Будь моей, ведьма

Глава 15.2

Как только вампира поставили, Илья тут же ловко накинул ему на шею петлю из травяной верёвки и дёрнул за длинный конец, отчего бледную шею заметно сдавило.

— Здесь я хозяин, — спокойно предупредил Метельский и открыл вход на тайную тропу.

Увидев, как воздух начал плавиться в том месте, где появился проход, велт Шонц дёрнулся, но верёвка не дала сместиться назад. Наоборот, его заставили шагнуть вперёд, ощутимо подтолкнув в спину. Никогда ранее не ступавший магическими путями вампир мелко затрясся. Казалось, что со всех сторон его подстерегает опасность, стоит только сделать неверный шаг. А когда шедший впереди него ведьмак обернулся, велт Шонц вновь отпрянул, ибо в тёмных глазах хозяина этих земель таилось нечто смертельно опасное. Будто мужчина уже вынес приговор и лишь оттягивал его исполнение.

«Не помню, чтобы мы раньше пересекались», — подумал вампир, пытаясь понять, чем именно мог провиниться перед незнакомцем. Но как он ни старался, вспомнить не мог. Правда, сейчас и других проблем было полно, кроме непонятной нелюбви природника.

То, что велт Шонц попался блохастым ищейкам, уже предвещало огромнейшие неприятности. А истребление попавшихся на пути военных и едва не добитый оборотень сулили по меньшей мере долгими и совсем не лёгкими допросами. Герану совсем не хотелось стать преградой на пути вампиров, которые много веков намеревались вернуть себе господство . Они слишком долго к этому шли, в отличие от остальных рас прекрасно помня историю.

«Хотя нет, фейри тоже помнят, — исправился велт Шонц и поморщился от очередного натяжения верёвки на шее. — Но те никогда особо не вмешивались в дела остального мира, предпочитая скрытную жизнь в своих холмах».

Сейчас сбежать не представлялось возможным, ибо он сильно ослаб после боя. Вспомнив, как бурый волк сумел откусить руку, вампир вновь ощутил бешенство. Он бы прекрасно справился с теми военными, особенно когда вкусил магической крови. Жаль, всего лишь несколько глотков, а так бы точно сумел разорвать оборотня на куски. Прикрыв блаженно глаза, велт Шонц вспомнил восхитительную сладость, стекавшую по горлу в желудок и дарящую телу огромную силу и ловкость. Он всегда мечтал попробовать её на вкус, но запрет старейшин связал его по рукам и ногам. Когда-то давно, когда Геран был значительно моложе, он считал, что старшие просто трусы, не желающие взять то, что по праву принадлежит их расе. И только благодаря наставлениям дяди, открывшего ему тайный замысел, наконец понял свою ошибку.

Замечтавшись о том, как он избавится от зависимости, вампир не заметил, как путешествие подошло к концу. И только когда вместо мельтешения разноцветных всполохов полился ровный солнечный свет, велт Шонц выплыл из своих мыслей. Кожу тут же начало неприятно жечь. Вся его раса страдала хронической фоточувствительностью и была вынуждена вести ночной образ жизни. Проклятие, способствовавшее падению их господства над материком. Конечно, были и другие факторы, но в первую очередь именно губительная сила солнечных лучей дала остальным расам шанс восстать. Вампир уже приготовился стоически терпеть боль, когда ему на голову неожиданно упала грубая, пропахшая псиной ткань.

— Не хочу, чтобы он подох раньше времени, — донёсся до него голос одного из оборотней.

Унижение обдало тело горячей волной, а губы скривились в злобной усмешке. Замотав головой, велт Шонц попытался скинуть с себя куртку, презрительно проговорив:

— Я сейчас задохнусь от вони шерсти.

— Уж кто бы говорил, — донеслось весёлое в ответ. Кажется, оборотень совершенно не обиделся на выпад. — Мы хотя бы шерстяные во второй ипостаси, а вы постоянно, дамочка.

Это был удар ниже пояса. Вампирская болезнь имела ещё несколько неприятных последствий: слишком красные дёсны, будто к ним прилила вся кровь, и повышенная волосатость, с возрастом лишь усиливавшаяся. У некоторых старейшин даже на внутренней стороне ладони появлялся небольшой пушок. Поэтому, не желая, чтобы их сравнивали с презренными оборотнями, вампиры являлись завсегдатаями магических процедур по удалению лишней растительности. Конечно же, это со временем породило оскорбительные шутки, которые никто не смел высказывать детям ночи в лицо, опасаясь нарваться на неприятности.

«Я обязательно доберусь до тебя! — поклялся Геран, стискивая челюсти в бессильной злобе. — Буду давиться, но выпью досуха!»

— Лёнь, ну ты как дитё малое, — донеслось до слуха неодобрительное ворчание Морозова, так неудачно попавшегося на пути торговца.

«Лё-о-о-онечка!» — мысленно протянул вампир, уже предвкушая, как клыки погрузятся в беззащитную шею, разрывая кожу, а рот наполнится сладковатой, с привкусом металла, кровью.

— Да ладно тебе, уж и пошутить нельзя! Всё равно мы с ним больше не встретимся.