Богоборец. Первый шаг

Глава 5

Который год здесь живу, а все никак не могу привыкнуть к местному менталитету. Уж слишком он... своеобразный. Непривычный для человека 21 века. С одной стороны — повальная вежливость, готовность помочь и ровное отношение даже к чужакам. С другой — ничтожная цена чужой жизни, повсеместный расизм, зависть и культ силы. С одной — выстраивание всей общественной жизни и культуры вокруг культивации, постоянные разговоры о богах и саморазвитии даже в обыденной жизни. С другой — тотальная лень и развращенность дарами Системы, повальное следование ее легким путям даже среди аристократии и местных орденов, закрытие глаз на кучу возможных побочек от системных даров, особенно низкоранговых.

У нас в деревне еще добрых десятка три невезучих людей, попавших в ту же «горькую дюжину», что и я, в плане маленького Сродства с Системой. Никто, НИКТО из них даже не пытается культивировать. Многим уже за сорок, а то и пятьдесят лет — и они даже не коснулись Ци! Попытались в детстве, не смогли — и отступились. Ведь почти все остальные, кроме редких талантов, делают этот первый шаг при помощи системной возвышалки. А для них этот путь закрыт. Значит, можно и не пытаться. Кто-то из этой касты не выдерживает такого жалкого существования, и сводит счеты с жизнью. Кто-то кое-как существует на самом дне местного общества. Но стискивают зубы и пытаются что-то сделать — считанные единицы.

При этом в остальном общество здесь... обычное. Люди как люди. Те же немудреные радости и горести, что и на Земле. Те же мелкие грешки, любовь к деньгам и сплетням, редкие вспышки искренних высоких чувств. Та же легкомысленность... только Система испортила их.

Дневник Эдриана Гирита. 22 день месяца Расцвета Жизни 1789 года от Объединения.

***

Эдур Бахет — пожалуй, самый богатый человек в Гельте. И, по совместительству, деревенский фельдшер. До гордого звания врача он особо не дотягивает, по моему мнению, ибо всё его лечение основывается на трёх китах: неистовом желании заниматься этим делом, приличном духовном зрении, а главное — на высоком сродстве с Системой. Потому как, дотянув до планки в почти шестьдесят процентов, он, один из трех людей в Лиар Гельте, может пользоваться системным Аукционом, и, соответственно, покупать редкие медицинские трактаты и диагностические артефакты (для себя) и лечебные зелья (для других). Ну и вдобавок играет роль посредника, беря долю малую за покупку системных возвышалок и человеческой алхимии — двух самых популярных товаров на Аукционе. Собственно, с этого большую часть дохода и имеет. А врачует он больше для души. Интересна ему эта тема.

Когда я примчался к его дому, Эдур сосредоточенно пальпировал прямо на веранде живот тощего, как жердь, паренька лет двадцати. Тот стоял с унылым лицом, уставившись в стену, и явно размышлял — на кой ляд он вообще сюда притащился. К Эдуру заходили в основном два типа людей: те, кому помощь требовалась здесь и сейчас, любой ценой, и те, кто приболел чем-то не особо острым (но достаточно критичным, чтобы воообще прийти), но платить за лечение не хотел или не мог. Последние выступали для местного доктора Франкенштейна эквивалентом подопытных свинок, на чьем примере он познавал человеческое тело и его болезни. Если случай был особо интересным — в итоге мог и подлечить, и даже денег вдогонку подкинуть. Паренек явно был из второго типа людей, то есть мог потерпеть. Так что я, не особо испытывая муки совести, с разбегу перепрыгнул невысокий заборчик и вломился на веранду дома.

— Иланна. Побочка... — я практически сипел, в груди что-то клокотало, воздуха критически не хватало. — ...от системной... возвышалки. Скорее...

Эдур моргнул, выходя из своих мыслей. Мгновение помедлил, глядя снизу вверх на своего текущего пациента, после чего, видимо, пришел к тому же выводу, что и я. Этот — подождет. Так что единственным вопросом Бахета было:

— Она у себя?

