Богоборец. Первый шаг

Глава 12

Как-то раз я спросил у деда, почему, когда он завязал с путешествиями, то выбрал стезю простого земледельца. В конце концов, первые годы у него было достаточно денег, чтобы не заморачиваться вообще ничем, и при этом не бояться умереть от голода. Можно было засесть за самообучение и освоить какую-нибудь сидячую профессию, куда более денежную, чем выращивание всякой фасоли и тыквы, которые сами по себе денег не приносили вообще. Конечно, с его стихией выбор был не особо велик, но кое-какой все же был. Тем же кузнецом стать. Или вообще замахнуться на магические профессии. К примеру, даже слабенькие, на уровне Гранитного навыка, артефакторы зарабатывают весьма и весьма серьезные деньги.

Дед тогда сказал, что секрета никакого в этом нет — просто всегда любил возиться с растениями и ковыряться в земле. При упоминании же артефакторики он и вовсе рассмеялся. Как оказалось, дед уже замахивался на магические профессии, поэтому мог поведать о кое-каких подводных камнях. Все было не так просто, как я успел прочитать в книгах. Далеко не так. Даже на примере артефактов: соответствующие знания, владение Небесной Речью на достаточном уровне — да, но, увы, это лишь базовый набор, и далеко с ним не уехать. Во-первых, голых знаний откровенно недостаточно. Требовались десятки и сотни сломанных в ходе наработки навыка заготовок (довольно недешевых, между прочим), прежде чем начнет получаться хоть что-то. Да и дальше процент брака будет достаточно велик, особенно если не клепать одно и то же, а пытаться развиваться шире в рамках профессии. А дальше — либо сидеть в одной узкой нише, либо развивать Сродство сразу с несколькими Стихиями, даже если не собираешься окрашивать ими даньтяни. Просто чтобы ты мог использовать не только, к примеру, «огненную» часть Небесной Речи для артефактов, но и другие... но большинство, конечно, таким не заморачивалось, и работало в одной нише.

В общем, не зря Система выделяет эти Навыки отдельно с самого начала. Все остальные ремёсла и профессии вырастают из одного базового корня — собственно, «Ремесла». Алхимия же, Артефакторика, Огранка Ядер и Массивы — появляются сразу. Только вот заставить их появиться в Системном списке хотя бы на уровне Дерева — задачка нетривиальная...

Надо бы попробовать.

Дневник Эдриана Гирита. 42 день месяца Большой Воды 1791 года от Объединения.

Из Лон’Лая мы вышли спустя три дня. Все-таки пришлось не только отоспаться и восстановиться, но и порасспрашивать местных о Холмах, найти более подробную карту тех мест, и, конечно, закупить припасы и амулеты, которые встали нам в копеечку. Особенно амулеты. По три десятка Мраморных за каждый — а ведь надо прикупить еще и запасной! Потому как, увы, вечными они не были, и если мы задержимся в Холмах больше чем на месяц — они исчерпают весь свой невеликий ресурс. А так будут запасные... на всякий случай. Можно было прикупить и более дорогие, с возможностью перезарядки, в том числе самостоятельной... но для этого желательно было быть Заклинателем с даньтянем, окрашенным Жизнью. Или хотя бы иметь достаточно высокое Сродство, чтобы помаленьку подзаряжать амулеты Ци с соответствующей окраской из внешнего мира. Увы, мое было пока недостаточным, чтобы управлять окрашенной Жизнью Ци, да и когда доберется до этой точки, первое время я смогу делать это буквально по каплям. Пришлось брать одноразовые.

Дорога первое время была весьма оживленной: тракт шел от Лон’Лая на юг, вдоль Костенки и побережья Дымчатого озера, из которого она вытекала, и дальше — через десятки деревень, поселков и парочку мелких городишек, в город Амаран. Последний являлся одним из центров торговли северной части континента, так что неудивительно, что все тракты, ведущие к нему, были полны народа. Ну, относительно. Но, по сравнению с той дорогой, которой мы шли в Лон’Лай, стабильный десяток человек в час ощущались как постоянный час пик.

