Большой футбол

XIX. БОЛЕЛЬЩИКИ

Высший судья. — Гюбиев и золотой хронометр. — Представитель династии болельщиков. — Первая сборная болельщиков. — Константин Есенин. — Письма. — Лекция в клубе МГУ. — Двести тысяч глаз.

Болельщик» — слово новое. Его нет ни в словаре Даля, ни в словаре Ушакова. Есть слова «боль», «больница», «больно», «больной». Откуда появилось в спорте, школе здоровья, это новое слово? Слово это придумал народ. «Болеть душой за кого-то», близко принимать к сердцу то, что происходит с любимым спортсменом, чувствовать и переживать его удачи и горести — вот откуда идет это слово. Болельщик — прозвище благородное, немного ироническое и, как все народные определения, удивительно меткое... Когда произносишь это слово, представляется тебе человек азартный и бескорыстно увлекающийся, готовый помочь, прийти на помощь, защитить, охранить. Болельщик является самым справедливым и страстным почитателем честного соревнования. Ему чужды мелкие личные интересы. Он любит ум, силу, высокое мастерство. Он ненавидит грубость, бездушие, жульничество, политиканские махинации. Он высший судья в футболе.

Страсть к футболу роднит игроков и болельщиков. Пожизненно привязавшиеся к спорту, и те и другие предпочитают футбол любым развлечениям. Предпочитают, невзирая на огорчения, разочарования и обиды от несбывшихся надежд, от несостоявшихся радостей. Радости побед стоят всех огорчений. Болельщик знает об этом по опыту. И потому его любовь к футболу постоянна и не боится испытаний.

Сколько я себя помню в футболе, столько помню и фигуру Николая Александровича Гюбиева. Еще до революции, работая у Мюра и Мерилиза (ныне универмаг Мосторга № 1), Николай Александрович организовал спортивный кружок. В дальнейшем он стал одним из руководителей Замоскворецкого клуба спорта. Всегда несколько старомодно, но аккуратно и чисто одетый, носивший черную бородку клинышком и усы, когда они были черными, и сбривший их, когда они стали седеть, Николай Александрович был деликатнейший, корректнейший и уравновешенный человек. Но футбол выбивал его из равновесия.

— Николай Александрович, а верно рассказывают, что вы с досады золотые часы во время матча разбили?

— Да, было такое дело, — добродушно посмеиваясь, отвечает Николай Александрович.

Этот случай с часами широко известен в футбольных кругах. До революции в жаркое время лета в городе в футбол не играли: в календаре делался перерыв. На это время организовывались так называемые «дачные лиги». Каждая железная дорога имела свой футбольный календарь для подмосковных дачных мест. Хорошие команды из года в год собирались в Краснове, Быкове, Вешняках, Мамонтовке, Новогирееве, Тарасовке, Малаховке.

Игроки ЗКС играли за Красково. Николай Александрович был шефом этой команды.

В одном из матчей команда Краснова проиграла, и когда в ее ворота влетел очередной гол, стоявший у штанги Николай Александрович не выдержал. Он со всего размаха хватил о штангу свой тяжелый золотой хронометр, разбил его вдребезги и, крикнув игрокам: «Ничтожества!», пошатываясь, пошел к поезду.

В Ленинграде в пылу болельщицких переживаний, когда Константин Блинков сыграл неудачно и выпустил Петра Григорьева на ворота с мячом, Николай Александрович упал с верхнего ряда трибун и вывихнул себе ногу. Это был редкий казус, когда после матча все игроки остались целы, а медицинская помощь оказывалась зрителю.

Не было случая, чтобы он признал чью-то команду сильнее той, за которую болел, или игрока своей команды слабее игрока другой.

— Наши выиграют! — утверждал он на трибуне, когда положение команды было безнадежным. Ударил уже гонг, команда проигрывала, 3:0. — Выиграют!

— Ну что, Николай Александрович, ошиблись? — спрашиваю после проигрыша.

— Я ошибся? — возмущался Гюбиев. — Они ошиблись, отдали свою игру!

Мы уже отпраздновали его семидесятилетний юбилей, а он по-прежнему, не пропуская, посещал заседания футбольной секции.

— Николай Александрович, может быть, отдохнуть хотите? — вежливо спросит кто-нибудь, увидя, что он дремлет, закрыв глаза рукой.

— Ничего подобного! Обдумываю состав пятой команды.

Николай Александрович относился к разряду болельщиков первого футбольного поколения. Теоретическими глубокими футбольными познаниями он не обладал. Зато опыт у него был богатейший. Он говорил просто: футбол это честная и темпераментная спортивная борьба. Товарищество и энтузиазм — залог успеха команды. Вышел на поле — играй! Играй изо всех сил!

