Благородный принц

Эпилог

Люк

Восемь месяцев спустя…

— Шеф Розен, — ответил я на звонок в свой офис.

— Три пожизненных заключения.

Мне всегда нравилось, как Мария переходила к сути во время наших нечастых созвонов.

— Есть новости об остальных?

— Мы приближаемся к цели. Один за другим. Но нам предстоит пройти долгий путь.

Федеральный прокурор, назначенный для рассмотрения дела Воинов, настаивал на том, чтобы суд над Такером состоялся первым. Большинство других дел продолжались, но пока самый короткий вынесенный приговор составил пять лет.

Пятьдесят семь воинов проходили через систему уголовного правосудия, чтобы расплатиться за свои преступления. Убийства. Незаконный оборот наркотиков. Похищение людей. Нападения. Список можно было продолжать. Некоторые из них уже сидели в тюрьме, в основном те, у кого были более короткие сроки заключения, и те, кто ходатайствовал о смягчении приговора. Другие ожидали суда. Но на данный момент ни один член мотоклуба «Арроухед Уорриез» не был освобожден.

И если Такер Талбот проведет свои следующие три жизни в федеральной тюрьме, я буду лучше спать по ночам.

По крайней мере, на некоторое время.

Я был не настолько глуп, чтобы поверить, что это продлится долго. У него были связи с другими клубами, которые могли попытаться осуществить его месть.

— Если нам повезет, приговор судьи Такеру создаст прецедент для других, — сказала Мария.

Другими мужчинами были те, кто убил Кена Рэймонда и Бёрди Хеймс.

Бёрди погибла от рук Воинов. Она умерла на операционном столе примерно в то же время, когда Скарлетт вышла из больницы в Эштоне, много месяцев назад.

Единственный раз, когда я услышал, как стоический и твердый голос Марии дрогнул, это когда она позвонила мне, чтобы сообщить, что Бёрди не выжила. Она приняла потерю двух членов команды близко к сердцу.

Я бы тоже так поступил.

Но смерть была тем риском, на который мы согласились, выбирая карьеру в правоохранительных органах. Легче от этого не становилось, особенно когда ты сам говорил людям попадать в опасные ситуации и обезвреживать их.

Иногда бомба просто… детонировала.

— Держи меня в курсе, — сказал я.

Мария не стала утруждать себя светской беседой. Раздался простой щелчок окончания разговора.

Я положил телефон на подставку и вернулся к компьютеру. Яркий свет из окна позади меня упал на экран, поэтому я встал и подошел к стеклу. Но прежде чем опустить жалюзи, я долго смотрел на реку, текущую за участком.

Было начало марта, и снег уже растаял. Возможно, нас ждала еще одна или две бури, прежде чем мы официально вступим в весну, но трава уже начала зеленеть. Весну в Монтане предсказать было так же легко, как мартовское безумие. Каждый год был особенным, и каждый по-своему удивлял вас.

В прошлом году в это время у нас повсюду лежал снег. В прошлом году в это же время я нашел Скарлетт в отделе печенья в продуктовом магазине.

Был стресс — много стресса, — но, без сомнения, прошедший год был лучшим в моей жизни.

«Арроухед Уорриез» попытаются все испортить. Но даже если они выйдут из тюрьмы, даже если Такер организует попытку возмездия из своей тюремной камеры, я буду бороться.

Неважно, что это будет значить. Неважно, по какую сторону закона я окажусь. Я выберу правильную сторону. Я выберу свою жену и малышку, которая должна была появиться здесь со дня на день.

Малиновки щебетали за окнами. Листья деревьев шелестели на ветру. Последнее место, где я хотел бы оказаться, — это застрять за своим столом, занимаясь бумажной работой. Если у меня будет время позже, я прокачусь по городу. Я терпеть не мог останавливаться на дорогах, но за последний месяц я выписал больше штрафов за превышение скорости, чем за последние пять лет.

Загруженность делами помогла мне скрыть свои страхи, чтобы они не проявлялись, когда я возвращался домой. Но независимо от того, сколько штрафов я выписывал, срок родов Скарлетт стремительно приближался, и я, казалось, никак не мог успокоить свои нервы.

