Бог Монстров

Эпилог 2

ТИТУС

Четырнадцать лет спустя …

— Ты уверен, что мы не должны были сворачивать несколько миль назад? Талия смотрит на сложенную карту, которой, должно быть, лет пятьдесят — реликвию, которую мы обменяли на пачку вяленого мяса и кувшин вина из бузины на торговой станции. Сидя на пассажирском сиденье, закинув босые ноги на приборную панель, она подносит страницы в виде аккордеона к лицу, как будто изучая маршрут.

— Это правильный путь. Быстрый взгляд открывает мне вид на ее подтянутые бедра, выглядывающие из разреза длинной белой юбки.

— Эй?

По мановению ее руки я неохотно отвлекаюсь от ее ног и возвращаюсь к дороге.

— Ты даже не обращаешь внимания на дорогу. Откуда тебе знать, что она правильная?

Бумага шуршит, когда она наклоняется ко мне, ее груди прижимаются к моей руке, усиливая разочарование из-за того, что мы не занимались сексом больше недели, с тех пор как мы уехали в маленькое сообщество. Если бы не Ашер, спящий на заднем сиденье, я бы уже несколько раз останавливался у дороги.

— Похоже, батарея разряжена, — говорит она.

— В миле назад я увидела указатель на зарядную станцию впереди.

— Да. Мы можем остановиться. Потянуться. В попытке помучить себя, я украдкой бросаю взгляд на ее ложбинку между грудями, торчащую из выреза ее слишком обтягивающей майки. Черт возьми, эта женщина — ходячее искушение.

— Найду стену, к которой тебя прижму на пять минут.

— Титус! — кричит она шепотом, оглядываясь через плечо на Ашера и обратно.

— Вероятно, он это слышал.

— Что?

— Ты знаешь, что. Делаешь… вещь.

— Мальчику девятнадцать лет. Он уже некоторое время знает об этой штуке.

Нахмурив брови, она откидывается на спинку стула.

— Итак… это то, о чем вы двое говорите, когда целыми днями проводите в лесу? Женщины и секс? Она произносит последний вопрос одними губами, как будто ребенок не без сознания на заднем сиденье, и даже если он не спит, она, скорее всего, уже ввела его в курс дела.

— Он… уже был с девушкой?

Перекинув руку через спинку сиденья, я играю с прядью ее шелковистых светлых волос, стараясь не думать об этих длинных локонах, волочащихся по моему животу.

— То, что сказано в лесу, остается в

лесу.

Закатив глаза, она скрещивает руки на груди и поворачивается к окну рядом с ней.

— Я его мать. Я должна хотя бы знать, остались ли у нас внуки в лагере Фрейи.

— Насколько я знаю, ничего подобного. И, Господи, не говори так. Мы еще недостаточно взрослые, чтобы быть бабушкой и дедушкой.

— Ему повезло, что старуха не вздернула его и не сожгла на костре.

Быстрый взгляд на ребенка в зеркало заднего вида показывает, что его голова откинута назад, рот ловит мух, пока он дремлет.

— После того, что он мне рассказал, я удивлен, что они не установили его статую посреди лагеря.

Сжав губы в отвращении, Талия качает головой, отмахиваясь рукой.

— Мне не нужны никакие подробности.

— Хорошо. Потому что мне не нужно повторять то, что он мне сказал.

Очищая свой мозг от историй, которые рассказывал Ашер, я сворачиваю с грунтового шоссе к небольшому зданию, которое выглядит так, словно его сбросили с неба и поставили неизвестно где. На милях открытой местности по обе стороны от него больше зелени, чем в бескрайней пустыне, которую мы преодолели, чтобы добраться сюда. По пути сюда мое внимание привлекает объект вдалеке, и я прищуриваюсь, чтобы разглядеть то, что кажется телами, подпертыми наподобие распятия на трех столбах и торчащими примерно на тридцать футов в воздух.

Предупреждение.

Местом могут управлять враги, напоминание о том, что я не могу позволить себе отвлекаться здесь.

Две солнечные панели в форме купола стоят пустые, бок о бок, когда я направляю грузовик в один из двух отсеков под ними. Хотя некоторые все еще ездят на устаревших автомобилях, прошли те времена, когда перекачивали бензин и угоняли брошенные драндулеты. Новые автомобили работают на солнечной энергии, и если у кого-то есть что-то достойное обмена, несколько мест в городе готовы обменять. Плотницкое дело, которым я занимался на протяжении многих лет, принесло мне самую красивую машину на стоянке, когда я обменял на нее красивую резную кровать с четырьмя столбиками и несколько кухонных стульев.