Это он, Гюбиев, сочинил знаменитую афишу для встречи давних соперников на звание чемпиона Москвы — спортивного кружка «Замоскворечье» и Замоскворецкого клуба спорта. За несколько дней до игры весь город был заклеен афишами, на которых было напечатано:

Круто сказано! Мы, мальчишки, читая эту афишу, холодели от восторга. Впрочем, к счастью, лозунг этот не получил дальнейшего распространения.

Энтузиазм на поле, конечно, необходим, — кто этого не знает! Но всему же есть мера!

Вспоминаю, как лет десять тому назад на Дальнем Востоке, обсуждая предстоящую игру с сильным противником, командир подразделения, при котором была команда, так говорил футболистам:

— Умрите, умрите на поле, но чтобы тела ваши лежали головой к воротам противника!

Конечно, гипербола, как говорится, сверхмощная. Футболисты потом много смеялись по поводу азарта командира.

А вот на Северной трибуне «Динамо», недалеко от меня, рядом с неистовым горлопаном, ничего не признающим, кроме своего субъективного и потому неверного мнения, сидит парнишка. Это трезвый, рассудительный аналитик, вооруженный превосходной памятью. Он прямо-таки удивляет меня. По возрасту он не должен знать того, о чем говорит. А он вспоминает, как Николай Евграфович Соколов, знаменитый вратарь, корифей советского футбола, взял пенальти в 1926 году. Да парнишка этот появился на свет через пятнадцать лет! Оказывается, он отпрыск болельщицкой династии. Болел дед, болеет отец, теперь болеет внук. Семейные предания. Дома сохранилась целая литература: таблицы розыгрышей, афиши, газетные вырезки, альбомы с фотографиями всех знаменитых футболистов...

— Я помню, как вы забили гол в финале кубка 1938 года в матче с «Электриком», — говорит мне другой молодой болельщик.

— Сколько же вам было лет?

— Девять.

— Как же я забил этот гол? — припоминаю я. — Кажется, с подачи Малинина?

— Нет! Вы его забили со штрафного удара, метров с восемнадцати от ворот.

— Да, да...

— Вы еще тогда были капитаном команды?

— Да, я тогда был капитан.

— А почему же в справочнике по футболу (он назвал мне год издания и автора) гол, который вы забили, приписан Виктору Семенову, а капитаном команды назван Василий Соколов?

— Опечатка, вероятно.

Придя домой, проверил. Действительно, в справочнике была ошибка. Как писали раньше, «вкралась опечатка». Вольно или невольно, но «вкралась». Вот какой дотошный болельщик попался! Таких болельщиков следует побаиваться составителям справочников, авторам статей, воспоминаний. Увидят вранье — обязательно уличат!

Знаю я одного московского болельщика, Валентина Дмитриевича Дубровицкого. Вы всегда встретите его на любом мало-мальски интересном матче. У него есть не только альбомы с фото игроков, у него есть фотоальбом болельщиков! И из самых неистовых и преданных футболу любителей он составил первую сборную команду болельщиков Москвы. Под фотографиями помещены справки: сколько лет «болеет», за кого «болеет», краткие биографические данные. Весьма интересный альбом!

А вот еще один постоянный посетитель, и не только посетитель, а и строитель Большого имени Ленина стадиона в Лужниках инженер Константин Сергеевич Есенин. Сын великого поэта Константин Сергеевич не пишет стихов. Но о футболе говорит поэтически.

Еще в юношеском возрасте К. Есенин стяжал славу знатока футбола. В 1938 году выиграл конкурс болельщиков, устроенный газетой «Красный спорт». Он угадал, кто будет победителем кубка и с каким счетом разыграется финальный матч. Фото юного Константина Есенина, победителя конкурса, поместил «Красный спорт». С тех пор прошло много лет, но стаж футбольного болельщика у Константина Сергеевича не прерывается.

— Вы хотите знать коэффициент встреч сборной СССР с экстра-классными командами Европы в общем балансе международных матчей советских футболистов в 1956 году? Сейчас я вам скажу. — И Константин Сергеевич достает из кармана записную книжку. Я заглядываю в нее, она вся испещрена записями. Названия команд, страны, даты, результаты... Расчеты, итоги, сопоставления.

Диаграммам и таблицам о делах футбольных может позавидовать кафедра института физкультуры. «Живая энциклопедия» — зовут Константина Сергеевича друзья. Любую справку по футболу можно получить у него. Как сыграли «Спартак» — «Динамо» в 1935 году? Пожалуйста. Состав тбилисской команды в финале кубка 1937 года? Пожалуйста! Кто забил гол в матче «Динамо» — «Челси»? Пожалуйста! На все вопросы дается исчерпывающий ответ.