Дождавшись моего кивка, он пружинисто вскочил на ноги и, обогнув мое хрипящее тело, с куда большей скоростью рванул в ту сторону, откуда я прибежал. Плюсы молодого Заклинателя: мало того, что скорость он развил куда выше, чем у меня, так еще я был практически уверен, что он даже не запыхается за эти добрые километра четыре, что лежали между нашими домами. В моем же случае даже Закалка не смогла компенсировать тело, не успевшее вырасти до конца, дойти до своего пика формы и, тем более, Переродиться. Пробежал-то я более чем достойно. Для своего старого мира. На Земле, уверен, получил бы за такой забег какое-нибудь звание мастера спорта, не меньше. Но вот дыхание успокоиться все никак не могло, так что путь обратно вышел куда более долгим...

Когда я все же добрался обратно и, тяжело дыша, ввалился в комнату матери, кризис уже миновал. К лицу Иланны постепенно возвращался цвет, дыхание выровнялось и стало более глубоким. Она спокойно лежала на кровати, все еще без сознания, но уже явно в куда более приемлемом состоянии. Дед притулился в уголке на стуле, напряженно закусив губу и наблюдая за Эдуром. Последний же в глубокой задумчивости ходил вокруг моей матери, периодически вытаскивая из пространственного браслета диагностические артефакты и прикладывая их к разным частям тела Иланны. Создатели артефактов в данном случае не особо заморачивались красотой, предпочитая голую функциональность: большая часть артефактов выглядели как обычные пластинки — металлические, костяные или керамические. С одной стороны пластины — руны, дающие артефакту требуемый функционал. С другой стороны — «окно вывода», где в максимально сжатом виде выводилась информация о том или ином параметре пациента.

Более рукастые артефакторы могли совместить весь функционал из этих десятков пластин в одну-единственную, да еще и сделать ее красивой, и прикрутить что-нибудь вроде голографического интерфейса... но стоили такие вещи как добрый десяток деревень вроде нашей. Не по кошельку, в общем, какому-то деревенскому фельдшеру, при всем его богатстве.

Наконец, Эдур закончил и уселся на краешек кровати, в раздумьях выстукивая пальцами по колену какой-то бодрый ритм.

— Что-то в итоге понятно, Эдур? — дед первым не выдержал тяжелого молчания. — Не томи!

— А?

Бахет слегка осоловело моргнул, сфокусировав взгляд на наших напряженных лицах. Кажется, он настолько погрузился в собственные размышления, что попросту забыл о нашем существовании.

— Да... да, конечно. В общем-то, все довольно очевидно, подобные симптомы и движение Ци внутри духовного тела трудно перепутать с чем-то еще... И Газат Кальен, и Ультис Ледяной, и другие авторы описывают все крайне похожим образом, хотя болезнь довольно редкая... Это очень интересно, я до этого с таким не встречался, да... — Эдур явно начал вновь уплывать от нас: его взгляд затуманился, а речь стала слегка невнятной. — Кризис миновал, не бойтесь, я стабилизировал ее состояние, а вот лечение... лечение, да... надо бы заказать еще книг, почти уверен, что в третьей части «Недугов духовных» от Кальена будут описаны новые методы, которые он применял к жене... она тоже страдает от резонанса Рокарда, да...

— Эдур!

— А?

— Что за болезнь? Как лечить?

— А... да... сейчас... сейчас... заметки посмотрю, там были названия зелий...

Эдур вызвал свой интерфейс и забегал глазами по невидимым строчкам. Наконец, спустя пару минут отмер:

— Вот. Да, нашел... Но предупреждаю сразу — новости не очень хорошие.

Новости оказались откровенно отвратными, что уж там.