Смогу ли я уберечь их? Может, нам просто исчезнуть? Скарлетт однажды предложила это. Теперь, когда наша дочь почти родилась, я размышлял об этом больше, чем когда-либо.

Как я собирался уберечь их?

Если Скарлетт и была напугана из-за Воинов или какой станет матерью, то она не показывала этого. Я ожидал некоторого беспокойства с ее стороны, намека на неуверенность и страх, но она обрела дзен во время беременности. Она была такой же уравновешенной, как всегда. И на ее лице было выражение бесстрашия.

У нас у обоих, вообще-то.

Она была полна решимости не позволить Такеру Талботу украсть ее будущее, и как бы мне ни хотелось чувствовать то же самое, узел страха, казалось, никогда не ослабевал.

Хотя известие о приговоре Такера помогло. Я надеялся, что она тоже почувствует облегчение, когда я вернусь домой сегодня вечером.

Скарлетт с головой окунулась в нашу жизнь. Она освоилась в нашем доме и районе. У нее появились друзья. Она работала над получением степени бакалавра в области дизайна интерьера онлайн. Она только на прошлой неделе закончила свои занятия и готовилась взять отпуск на следующий семестр, чтобы побыть дома с ребенком.

Меня устраивало все, чем бы она ни хотела заниматься. Она подбрасывала идею открыть собственное дело после окончания университета, возможно, обустраивать дома для риелторов в городе или предлагать услуги внештатного дизайнера. Она даже упомянула о планировании мероприятий.

У моей жены был талант видеть пространство и придавать ему блеск.

Я был так чертовски горд за нее. Из-за учебы. Из-за того, что она не позволила своему прошлому определять ее будущее. Из-за того, как она обращалась со своей матерью. Мы ничего не слышали об Аманде Маркс с тех пор, как Скарлетт начала посылать ей письма. Но каждую пятницу по дороге на работу я опускал в почтовый ящик последнее письмо Скарлетт.

Я сомневался, что мы получим ответ. Скарлетт призналась, что она тоже сомневалась. Черт возьми, возможно, отец Скарлетт перехватывал ее письма. Но она отправляла их, несмотря ни на что.

Не было женщины более спокойной и решительной, чем моя жена.

Непрочитанные электронные письма в моем почтовом ящике вызывали беспокойство, поэтому я отвернулся от окна и вернулся в свое кресло. Я просмотрел только три, когда мой телефон зазвонил снова.

На экране высветилось имя Скарлетт.

— Привет, красавица.

— Я в больнице.

Я так быстро вскочил со стула, что споткнулся о колесную базу и врезался в свой стол, едва успев удержать себя, прежде чем упасть на пол.

Стакан воды, который я наполнил незадолго до звонка Марии, выплеснулся на отчет.

— Люк?

— Я еду. — Я стряхнул воду с бумаги и пнул стул, прежде чем он убил меня. Затем я развернулся, ища свои ключи. — Я еду.

Где мои ключи? Я снова развернулся.

— Где мои ключи?

Скарлетт рассмеялась.

— У тебя есть время.

— Ты этого не знаешь. — Мой голос повысился, в нем слышалась паника.

— Не сходи с ума, — приказала она, затем завершила разговор.

Где, черт возьми, мои ключи? У меня закружилась голова, пока я искал повсюду. Я похлопал себя по карманам джинсов. Пусто. Посмотрел на столе. Ничего, кроме бумаг, моих солнцезащитных очков и бумажника.

Я отодвинул бумаги в сторону, некоторые упали на пол. Ключей по-прежнему нет.

— К черту.

Я возьму один из «Круизеров». Схватив свой бумажник, я выбежал из офиса, распахнув дверь со слишком большой силой. Она отскочила от упора и ударила меня в плечо, когда я чуть не столкнулся с Натаном.

Он поднял руку, готовый постучать в мою теперь уже открытую дверь.

— Дай мне свои ключи. — Я протянул свободную руку.

Мою свободную руку, в которой были мои ключи.

Какого черта? Должно быть, я схватил их, даже не осознавая, что сделал это, когда позвонила Скарлетт.

— Э-э… ладно. — Он порылся в кармане.

— Забей. — Я протиснулся мимо него, чуть не сбив с ног, когда побежал через участок.

