Черная нить горизонта

20

Кир Райа сидел в своем излюбленном кресле, лицом к окну, держа на коленях меч. За его спиной, в пяти-шести шагах, переминались Борг и лекарь Джуф. Последний считал, пребывание здесь несвоевременным, слишком поторопился. Теперь же уйти и вернуться позже, в более благополучный час, не мог.

Кир Райа разговаривал с Боргом, глядя на него через зеркало. Джуф вспомнил старое поверье, если хочешь увидеть, лжет твой собеседник или скрытничает, смотри на его отражение. Как бы ни была глубоко упрятана правда, увидишь. Кир Райа так и делал. Только зачем ему?

− Вот этот меч, − сдерживая ярость, говорил Райа, − этот самый меч, кир Пастуро подарил мне десять лет назад. Прекрасный меч. Старой остийской работы мастерской Гваренди. До него он принадлежал роду Ламмов. Он взял его на поединоке. У Расса ди Ламма! Взял. И подарил мне, когда приехав в Тайгон, ввязался в ссору с одним из наших. С Бирсом. Нарезав из него лапшу. Нарубил идиота на полоски в два дактиля шириной, − хрипел Райа. − Тогда я напросился на схватку, потому что был не умнее Бирса. Меч против жизни. Он выиграл. Но подарил клинок мне. Мне. И теперь ты утверждаешь, кто-то просто прикончил Пастуро одним единственным ударом?

− Я сам не видел, − оправдывался Борг. — Мне рассказал Шавр.

− Шавру можно верить? Можно ли верить хоть единому слову, из того что плетут карийцы? А?

− Амад и Пастуро сошлись наскоро, без всяких уверток. Пастуро встал в свою излюбленную стойку. Меч горизонтально над головой. Амад повторил её, но чуть по-иному. Неряшливо. Шавр говорит, Пастуро даже облизнулся от такого подарка. Он всегда облизывал губы, когда ему везло. В астрагалы или на скачках. Начал атаку. Амад взял на силу…

− На силу! — чуть ли не взвыл Райа. — На силу?! Пастуро? Ты знаешь, как тренируют руку в остийской школе? Таскают полмешка пшеницы, а когда привыкнут — песка. Мокрого.

− Так говорит Шавр. Амад закрутил… завернул свой клинок…

− Не городи!

Борг прервался, но тут же продолжил, стараясь говорить понятно.

− Амад атаковал одновременно с Пастуро. Получился удар в удар. Едва меч Пастуро стек к гарде оружия амада, тот поворачивая, протолкнул клинок вниз и вперед, а рукоять задрал вверх. Попал в глаз. Клинок прошил Пастуро до самого затылка. Шавр говорит, Костас двигался на порядок быстрее, чем Пастуро.

− Дальше, − выдавил Райа.

Слушать подобное ему претило. За свою жизнь, из ста десяти схваток, он проиграл две. Но и это не позволяло считать себя ровней Пастуро. Он вообще не знал таковых, кого можно прировнять к молчаливому остийцу. Разве что Рэйча.

− Костас обогнул Сухой фонтан…, − нервно сглотнул Борг. Если кир спросит про Вранов…. Сочтет его ответ безумным.

− Про братьев, − поторопил Райа.

− Сперва добрался до младшего. Порезал сильно. Потом, взялся за старшего.

− И дошел до Рэйча, который ничем не уступал Пастуро.

− Рэйч продержался на один удар дольше остийца.

− Почему?

− Что почему?

− Почему амад оставил жизнь братьям и Рэйчу? С чего такое милосердие?

− Я не знаю.

− А я тебе скажу. Он специально прикончил Пастуро. Специально! Как какого-нибудь перепившего школяра. Показал на что способен. Он их купил. На страх. Они пересрались за свои шкуры!

− На чем основывается ваша убежденность?

− На логике событий. Одолев Братьев ставит им условия. Они отбивают спафария у карийцев, забирают брошь и пропадают вместе с побрякушкой, хотя она должна лежать вот на этом столе, рядом с кольцом. Затем амад уделывает Рэйча и забирает его клинок. Родовой клинок, за который Рэйч в жопу даст. И Рэйч, что дрессированная дворняга, тащит покойника Бекри, забирает кольцо, передает его и исчезает вслед за братьями. Куда? Куда они пропали? Братья, Рэйч? И почему?

− Я не знаю.

− Странный ответ. Который я слышу через раз на свои вопросы. Одержав заслуженную победу, наш приятель не спешит ею воспользоваться. Он тоже пропадает. Что еще не обычней, чем бегство братьев и Рэйча. Понимаете, пропадет в районе, где я знаю, да и любой из жителей Поля, каждый камень! Но он пропадает. Рас-тво-ря-ет-ся! И что?

