Богоборец. Первый шаг

Глава 9

В обществе эрайнов имеется интересный феномен — так называемые «Идущие». Сначала я думал, что это что-то вроде ордена или организации... но ближе всего, пожалуй, земное понятие субкультуры. И весьма распространенной. В основной своей массе Идущие — совсем юные адепты нулевой ступени и Заклинатели, которые бродят по континенту (а временами и на соседний заглядывают, и по морю плавают), оттачивают навыки, культивируют, собирают крупицы знаний, охотятся на Хиатусов, ищут клады во всяких руинах, наемничают, зачастую не брезгуют всяческой грязной работенкой... да чего только не делают. Всех их объединяет три вещи. То, что они не сидят долго на одном месте. Структура, называющаяся Гильдией, которая решает внутри и вовне этого сообщества неизбежно возникающие споры и трения. И последнее — так называемая Мена.

Третий пункт особенно интересен. Мена — это... принцип? Традиция? Одна из опор для всего сообщества Идущих? Пожалуй, все это разом. Переоценить ее важность для Идущих невозможно. Потому как, уверен, без такого основополагающего фактора эта Гильдия должна была давно развалиться или впасть в полное ничтожество.

Мена — это то, что позволило Идущим стать действительно заметной прослойкой общества. Позволило стать силой. Весьма ощутимой, но при этом — абсолютно нейтральной.

Дневник Эдриана Гирита. 55 день месяца Расцвета Жизни 1790 года от Объединения.

Моей первой остановкой я собирался сделать город Лон’Лай — собственно, к нему как раз и вел тот тракт, который я топтал уже вторую неделю. Путь был... скучным. Первые пару дней я шел в некотором напряжении, с копьем наготове, опасаясь диких зверей. Но, хоть дорога и была не особо популярной, она, разветвляясь и сходясь вновь, петляла между добрым десятком деревень, подобных Гельту. А то и побольше него. Так что как минимум пару-тройку раз в день я встречал отдельных путников или даже целые группы таковых, курсирующих между поселениями по своим делам без особых опасений. И, несмотря на то, что, отходя в лес или в степь до ветру, я регулярно натыкался на следы зверей, зачастую достаточно больших, чтобы оказаться Хиатусами — нападать на людей они не торопились. В этом плане тот волк, которого вывела на меня кривая дорожка больше года назад, оказался редким исключением. Ну, или ему так сильно ударил по мозгам мой колокол, что он во что бы то ни стало захотел добраться до виновника шума.

В итоге я шел, шел, и снова шел. Подгадывал ночные привалы в попутных деревнях: за пару бревнышек любой дом готов накормить незнакомца от пуза и предоставить ему ночлег, и это в любом случае куда лучше, чем ночевать в лесу, просыпаясь от каждого подозрительного шороха. Концентрация Ци за пределами людских поселений была чуть выше, чем на границе Гельта, но все еще недостаточной для действительно продуктивных медитаций, так что культивацией я занимался лишь с утра, перед сном и на привалах. Ну и впитывал энергию в автоматическом режиме по пути, конечно.

Почему я следовал именно в Лон’Лай? Во-первых — это был ближайший относительно большой город. А я хотел последовать совету деда и вступить-таки в Гильдию Идущих — эдакое аморфное объединение из романтиков, путешественников и бродячих адептов. Откровенно сомнительное место, полное подозрительных личностей (хотя откровенных бандитов туда все же не принимали), наивных юнцов (вроде меня) и уже созревших искателей приключений на свою задницу (каким был дед когда-то).

Ну а во-вторых — в пяти дневных переходах от Лон’Лая находились Тоскливые Холмы — вторая точка моего путешествия. Опасное место. Формально — находящееся под рукой гертэна Ихана Арташа, так же, как и город Лон’Лай. Фактически — вокруг холмов лежала зона отчуждения, в связи с тем, что там находился природный Очаг Силы. Притом силы нехорошей, силы Смерти, качественная устойчивость к которой встречалась редко. К тому же повышенная концентрация Стихии провоцировала всяческие нехорошие мутации у местных зверей, и из-за этого окрестности Холмов периодически приходилось зачищать, отправляя туда какого-нибудь Обладателя Истока, выжигающего большую часть окрестностей под корень.

