Битва за Коррин

Проведя очень много лет среди мыслящих машин, Йорек Турр почти забыл то возбуждение, которое доставляло ему практическое применение навыков слежки.

За время своей «первой жизни» в Лиге Благородных он разработал многочисленные методы обмана и скрытого наблюдения для полиции Джихада. Он мог шпионить за кем угодно и как угодно, владел сотнями способов устранения людей. Но за время его деспотического правления на Валлахе IX, а потом в тепличных условиях жизни на Коррине эти способности Турра атрофировались.

Поэтому велика была его радость, когда он смог ночью незаметно проникнуть в здание администрации Великого Патриарха — значит, не отсырел еще порох в его пороховницах, он еще кое-что может. Охрана патрулировала территорию, а на окнах и дверях были смонтированы примитивные системы теленаблюдения. Но обойти эти электронные устройства и мониторы, установленные по периметру здания, было так же легко, как провести вокруг пальца сонных и неповоротливых охранников.

Во время службы в джиполе Турр выработал у себя привычку никогда не спать в одно и то же определенное время суток. Он менял режимы бодрствования, обходясь сутками без сна или отсыпаясь буквально за несколько часов в надежном бункере. Иблис Гинджо считал это паранойей, типичным проявлением мании преследования, но Турр никогда не был склонен к шуткам и не играл в дешевые игры. Все его действия были продуманы до мелочей.

Одно из маленьких окон в верхнем этаже было открыто, и Турр умудрился добраться до него во водосточному желобу, спуститься до уровня окна и, съежившись и сжав плечи, протиснуться внутрь. Затем он спрыгнул на мраморный пол и оказался в холле апартаментов самого Великого Патриарха Ксандера Боро-Гинджо. Дверь в спальню была открыта.

Войдя в комнату, Турр обнаружил этого жалкого фигляра одиноко храпящим на широкой постели, стоявшей рядом с журчащим фонтаном, который скрадывал и без того почти бесшумные шаги Йорека Турра. Вероятно, Ксандер просто был недостаточно интересен, чтобы иметь какие-то порочные склонности. Турр нахмурился. Любой достойный лидер должен быть с перчинкой. Этот избалованный Великий Патриарх, получивший свою золотую цепь только благодаря интригам своей бабки, нисколько не заслуживал чести руководить остатками уцелевшего человечества. Людям нужен такой прозорливый лидер, как Йорек Турр, человек, обладающий сильным духом, наблюдательностью и умом.

Турр склонился над спящим толстяком словно ласковая мать, собирающаяся поцеловать на ночь свое ненаглядное дитя. Усилием воли Турр заставил себя отвлечься от неумолчного гудения, звучавшего в его голове, и сосредоточился на том, что надо было сделать.

— Просыпайся, Ксандер Боро-Гинджо, у нас с тобой много дел, которые надо срочно обсудить. Это будет самое важное свидание в твоей жизни.

Великий Патриарх всхрапнул и сел. Он оказался совершенно голым. Едва Ксандер раскрыл рот, чтобы задать вопрос, как Турр спокойно, не меняясь в лице, брызнул ему в рот струей едко пахнущей жидкости из карманного ингалятора. Ксандер закашлялся, извиваясь от противного и болезненного ощущения в горле. Глаза его вылезли из орбит, словно он испугался, что его пронзил стилет убийцы.

— Это не яд, — сказал Йорек Турр. — Это средство, нейтрализующее голосовые связки. Ты будешь говорить, но только шепотом, поэтому мы без помех пообщаемся, но я буду избавлен от твоих криков о помощи. Даже твои неумелые охранники могут мне помешать. Как трудно в наше время на чем-то сосредоточиться. — Он горестно почесал свой лысый череп.

Ксандер захрипел и шумно задышал, прежде чем смог выдавить из себя первые слова:

— Что такое? Кто… Турр поморщился.

— Я уже говорил тебе, кто я такой. Как же ты смог забыть такую важную вещь всего за несколько дней? Мы же обсуждали эту тему в твоем же собственном кабинете. Разве ты не помнишь меня?

Боро-Гинджо широко раскрыл глаза. Он позвал охрану, но голос отказался повиноваться ему, и из горла вырвался лишь едва слышный хрип.

— Перестань отнимать у меня драгоценное время. Сегодня грядут великие перемены. В анналах истории это событие будут считать водоразделом в существовании человечества. — Турр улыбнулся. — Тебе не следовало выгонять меня, не узнав, что я хочу тебе предложить. Я много лет провел на Коррине и обладаю ценной информацией об Омниусе. Я знаю такие тайны мыслящих машин, которые могут быть очень важными для нашего выживания.

Ксандер открывал и закрывал рот словно рыба, вытащенная из воды.

