Бог играет в кости (СИ)

ГЛАВА 15

Решил проснуться, пока не лопнул мочевой пузырь. Было жарко. Я так сильно мерз в последнее время, что это было даже приятно. Сел, и удивленно вытаращил глаза.

Маленькое окошко под низким потолком, из него идет раскаленный белый свет. Стены — в трещинах, похожих на черные молнии, подо мной — тонкая плетеная циновка. В руку вставлена толстая игла, от неё — прозрачная трубка к бутылке, прицепленной к гвоздю в стене. Что в бутылке — непонятно, этикетка, по-моему, на арабском. Потянулся, чтобы вытащить иглу…

— Я бы не советовал, молодой человек. У вас сильное обезвоживание.

Фигуру в углу я сначала не заметил. Серая роба, серые, будто присыпанные пылью, волосы, серые лицо и борода… Он почти сливался со стеной.

— Очень хочется в туалет.

Человек поднялся, подошел.

— Это можно. Отправление естественных потребностей — единственная привилегия, что нам с вами осталась.

Характерный семитский нос, могучая, наполовину седая, борода… Печальный взгляд библейских глаз. Он протянул мне пустую пластиковую бутылку.

— Кто вы? — брать бутылку я не спешил.

— Ой, я вас умоляю… Стесняетесь? Ну, у каждого свои причуды. Извольте: Кидальчик. Мошенник — кидала. К вашим услугам. С кем, в свою очередь, имею честь?

— Алекс Мерфи. Преподаватель английской литературы.

— Страсти какие! Ну да ладно… Можете спокойно писать. Берите!

Он помахал у меня перед носом бутылкой.

— А… По-другому… Никак?

— Ну что вы как младенец! Не Палас-Отель, как видите. Успокойтесь, я не буду смотреть… Ну, вот так-то лучше. Полегчало? Поздравляю. Потому что больше — не с чем.

Я огляделся еще раз. М-да… Похоже, Кидальчик прав. Железная дверь, ни ручки, ни замочной скважины; на единственном окне — толстая решетка… Пришло на ум полузнакомое слово: зиндан.

— Где мы?

— А вы не в курсе? Ах да, вы же были без сознания… Сильно сопротивлялись?

— Не знаю. Так где мы находимся?

— В Сирии. Это крепость ашарванов.

Я порылся в памяти. Ничего. Какие ашарваны? Когда я умудрился насолить и им тоже? Не понимаю…

— Простите. Мне это ничего не говорит.

Мой собеседник, — или сокамерник? — взмахнул руками, выражая удивление.

— Ну как же… Пророк Зороастр! Закон вселенской гармонии… — мне стало не по себе. Только сумасшедшего сейчас не хватало. — Эти милые люди имеют своей целью истребить абсолютное зло…

В голове начинало звенеть. Пот тек по лицу, по шее, по спине — как будто в бане. Сознание путалось. С трудом сфокусировал зрение на собеседнике.

— Простите. Совсем ничего не понимаю.

Я облокотился о стену. Она была горячая, как печка…

— Вы разрешите? — Кидальчик жестом показал, что хочет сесть рядом. Я вяло кивнул. — Премного благодарен.

Он устроился, подобрав ноги по-турецки, осторожно поправил трубку от моей капельницы. Пахло потом, какой-то пряной едой…

— К жаре можно привыкнуть. — сказал старик. — Просто расслабьтесь.

— Давно вы здесь?

— Три месяца я не видел ни одной живой души. Кроме тюремщиков, разумеется. Но счесть их «живыми душами» — сильно погрешить против истины.

— Это тюрьма?

— В некотором роде… — он неопределенно махнул рукой. Кисть была изящная, ухоженная, с чистыми ногтями. Проследив мой взгляд, старик пояснил:

— У них — пунктик на чистоте. Омовение — два раза в день. А бриться не дают… — и он с остервенением почесал шею под бородой.

— Со мной была девушка. — Кидальчик тяжело вздохнул.

— Девушка… Девушка — это плохо. Впрочем, я никого не видел. Красивая? Хотя… — оборвал он сам себя. — Здесь это совершенно не важно.

— Думаете, её тоже взяли в плен? — он пожал плечами.

— Могли продать…

Я ничего не понимал. Ущипнул себя за бедро, изо всех сил. Не помогло… Последнее, что помню: мы с Ассоль садимся в поезд. Она что-то говорила про военную базу… Почему вдруг — Сирия?

…не так плохо. — Кидальчик продолжал говорить. — Голодом не морят, даже гулять водят — по ночам… — он как-то нехорошо усмехнулся.

— Если вы ни с кем не разговаривали, с чего вы взяли, что это Сирия?

— Из положения звезд на небе.

Я удивился. Сколько людей умеют вычислять географическое положение по звездам? По-моему, для этого нужны инструменты… Телескоп? Секстант, астролябия?

— Зачем мы им?

— Хороший вопрос… — он снова почесал бороду. — За всё время меня несколько раз просили показывать фокусы.

— Причем здесь фокусы? — я начинал злиться.

Складывалось впечатление, что он меня разыгрывает. Или мистифицирует… Даже не знаю. Бред какой-то.

…Явившись в Управление, застал кучу незнакомцев в мышиного цвета костюмах и с скорпионьими повадками. Может я и преувеличиваю, но — самую малость. Очень они мне не понравились. Лазают, вынюхивают… Сразу муравьи под кожей забегали.