Вообще стабильные и неподвижные Очаги редко бывают такими вот, свободными и неподконтрольными. Дед отметил на карте лишь пару десятков таких — и это на весь континент! Еще около сотни регулярно перемещались, зачастую в малоисследованные места, так что на них можно было наткнуться даже случайно, но вот застолбить лично для себя — не особо. А вот все остальные Очаги были под контролем достаточно серьезных людей. И неудивительно. По сути, это был местный аналог нефтяных скважин. Важный ресурс для адептов: и Сродство поднять, и помедитировать в повышенном энергетическом фоне, и даже перенаправить из Очага часть энергии при помощи Массивов — для зарядки артефактов, поддержки энергетических щитов в особняках, и прочая, прочая...

Очаг в Тоскливых Холмах в этом плане оказался чересчур проблемным, чтобы брать его под контроль: слишком токсичный из-за окраски Смертью, так что находиться там без амулетов защиты могли в основном лишь Обладатели Истока; чересчур слабый, чтобы заинтересовать этих самых Обладателей — им требовались Очаги куда мощнее; далековато от больших городов (да и вообще каких бы то ни было поселений — никто там селиться не хотел), чтобы навесить на него Массивы и запитать энергией что-то полезное. Да и маловато той энергии, опять же. В общем, в Холмы обычно наведывались лишь небогатые Идущие, которые не могли заплатить достаточно денег за пользование стабильными и подконтрольными Очагами, тем более что существенная часть таковых, особенно из тех, которые подмяли под себя аристократы, в свободном доступе и не находились: туда пускали лишь своих. Ариус же препятствовать тоненькому ручейку приключенцев не собирался — ссориться с Идущими никто особо не желал, опасных зверей они хоть немного, но подчищали, снимая с гертэна часть затрат, да еще и приносили неплохие деньги в казну Лон’Лая, закупаясь там перед походами в Холмы.

Увы, из ближайших Очагов этот был наиболее доступным и подходящим для моих целей, так что я решил заглянуть туда хотя бы на разведку. Если будет слишком опасно — отступлю.

Но сначала нужно подготовиться. Поэтому — Лон’Лай.

***

До города оставалось буквально пара дней пути, когда лесостепь, перемежающаяся деревеньками, закончилась, и я вошел в тихий темный лес. Часть крон деревьев переплетались между собой так плотно, что солнечные лучи пробивались сквозь этот сплошной зеленый полог лишь в отдельных проплешинах. Но конкретно возле тракта часть деревьев вырубили, и, пока я шел по дороге, света более чем хватало. Здесь поселений уже не имелось, так что как минимум одну ночь придется провести на свежем воздухе.

Здесь пришлось сосредоточиться чуть сильнее, чем на открытом пространстве, чтобы отслеживать по возмущениям Ци возможную опасность. Последнее время в этом помогало подросшее Сродство с Жизнью — и звери, и люди буквально брызжут этой Стихией, а я становился все более чувствителен к ней, постепенно начиная различать полутона и оттенки в окрашенной Ци. Темно-зеленые, медленные, зацикленные потоки в кустах и деревьях. Более светлые, яркие и подвижные — в десятках зверей, снующих по земле и по веткам деревьев. Совсем маленькие и бледные — в мириадах насекомых, жужжащих и посвистывающих в траве и воздухе надо мной.

Пожалуй, только благодаря этому Сродству я и заметил неладное. За следующим поворотом, едва заметные среди темной Ци деревьев, мелькнуло несколько пятен, похожих формой на людей. Обычным взором я пока не видел ничего, но слух уловил чуть слышную, но явно человеческую речь.

