Бог Монстров

Глава 1 5

Ночь в этом месте мучительная, по стенам ползают тени, в темноте шныряют твари, которые, готова поспорить, ничего так не хотели бы, как сожрать мою маленькую раненую птичку. В Шолене у нас были уличные фонари, которые загорались в тот момент, когда солнце уходило на дневной свет, но здесь у них есть только луна, и струящегося света недостаточно, чтобы видеть дальше моего собственного носа. На данный момент я взяла свою фиолетовую наволочку и смяла ее в импровизированное гнездо, пока не найду для нее подходящее постельное белье. Ранее я отламывала крошечные кусочки моего пепельного хлеба с подноса, оставленного возле моей камеры, от еды, от которой я решила отказаться после сегодняшних событий, и кормила маленького крапивника со своей ладони. Используя ложку из-под моей каши, я оставила для нее немного воды и слегка прикрыла ящик, чтобы она не выпрыгнула. Кажется, она ценит комфорт, с тех пор она не издала ни единого звука.

В тишине мои мысли обращаются к Уиллу и к тому, каким несчастным он, должно быть, заперт в этой темной, сырой камере, без койки или одеяла.

И Титус.

Титус.

Я не могу понять, почему мой желудок трепещет при мысли о его имени, и это нервирует, учитывая то, как мое тело отреагировало ранее сегодня в его камере.

Взволнованная. Нервная. Все время, черт возьми, остро ощущая его присутствие. И это раздражающее щекотание в моей груди, наряду с непроизвольным сжиманием бедер всякий раз, когда я слышу его голос, стало самой неприятной частью наших встреч.

Возможно, это потому, что у меня никогда не было мужчины, кроме моего отца, который сражался бы за меня. Даже не будет. На самом деле, когда церковь решила посвятить меня в сан дочери, вместо того, чтобы предложить брак или что-то еще, что могло повлиять на мою мать, он решил сбежать и присоединиться к Легиону. В то время я думала, что это были его попытки посочувствовать мне, разделить мои страдания, но позже я поняла, что это был просто акт гнева и эгоизма с его стороны. Гнев на меня, как он признался в ту ночь, когда лишил меня девственности.

За закрытыми веками в памяти всплывают видения той ночи. Холодная земля, давящая мне на спину, когда мы лежали под звездами. Дрожь в моих руках, когда я касалась его гладкой кожи. Боль, дискомфорт и страстное желание сказать ему, чтобы он прекратил, но я все равно промолчала. Потому что, даже если это причиняло боль, даже если я находила малое удовольствия в этом действии, я рада, что это был Уилл.

Милый и нежный Уилл.

На противоположном конце спектра находится Титус, к которому мои мысли каким-то образом устремляются подобно маятнику. Каким совершенно разрушительным было бы, если бы мужчина такого размера был моим первым. Несмотря на неправильность этого, я не могу не представлять его неуклюжее тело на моем, этот теплый металлический аромат

удар в заднюю часть моего горла, мышцы напрягаются, эти медовые глаза прожигают мою кожу, голодные и отчаянные. Как животное. Он, вероятно, растянул бы женщину невообразимыми способами. Оставит ее разоренной и уничтоженной впоследствии.

От этих мыслей у меня подергиваются бедра, вызывая странную боль в глубине души, и я зажмуриваю глаза, одновременно сводя ноги вместе. Что, черт возьми, со мной не так?

Как я вообще могу думать о таких вещах после той ночи, которую я провела, наблюдая, как кожа на руке мужчины отделяется от костей. Укол желчи снова щекочет мою грудь, и я хватаюсь за край койки, когда едкий привкус поднимается к моему горлу, но он быстро проходит обратно. Он сказал, что Агата пометила меня, что вселяет в меня уверенность теперь, когда я втянута в их игру. Но с какой целью?

Здесь я думала, что это слепая удача, что Ремус еще не навязался мне, но есть более широкая картина, которую я пока не вижу. Возможно, какая-то извращенная прелюдия для завоевания моего доверия, только чтобы застать меня врасплох. Как две кошки, играющие с ничего не подозревающей мышью.

Только я должна быть проницательнее, если собираюсь пережить их.

Не только ради меня, но и ради Уилла тоже.

Как Уилл вообще запутался в этой паутине?

Он упомянул транспортировку серебряных клеток. Возможно, в этих серебряных клетках были те же мутации, что и в той, которую я видела на арене. По его словам, на его машину напали мародеры на обратном пути из монастыря, и именно так он оказался здесь.

Ремус совершил налет на грузовики.

И клетки.

Что означает, что эти мутации вполне могут быть здесь.

Какой отвлекающий маневр они бы устроили. Такой, который, несомненно, позволил бы каким-то образом сбежать.

Моя завтрашняя цель проста: выяснить, где находятся серебряные клетки и есть ли они здесь.