Старик в рыбацкой шляпе цвета хаки ковыляет из небольшого здания, неся мешок с чем-то, что я разглядываю, когда он приближается.

Выбираясь с водительского сиденья, я киваю, вдыхая влажный воздух Флориды и одновременно изучая выпуклости, проступающие сквозь охапку мешковины у мужчины.

— У меня есть несколько свежесобранных апельсинов, если вы с женой хотите немного в дорогу. Старческий скрежет его голоса несет в себе нотки раздражения, когда он пихает предложенное мне в грудь, передавая мне контроллер заряда. Большинство станций работают на самообслуживании, но некоторые владельцы предпочитают подключаться сами, постоянно жалуясь на отсутствие оборудования. Он открывает крышку грузовика для аккумулятора и подсоединяет к ней шнур, инициируя зарядку.

Еще один взгляд вокруг, чтобы убедиться, что за нами не наблюдают, прежде чем я расслабляю мышцы, готовые нанести удар по всему, что угрожает моей семье, и заглядываю в мешок, меня встречает сладкий цитрусовый аромат, от которого у меня увлажняется рот. Прошло много времени с тех пор, как я ел спелый апельсин.

— У меня есть немного копченой оленины, которую я могу обменять.

Старик, уперев руку в бедро, резко кивает в знак одобрения.

— Что ж, черт возьми, ты заключил выгодную сделку.

— Ты здесь один? Протягивая руку через окно грузовика, я передаю апельсины Талии и, поскольку Ашер уже проснулся, щелкаю пальцами мальчику, чтобы он передал мои подношения из задней части грузовика, где хранится мясо.

— По большей части. В наши дни не так уж много путешественников. Старик соглашается на сделку, улучив момент, чтобы понюхать обернутую вокруг нее ткань.

— Вы очень добры, — говорит он, разворачивая ее, чтобы достать полоски сушеных жгутов внутри.

— Куда вы все направляетесь?

— Сообщество, о котором мы слышали. Участок огороженной земли с солнечными домами. Знаете о нем?

— Конечно. Оторвав зубами кусок, старик набивает рот куском мяса, делая паузу в ответе ровно настолько, чтобы оставить меня вслушиваться в его слова.

— Я знаю почти каждый улей и дом в радиусе ста миль. Место, о котором ты говоришь, — Хармони Хиллз.

— Да. Вот и все. Расспрашивая окружающих за последние пару лет, мне удалось собрать небольшие фрагменты информации, но все это понаслышке, поскольку никто из тех, с кем я лично разговаривал, никогда на самом деле не видел сообщество.

— Где мы можем это найти?

— Ты не можешь. Люди там не очень хорошо относятся к незнакомцам. Особенно к тем, кто не похож на местных.

— Ты там живешь?

— Надоело. Ушел из этого места около четырех лет назад и никогда не оглядывался назад. Он закидывает в рот последний кусочек вяленого мяса и заворачивает остальное.

— Они вышвырнули тебя?

— Не-а. Они хорошие люди. Заботливые, но добрые. Сообщество прекрасное, но оно просто было не для меня, после смерти моей жены. Лицо старика морщится от нахмуренности, когда он осеняет себя крестным знамением.

— Упокой, Господи, ее душу.

— У меня там есть друзья.

— Все так говорят.

— Ты знаешь Валдиса и Кали?

Потирая подбородок, он смотрит в ответ, на мгновение задумавшись.

— Предположим, я их знаю, да.

— Мы с Валдисом выросли вместе. Он мне как брат.

Его морщинистые, слезящиеся глаза оценивают меня на мгновение.

— Значит, ты один из этих Альф?

— Ты знаком с Альфами?

— Все в Хармони Хиллз знакомы с Альфами. Они похожи на старых супергероев, о которых я читал в комиксах. Чертовски похожи на богов, не так ли?

Я оглядываюсь на Талию, стоящую с противоположной стороны вагона, где она поднимает руки, чтобы размяться, ухмылка на ее лице намекает на умные комментарии, которые, бьюсь об заклад, прямо сейчас крутятся у нее в голове. Старое прозвище, которым она любит иногда подшучивать надо мной. Всегда ненавидела это имя.