Насколько я понял, резонанс Рокарда являлся некой вариацией аутоиммунного заболевания, только для духовного тела. Организм сам по себе начинал его... отторгать, скажем так. И, соответственно, вариантов лечения на текущий момент было немного. Основной — паллиативная алхимия. Она не лечила, лишь облегчала страдания, снимала негативную реакцию между телом и душой, поддерживала жизнь. Да и слишком долго пить ее не получится — лет через десять организм попросту привыкнет и перестанет реагировать на нее как следует. И о культивации никакой речи даже не идет — мало того, что чем сильнее духовное тело пациента, тем сильнее отторгающая реакция, так еще и развивающееся духовное тело нивелирует в ноль эффект зелья Рокарда — той самой паллиативной алхимии. Если бы речь шла о считанных процентах до окрашивания хотя бы одного даньтяня, то можно было бы рискнуть и сделать ставку на Перерождение. Эдур сказал, что были описаны случаи, когда после него болезнь проходила сама собой... но это не наш вариант. Иланне до этого порога далеко — и у нее все духовное тело успеет пойти в разнос, если она продолжит культивацию.

Дед выругался сквозь зубы. Честно говоря, мне тоже хотелось это сделать, и куда более грязно. Как ни крути, но местному аналогу мата до русского было очень далеко по своей... экспрессии. И образности. И разнообразию.

— Сколько зелье стоит на аукционе? — Крист встал со стула и с тяжелым вздохом подошел к окну, отвернувшись от нас.

— Вообще цена плавает, но сейчас... двадцатка мраморных.

— Потрясающе. И как часто его надо пить?

— Вообще зависит от степени развития духовного тела. Чем меньше развитие — тем реже. Для Иланны, я думаю, интервал будет в пределах пары месяцев... — Эдуру явно стало несколько неловко, и я его понимаю. Для нашей деревни мраморные монеты — чуть ли не самые крупные из тех, что в ходу. В основном все обходятся Деревом и Гранитом, да и налоги собираются ими же. Мрамор — это уже ого-го, на одну мраморную монетку можно спокойно купить стадо коров или неплохую перворанговую возвышалку. А тут — двадцать. Да еще и с периодичностью в пару месяцев.

— Какой сейчас курс к медным при продаже, Эдур?

— Системный? Тридцать восемь к одному. У тебя есть медяки?

— Завалялась парочка... со старых времен... — рассеянно ответил дед, раздумывая о чем-то. — Сможешь разменять одну медяху за сорок мраморных? Торговцев сейчас в деревне нет, чтобы у них поменять по нормальному, человеческому курсу, а как минимум одно зелье нам нужно уже сейчас... Сможешь засчитать остаток разницы между курсами как свой процент.

Эдур поморщился. Скрипнул кроватью, тоже поднявшись на ноги.

— Крист, ну глупостей не говори. Мы с тобой сколько знакомы? Ты думаешь, я буду с тебя в такой ситуации процент брать? Ладно с возвышалок или всякой мелочевки вроде альянских красок для волос, которыми мне бабы деревенские все уши прожужжали в этом году, но не с лечебной же алхимии! Да и разница между системным и человеческим курсами никогда меньше десяти процентов не опускалась. Две, а то и три мраморных — даже для меня это чересчур много.

— Спасибо, Эдур, — тихо произнес дед, все так же стоя к нам спиной. — Сейчас, перекину медяху... Покупай зелье. Пока одно, а там видно будет.

— Да не за что. Угу, вижу... Готово. Лови остатки мрамора.

Эдур закончил с манипуляциями в интерфейсе и выхватил из воздуха изящный стеклянный фиал с вязкой синей жидкостью. Осторожно откупорил и, приподняв голову Иланны, осторожно, по капле влил зелье ей в рот. Крист, слегка повернув голову, краем глаза понаблюдал за этим, после чего повернулся обратно, невидящим взглядом уставившись в окно.

