Царская свара

Глава 11

Шлиссельбург

Иоанн Антонович

после полуночи 8 июля 1764 года

Сидеть в каменном каземате и с восточным фатализмом ожидать падающую сверху бомбу — занятие не для слабонервных. Потому необходимо было занять себя хоть какой-нибудь полезной работой, чтобы не чувствовать себя крысой, загнанной в угол.

«С крепости мне нужно удрать, и чем раньше я это сделаю, тем будет лучше. Пока я здесь, Панин ее в щебенку разносить будет, а потом пойдет на штурм — гвардии пообещают что угодно, от новых чинов, включая генеральские, до оплаты моей ощипанной тушки золотом по весу.

А оно мне надо?!

Так что через часок-другой моей ноги здесь не будет и Бередников вздохнет с нескрываемым облегчением. А на чем убраться — такой вопрос даже не стоит на повестке дня. Не считая кораблей, есть с десяток баркасов, озеро спокойное, шторма нет, так что часов через десять, до Кобоны на веслах спокойно дойти можно без всякого риска. А там войска Миниха — он их привел в чувство, и, уже желает провести деблокирование крепости. В генеральной баталии старик, наверняка, хочет опробовать свои силы. И опять же возникает вполне закономерный вопрос — зачем проливать кровь верных мне людей, что самыми первыми присягнули?!

Я что так богат надежными людьми?!

А посему ждем немного и займемся полезным делом, раз пообещал, то нужно кровь из носа сотворить, иначе доверия ко мне не будет. Свечи есть, бумаги достаточно, перья уже приготовили — сейчас начнемся творчеством. Из двух уже известных величин с помощью плагиата сотворим третью, как то в падлу целиком красть творение Екатерины Алексеевны, что должно появиться через двадцать лет. Самый уважаемый орден, кроме георгиевского креста — тот особняком стоял. Так что начнем «ваять» — для меня все новое для этих времен есть оставленное в будущем старое».

— Мария Васильевна, придется вам побыть моим секретарем. Так, садись за стол, возьми бумагу и пиши.

Иван Антонович отпил квасу, с улыбкой глядя с каким воодушевлением девица провела подготовку к работе — через минуту она уже внимательно смотрела на него, держа перо в руке.

— Крест ордена Святого Равноапостольного князя Владимира делать из червонного золота — на наградах нельзя экономию вершить. Последнее не записывай — это так, мысли вслух. Состоит из пяти степеней — Большого Креста, размером…

Иван Антонович замялся, лихорадочно высчитывая, и переводя метрические меры в русские. Дело оказалось утомительным, и он вспотел, машинально обтерев лоб ладонью. Затем принял соломоново решение, примерно зная, что вершок составляют почти четыре с половиной сантиметра. О последних мерах длины пока еще никто сном-духом не ведал, до французской революции еще четверть века.

— С орден Святого благоверного князя Александра Невского, который император Петр Алексеевич учредил, — после фразы Никритин мысленно отметил, что в России заслуженных князей хватает, чтоб всех наградами засыпать. Но такое ни к чему — незачем баловать.

— Носить сей знак на ленте из красного цвета по центру и двух черных полосок той же ширины по краям. Звезду сего ордена делать из серебра, но половина углов должны быть золочеными. Если кавалер награжден более высоким орденом по статуту, то крест с узкой ленточкой помещать на шее, там и носить, — Иван Антонович замолчал, глядя как девушка старательно записывает за ним, даже кончик языка высунут.

— А вот Командорский Крест считать вторым классом, и носить его також на шее, и размером он, — последовал мысленный расчет, по окончании которого Иван Антонович подвел итог и облегченно выдохнул:

— С вершок, и еще с половиной осьмушки. А крест третьей степени именовать Рыцарским, меньше размерами на четверть вершка, и носить его на ленточке, приколотой булавкой к мундиру впереди медалей. Все кресты покрывать на лучах красной эмалью, а медальон в центре теми, что по цвету определены Нами будут. А в нем поместить горностаевую мантию под великокняжеской короной и вензель на оной из букв СВ состоящий, что означают «Святой Владимир».