— Значит, это сообщество … они приветствовали моих друзей?

— Практически поклоняются им.

— Что я могу сделать, чтобы ты сказал мне, где найти это место? Возможно, это возраст делает меня мягким, потому что десять лет назад я бы схватил парня за горло, угрожая задушить его до смерти, пока он не выдаст локацию.

— Ты Альфа?

— Я Альфа.

— Возможно, это единственное, что ты можешь для меня сделать. Мужчина постарше дергает головой, приглашая меня следовать за ним.

— Есть еще пара минут на полную зарядку. Пошли.

Раньше для полной зарядки автомобиля требовались часы, но в наши дни это лишь немного дольше, чем заправка бака бензином.

Оглядываясь на Талию и Ашера, которые наконец решили выйти из машины, я бросаю понимающий взгляд, на который Талия кивает — сигнал, если что-нибудь случится, пока я отойду, схватить пистолет на заднем сиденье кабины и уехать. План игры, который мы повторяли несколько раз на случай, если столкнемся с мародерами на дороге. Возможно, мир и добился ряда технологических достижений за последние несколько десятилетий после Драги, но одна вещь, которая не изменилась, — это оппортунисты, хищники, которые берут без спроса. Даже если женщины в наши дни не так редки, мужчин все еще больше, и похищения происходят так же часто, как и всегда.

По сей день кошмары о том, как кто-то похищает Талию, все еще преследуют мой сон, и, оставив ее одну хотя бы на секунду на этих дорогах, у меня скручивает живот.

Словно почувствовав мое беспокойство, старик говорит:

— Тебе не нужно беспокоиться о своей жене здесь. На этой дороге не так уж много мародеров. Слухи разносятся быстро. Он указывает на три объекта, которые я заметил по нашему прибытию, распятые тела, из-за которых ранее завыла моя сигнализация.

— Последние мародеры, которые проходили здесь, встретили твоих друзей-альф.

Комментарий вызывает у меня улыбку.

— Тогда, кажется, я двигаюсь в правильном направлении.

Женщина-Бешенная щелкает зубами, рычит на меня, бросается вперед, затем останавливается, съежившись у моих ног. Цепь, соединенная с ее горлом, тянется от стены, где она была привязана в задней части здания. Бесполезно, когда она пятится от меня, шипя в защиту.

Трудно сказать, сколько лет Рейтеру, учитывая пятнистость их кожи, но несколько седых прядей, торчащих из ее головы, являются хорошим признаком того, что ей по крайней мере за шестьдесят.

— Я думал, ты сказал, что твоя жена скончалась, — говорю я старику, стоящему рядом со мной.

— Она сделала это. Это, конечно, больше не моя Вера. Она была красавицей. Самая красивая девушка во всем штате Флорида.

— Из-за нее ты покинул Хармони Хиллз.

Его кустистые седые брови опускаются, когда он кивает.

— Ее укусили. Я поддерживал в ней жизнь, кормил ее животными, но охотиться уже не так просто, как раньше.

— Итак, почему бы тебе самому не покончить с ее жизнью?

Поджав губы, он качает головой.

— Не могу этого сделать. Нет. Не буду этого делать.

Потирая рукой лицо, я внутренне стону от задачи, которую он попросил меня выполнить. Было время, когда убийство было повседневной частью моей жизни. В наши дни это заноза в заднице.

— Прекрасно. Я сделаю это, ты скажешь нам, где найти Хармони Хиллз?

— Да. Ты получишь мою благодарность.

Без энтузиазма я делаю шаг к Бешенной, который продолжает царапаться и шипеть, но хватка за мою руку останавливает меня.

— Подожди. Ты ведь… не причинишь ей вреда, верно? Беспокойство, запечатленное на лице мужчины, является напоминанием о том, что, даже если сейчас она больше животное, чем человек, она была кем-то важным.

Как моя собственная Талия.

— Я сделаю это быстро и безболезненно.

Кивая, он похлопывает меня по руке и отступает назад.

— Ладно, хорошо.

— Ты не хочешь отойти, пока я это делаю?

— Нет. Мне нужно посмотреть. Помогает.

Стремясь вернуться на дорогу, я подхожу к Бешенной, присевшей у здания, все еще шипящая и царапающаяся. Я опускаюсь перед ней на колени, и меня охватывает тревожное чувство, когда я представляю Талию на ее месте. Еще один взгляд на пожилого мужчину показывает, что он сжимает в руках шляпу, несомненно, нервничая, нервничая из-за того, что должно произойти.