— Скоро должно подействовать, — Эдур помялся, явно собираясь двигаться на выход, но не зная, как попрощаться. Посмотрел на меня. На спину деда. Тяжело вздохнул. — Ладно, я пойду, пожалуй, меня там другой пациент ждет...

— Подожди...те!

Все это время я молчал, не вмешиваясь в разговор взрослых, но сейчас, увидев, что он действительно собирается уходить, не выдержал. Эдур, сделавший было шаг к выходу, остановился.

— Что, Эдриан?

— Неужели нет никаких других вариантов лечения? Хоть каких-нибудь? — я почувствовал, как к глазам подступают непрошеные злые слезы и невольно отвел взгляд, часто заморгав.

— Ну... варианты есть всегда, — Эдур с некоторым смущением почесал в затылке. — Я даже навскидку могу назвать еще несколько... просто... их цена...

— Плевать на цену, просто расскажите!

Эдур вздохнул и начал размеренно перечислять:

— Во-первых, можно найти действительно талантливого лекаря, с техниками стихии Жизни. Уровня Обладателя Истока. Не уверен, что он сможет вылечить Иланну целиком, но как минимум дать ей возможность культивировать и дойти самостоятельно до Перерождения — сможет. Во-вторых, можно найти не менее талантливого артефактора, который сделает индивидуальный артефакт, имитирующий действие зелья Рокарда, только без его побочек... тут Исток уже не обязателен, хватит и обычного Заклинателя. Но хорошие артефакторы в любом случае встречаются даже реже хороших лекарей. И за услуги просят куда больше. Там ведь и материалы нужны... соответствующие...

— Всё?

— Аналогично артефактору, можно найти мастера Массивов, который повесит на твою мать специальный конструкт...

— ...но мастера Массивов встречаются даже реже, чем хорошие артефакторы, — хмуро продолжил я.

— Именно. Ну и последний вариант, который приходит на ум — Панацея. Малой тут навряд ли хватит, разве что для стабилизации состояния... и, может быть, возвращения возможности культивировать. Насчет последнего не уверен. Но Средняя вылечит ее практически гарантированно и полностью.

— Панацея?

Дед, не оборачиваясь, буркнул:

— Специальным образом ограненные и обработанные Ядра Жизни. Добываются из монстров... или Обладателей Истока с соответствующей Стихией.

— Да, все верно, — кивнул Эдур. — Делятся в зависимости от размеров и качества обработки, но даже самые плохие, Малые, могут вылечить большинство телесных болезней. Средние — лечат в том числе и духовные хвори. Опять же, большую их часть.

— А Большие?

— А Большие и Великие никто сейчас не умеет делать. Но, как я читал, они способны даже вернуть обратно прожитые годы... — мечтательно произнес фельдшер.

— А Малые и Средние? Они есть на аукционе? — дождавшись неуверенного кивка Бахета, я продолжил. — И сколько такое удовольствие стоит?

— Тебе не хватит денег, даже если ты всю жизнь... — начал было Эдур с тяжелым вздохом.

— Не считайте мои деньги, будьте любезны. Сколько?

— Самые дешевые Малые продают за две с половиной Серебряных монеты, — сухо произнес Бахет, явно разозлившись на непочтительного ребенка. Ну да и плевать я хотел. — Средние... сейчас их в доступе нет, но мелькают регулярно. Если я правильно помню, они уходили в диапазоне от пятидесяти до семидесяти Серебряных. То есть, около половины Золотой монеты.

Я выслушал с каменным лицом и кивнул:

— Спасибо. Больше у меня вопросов нет.

