцев шла Райна Батлер — уже тридцатилетняя женщина, по-прежнему бледная и без единого волоса на голове. Люди шли по улицам и бульварам, неся знамена, хоругви и транспаранты, распевая гимны и потрясая оружием. Сторонники Райны вовсю развернулись на окраинных планетах, сильно пострадавших от эпидемии, но здесь, в Зимин, Райна держала в узде своих последователей в соответствии с соглашением, которое она заключила с Фейканом. Однако Абульурд опасался, что это всего лишь временная мера. Культ Серены был выражением безысходности, охватившей низшие слои человечества, гнев и отчаяние которого достигли опасной точки кипения.

Многие фанатики несли портреты героев, включая иконы Трех Мучеников, и дикими воплями взывали к справедливости и правосудию. Обеспокоенные владельцы домов и хозяева лавок покинули здания, чтобы переждать, когда схлынет толпа, опасаясь, что эти разгоряченные люди могут ворваться к ним и учинить погром, для чего достаточно было небольшой искры или ничтожного повода.

— Вы не знаете, что возбудило их на этот раз? — спросил Абульурд у стоявшего рядом лавочника.

— Парламент обнародовал фотографию человека, убившего Великого Патриарха, — ответил человек, взглянув на знаки различия на погонах Абульурда.

— Значит, его арестовали? Они знают, кто он?

— Этого не знает никто. Этого человека никто не смог опознать.

— Но почему так распалились последователи культа Серены? — Абульурд взглянул на бесконечное шествие обезумевших фанатиков, требовавших крови. — Они прежде никогда не интересовались Великим Патриархом.

— Теперь, когда он мертв, они утверждают, что он был святым человеком, который верно воспринимал видения Райны Батлер.

Абульурд озабоченно нахмурился. Культ Серены вообще отличался склонностью хвататься за любой повод, чтобы показать всем свою значимость. Лавочник протянул Абульурду фотографию какого-то человека, сделанную камерами наблюдения резиденции Великого Патриарха. Эта фотография совпала с другими фотографиями того же человека, сделанными в официальном кабинете Ксандера Боро-Гинджо несколько раньше. Наморщив лоб, Абульурд принялся рассматривать потрет лысого человека с темной, оливкового оттенка кожей. Черты этого лица показались ему странно знакомыми.

В сопроводительном тексте было сказано, что этот человек первоначально проник в кабинет Великого Патриарха и устроил там дебош, был выдворен охраной из кабинета, но затем успел скрыться, избежав ареста. Несколько дней спустя незнакомец ночью проник в спальню Ксандера Боро-Гинджо и убил его. Предположительно, это наемный убийца. Из числа политических соперников и личных знакомых Великого Патриарха никто не смог опознать предполагаемого убийцу.

Было заведено несколько дел по обвинению в некомпетентности. Некоторые политики даже настаивали на восстановлении института полиции Джихада для наведения порядка. Абульурд сразу подумал о людях, шпионивших в пользу машин, об изменниках, которых вылавливал джипол, о чистках, которые проводились в дни Ксавьера Харконнена и о которых Абульурд когда-то много читал. Не мог ли предполагаемый убийца Ксандера быть тайным агентом, сохранившим верность Омниусу? Остались ли живы такие люди или они канули в Лету вместе с джиполом?

Потом Абульурда внезапно поразила одна мысль, показавшаяся сперва абсолютно безумной ему самому. Он внимательно присмотрелся к лицу на портрете разыскиваемого. Он мало изменился и почти как две капли воды был похож на старые фотографии бывшего начальника джипола Йорека Турра!

Для того чтобы облегчить работу комиссии по расследованию обстоятельств смерти Ксавьера Харконнена, Абульурд внимательно изучил архивные документы, касавшиеся карьеры и опалы своего деда. Он хорошо знал Турра. Хотя начальник джипола был скрытным человеком и избегал фотографов, Абульурду все же удалось в секретных архивах отыскать его портрет, и с тех пор он навсегда запечатлелся в его памяти. Турр и Ками Боро-Гинджо провели умелую и беспощадную кампанию по дискредитации имени Ксавьера Харконнена, очернили его великие достижения и представили всему миру как труса и предателя. Даже Вориан Атрейдес не мог ничего сделать против этой расчетливой клеветнической кампании, хотя речь шла о его лучшем друге.

Но ведь все знали, что корабль Турра взорвался шестьдесят пять лет назад и что этот человек был наверняка мертв. Во всем этом не было никакого смысла и никакой связи. Зачем кому-то понадобилось выдавать себя за теневую, да к тому же полузабытую историческую фигуру?

Он обернулся к лавочнику.

— Можно мне взять эту фотографию? Мужчина в ответ пожал плечами.

— Конечно. Хотите поймать убийцу и отдать его на растерзание толпе? Забавно было бы на это посмотреть.