− Мы ищем его.

− Нет! Это он ищет тех, кто ему нужен. Он! Вечером амад выслеживает Дагфари. Любовничек Нании ди Гроз принимает незавидную смерть шпиона. Висит всю ночь с пробитой глоткой, приколотый к воротам вонючего рыбного склада, куда ходят справлять нужду лодочники.

− Мы ищем его.

− Я это слышал, − Райа немного остыл и заговорил спокойней. − Затем он входит в Серные Бани. Вслушайтесь! Вдумайтесь! Шевелите мозгами! Убор[142] вас всех забери! Входит в Серные Бани и забираете Кайрин ди Сарази. Вот как надо любить своих сестер! Ему плевать на все! Он спокойно перешагнул через два десятка трупов. Перешагнул туда и…. обратно! Визит вежливости святой инквизиции и синкеллу Бараману, который умирает от огорчения. Знаете, что мне сказал анатом Мониг? Кир Костас убил его одним ударом. В сердце. Кулаком. Сделать это не так легко. Надо чувствовать, как сердце бьется, как оно работает и ударить в нужный момент. Когда сердце расслаблено. Не качает кровь. Угадать один единственный момент. Тогда оно остановится. У него не было времени щупать пульс у иерея. Он ударил и убил. Случайность? Исключаю! У амада не бывает случайностей. Мне даже кажется, он наперед знает, как ему поступать.

Лекарь мялся с ноги на ногу. Райа увидел.

− Я дам тебе слово Джуф. И постарайся говорить нечто более содержательное, чем бесконечные не знаю.

Лекарь готов был поклясться, услышал гневную мысль Райа… Иначе тебя ждет участь Борга. Джуф покосился на приятеля. Тот выглядел ошпаренной курицей.

Райа помолчал.

− И так Борг, я желал бы услышать ответы. Где Рэйч, где братья, где наша рани Кайрин, которая вдруг понадобилась патрикию и где сам амад, который нужен мне? Где кир… шен… Костас. Где он?

Борг попробовал сглотнуть слюну, но пересохшее горло суше пустыни.

− Я узнаю к вечеру…, − Борг глянул в окно. Темно и звезды. − К утру.

− Не находишь это слишком долго? Ждать до утра? Я думаю так и есть. Теперь ты Джуф.

Лекарь весь сжался. Если разговор состоится при Борге, значит дальше лестничной площадке тому уйти не суждено. Печальный и быстрый исход осознавал и сам Борг. Он вспотел от чрезмерного волнения, капли пота текли по лицу, но он боялся пошевелиться, стереть их. Весельчака Борга просто не узнать!

− Я слушаю, − поторопил Райа.

− Кир, я прочитал книгу Тельфа и целый ряд других. Салина Златослова, Пертурия Кайма, Алберта Хоши…, − Джуф запнулся. Райа не интересны источники его расследования. − Понимаете это как складывать стену из кирпичиков. Один, два, три…. Только вместе они дают целостную картину для понимания сути, − лекарь вздохнул. — Поверьте это тяжелый труд.

− Надеюсь оценить твои старания.

− Так вот…, − запнулся Джуф, не зная с чего начать.

Райа пришел ему на помощь. Лекарь не на шутку перетрусил и потерял способность ясно излагать.

− Начни с клиди.

− Да, конечно, − оживился Джуф и отважно заявил. − Клиди не может быть ключом к Сокровищнице Девяти Родов Кайракана.

Борг мог поклясться, Райа подпрыгнул, впяливаясь в зеркало.

− Чтооооо?

− Я все проверил, − заторопился с объяснениями Джуф. − Все проверил и перепроверил на сто рядов. Клиди это забытая реликвия карийцев. Тех, что жили здесь до приходов Родов. Они поклонялись какому-то ужасному подземному божеству. Сагморгу[143]. Я не знаю, что он из себя представляет. Никто не приводит описания. Упоминают тысячакрылое, тысячазубое существо. Так вот клиди это обычная…. необычная карта к подземному храму, куда допускались только посвященные.

− Раз храм, значит полно золота, − отрезал Райа. Наглядный пример за окном. Церковь Плавта и Севра, чей купол в ясную погоду сияет ярче солнца.

− Вы ошибаетесь кир. Там нет ничего. Сагморг божество смерти. Он принимал…. то есть ему приносили в жертву животных и людей. Чаще людей.

− Где же тогда Сокровищница Девяти Родов?

Джуф втянул в себя как можно больше воздуха.

− Дело в том, что сокровищницы нет.

Райа развернулся вместе с креслом. Ножки заскрежетали по доскам пола, сдирая лак. Райа уставился на Джуфа как на врага. Самого лютого врага. Кир взмахнул клинком — продолжай!