Константин Сергеевич очень занятой человек, много работает на стройках Москвы. Но если кто-нибудь из футболистов или тренеров хочет спросить о чем-нибудь у Есенина, посоветоваться, Константин Сергеевич всегда находит для этого время, говорит охотно, страстно, поэтично. Невольно после беседы с ним хочется не потерять его любовь, быть достойным внимания, оправдать надежды болельщика!

«Спартак» в Болгарии, 1940 год. Жеребьевка.

«Спартак» — баски. В. Шиловский с одиннадцатиметрового удара забивает третий гол в ворота испанцев.

«Динамо» в Англии, 1945 год. Слева: Якушин, Семичастный, Хомич, Л. Соловьев, Архангельский, Радикорский, Бобров, Станкевич, Блинков, Соловьев, Бесков, Карцев.

Заполярный Норильск. Спортивный праздник на стадионе.

Сборная СССР — сборная Франции, 1955 год. Стенка против штрафного удара не помогла. Стрельцов забивает гол.

Сборная СССР — сборная ФРГ. Штурм германских ворот, Сальников и Либрих в борьбе за высокий мяч.

Центральный стадион имени В. И. Ленина в Лужниках, Москва.

Сборная Венгрии — сборная СССР, 1956 год. Л. Яшин в прыжке на высокий мяч.

Перечисляя заслуженных болельщиков футбола, начиная от веселой армии мальчишек всех школьных возрастов и кончая прославленными учеными, министрами, маршалами, мне хочется сказать несколько слов и о многолетних друзьях московских футболистов — артистах, писателях, журналистах. Дружба с ними и на стадионе и вне его — в личной жизни, постоянное общение с образованными, талантливыми людьми чрезвычайно помогает спортсменам, расширяет круг их интересов, заставляет требовательнее относиться к себе и на поле и в быту.

Как счастлив должен быть молодой футболист, зная, что портрет его висит в кабинете у композитора Д. Шостаковича, или в артистической уборной Р. Симонова, или в комнате М. Яншина! Как счастлив и как озабочен — не уронить своего высокого звания, не разочаровать болельщиков!

Каждый футболист из команды мастеров знает, что он находится в центре внимания многих любителей футбола. Настоящая дружба всегда заставляет человека стремиться стать лучше, еще лучше...

Как приятно, например, когда в далекой поездке за границы нашей страны ты вдруг получаешь слова Привета с Родины. Как подбадривают, вдохновляют телеграммы, письма из Москвы, от знакомых и незнакомых друзей! Письма, полные надежды, пожелания бодрости, счастья, победы...

Конечно, письма бывают разные. Бывают и восторженные, и поздравительные, и нравоучительные, иногда даже ругательные, иногда просительные.

В 1939 году команда московского «Спартака» второй год подряд выиграла дубль — первенство и Кубок СССР. Я, как капитан команды, пригласил игроков к себе домой отпраздновать победу. За столом собрались знатные футболисты: Анатолий Акимов, Василий, Виктор, Алексей Соколовы, Владимир Степанов, Георгий Глазков, Виктор Семенов. Гости выходили на балкон, напротив которого помещалась средняя школа. Вдруг звонок в дверь. Пришел завуч школы...

— Извините, товарищ Старостин, но у нас к вам просьба.

— Что такое?

— Не выходите с вашими товарищами на балкон: не можем занятий вести. Ребята в классе от окон не отрываются. Узнают вас всех, прямо хоть уроки прерывай.

Пришлось запереть балкон и спустить шторы. А когда кончились у них занятия, мы вышли во двор, ребята окружили нас. Они буквально засыпали нас вопросами, приглашали к себе в школу, домой, хотели фотографироваться, но было темно. Так началась у нас дружба с этой школой. Частенько школьники приходили домой ко мне, некоторых из них я брал с собой на матчи. Один такой мальчик-энтузиаст никому не позволял носить мой чемоданчик на матч — сам тащил. Другие ребята ему завидовали и дали кличку «комендант Старостина». «Комендант» был всегда в курсе футбольной жизни, знал всех игроков, иногда даже ездил с нами в недалекие поездки. Лучших из школьников, отличников учебы мы премировали билетами на матчи, и страсть к футболу была еще одним из стимулов в учебе.