Чак был за своим столом, и когда он увидел, что я бегу, он вскочил со стула.

— Время пришло?

— Да.

— Пошлите! — крикнул он, и другие офицеры бросились действовать. Комната взорвалась.

Я первым выскочил за дверь, но они последовали за мной по пятам, бросаясь к своим патрульным машинам.

Двое из них опередили меня на парковке, чтобы включить огни и сирены, когда они будут вести караван к больнице. Еще трое были позади меня.

Мое сердце забилось так быстро, что улицы превратились в размытое пятно.

К счастью, мне не нужно было думать, я просто следовал за парнями на парковку. Мои шины завизжали, когда я слишком быстро свернул за угол. Грузовик накренился, когда я ударил по тормозам у входа.

Скарлетт стояла на тротуаре рядом с Пресли, обе качали головами. Какого хрена она делала на улице?

Пресли наклонилась, чтобы прошептать что-то на ухо своей сестре, пока та поглаживала свой беременный живот. Она должна была родить через пару недель. Очевидно, что-то было подмешано в воду на нашем инаугурационном барбекю, потому что беременной была не только Скарлетт, но и Пресли. И Женевьев. И Кэсс тоже.

Скоро должно было родиться много детей.

Я припарковал грузовик, не потрудившись заглушить его. Один из парней припарковал его и принес мне ключи.

— А это не перебор? — спросила Скарлетт, махнув рукой в сторону выстроившихся в ряд полицейских машин.

— Своего рода пустая трата денег налогоплательщиков, Люк. — Пресли поджала губы, борясь со смехом.

— Кто вас сюда привез? — спросил я их обеих.

Сестры обменялись виноватыми взглядами. Обе были такими большими, что едва помещались за рулем.

— Мы поговорим об этом позже, — проворчал я, беря Скарлетт за локоть. Затем я повел ее к двойным дверям больницы, Пресли ковыляла недалеко позади.

Раздался хор хлопков, когда моя команда засвистела и зааплодировала.

Скарлетт одарила их лучезарной улыбкой через плечо, но я не замедлил шага. Я поднял руку и исчез внутри, чтобы пройти регистрацию. Только когда Скарлетт оказалась в постели, одетая в выцветшее голубое платье, я, наконец, вздохнул.

— Ты сходишь с ума, — сказала Скарлетт.

— Да.

— Женщины рожают детей каждый день.

— Только не моя жена.

Она похлопала по кровати рядом со своим бедром.

— Сядь.

— Я не могу. — Я расхаживал между монитором и стулом для гостей в углу комнаты.

— Я собираюсь оставить вас, ребята, одних. — Пресли подошла к Скарлетт и взял ее за руку. — Удачи.

— Спасибо.

— Если ты решишь выгнать его и захочешь, чтобы я была с тобой вместо него, я буду в приемной.

Скарлетт закатила глаза.

— Он будет в порядке.

Пресли бросила на меня недоверчивый взгляд, затем оставила нас одних.

— Что случилось? — спросила она. — Поговори со мной.

Я не ответил.

— Люк. — Ее голос был таким нежным, таким обеспокоенным, что я не стал отрицать правду.

— Я… — Прежде чем я успел признаться, что нервничаю, Скарлетт резко втянула воздух и стиснула зубы.

Ее лицо исказилось, и она крепко зажмурила глаза.

— Ооо. Это больно.

Я бросился к ней, взяв ее за руку, чтобы она могла сжать мои пальцы.

— Дыши.

Она кивнула, втягивая воздух через нос. Зеленая линия на мониторе вспыхнула, когда схватка достигли пика. С тех пор, как мы здесь, у нее были и другие, но пока это была хуже всех.

— Прости, — сказал я, когда боль ослабла.

— За то, что обрюхатил меня?

— Нет. — Я усмехнулся. — Я обещаю взять себя в руки.

— Это было бы хорошо. — Она приоткрыла глаза и поднесла руку к моей щеке. — У нас все будет хорошо. Ты будешь оберегать ее.

У меня отвисла челюсть.

— Как ты узнала?

— Потому что я знаю тебя. Это храброе лицо ничего от меня не скроет.

— На тебе тоже такое.