Резко остановившись, я на мгновение задумался. Это могут быть обычные путешественники, идущие навстречу или вставшие на привал прямо у дороги. Но может быть и кто-то поопаснее. Ладно если обычные бандиты — эти обычно не блещут умом и хорошей культивацией, уходя в это дело в основном от безнадеги или природной склонности к криминалу. Но есть и разные другие... варианты. Некоторые с виду достойные практики тоже не брезгуют ограбить случайного Идущего-одиночку, попытав его на предмет передачи всех системных денег и прирезав по-тихому. Или еще что похуже сделать. Это в деревнях все у всех на виду, а на дороге... всякое случается. Хорошо еще, что я не симпатичная девушка, иначе к списку «всякого» добавилась бы еще и поруганная в ближайших кустах честь.

Подумав, я осторожно сошел с дороги, оставил рюкзак в зарослях, постаравшись, чтобы его не было видно с дороги, и достал копье. На всякий случай. Оружие сверкнуло тусклой сталью, покрытой заметными шероховатостями вырезанных рун. Цельное, будто отлитое из единого куска металла, оно лежало в руке, как родное — и не удивительно. Дед не поскупился заказать самый настоящий артефакт, пусть и довольно куцый по функционалу — по факту, у него было лишь две встроенных особенности. Первая — повышенная крепость, максимально распространенное усиление, правда, в моем случае относящаяся не только к лезвию, но и к металлическому древку. Из-за последнего масса копья была весьма внушительной. Первое время оно и правда было для меня чересчур тяжеловатым, несмотря на все тренировки и Закалку. Но последние полгода стало вполне посильным. Второй же, и самой важной функцией артефакта была возможность корректировать его размеры — в основном, длину и толщину древка. Слегка, совсем немного, но достаточно, чтобы периодически чуть подстраивать его под мое продолжающее расти тело. Общая масса при этом не менялась, что могло привести к изменению баланса... но, к счастью, этот момент артефактор предусмотрел, вместе с размерами немного перераспределяя металл внутри древка, так что хотя бы к новому балансу подстраиваться не приходилось. Собственно, исключительно за эту функцию пришлось заплатить целых полторы Бронзовых, доведя стоимость копья до полновесных трех монет.

Мягко скользя между деревьями, я дошел до поворота, и осторожно выглянул из-за дерева, готовый в любой момент отдернуть голову. Но... людям тут оказалось настолько не до меня, что я мог выпрыгнуть из кустов, пройтись колесом и запрыгнуть обратно — и никто бы не обратил на меня внимания. На дороге... ругались.

Пятеро взрослых мужчин — определенно, бандитов, судя по бедной одежде, не обезображенным интеллектом лицам, дерьмовому оружию наизготовку и еще десятку признаков поменьше — и хрупкая на их фоне девица лет семнадцати с кривой саблей наперевес. Классическая постановка «дама в беде», разве что дама, по моему скромному мнению, могла всех этих мужиков покрошить в салат: уж больно угрожающе свивалась в тугие жгуты Огненная Ци вокруг ее сабли. Явно не простое оружие. Не простое и не дешевое. В разы дороже моего копьеца. А еще дама ругалась, как портовой грузчик, отвешивая оскорбления каждому из мужиков щедрой рукой.

— Девчушка, нас пятеро, а ты одна. Не доводи до греха, — с ноткой тоски в голосе сказал один из мужиков, явно повторяя это не в первый раз. — Заплати медяху, мы же видим, что у тебя деньги есть. Не обеднеешь.

— До греха доводили только твою мамашу, когда ее вся ваша деревня пользовала, — тут же парировала девица. — Вместо медяхи могу предложить только честную сталь...

— У тебя Сталь есть? — резко оживился второй.

— ...моей сабли вам в задницу!

Бандит скривился и увял. Разговор зашел в тупик. Судя по всему, не впервые.