Лекарю захотелось в туалет. Детское чувство. Когда страшно хочется помочиться. Джуф сжал ноги. Так сильно желание.

Клинок Райа указал на книгу зажатую подмышкой. Джуф тут же раскрыл том на заложенной странице и стал торопливо переводить нужные абзацы, дополняя собственными комментариями. При этом старался говорить убедительно.

− Полторы тысячи лет назад, а точнее в восемь тысяч шестьсот третьем году клан Иедов развязал войну с Джабали. Не сами додумались, купцы Побережья постарались. Достар был богатым городом. Средоточие торговли драгоценными камнями, хорошим железом, рудами. Всем что имелось в Игольчатых Горах. За привозной товар платили золотом. Рахшами не торговали, а копи держали в секрете. Что удивительно само по себе, поскольку камень носили все мужчины Джабали. Те, немногие кому повезло тайно проникнуть на территорию Джабали, редко, но находили рахш. Подобный уклад не устраивал купцов. Они хотели наложить на богатства Игольчатых Гор свою руку. Первую войну клан проиграл, добившись лишь одного, испортил отношения с Джабали. Купцов неудача не остановила. Ссудив Иедов деньгами, провиантом и оружием, на новый набег, они дополнительно заручились поддержкой клана Хенеке. Заручились т. е. купили. Началась новая война. Степняки полезли в горы, утолить обиду поражения, отрабатывать заем и поживиться. Вытоптали долину, вырубили сады и сожгли поселения. Достар называли городом десяти стен. Месяц длилась безумная осада. Кланам ничего не светило и на этот раз. В войне они потеряли больше половины людей и сами могли стать легкой добычей своих единоверцев и единокровников. Им помогли купцы и город взяли. Тельф говорит о предательстве. Некто Дж…

− Суть излагай! — перебил Райа.

−… получив откуп, огромным гонгом…

− Джуф!

− Да-да-да… Джабали оставили Достар, поднялись к Ледяному Хребту, обрушили мосты и скрылись в Кандаре, Скальном городе. Очевидно, добыча была достаточно велика. Два нищих клана щеголяли в золоте и парче. Их женщины готовили бурани[144] на серебре. И опять не обошлось без купцов с побережья. Теперь им требовалось освободить от кланов занятую территорию. Вольница и беспорядок купцам ни к чему. Наши предки ни золота, ни камней добывать не умели. В металлургии ничего не смыслили. Купцы убеждают степняков взять на меч Карию. Хенеке и Иеды воодушевленные победой, ринулись на плодородные равнины карийцев. К ним присоединились Юрши и часть Шриков. Сметая все на своем пути, они одним порывом, дошли до Сфара и захватили столицу королевства. Без осадных машин, без штурма. На ура! Победа окончательно обескровила кланы и, увы! разочаровала. Кария доживала свои дни. Кланам достались лишь обветшалые дворцы, пустая казна и голодный сброд, поклонявшийся тысячакрылому чудовищу. На беду в события вмешались горцы Магара. Захватчики Сфара сами угодили в ловушку. Магарцы заперли их в городе. Родгеру Пустые Ножны пришлось обратиться к побежденному противнику за подмогой. Карийцы помогли, но их было мало. Тогда-то впервые и появляются сообщения о несметных сокровищах яко бы вывезенных из Достара в Сфар. Хенеке и Иеды пообещали отдать достояние Джабали на общее дело. Клюнули даже самые осторожные. Оставшиеся роды пришли на помощь. Осаду сняли, горцев почти полностью уничтожили. Купцы покрыли обман. Вряд ли это им стало дорого. Убежден, пращуры плохо представляли истинную цену золота и камней. К примеру, страты и по сию пору с удовольствием нанимаются за треть обычной оплаты. Купцы, Иеды и Хенеке попросту всех обманули. В суматохе войны совершить обман много легче. Легенда о клиди и Сокровищнице Родов Кайракана начала свою жизнь. Родгера Пустые Ножны из клана Иедов выбирают рахбаром − главой союза. Хенеке пользуясь их поддержкой, обретают звание хадэнов несуществующего достояния родов. Призрачное богатство на века сцементировало шаткий союз Кайракана. Юрши остаются при троне, но вскоре принесены в жертву легенде. В сущности Хенеке много веков хранили тайну, что Сокровищницы нет. Остальные рода, кроме Иедов, знали только то, что им дозволили знать.

− Хочешь сказать, все подстроили купцы Мохэ, Висби и Венчи?