Спустя полтора дня мы свернули с тракта на остатки старой дороги, едва заметные в густой траве, и дальше наш путь проходил в гордом одиночестве — путешественники в Тоскливые Холмы были не то чтобы большой редкостью (раз-другой в месяц стабильно кто-то, да ходил), но друг с другом обычно не сталкивались.

Спустя еще два дня мы ощутили первые признаки близкого Очага. В воздухе начали то и дело мелькать редкие струйки серой Ци, пахнущей тленом и небытием — пришлось вытаскивать амулеты. Концентрация энергии вокруг тоже заметно повысилась — пожалуй, останься я здесь на годик, то спокойно бы закалился до Стали. Увы, полугода у нас не было. Даже с учетом запасных амулетов мы могли задержаться тут лишь на пару месяцев, так что, удвоив осторожность, мы двинулись дальше. Культивировать, впрочем, получалось и по дороге — пусть чересчур концентрироваться на внутреннем мире не получалось, надо было следить за миром внешним, но помаленьку, по чуть-чуть...

В это же время дорога вильнула, выводя нас на вершину одного из холмов — и раздвоилась. Тут мы и встали на привал, в некоторых раздумьях обозревая окрестности.

Судя по карте и расспросам Идущих, которые посещали этот Очаг, одна дорога вела непосредственно к центру Очага — полуразрушенному форту, ставшему когда-то полем кровавой битвы. Собственно, в результате нее и образовался этот Очаг. Непогребенные останки могущественных практиков, особенно — Обладателей Истока и Заклинателей с уже сформированными Ядрами, растворившись в окружающем мире, стали слабеньким источником и, одновременно, точкой притяжения природной Ци, постепенно трансформировав место своей гибели. Тысячи же смертей других, менее сильных адептов и обычных людей добавили этому источнику соответствующий окрас. Окрас Смерти.

Вторая дорога была скорее тропой, протоптанной немногочисленными посещавшими это место практиками. Поскольку рисковать и соваться непосредственно в Очаг решался далеко не каждый, энтузиастами была довольно быстро найдена и обустроена менее выгодная, но более безопасная точка на вершине одного из холмов поблизости от форта. Там когда-то была выстроена небольшая каменная башенка, служившая прежним хозяевам в качестве наблюдательного пункта. Остатки этой башни в итоге собрали вновь, укрепили, как могли (то есть, в основном, дерьмом и палками), и протоптали к ней узкую тропку. Там культивировало абсолютное большинство посещавших Очаг: достаточно близко к центру, чтобы получить существенную выгоду от мероприятия, но недостаточно близко, чтобы огрести от самых сильных духов и зверей, которых тянуло к самой большой концентрации Ци. То есть — к форту.

Мы самоубийцами не были, силы свои оценивали трезво (я надеюсь), так что после привала отправились по узкой тропке — путь в сам форт нам был заказан.

***

— Не очень надежно выглядит.

— Согласен.

Мы с некоторой опаской рассматривали ветхую башенку, которая, казалось, готова была рухнуть от простого пинка. И вот это — защита от местных монстров? С другой стороны, если верить рассказам, башня стояла здесь уже добрый десяток лет, и ничего с ней не случилось... Ни звери не разломали, ни ежегодные ураганные ветра Месяца Познания не уронили, хотя на открытой вершине холма они должны были дуть с максимальной силой.

Ладно, что стоять-то. Надо заглянуть внутрь.

Вход был завален огромным камнем, который мы, крякнув, немного сдвинули при помощи любезно прикопанного сбоку от камня ломика. Камень был помечен жирным крестом, стрелкой вниз-влево и надписью «уходя, верни обратно», так что загадку входа мог легко разгадать даже не знавший о ней. Впрочем, мы — знали.

Из узкой щели входа пахнуло легкой затхлостью... и всё. Никто не выскочил, чтобы предъявить нам за нарушение его уединения или попытаться сожрать. Впрочем, никого тут быть и не могло — единственный вход был завален глыбой, которую без рычага не всякий Хиатус сдвинет, а если бы здесь были люди — мы бы заметили их свежие следы. Да и ломик не был бы тогда закопан на своем законном месте.