Ладно, это может продолжаться долго. А у меня так-то дела есть — если не хочу ночевать в лесу дважды и успеть до Лон’Лая завтра к закату, то стоит поторопиться. В таком случае у меня есть два варианта — вмешаться в эту странную вялую перебранку, форсировав ее скорейшее окончание, или... спокойно вернуться за рюкзаком и обойти эту группу по лесу — все равно они никого вокруг не замечают. То ли чувствительность неразвита, то ли изо всех сил скрипят мозгами, пытаясь придумать, что делать дальше. Хотя вот девчонка пару раз бросала странные взгляды в мою сторону — судя по всему, у нее чувствительность на уровне. А значит, надо решаться быстрее. Закусив губу, я поднял глаза к Небу. Тяжело вздохнул. И вышел из кустов на дорогу.

— Привет, троглодиты! Какие-то проблемы?

На лице девчонки проскользнуло едва заметное облегчение и она радостно вскрикнула, ткнув в меня пальцем:

— Собрат Идущий! Помоги мне разделаться с этими бандитами! Мы покроем себя славой...

— Стоп-стоп-стоп, — я поднял свободную руку, останавливая поток ее словоизлияний. — Давай не будем торопиться с выводами. Ребята... эээ... парни. Давайте не будем ссориться и разойдемся полюбовно?

Все тот же бандит, которого я мысленно окрестил «Бородатым», и который взял на себя основную ношу в этих тяжелых переговорах, при последних словах радостно встрепенулся:

— Давайте! Мы только за! С каждого по медяхе — и расходимся!

Да твою мать. Я посмотрел на его искреннее, как у ребенка, лицо, не знавшее мыслей сложнее «поспать, пожрать и бабу бы». Ни единой капли сомнения в глазах. Такого дебила даже бить как-то неловко. Тем более — убивать. С другой стороны — они бандиты, и, уверен, успели пограбить, что... нехорошо. А может, и похуже что сделать успели. Ладно, попробую последний раз.

— Ты не понял, друг мой, — тяжело вздохнул я, покачав головой. — Полюбовно — это значит, что мы не платим вам ничего. Вообще ничего. Ноль. Понимаешь? Но вы уходите отсюда живыми, целыми и даже при своих деньгах, так и быть.

— Не, так не пойдет, — почесав неопрятную бороду, ответил бандит, а его дружки с еще более тупыми лицами поддержали его довольным гулом. — Или медяху, или мы вас будем бить, пока вы все деньги не отдадите. А с девчонкой еще и в кустах поозорничаем. В качестве... эээ... ком-пен-сации. За то, что она ругалась грязно на нас и наших матушек.

Не успел я ответить, как моя побагровевшая от ярости напарница шагнула вперед и легким движением клинка вскрыла горло Бородатого, практически перерубив ему шею. Мощный фонтан крови залил ее, меня, пару соседних бандитов и добрую половину поляны. Но в основном, увы, ее и меня.

В бою главное — не рефлексировать. Это первое, чему учил меня дед. Мысли о том, что ты сейчас можешь умереть, или о том, что убивать других людей как-то аморально — последнее, что тебе требуется. Зачастую мыслей вообще не требуется, что уж там: достаточно отпустить тело и позволить ему делать свою работу. Время разума настанет после, когда ты выживешь. Если выживешь. И впервые войти в такое состояние у меня получилось настолько легко и естественно. Кровь Бородатого еще только-только оросила мое лицо, а я уже рявкнул в сторону девицы:

— Твои слева!

И прыгнул вперед, вытягивая копье и нанизывая на него крайнего бандита справа. Дернув копьем в сторону, я поморщился и выпустил его из рук. Застряло. До этого я не думал, насколько медленно двигаются люди без Перерождения или хотя бы Медной Закалки — но сейчас отчетливо понимал, что могу перебить всех этих бандитов голыми руками: для меня они двигались плавно и замедленно, словно были под водой или спросонья. Так что пытаться выдергивать копье, засевшее между ребрами бандита, я не стал. Вместо этого попросту шагнул ко второму, легко увернувшись от медленного удара палицей, и со всей силы вбил кулак ему в кадык. Пинок в колено, сопровождавшийся отвратительным хрустом — и он лежит на земле.