Теперь, много лет спустя, я часто встречаю взрослых людей, бывших учеников этой школы. Мой «комендант» стал фоторепортером, его работы часто можно увидеть на страницах газет и журналов. Некоторые из ребят стали известными спортсменами, другие работают на производстве, в лабораториях, стали врачами, учителями. Когда мы встречаемся — всегда вспоминаем школу, спорт и прекрасные дни нашей дружбы.

И сегодня футболисты — желанные гости школ, домов пионеров, студенческих клубов. Но все же, мне кажется, что встреч футболистов и болельщиков мало, недостаточно. Я говорю не об официальных торжественных вечерах, в которых нет недостатка. Я имею в виду повседневный контакт спортсменов и любителей спорта. В общежитиях, в рабочих клубах, в школах... А такое общение всегда плодотворно. Я это знаю по собственному опыту. В довоенное время мне приходилось выступать с лекциями о футболе.

В клубе МГУ народу столько, что, как говорится, яблоку упасть негде. Собрались болельщики всех чинов, рангов и возрастов.

Кончается лекция, сопровождаемая диапозитивами, иногда короткометражным кинофильмом... Вопросы будут? Еще бы не будут! Этого только и ждут болельщики. Вопросы сыплются как из рога изобилия.

— Почему так давно не играл Жмельков?

— Откуда появился Акимов?

— Почему «Спартак» переманил Семенова?

— Почему за «Спартак» против басков играли футболисты из других клубов?

— Почему вы и Степанов много кричите на поле?

Вопросы прямые, не всегда приятные, но всегда задаваемые глубоко заинтересованными людьми. И в этом их ценность. Личные контакты со зрителем помогают футболу. Волнующие вопросы, на которые не отвечают прямо, вызывают раздражение зрителя. Болельщик свистит и устраивает обструкцию с трибуны, часто в адрес неповинного футболиста или команды. Со зрителем надо объясняться. Так где же лучше всего это сделать? Конечно же, в цехе, в красном уголке, в аудитории, в клубе. Кому же? Конечно же, судье, тренеру, игроку.

И я, как капитан команды, с трибуны перед громадной аудиторией болельщиков обязан дать серьезный ответ на заданные вопросы.

В самом же деле, ведь вопросы-то серьезные — о переходах. Сколько копий переломали и представители, и болельщики, да и сами футболисты в спорах на эту тему!

На мой взгляд, переход игроков из клуба в клуб должен быть свободным. Футбол — дело добровольное, и принуждать Семенова играть именно и только здесь было бы неправильным. Конечно, речь идет не о «летунах», перебегающих из клуба в клуб, а о футболистах, имеющих основательные причины для перехода. Я так и отвечал. Подкрепление

«Спартака» другими игроками в матче против басков имело смысл. Советский футбол к моменту встречи с басками всего лишь год разыгрывал первенство страны командами. Естественно, что в командах были слабые места. Разумеется, лучше играть своими силами, но если этих сил не хватает, то почему не воспользоваться помощью других команд, если противник против этого не возражает?

Что же касается поведения на поле, крика во время игры — я пообещал исправиться. Вот этот ответ сразу вызвал одобрение в зале. В следующих играх мы со Степановым старались сдерживать свой темперамент, выражать его не в криках, а в игре.

Рассказывая о частых встречах со зрителем не на стадионах, а в дружеской, непринужденной обстановке, мне хотелось бы, чтоб и Борис Кузнецов, и Михаил Огоньков, и Эдуард Стрельцов, и любой другой мастер футбола были бы постоянными гостями у широкой футбольной общественности. Это полезно и еще как полезно!

Осенью 1956 года в матче с «Динамо» спартаковцы огорчили своих почитателей неожиданной демонстрацией.

— Да они что, с ума сошли?

— Что же это такое с ними? — недоумевали зрители на трибунах, когда спартаковцы митинговали с судьей, протестуя по поводу назначенного в их сторону одиннадцатиметрового удара, кстати сказать, назначенного справедливо. А в матче с венграми грубая игра Огонькова и Стрельцова вызывала такую же возмущенную реакцию зрителей.

Так вот придите к этим зрителям, объяснитесь с ними, выслушайте их справедливые упреки и сделайте необходимые выводы. В другой раз неповадно будет так себя вести.

Сто тысяч зрителей. Двести тысяч глаз. И каких зорких, заинтересованных, дружеских глаз! От них не скроется ни доблесть, ни трусость, ни грубость. Не бойтесь этих глаз! Болельщик — главный двигатель спорта. Он строго вас осудит, если вы виноваты, он великодушно простит, если по молодости вы невольно ошиблись — он любит вас. Любит широко, мужественно, нежно. Он лучший в мире зритель, болельщик советского футбола.