Я снова обращаю свое внимание на Рейтера, и хотя ее глаза черны и безжизненны, ее понимание и человечность изглоданы болезнью, я смягчаю свой голос для нее.

— Вера, пришло время отдохнуть.

Что-то, кажется, мелькает в ее глазах. Может быть, печаль. Или, может быть, мне это просто мерещится, когда я тянусь к ее горлу мимо рук, которые вцепляются в меня, уворачиваясь от щелкающих зубов. Одной рукой я держу ее сзади за шею. Другой я сильно надавливаю на ее горло. Сильнее. Рычание усиливается. Ее когти царапают мою кожу, но не могут прорваться. Один быстрый поворот, и рычание прекращается, в то же время ее искалеченное тело застывает в моих руках.

Я убил бесчисленное количество Рейтеров, но что-то в этом тяжким грузом сидит у меня внутри, и я не могу заставить себя оглянуться на старика, боясь увидеть собственное отражение в этих усталых, старых глазах.

Я осторожно укладываю ее на спину и опускаю веки, закрывая пустоту в ее глазах. Если бы не увядание, сказавшееся на ее коже, она выглядела бы как любая нормальная пожилая женщина, мирно отдыхающая.

Сзади раздается сопение, когда я поднимаюсь на ноги.

— Теперь она в лучшем месте, — говорит старик, как будто ему самому нужно это услышать и поверить в это.

— Так и есть.

Он останавливается рядом со мной и надвигает шляпу на лысеющую макушку.

— Место, которое вы ищете, находится в нескольких милях отсюда. Сразу за шоссе. Вы увидите указатели.

Замечательно. Талия будет взволнована, узнав, что она была права.

— Спасибо. Ты береги себя.

Еще одно шмыганье носом, и старик кивает.

— Я так и сделаю. И кто знает, может быть, когда-нибудь я увижу тебя снова в Хармони Хиллз.

Я останавливаю грузовик прямо перед стеной, напоминающей ту, что была в Шолене, с черными железными воротами, из-за которых открывается вид на раскинувшиеся поля по другую сторону от нее. Надеюсь, те, кто охраняет, не так разборчивы, как посредники в Шолене.

К нам шагает фигура, одетая в камуфляжные штаны, ствол пистолета упирается в плечо, а изо рта торчит сигарета. Когда он приближается, я изучаю светлые кудри на его голове и молодость в его глазах, знакомые зеленые глаза, которые возвращают меня на двадцать лет в прошлое. Ощущение покалывания поднимается по моей задней части шеи, поскольку ребенок, не более чем подросток, легко может быть призраком, идущим к нам.

— Будь я проклят, — бормочу я себе под нос, охваченный благоговейным страхом.

Ни за что.

— Что такое? Краем глаза я замечаю, как Талия переводит взгляд с лобового стекла на меня и обратно.

— Ты его знаешь?

— Я не хочу выводить из себя этого парня. Дай мне минуту поговорить с ним и останься здесь.

Пробираясь сквозь бесчисленные невозможности, забивающие мой мозг, я вылезаю из кабины грузовика. В тот момент, когда мои ботинки касаются земли, парень резко направляет ствол вперед, целясь куда-то в район моего черепа.

Он щелчком отбрасывает сигарету в сторону, ни разу не прицелившись.

— Достаточно близко, придурок. Я мог бы пощадить красавчика в грузовике, но я без колебаний набью твою задницу свинцом. Смелые слова, которые могли бы дать любому другому парню пощечину, но в данном случае это только вызывает у меня желание рассмеяться.

Звук голоса мальчика, пронизанный сарказмом, вполне мог принадлежать моему старому другу.

— Кадмус?

Глаза парня за оптическим прицелом расширяются, и он опускает пистолет ровно настолько, чтобы показать, что нахмурился.

— Кто ты?

Все еще не уверенный, сплю я или нет, я оглядываюсь на Талию, хотя бы для того, чтобы убедиться, что это не галлюцинации.

— Это твое имя?

— Да. Итак, кто ты, черт возьми, такой?

— Что, черт возьми, происходит? Женский голос перекрывает хруст приближающихся ботинок по гравию, когда женщина примерно того же возраста, что и мальчик, останавливается рядом с ним. С длинными каштановыми кудрями и ярко-голубыми глазами, она тоже несет в себе определенную фамильярность. Поразительная красота, которую Ашер, если ему случится обратить на это внимание прямо сейчас, несомненно, заметил сам.