Иван Антонович остановился, подумал, мысленно подбирая подходящие слова. Оказалось не так легко учреждать то, что сам решил изменить. Первоначальный расчет был простым — слить воедино как «Владимира», так и современный орден «За заслуги перед Отечеством», избавившись от высшей степени (кресты одного размера). Но введя вместо двух медалей награды для низших чинов и младших офицеров, а также многочисленной чиновничьей братии, дабы поощрить усердных, отличая их от нерадивых сослуживцев, куда более представительных в числе и вороватых не по усердию своему в делах государственных.

— Четвертая и пятая степень делаются из золота и серебра, что идет на чеканку империалов и рублей. Эмалью не покрываются и размерами своими соответствуют Рыцарскому Кресту. За отличие на поле боя, или победную баталию, на кресты к верхнему ушку крепятся скрещенные мечи соответствующих для оной степени размеров.

Иван Антонович загрустил — далее все расписывать сил не осталось. Если все самому делать, то с ума сойти можно или от перенапряжения помереть. Да еще крепость гвардейцы ядрами долбят как заведенные, каменная пыль стоит, дышать трудно. Так что с «темы» нужно изящно соскочить, и пусть за него работу довершают.

— Кабинет-секретарю («когда-нибудь оного все же получу» — промелькнула мысль), бумаги сии передать в Сенат — господа сенаторы должны принять статут награды, сделать образцы всех степеней со звездой и передать мне на утверждение. И сроку тому назначаю три недели, начиная со дня прибытия Нашего в столицу, город Санкт-Петербург.

Маша старательно дописывала текст, а Никритин уселся на топчан размышлять, поглядывая на изувеченную осколком бомбы ладонь. Холстины сухие, но грязные, с окровавленными пятнами.

«А могло и голову оторвать, как несчастному Мировичу! Несказанно повезло», — несмотря на потерю пальцев, мысли были насквозь позитивными — все же за жизнь нужно платить постоянно, чтоб потом оной не расплатится по выставленным Судьбой счетам. Мойры ведь прядут и прядут человеческую пряжу, а потом раз ножницами по ней — и перерезали чью-то жизнь. И все равнодушно, с четкостью механизма, которому неведома ни ярость, ни жалость, совершенно глухого к мольбам…

— Ваше императорское величество, — в каземат спустился комендант цитадели капитан Морозов, уставший, взгляд напряженный и голос чуть дрожит от сдерживаемого волнения.

— У северного шанца бой идет — наши суда сражаются, видимо, с лодками, что пошли на абордаж. Пока неясен итог баталии, но корабельные пушки больше не стреляют.

— Предупреждал ведь лично о такой затее неприятельской, — пробормотал Иван Антонович недовольно, живо поднялся по ступеням, вошел в башню и сразу приник к бойнице. Туман потихоньку начал сходить, редеть и были видны мачты и корпуса кораблей. Быстро подсчитал их — трое, видимо скампвея подошла, хоть и с запозданием. И сразу успокоился — взять галеру на абордаж из лодок крайне затруднительное мероприятие, с шансами один из тысячи. Там экипажа на две с половиной сотни моряков с гребцами — сами к абордажу предназначены.

— Баркасы выведены из канала?

— Да, государь! Там уже подполковник Бередников. Ожидает ваше императорское величество с нетерпением!

— Тогда немедленно отправить один к нашим кораблям! Пусть подходят ближе к острову и забирают всех женщин с детьми и раненых. Доставлять их будем на лодках, не мешкая. Так что пусть все выходят на берег — под стенами безопасно. Туман начал рассеиваться! Я должен покинуть крепость и отправится в армию фельдмаршала Миниха….