Эдур раздраженно передернул плечами в ответ и быстрым шагом вышел из комнаты. Дед, наконец, отвернулся от окна и вновь уселся в углу, прислушиваясь к мерному дыханию дочери. Я же подошел к кровати, отстраненно наблюдая за мамой и погрузившись в свои мысли. Пока из перечисленных вариантов самым реальным выглядела как раз Панацея. Потому как она ограничивалась исключительно вопросом денег. Другие же варианты Эдура требовали не только средств, но и связей — и чтобы найти свободного специалиста (лекаря, артефактора, мастера Массивов), и чтобы убедить его отправиться в далекое путешествие в какую-то глухомань, забросив всех остальных своих клиентов. Либо идти на поклон к гертэну и просить временно отменить вассальную клятву, которая не давала местным крестьянам далеко и слишком надолго удаляться от земель гертэна, чтобы Иланна смогла добраться до этого специалиста самостоятельно. Что, между прочим, весьма опасно... да и денег на эти варианты уйдет как бы не больше, чем на Панацею...

— Хочешь Серебряное достижение заработать? — вдруг тихо спросил дед.

— Хочу. Только не Серебряное. Золотое. Чтобы сразу на Среднюю Панацею хватило.

Крист издал негромкий, слегка истеричный смешок. Я повернул голову — но улыбка деда была скорее печальной, чем насмешливой.

— Золото... это что-то из разряда легенд, Эдри. Я рассказывал тебе истории о своих приключениях... даже будучи бродячим Заклинателем, моим пределом в плане достижений оказались три Бронзы. Одна — за то, что я обошел практически весь материк, есть у Системы накопительная награда для заядлых путешественников. Если б не осел в Гельте — глядишь, через пару десятков лет и Сталь бы заработал. Но это максимум. Чтобы заработать Серебро таким путем... не знаю, думаю, надо обойти не только весь Э Хор Оман, но и добрую половину Хор Ардана. Или по архипелагу Кенкут поплавать.

— Вторую Бронзу ты за червя-камнееда получил? — отрешенно поинтересовался я. Эту историю дед рассказывал не раз: как-то, во время ночевки в горах, его, не жуя, проглотил местный зверь, обожающий, несмотря на название, полакомиться свежим мясом. Просто выскочил из-под земли и сожрал всю стоянку разом, вместе с палаткой, небольшим костром, и ужинающим Кристом. Ну а тот в пищеводе у него копье воткнул, и обхватил его руками и ногами покрепче, чтобы дальше, в желудок не улететь. И начал его поджаривать изнутри. Особо мощных техник у него не было, так что агония червя растянулась надолго — тот успел выползти к ближайшей реке, попытаться отрыгнуть надоедливого человека, напиться воды, чтобы успокоить пылающее внутри пламя... в итоге через несколько часов червь в неконтролируемых конвульсиях рухнул в ту самую реку и утонул. Дед еле спасся, а потом еще несколько дней нырял в эту речушку, пытаясь найти Ядро в этой огромной туше — не бросать же такую богатую добычу?

— Да, за него. А третью — за навык Выживания.

— Не за владение копьем? — я, наконец, почувствовал слабый интерес к разговору.

Дед фыркнул:

— Ты меня переоцениваешь. Мастерство Копья у меня как было на Меди, так там и застряло. Даже не три звезды, всего лишь две. В общем, я к чему это. Чтобы получить Золото или хотя бы Серебро за путешествия — тебе понадобятся десятки, если не сотни лет. Чтобы получить соответствующие достижения за битвы со зверьми или, не дай боги, людьми — понадобятся такие противники, с которыми ты не сдюжишь, опять же, в ближайшие десятки лет точно. Даже с твоей скоростью развития. Ну а за навыки... сам понимаешь. Есть и другие, более редкие группы достижений, но, опять же...

— Понимаю. Но все же варианты есть, — спокойно ответил я. — А значит — я обязан попробовать. Тем более что время еще есть. Мы можем оттягивать неизбежное годами, если Эдур не соврал. Что-нибудь придумаем, деда. Что-нибудь придумаем...

Крист встал и подошел ко мне. Сейчас он возвышался надо мной на добрую голову — но для моего возраста это совсем немного. Всё-таки благодаря Закалке я тот еще акселерат...

Встав сбоку, дед осторожно положил руку мне на плечо и сказал:

— Верю. Зная тебя — верю.