— Я разберусь с этим, Сарай. Возвращайся к своей подпилке ногтей.

— Пошел ты. Она дергает головой в мою сторону. — Что у тебя здесь за дела?

Беззаботный тон ее голоса задевает за живое, укрепляя мои подозрения.

— Ты дочь Рен.

Нахмурившись, она переводит взгляд на блондина и обратно.

— Не расстраивайся. Он знал мое имя, — говорит Кадмус, все еще наставляя на меня пистолет.

Все встает на свои места. Кали. Кадмус. У нее преждевременная течка. Быстрый мысленный подсчет, и я киваю.

— Ты сын Кали. Есть шанс, что Валдис где-нибудь поблизости? Не обращая внимания на дуло, направленное мне в голову, я осматриваюсь в поисках других монстров.

— Ты тоже знаешь моего отца, да?

Конечно, он назвал бы Валдиса своим отцом. И Валдис, несомненно, принял бы его как сына.

— Мы возвращаемся далеко в прошлое.

— Это правда? Наконец, опустив пистолет, он снимает с бедра рацию.

— Это мы еще посмотрим. Хочешь сначала сказать мне, кто ты, черт возьми, такой?

— Меня зовут Титус.

Что-то мелькает в глазах парня, и он обменивается понимающим взглядом с девушкой рядом с ним.

— Ты Титус. Это не вопрос.

— Это то, что я сказал.

Как будто снова расслабившись, он снова прижимает пистолет к плечу, его глаза сканируют меня, возможно, только сейчас замечая, что я действительно могу сойти за Альфу, а не за какого-то странного старика, который здесь, чтобы насрать на него.

— Мои родители иногда говорят о тебе. По какой-то причине я ожидал увидеть великана или что-то в этом роде. Твоя собственная маленькая свита ангелов, следующих за тобой, они описывают тебя как какого-то святого человека.

Господи. Какими, черт возьми, историями они забили голову этому парню?

— Я вижу, твой старик все еще полон дерьма. Скрестив руки на груди, я потираю подбородок, все еще пораженный сверхъестественным сходством с Кадмом-подростком, которого я знал в Калико. Без всех этих шрамов, конечно.

— Ты точная копия своего отца.

Ямочки на его щеках подтверждают это, когда он улыбается.

— Так я слышал. Извини за пистолет, чувак.

Вы были бы удивлены, как быстро придурки могут здесь становиться враждебными.

Чье-то присутствие рядом со мной переводит мой взгляд на Талию, которая встает рядом со мной, в то время как Ашер подходит с другой стороны от нее, его глаза, черт возьми, почти прикованы к молодой девушке, которая прикусывает губу, как будто пытаясь сдержать улыбку. Хотя он и не стал в полной мере Рейтером или психом, сексуальный аппетит парня зашкаливает, что будет непросто в сообществе, управляемом альфами-защитниками.

— Это моя жена Талия. И наш сын Ашер.

Оба ребенка пожимают им руки, и, видя, как Ашер непримиримо кокетливо смотрит на девочку, я прочищаю горло, делая пацану предупреждение. Из того немногого, что я помню о Шестом, я припоминаю, что он не

кто-то, с кем я хочу ввязаться в драку из-за его дочери.

— Папа, ты там? Кадмус подносит рацию к лицу со своей фирменной ухмылкой.

— Да. У ворот все в порядке? знакомый голос отвечает секундой позже, и будь я проклят, если этот звук не заставляет меня улыбнуться.

— Здесь есть один парень. Говорит, что знает тебя. Возможно, ты захочешь прийти и проверить это.

— Парень, который откуда меня знает?

При этих словах я мотаю головой в сторону приемника, на котором Кадмус все еще держит кнопку.

— Спроси его, помнит ли он, чтобы кто-то взял на себя вину за то, что он вырубил офицера Легиона и в наказание оказался жопой глубоко в канализационной яме.

Ответный смешок на другом конце провода говорит мне, что он все прекрасно помнит.

— Будь я проклят. Где, черт возьми, ты был все это время, Титус?

— Вдыхая аромат роз. Как к тебе относилась жизнь?

— Лучше, чем игла в заднице два раза в неделю.

Я со смешком качаю головой, вспоминая те ужасные альфа-инъекции в Калико.