— Но… машины больше не представляют для нас никакой угрозы. Они заперты на Коррине.

Турру захотелось отхлестать этого глупца по щекам.

— Омниус всегда представляет собой угрозу. Никогда не забывай об этом.

Всю жизнь Турра основанием его власти, могущества, самого смысла его существования был конфликт Джихада. И теперь, если Лига всерьез решила, что Омниус надежно нейтрализован, то ему, Йореку Турру, придется искать другой способ оставить свой след в истории. Больше всего на свете он боялся, что станет никому не нужным, потеряет свою значимость.

Ксандер снова трагическим шепотом позвал охрану, и Турр сильно ударил его по лицу, оставив на щеке красный отпечаток ладони. Великий Патриарх едва не задохнулся от ярости. Этот неженка, видимо, не привык к подобному обхождению.

Турр прошел к письменному столу в спальне Боро-Гинджо, выдвинул ящик, достал из него золотую цепь — символ должности и власти Великого Патриарха — и обыденным жестом надел ее себе на шею.

— Я сам разрабатывал конструкцию цепи вместе с вдовой Иблиса Гинджо, — сказал он, глядя сверху на толстого человека, который с ошеломленным видом продолжал сидеть на постели.

— После того как Иблис был убит Ксавьером Харконненом, мы собрались на экстренное заседание, чтобы решить, как продолжить Джихад и удержать под контролем Лигу Благородных. Из политических соображений, и из-за того, что народ воспринял бы это с пониманием, Ками настояла на том, чтобы стать преемницей своего покойного мужа, пообещав, что я наследую за ней титул Великого Патриарха. Но прошло всего десять лет, и должность досталась ее сыну Тамбиру. Она не сочла нужным проконсультироваться со мной и приняла решение единолично.

Ноздри Турра раздувались от застарелой обиды.

— Я был просто вне себя от ярости. Я грозился убить ее, но она в ответ только смеялась. После всего того, что я сделал для армии Джихада, после того, как я отдал все силы на укрепление сил человечества в борьбе с мыслящими машинами — она предала меня! Я сменил союзников. — Скривившись, Турр поиграл золотой цепью. — Теперь эта цепь по праву принадлежит мне. Ты должен отказаться от власти.

— Я не могу так просто уйти в отставку — я не чиновник, я духовный глава Лиги, — проговорил Ксандер своим призрачным голосом. — Так не происходит смена власти. Вы не разбираетесь в политике, сэр.

— Тогда я избавлюсь от тебя каким-нибудь другим способом. Но сначала спроси себя, что лично ты сделал для рода человеческого? Какую пользу ты лично принес Лиге Благородных? Чем заслужил ты звание Великого Патриарха? Ты молчишь, потому что ответ очевиден.

Голый Ксандер вскочил с кровати и неуклюже, как корова, побежал к двери. Турр со звериной быстротой преградил ему путь к бегству. Сильным ударом в грудь он свалил Ксандера на край кровати, тот упал спиной.

— Я должен понимать это как твое решение?

Турр уселся рядом с дрожавшим от страха Ксандером. Съежившись, Великий Патриарх смотрел на Турра, кажется, готовый расплакаться. Пытаясь сохранить лицо, Ксандер пропищал:

— Тебе не удастся меня запугать. Ты не можешь убить меня. Я Великий Патриарх!

Турр презрительно вскинул брови, наморщив свой и без того морщинистый загорелый лоб.

— Ты не в состоянии осознать, Ксандер, что это именно я изобрел маленьких пожирателей, которых Омниус выпустил в Зимин; это я изобрел чуму, которая поразила Лигу. На моей совести больше смертей, чем у самого страшного убийцы в истории человечества. Я лично несу ответственность за смерть не меньше ста миллиардов человек.

Великий Патриарх снова вскочил с кровати и сделал еще одну жалкую попытку бежать, но Турр легко догнал его и схватил за руку, вывернув запястье. Он бросил Ксандера на кровать лицом вверх и почти любовным объятием обвил его жирную шею. Ксандер извивался и дергался, а Турр продолжал давить все сильнее и сильнее, а потом резко откинул назад голову своей жертвы, с наслаждением услышав треск ломающихся позвонков. Он держал Великого Патриарха до тех пор, пока тот не перестал дергаться.

— Вот так их стало сто миллиардов и один.

Оставив мертвеца валяться на простынях широкой кровати, Турр горделиво поправил на шее золотую цепь и, выбравшись в окно, исчез во мраке ночи. Когда наконец несколько часов спустя в городе зазвучали сигналы тревоги и завыли сирены, Турр все еще горел возбуждением и строил планы тех изменений, которые он сделает в государстве, как только возьмет власть в свои руки.

Первым делом он, естественно, позаботится о безопасности.