Я бросил взгляд на соратницу — но та уже и сама разобралась с оставшимися двумя, и стояла бледная, покачиваясь, как осинка на ветру. Ее что, ранили эти доходяги? А... нет. Секунда, другая — и ее вывернуло прямо на трупы.

Чувствуя, как меня тоже накрывает отходняк, я все же нашел в себе силы расшатать и выдернуть копье из трупа. И прикончить им последнего бандита, медленно синеющего, схватившись за горло. Все равно не жилец. Можно сказать, жест милосердия.

Пошатываясь, я дошел до девушки, явно сдерживающей новые рвотные позывы, и осторожно помахал рукой у нее перед глазами. Та слабо качнула головой в ответ и махнула рукой в сторону: мол, давай отойдем отсюда подальше. Я молча кивнул и направился назад по дороге в сторону оставленного рюкзака. Надо умыться.

Напарница нашла в себе силы добрести до меня только через пару минут — я уже закончил умываться из фляги, переодеть запачканную рубаху и теперь просто сидел на обочине, в некоторой прострации наблюдая за переливами Жизненной Ци в лесу. Голова была пустой и звонкой. На удивление, я не чувствовал в себе особой вины за убийство аж двух людей... но все же это стало для меня полнейшей неожиданностью и некоторым ударом по остаткам моей старой морали. Ан Тер Лисс Дирхе к ценности человеческой жизни подходил с совершенно другими мерками, нежели земное гуманистическое общество, и я невольно перенимал местные мерки все эти годы. Но все же за какие-то остатки былого я все еще продолжал цепляться, не говоря уж о том, что в уютном безопасном Гельте с непосредственной опасностью от людей встречаться мне не приходилось. Теперь же часть этой шелухи слетела. Но это и к лучшему. Рано или поздно — все равно пришлось бы с этим столкнуться.

Моргнув, я вынырнул из своих мыслей и протянул девушке флягу. Когда та с некоторым удивлением уставилась на нее, пояснил:

— Умойся. У тебя лицо все в крови. Да и не только лицо...

Та, кажется, только сейчас заметила этот факт и, в ужасе посмотрев на окровавленную одежду, тут же бросилась оттирать лицо водой и пучками травы. Закончив, поморщилась и бросила мне:

— Отвернись. Мне надо переодеться.

Изогнув бровь, я отвернулся в другую сторону и впервые задумался: а кто вообще такая эта девчонка? Дорогущий артефакт в качестве оружия — даже навскидку он тянет не меньше чем на пару Стальных. Неплохая культивация, характеристики и умение драться — когда она вскрыла горло главарю (предположим, это был именно он), она двигалась практически с той же скоростью, что и я, да еще и с изяществом движений, до которого мне было ой как далеко. Мне дед передал рубленый, солдатский стиль, которым владел сам — практически никакой плавности, голая функциональность. И вот сейчас, когда она сказала про переодевание, я вдруг понял, что у нее нет никакого рюкзака — а значит, вся одежда и пожитки находятся в пространственном браслете. Учитывая насколько дороги браслеты с большим объемом внутри — девчонка таскает на себе небольшое состояние. При этом — «собрат Идущий»...

— Можешь поворачиваться, — раздался голос девицы.

Обернувшись, я смерил взглядом точно такой же походный костюм, в котором она была до этого — плотные, несмотря на жару, штаны, обычная рубаха на завязках, с рукавами до локтей — разве что теперь этот костюм не был залит кровью. К лицу девушки тоже постепенно возвращался цвет.

— Здорово дерешься, — помедлив, сказал я. Честно, не знаю, о чем должны говорить два человека, только что убившие других людей. Не любезностями же обмениваться? Шагнув, протянул ей руку. — Я Эдриан.

— Спасибо. Я Диомеда, — девица слабо улыбнулась и пожала мою ладонь.

Что-то знакомое... что-то очень знакомое... Диомеда... да ладно?! Я вгляделся в лицо девушки: волнистые черные волосы, голубые глаза, все та же внушительная горбинка на носу... Вздохнув, я прикрыл глаза и спросил:

— Диомеда Таубер, верно?