По кабинету Кремлева расхаживал тип в погонах. Генерал-полковник… О как! Рука рефлекторно дернулась отдать честь, но я опомнился. Остановился на пороге, не зная, как дальше себя вести.

— А вот и товарищ Воронцов! — мне радушно, по-хозяйски протянули руку. — Проходите, рассказывайте, что тут у вас и как…

Его панибратский тон мне не понравился.

— Э… С кем имею честь?

— Мне говорили, что вы далеки от наших кулуаров… Генерал-полковник Кузнецов! Ваш новый шеф.

— Очень интересно… Мне об этом никто не говорил…

Я точно знаю, что на этот счет решение еще не принято. Отец обещал держать в курсе.

— Всему свое время, батенька, всему свое время! А о том, что Кремлев, Царство ему Небесное, — он напоказ, щедро перекрестился, — прочил на это место вас, юноша… Вы же должны понимать! В Управлении — всего ничего. Опыта, окромя боевого — кот наплакал… Вот, подрастете, поработаете под моим чутким руководством, так сказать… Тогда и посмотрим.

Говорил он грудным, бархатным голосом, растягивая слова, не повышая тона — прямо барин, снизошедший до разговора с челядью. Ну что ж…

— При всем уважении, гражданин Кузнецов, не вижу смысла вам потворствовать. Я не знаю вас лично, не вижу вашего разрешения находиться на объекте… — я скроил самое казенное выражение лица, какое смог. — Потрудитесь объяснить, по какому праву вы здесь распоряжаетесь?

Он меня разозлил. Налетели стервятники… Не отдам! Горло грызть буду…

Мое заявление восприняли оскорбленно:

— Я не понял: вы что, господин Воронцов, возражаете? — как Карлсон, у которого банку с вареньем отбирают. Цирк…

— Как временно исполняющий обязанности, приказываю немедленно очистить помещение до дальнейших распоряжений!

Генерал-полковник изволили побагроветь и даже начали брызгать слюной.

— Мальчишка! Как ты смеешь со мной так разговаривать!

— Очень даже смею, любезнейший э… Как вас там? Вот вы про мой боевой опыт припомнить изволили…

Я намеренно взял развязно-хамский тон. Нарывается — пусть получает. Мне действительно хотелось кого-нибудь убить. Так, чисто для разрядки…

— Но… Илья Романович… — Генерал вдруг сбавил тон и заговорил обиженным, чуть дрожащим голосом. — Вы же понимаете… Кто-то же должен, в самом деле… Не думаете же вы…

— Илья Романович, доброе утро. — вошла секретарша. — Какие на сегодня распоряжения?

Я плотоядно улыбнулся.

— Рита Павловна! Э… Напомните, не поступали ли указания о вступлении в должность начальника нашего Управления некоего генерал-полковника Кузнецова?

Секретарша скользнула рыбьим взглядом по генералу.

— Никак нет, Илья Романович. Ничего такого не было.

Как она это сказала! Такой голос можно резать на кусочки, и кидать в бокалы с виски, вместо льда.

Генерал-полковник заметно сдулся. Значит, просто разведка. Пришел кабинет примерить, заодно гонору напустить, заручиться поддержкой…

Я с доброй улыбкой посмотрел ему в глаза.

— Коли так — не смею задерживать, э-э-э… товарищ Кузнецов. До особых распоряжений. Как только поступят — милости просим. Или уж мы к вам… По своей, так сказать, части. — я нагло и скабрезно подмигнул.

Рита Павловна гостеприимно распахнула дверь наружу.

Когда генерал вышел, эта железная леди повернулась ко мне и впилась прокурорским взглядом. От вчерашней растерянности и бледности не осталось и следа. Собрана, деловита… Дядя Костя упоминал: они вместе уже лет двадцать работают…

— Вы хорошо держались, Илья Романович. Продолжайте в том же духе: желающих налетит много. Извольте соответствовать.

— Есть сэр! То есть, мэм! — я вытянулся во фрунт и щелкнул каблуками.

— И не ерничайте. Вам это не к лицу. Кофе изволите? Сливки, сахару три ложечки?

— Будьте любезны.

— Сей секунд.

Я сел за стол, и обхватил голову руками. Что это сейчас был за цирк, кто-нибудь мне объяснит? Может, саму Риту и расспросить? Я так понимаю, она тут обладает недюжинным авторитетом… А Михалыч её вчера «Риточкой» обозвал. Кофе был хорош. Раньше мне на работе кофе не варили… И кружка большая — не то, что эти пижонские фарфоровые чашечки на один глоток.

Занялся бумагами. Теми, что вчера всучила секретарша. Признаться, сразу не смог уловить связь между необычным хобби дяди Кости и всеми этими покушениями, но в свете новейшей истории решил покопаться. Вдруг что-то проявиться? Хоть какая-нибудь зацепка, мелочь, которая поможет прояснить ситуацию.

Прошлой ночью я просматривал дела бегло, выхватывая из текста отдельные фрагменты. Сейчас решил почитать внимательнее…

И чем дольше читал, тем сильнее на моей распухшей голове шевелились волосы…

Это было самое свежее дело, Кацман пропал около трех месяцев назад…

У этого дела, — единственного, — не стояла пометка «пропал» или «убит». Был даже адрес в Москве…

Я находился в глубочайшем недоумении. Зачем мне всё это? Сумасшедшие медиумы, гениальные мальчики, математики, ставшие мошенниками… Что я должен с ними делать?