Протиснувшись сквозь узкую щель, мы на всякий случай обследовали башню. Никого не обнаружили — и задвинули камень-дверь обратно. И тут же оказались в непроглядной тьме. Благо, у Диомеды имелся при себе недешевый артефакт-светильник, который мы вставили в предусмотрительно вбитый кем-то в стену держатель на первом этаже. Теоретически, он должен был спокойно светить около года, не меньше, так что без света мы тут не останемся. Без воды, кстати, тоже — в подвале имелся небольшой родник, чье ложе расчистили и укрепили камнями, пробив выход для воды в одной из стен подвала. Собственно, туда же предполагалось справлять естественные надобности.

Диомеда, оглядев наше обиталище на ближайшие дни, а то и недели, выглядела вполне довольной:

— Ну что, поедим — и медитировать?

— Да, думаю, да... — я достал циновку и постелил ее на пыльный пол. Разложил немудреную снедь из браслета. Еды мы взяли более чем достаточно, забив ей не только мой не особо великий по объему браслет, но и браслет Диомеды — так что могли засесть здесь хоть на полгода. — Предлагаю разделить... эээ... направления. Чтобы не мешать друг другу впитывать Ци.

— Форт находится на северо-западе, тянуть Ци с той стороны наиболее выгодно... — задумчиво произнесла напарница.

— Да. Так что один контролирует северо-запад, другой отходит на противоположную сторону башни и тянет со всех оставшихся направлений. Через день меняемся.

— По рукам.

На том и порешили.

Концентрация Ци здесь оказалась просто бешеной — если это даже не сам Очаг, то что же творится в самом форте? За считанные дни я продвигался в своем развитии настолько, что в Гельте на подобный результат ушли бы добрых пара месяцев. Каналы открывались и очищались влёт, даньтяни расширялись так же бодро, как годы назад, а тело, дорвавшись до плотной Ци, первое время словно не верило, испытывая проблемы с быстрым поглощением, но уже вскоре накинулось на нее с неимоверной жадностью. Характеристики росли на глазах.

Сосредоточившись на культивации, мы общались лишь в те редкие моменты, когда наши приемы пищи совпадали, и, временами, немного болтали перед сном. Тем не менее, за прошедшие пару недель я узнал Диомеду чуть лучше, поняв и даже зауважав ее как личность.

Так сложилось, что первые лет семь жизни она была, по сути, единственным ребенком в семье — оба старших брата ушли странствовать еще до ее рождения. Мать умерла в междуусобной стычке с соседями. Отец воспитывал ее как мог, но уделять много времени не мог чисто физически, сбрасывая эти обязанности на тренеров и наставников. Поскольку те частенько перебарщивали с почтительностью — неудивительно, что девчонка первые годы задирала нос. Ну а потом гертэн Церетеус женился во второй раз, у Диомеды начали появляться братья и сестры, да и мачеха начала уделять внимание ее должному воспитанию. С некоторым удивлением я узнал, что системных возвышалок Диомеда до сих пор не использовала — откладывала эту возможность до последнего, хотела воспользоваться ими непосредственно перед прорывом на ступень Заклинателя, чтобы улучшить фундамент по максимуму.

В целом, в семье Тауберов использовался интересный принцип: каждому потенциальному наследнику ежегодно выделялась определенная сумма денег из клановой казны, и тратить их он мог по своему усмотрению — хоть на возвышалки и культивацию, хоть на дорогие артефакты, хоть на бордели и азартные игры. Если за год денег не потратил — они не сгорают, остаются зарезервированы за тобой и продолжают постепенно копиться. Собственно, Диомеда все эти годы деньгами не сорила (разве что на артефакты — меч, браслет и несколько вспомогательных — перед уходом из дома потратилась значительно), и большую часть даже брать с собой в путешествие не стала. Хотела после десятка лет странствий вернуться и, объединив накопленное за эти годы с деньгами из казны Тауберов, закупиться лучшими третьеранговыми возвышалками по самое горлышко. План неплохой, надо признать. Не уникальный — много кто из аристократов и даже непосредственно из ее семьи поступал так же, стараясь по максимуму развиться самостоятельно и использовать системную помощь непосредственно перед рывком на ступень Заклинателя. Но результаты такого подхода впечатляли, так что почему бы не воспользоваться работающей стратегией?