− И Свейди. В ту пору это было единое целое. Тарбон. Обман устраивал купцов, Иедов и Хенеке. Купцам требовалось разорить конкурента т. е. Достар, получить в единоличное пользование копи рахша и убрать кланы из Фаламака. Достар разорили. Девять кланов покинули, побережье. Копи рахша купцам не достались. До Кандара они не добрались. Но и того что они купили, более чем достаточно и с лихвой покрыло траты. Иеды и Хенеке стали во главе новой империи, получившей название Менора. Империи Девяти Родов Кайракана. Время способно укрыть любую правду. Негодяй становиться героем, героя придают забвению, явные причины уступят место фантазиям потомков, события толкует всяк на свое усмотрение. Позже обман вышел Хенеке боком. Истинная причина восстания рода в том, что Горм потребовал от них открыть Сокровищницу. Он нуждался в деньгах воевать с Пуштой и думается с Раабом тоже. Хенеке ничего не могли дать Нобилиссиму, потому что у них ничего не было. Они только хранили секрет обмана, о котором уже никто не помнил. Они отказали Горму и вынуждены были защищаться. Горм их раздавил. Будь у них то, что они столь тщательно охраняли полторы тысячи лет, им вольно или невольно пришлось бы пустить золото на свои нужды. Им не предоставили выбора.

Райа припомнил свои собственные сомнения. Почему Хенеке не воспользовались Сокровищницей. Почему? Её просто не было. Ни солида, ни фолла.

− Что там о Кандаре?

− Последний кто правил горцами Салар Великий, − заканчивал Джуф. − О нем известно немного. Тельф сообщает, хадэн всегда носил воинский доспех и был вооружен аджем, посохом, вырезанным из кости какой-то древней твари водившейся в горах. Говорят, на свете не было грознее оружия. По утверждению того же Тельфа, адж мог обращаться в любое оружие. В меч, в копье, в алебарду и даже в два меча сразу.

− Сказки оставь другим.

− Позвольте, кир, − перебил Борг.

Райа недовольно кивнул.

− У амада был странный меч. Будто из старого металла. Как рассказывали, у меча легко отнимался эфес. Именно из него ослепили Юрпа, дунув в глаза стеклянный порошок. Потом тот же эфес обратилась в нож. Амад метнул его в Карса. И в день свадьбы, помните? Он подарил Кайрин подвеску из рахша. Об этом судачит вся столица.

Джуф и Борг помолчали, ожидая слов Райа.

− Меня не интересует адж. Рахши? Копи? Их ведь не унесешь с собой.

− Никто не знает где они. Временами особо удачливые хакшу, − пояснил лекарь, − преодолев великие трудности, удается проникнуть в Достар, а некоторым как утверждают и в Кандар. Они рискуют жизнями, не смотря ни на какие испытания. Даже анганахаййе, огромные змеи не могут их остановить.

− Теперь еще змеи! − покачал головой Райа.

Он помолчал, размышляя.

− Из твоих слов я понял, клиди это пустышка. Так?

Джуф кивнул.

−… Сокровищ Девяти Родов нет. Так?

Джуф опять кивнул, чувствуя, как холодный пот течет по спине.

− Что в Игольчатых Горах существуют развалины города, где богатство Джабали лежит на самом деле. Так?

− Нет, кир. Речь идет не о развалинах Дастара, а о Кандаре, городе в чреве Ледяного Хребта. Туда нет доступа…

− Значит они там?

− Возможно, − уточнил Джуф.

Райа не принял уточнения.

− У этого парня оружие последнего хадэна, он раздаривает рахши. Следовательно, кир Костас знает туда путь. Так?

− Этот район…

− Так или нет?

− Если бы не анги… анганахаййе.

− Так?

− Очень возможно, − уступил (а что оставалось!) Джуф.

− Я вам верю. А знаете почему?

Оба сделали удивленные глаза. Нет!

− После того как умер Бараман и из Серных Бань пропала Кайрин ди Сарази, эк-просопу Аммельрой проявил удивительное безразличие к судьбе беглянки. Мало того, посоветовал вестарху заняться чем-нибудь другим, а не поисками удравшей бэну. Хотя самолично обещался снять кожу с подлой твари. Говорят, Аммельрой сильно взволнован. Так взволнован, что сидит, запершись в патриаршем дворце и носа не кажет.

− Согласно уложению бдение над телом патр…

− И это после того что вы мне тут наплели? — перебил возражения Райа.

Он поднялся с кресла. Обошел Джуфа и Борга, замерших немыми изваяниями.

− До утра я должен знать, где он, − приказал Райа Боргу. — И не позже. Этот человек стоит того чтобы с ним встретиться и свести деловое знакомство.

Ночь неестественно светлела. Над крышами, и это хорошо видно, поднималось зарево пожара. Горело в районе императорского дворца. Под грохот барабанов, хускарлы глориоза Бекри штурмовали резиденцию Экбольма Первого. Две тагмы[145] скутариев, дуксов Рашела и Стайна, легли под мечами северян.