— Два раза в неделю, ты говоришь? Ты, должно быть, больше нравился докторам.

— Да, ну, это помогает быть самым красивым из всей компании.

— Итак, в чем дело? Ты собираешься заставить нас стоять здесь весь день на этом дерьмовом влажном воздухе или впустишь нас?

Из динамика доносится еще один смех.

— Все тот же злобный придурок, которого я помню. Дай мне секунду, я приду встретить тебя у ворот.

— Секундочку? Трость для ходьбы тебя ничуть не замедляет, старина?

— Не больше, чем чернослив, который ты, вероятно, съел сегодня утром. Его комментарий вызывает смешок у Талии, которая прикрывает рот рукой, когда я бросаю на нее хмурый взгляд.

— Добро пожаловать домой, мой друг.

— Да. Переплетая свои пальцы с пальцами Талии, я позволяю неожиданному комфорту от этой мысли преодолеть сомнения из-за того, что мы оставили наш собственный маленький уголок в мире. Место, связанное с некоторыми из моих лучших воспоминаний.

Воспоминания, которые никогда не исчезают, но растут по мере того, как продолжается жизнь. Мы создадим здесь новые воспоминания. Потому что в этом особенность семьи.

Не имеет значения, куда мы пойдем, когда и даже, если, мы когда-нибудь вернемся, они всегда будут нашим домом.

Надеюсь, вам понравилась история Титуса и Талии.

Пожалуйста, подумайте о том, чтобы оставить отзыв. Длинный или короткий, ваш отзыв всегда ценится, и наряду с рассказом другу о книге это самый замечательный подарок, который вы можете сделать автору ❤

Продолжайте прокручивать, чтобы ознакомиться с другими моими книгами.

Спасибо за чтение.

Чтобы написать книгу, нужна целая деревня, и вот некоторые из людей, которые помогли досмотреть всю эту серию до конца:

Во-первых, как всегда, мой муж и дети. Несмотря на взлеты и падения в этом начинании, они поддерживали меня, игнорируя мою склонность разговаривать с воображаемыми людьми и беспорядочно набрасывать цитаты, как будто я одержим демонами. За это я всегда буду благодарен.

Мой редактор и друг, Джули Белфилд. Без ее поддержки и обратной связи, ее жесткой любви и время от времени пинка под зад, я не уверен, что продолжил бы заниматься писательской деятельностью. Она всегда рядом, чтобы вытащить меня из моментов сомнений, и пока ее не тошнит от моей ужасной грамматики и ужасной структуры предложений, я держу ее.

Мои бета-читатели: Терри, Лана, Диана и Келли… без них эта серия была бы отстойной. Действительно.

Их отзывы бесценны, и тот факт, что они с таким энтузиазмом готовы погрузиться в изучение этих рукописей, вызывает смирение. Я оценил их искренность, похвалу и критику. И что ж, поскольку они зарекомендовали себя потрясающе, я буду доставать их каждый раз, когда дочитываю книгу. Извините, ребята!

Диана Дайкс, необыкновенная ПА и добрая фея — крестная — я не знаю, что бы я делала без нее.

Она тот единственный человек, который знает, что именно нужно сказать в любой момент, и держит меня на верном пути, когда моя голова хочет свернуть в Страну Блестящих Вещей. Я тоже оставляю ее себе.

Для лисиц-мстительниц. Эта группа, по сути, мой дом в Интернете, где я могу освободиться и быть самим собой. Их ободрение и поддержка — это топливо, которое поддерживает двигатель в рабочем состоянии, и мне нравилось иметь место, куда можно пойти, когда мне нужно поболтать о книгах, вымышленных парнях или Томе Харди. Или Джейсоне Момоа. Или Генри Кавилл. Вы понимаете картину …

Эти обложки — одни из моих любимых, благодаря безумному таланту моего дизайнера Сары Хансен.

Она никогда не перестает поражать меня и лишает дара речи. И тот факт, что она собирает все это воедино из бессвязных каракулей, которые я ей отправляю, доказывает, что у нее есть сверхспособности.

Я бы не стал писать эти истории, если бы это не было для читателей, готовых рискнуть ими. Всем вам, включая блоггеров и друзей-авторов, я не могу выразить словами, как много значили для меня любовь и поддержка на протяжении многих лет. Написание книг — это сбывшаяся мечта, и я обещаю продолжать придумывать эти безумные истории, пока вы будете продолжать их читать. Спасибо вам ❤