***

В башне мы провели почти месяц. К исходу шестой недели, во время очередного перекуса, Диомеда хрипло сказала:

— Надо выбираться. Я чувствую — еще немного, и я закалюсь до Бронзы. Колокол может привлечь тварей.

Я молча кивнул. Причина весомая и, как бы мне ни хотелось остаться здесь подольше и так же, как напарница, дотянуть до границы Стали, чтобы потом перейти на ступень в более спокойной обстановке — пора было уходить.

Из башни мы выбирались осторожно. На следующее утро, выспавшись и собрав пожитки, внимательно осмотрели окрестности духовным зрением, насколько могли дотянуться. Осторожно сдвинули камень, несколько минут разглядывали через щель местность вокруг выхода уже обычным зрением. И только потом, с оружием наготове, вылезли наружу. Задвинули камень, прикопали ломик. Прошли обратно по тропке буквально сотню шагов — и напарница резко остановилась.

— Что-то не так, — нахмурилась Диомеда. Принюхалась, недоуменно моргнула, рассматривая что-то в воздухе. — Потоки Ци Смерти какие-то... странные. Не такие, как в башне.

— В чем странность? — тихо уточнил я, пытаясь разглядеть хоть что-то. Без Сродства со Смертью я не видел ничего подозрительного в потоках Ци, но причин не верить девушке не было.

— Не знаю. Сложно сказать, это на самой грани моей чувствительности. Как будто более насыщенные, и течения стали чуть более хаотичными. Идем дальше, но осторожно...

Спустя еще сотню шагов она остановилась вновь и покачала головой:

— Теперь еще заметнее.

— Да, теперь я тоже вижу. И моя интуиция орет благим матом, чтобы мы туда не ходили.

Над густой травой вдали, действительно, вихрились подозрительно густые серые жгуты Ци Смерти. Прямо-таки намекали — не надо сюда идти.

— А у нас есть варианты? Другой дороги нет.

— Можно спуститься с другой стороны холма, — задумчиво произнес я, качнув копьем. — Там более крутой склон, спускаться придется осторожно, но так мы сделаем крюк и, возможно, обойдем эту странную область. Если она не слишком протяженная, конечно. Выйдем на основную дорогу и вернемся по ней.

— Та сторона ближе к форту, — поморщилась напарница. — К тому же там теснина между двумя холмами, мы там будем как в ловушке.

Мы постояли, нерешительно помялись, но в итоге все же развернулись обратно. И это стало триггером. Из густой травы взметнулся добрый десяток серых, лоснящихся тел. Звери, спокойно поджидавшие нас в засаде, но не дождавшиеся, когда мы подойдем поближе, на бегу расходились дугой, решив, что, раз засада не выгорела — пора поохотиться более классическим способом.

Мы, не сговариваясь, рванули от них назад, к башне. Молча. Стоило поберечь дыхание.

Увы, Диомеда в скорости мне заметно уступала — сказывалась Закалка на ранг ниже, да и от месячной культивации в башне я, кажется, сумел взять больше, нежели она. Приходилось подстраиваться под ее ритм, оглядываясь и контролируя взглядом приближающихся монстров.

— Ты быстрее, так беги вперед, идиот! — рявкнула Диомеда, сбивая дыхание. — Откатывай камень!

— Как?! Лом закопан!

Следующая фраза аристократки состояла исключительно из нецензурных слов. Тем не менее, я ускорился и, добежав до башни с некоторой форой, все же попытался навалиться на камень плечом и сдвинуть его своими силами. Глыба, загораживающая вход, мои усилия высокомерно проигнорировала. Повторив в сердцах последнюю фразу Диомеды, я повернулся к ней и ткнул пальцем в сторону возвышающихся на соседнем холме развалин форта. Ловить на открытом пространстве нам было нечего, откапывать чертов ломик было долго, а загоняющие нас звери отрезали все оставшиеся пути отступления. Бежали мы ненамного медленнее их, так что вероятность успеть добраться до относительного убежища была... пусть и не стопроцентная.