Рассеянно кивнув, Абульурд поспешил к зданию Парламента. Надо показать Фейкану фотографии, сравнить с его копиями и поставить вопрос, хотя Абульурд не мог понять, каким образом Йорек Турр мог уцелеть или какой самозванец воспользовался его личиной.

В приемной ассамблеи Абульурду сказали, что вице-король занят на важном совещании и освободится не раньше, чем через один час. Абульурд попросил передать, что вице-король нужен ему по срочному делу, и он просит принять его как можно скорее.

Расстроенный башар пошел к выходу по выложенному мраморными плитами коридору и в одном из помещений увидел Видада. Емкость с мозгом древнего когитора, последнего из отшельников, стояла на красивом пьедестале. Последний когитор казался жалким и покинутым; все дни он проводил в одиночестве и размышлениях.

Абульурд задержался возле мыслителя. Этот великий мозг начал жадно впитывать все возможные сведения по истории человечества с тех пор, как когиторы вышли из своей длительной изоляции в эпоху Серены Батлер. Абульурд подошел к оптическим сенсорам Видада. Он не знал, надо ли ему приложить костяшки пальцев к плазу емкости, чтобы сделать свои мысли доступными сознанию когитора.

— Когитор Видад, я — башар Абульурд Харконнен. Я желаю побеседовать с вами.

— Вы можете поговорить со мной, — ответил когитор, — но, прошу вас, будьте кратки, мне надо до конца обдумать одну важную проблему.

Абульурд подержал изображение Турра перед оптическими сенсорами Видада и вкратце рассказал ему о своих соображениях. Он попросил когитора вспомнить и проанализировать известные ему исторические факты и дать какие-либо полезные сведения относительно бывшего начальника джипола.

— Сходство весьма велико, — признал Видад, — можно сказать, что оно поразительно. Я могу сказать, что этот человек намеренно сделал себя похожим на Йорека Турра или, быть может, это клон. Преступники Тлулакса достигли больших успехов в их изготовлении.

— Он выглядит в точности так же, как выглядел Йорек Турр на своих последних фотографиях, сделанных незадолго до его предположительной смерти, — сказал Абульурд. — Значит, либо Турр в действительности выжил и прекратил стареть, либо кто-то скопировал на себя его внешность, воспользовавшись старыми голографическими изображениями.

— Подходящих объяснений может быть множество, — сказал Видад. — Когда-то, очень давно, еще во времена Старой Империи, люди разработали лечение, направленное против старения. Мы, когиторы, воспользовались этим лечением, чтобы на тысячелетия сохранить работоспособным наш головной мозг. Были и другие случаи…

Абульурд едва не задохнулся.

— Вы имеете в виду Вориана — то есть я хотел сказать, верховного башара Атрейдеса. Генерал Агамемнон провел ему такое лечение, и теперь верховный башар выглядит на двадцать с небольшим.

— Такое лечение могло сохранить Йореку Турру его прежний облик. Если он, конечно, остался жив.

Абульурд, держа в руке фотографию, принялся нервно мерить шагами пол перед пьедесталом. Он ощутил слабость в ногах, когда сделал следующий шаг в своих рассуждениях.

— Но если в настоящее время только машины могут проводить такое лечение, сохранив его секрет, то каким образом его могли провести начальнику джипола? Как вы думаете, не могли кто-то из ученых Лиги воспроизвести заново этот метод?

— Такая возможность есть всегда, но она весьма маловероятна. Если бы такое лечение стало доступным в Лиге Благородных, то неужели вы всерьез полагаете, что его удалось на столько лет сохранить в тайне? Свойство меланжи продлевать юность сделало ее самым популярным лекарством в Лиге, потребление ее возросло на много порядков всего за несколько лет. Превосходное лечение, надолго продлевающее жизнь, не могло долго сохраняться в тайне на территории Лиги Благородных. Ищите более простое решение.

Абульурд понял, что Видад прав, тысячу раз прав.

— Но, следовательно, вы хотите сказать, что… — Он помолчал в ужасе оттого, что собирался произнести, но затем продолжил: — Что начальник джипола — и это вполне вероятно — был в тайном сговоре с мыслящими машинами или с кимеками?

— Это обоснованное умозаключение, — сказал Видад, — если, конечно, это действительно Йорек Турр.

В душе Абульурда начал закипать гнев. Башар скомкал фотографию. Все то время, пока эти мерзавцы чернили имя Ксавьера Харконнена, Турр спокойно сотрудничал с Омниусом! Абульурд был вне себя от бессильной ярости, от страшного предательства, с которым никто не мог ничего поделать.

— Представляется, что теперь он вернулся, чтобы убить Великого Патриарха, — добавил Видад.

Поклявшись беспощадно отомстить, Абульурд оставил когитора на его пьедестале и поспешно бросился к выходу. Ему теперь не было необходимости встречаться с Фейканом. Нужно было выследить и раздавить убийцу-оборотня.