— Да. Но только потому, что у меня есть страхи, это не значит, что в глубине души я не верю, что у нас все будет хорошо. Ты. Я. Малышка. Это то, в чем заключается наша жизнь. Я не откажусь от этого. Я не позволю тебе отказаться от этого. Так что мы будем бороться за это, и ты защитишь нас.

Вера Скарлетт в меня была удивительной.

Она возвела меня на пьедестал. Не то чтобы я возражал, потому что я тоже ставил на ее него. Мои родители были такими же, видя лучшее друг в друге. Возможно, это и было основой прочного брака. Стоять на своих пьедесталах, глядя глаза в глаза, вместе.

Я отнял ее руку от своего лица и поднес к губам.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Мы просидели так, вместе, следующие двенадцать часов. Она сжимала мою руку, превозмогая боль. Я держал ее за ногу, когда она брыкалась. И мы оба плакали из-за чуда рождения нашей дочери.

Прошло много времени после того, как солнце село и наша малышка уснула на руках у Скарлетт, когда я, наконец, забрел в комнату ожидания. Там было полно знакомых лиц.

Пресли спала на плече Шоу. Он заметил меня первым, подняв брови в молчаливом вопросе.

Я кивнул, не в силах сдержать улыбку, расплывшуюся по моему лицу.

Через два стула от него Дэш тоже заснул, скрестив ноги в лодыжках. На маленьком диване лежал мой папа, надвинув бейсболку на глаза. Я написал им несколько часов назад, что мы здесь и пришлем обновленную информацию с новостями.

Я должен был ожидать толпы. Наши друзья были не из тех, кто ждет смс дома.

Папа хотел знать, но из-под полей бейсболки доносился тихий храп. Я позволю ему поспать.

Эмметт, сидевший напротив папы, повернулся, услышав мои шаги, и встал со стула.

— Поздравляю, чувак.

Я пожал его протянутую руку.

— Спасибо.

— Ты должен мне двадцатку, — сказал Шоу. — Мы заключили пари, кто выйдет первым — ты или Лео.

— Лео здесь?

Эмметт кивнул.

— У Кэсс начались схватки около восьми часов назад.

Время совпадает, а это значит, что у наших детей скорее всего будет общий день рождения. Скарлетт бы это понравилось. За последние восемь месяцев она сильно привязалась к Кассандре, относясь к ней скорее, как к младшей сестре, чем к другу.

Шаги эхом отдавались в коридоре. Мы с Эмметтом обернулись и увидели Лео, который шагал в нашу сторону, засунув руки в карманы, с бледным лицом.

— Все в порядке? — спросил я.

— У меня есть дочь. — Лео моргнул и провел рукой по волосам. — Черт возьми, у меня есть дочь.

Я хлопнул его по плечу, смеясь, и оставил его с нашими друзьями. Я был не единственным будущим отцом, который сходил с ума, хотя, по сравнению с Лео, я справился с этим как чемпион.

В конце концов, он поймет это. И, может быть, наконец, откроет глаза на Кассандру.

Вернувшись в нашу палату, я на цыпочках вошел внутрь, не желая будить Скарлетт. Она хотела естественных родов, и к тому времени, когда ребенок появился с плачем, Скарлетт была измучена. Но когда я толкнул дверь, то обнаружил, что она проснулась и смотрит на нашу дочь, прижатую к ее груди.

— Разве она не идеальна?

Я сел на кровать, наклонился, чтобы поцеловать Скарлетт в лоб.

— Как ее мать.

— Что, если мы назовем ее Мэри в честь твоей мамы?

Мое сердце переполнилось любовью так сильно, что стало больно. Мы выяснили пол, но решили не выбирать имя, пока она не родится.

Мэри.

Мэри Розен.

Если бы мама смотрела, на ее лице была бы дьявольская улыбка.

— Мне бы этого хотелось, — выдавил я.

— Хорошо. — Скарлетт осторожно подвинулась на кровати, освобождая место для меня.

Я скинул ботинки, затем вытянулся рядом с ней, прижимая ее к себе. Когда я коснулся руки Мэри, она раскрылась ровно настолько, чтобы обхватить мой указательный палец и крепко сжать его.

Затем мы со Скарлетт закончили день — лучший день — с улыбкой.