Диомеда, вновь выругавшись, лишь кивнула и рванула вниз по склону, перемежая бег прыжками, балансируя на грани между неконтролируемым падением и относительно контролируемым спуском. Я помчался вслед. Твари за спиной завыли, завизжали тонко, мерзко, переходя практически на ультразвук.

Внизу мы оказались буквально за пару минут, несколько раз едва не оступившись и не покатившись кубарем, но зато при этом чуток оторвавшись от погони — звери спускались заметно медленнее и осторожнее нас. А дальше пришлось карабкаться по практически идентичному крутому склону на холм напротив. Периодически оглядываясь, мы начали различать детали в неумолимо приближающихся монстрах: гладкие, зализанные формы, раздвоенные длинные хвосты с иглами на кончиках, и практически полное отсутствие четко выделенной головы. Широкая пасть с десятками тонких зубов-игл была словно вдавлена в передний конец туловища. Ушей, носа и глаз же монстры не имели вовсе. Несколько едва заметных щелей спереди и по бокам — то ли для дыхания, то ли для слуха — и больше ничего. Те еще страшилища.

Последний отрезок пути до форта я уже практически тащил Диомеду на себе, закинув ее руку себе на плечо и поддерживая за талию — у меня оставались хоть какие-то силы после этого дикого спринта, а она едва-едва тащила ноги, сипя и хватая воздух ртом. Вбежав через пролом в стене внутрь крепости, я позволил себе остановиться лишь на мгновение, оценивая обстановку. Донжон полуразрушен и зияет дырами в стенах — прятаться тут не вариант. Четыре вспомогательных строения по бокам в еще более плачевном состоянии. Зато сбоку от донжона лесенка вниз, ведущая к мощной деревянной двери, обшитой проржавевшими полосками стали... подвал?

— Боги, только бы открытый... — прохрипел я на бегу. — Арбан, не оставь в беде своих последователей...

Пинком распахнув дверь, я ввалился внутрь. Не церемонясь, сбросил Диомеду на пол и захлопнул за нами дверь, лихорадочно шаря в темноте в поисках замеченного при закрытии двери засова. Наконец, найдя, толкнул массивный брус, вдвигая его в толстые металлические пазы. Выхватил копье из браслета и замер, прислушиваясь.

Миг, другой — и к нашему тяжелому дыханию добавились едва слышные визги. Дверь слегка вздрогнула — кто-то из зверей решил попробовать ее на прочность. Еще раз. И еще. Наконец, дрожь прекратилась и я слегка расслабился. Перекличка зверей все еще была слышна: уходить они явно пока никуда не собирались. Но какое-то время для раздумий у нас появилось. Обернувшись, я тихо сказал в темноту:

— Диомеда, достань светильник. Пожалуйста.

Напарница ничего не ответила, продолжая попытки отдышаться, но спустя пару мгновений мягкое сияние артефакта разогнало темноту, осветив наши бледные, покрытые потом лица, дверь и узкий коридор, уходящий вдаль. Опасности в непосредственной близости видно не было, так что я, подумав, копье убрал обратно в браслет. Достать в случае чего — секундное дело.

Спустя пару минут, приведя себя в порядок, мы, прикрыв глаза, попытались проникнуть духовным взором за дверь — проверить, не решила ли погоня уйти. Маловероятно, но чудеса случаются, верно? Толстая дверь луч восприятия пропускала с трудом, снижая дальность сканирования до считанных метров... но больше и не потребовалось. Один из зверей, ничуть не скрываясь, лежал прямо под дверью. Видимо, его оставили караулить, а остальные то ли сидели чуть дальше, куда наше восприятие не добивало, то ли искали, как до нас добраться с другой стороны... Хреновое положеньице.

— Надо обследовать коридор, — хмуро произнес я. — Не хотелось бы сюрпризов еще и оттуда.