Черная нить горизонта

8

Спальня задрапирована белым бархатом. Мебель: комод, поставец, шкафчик с зеркалом, из светлого ясеня под лак Большой напольный ковер девственно бел. Золотой узор едва виден на длинном ворсе. Два пуфика рядом со столиком похожи на небольшой сугроб. На столике вино и фрукты.

Натан расправил плечи, словно скинул тяжеленную ношу.

− Я думал, это не закончится никогда, − честно признался он.

Кайрин полностью с ним согласна. Наверное, это единственное в чем они сходились.

Рейнх посмотрел на нож врученный волхвом. Попробовал остроту каменного лезвия.

− И когда я должен им воспользоваться?

− Выгляни и спроси, − порекомендовала Кайрин. Ей не до обрядовой ерунды! Мысли заняты внезапным появлением Костаса. Птох вернулся и это добрый знак. Ход событий войдет в нужное ей русло.

Натан не придал эскападе значения. Настроение у нифи приподнятое, значит, все сложится много проще. Без ломания, слез и любовного многословия.

Старательно и шумно задул свечи в напольном канделябре. Кроме одной.

− Ты поможешь мне раздеться? − томно вздохнул Натан и предложил. — Я помогу тебе.

Кайрин пришлось вернуться к действительности.

− А эта? — спросила она, указав на оставшуюся свечу.

− Я хочу тебя видеть, − рейнх судорожно сглотнул. Желание подгоняло сердце, сластило слюну.

− Создатель предписывает…

− Твой Создатель, как и мой Кайракан остались там. Их здесь попросту нет.

Может полумрак и способствует рождению пасторальных образов, но не в этот раз. Кайрин глянула на одинокую свечу, чей язычок плескался покорный дуновениям сквозняка и воздушным вихрям движений.

Натан протянул руки, развязать вязки рукавов. Долго возилась, что юнга с морским узлом, но развязала. С пуговицами на катарди Натан справился сам. Не утерпел. Раздевался, торопливо и нервно. Пламя свечи металось и прыгало. Как не загадывала Кайрин, не погасло.

− Твой черед, − поторопил он, оставшись в одних феморале. Честнее снять их вовсе. Ткань прозрачна как воздух.

− Подай мне вина, − попросила Кайрин.

Дрожь в её голосе не естественна. Натан не откликнулся на просьбу.

Пальцы рейнха достаточно проворны. Он не запутался ни в петлях, ни в крючках. Он мнил себя охотником, выпутывающим из ловчей сети беспомощную пташку.

Кайрин стиснула зубы и покорно сносила все его действия. Его пальцы коснулись её шеи. Горячее дыхание обожгло ухо. Потная рука скользнула под грудь. Кайрин сдержала дыхание, не выругаться. Натану подумалось, она чувствительна к его ласкам. Поцеловал в плечо, оставив мокрый след.

− Надеюсь, ты не принимаешь меня за шлюху? — попыталась она придержать рвение Натана.

− Мне незачем принимать тебя за кого-либо. Ты моя… как у вас там говорят… аэле[96]. − И попытался притиснуться. — Моя оурат[97].

Кайрин уперлась, мешая снять с себя нижнее платье. Он истолковал, она ждет от него другого ответа.

− Какая разница шлюха, не шлюха. Создатель ничего лишнего в природу людей не вложил. И Кайракан тоже.

Нижние платье Кайрин снято и брошено на спинку стула. Осталась туника. Натан разочарован. Туника из белого шелка.

− Подай мне вина, − попросила Кайрин вторично.

Натан сунул руку к низу её живота, больно сжал.

− Это раньше я выполнял твои капризы. Ты золотко плохо знаешь мужчин. Мы уступчивы только пока вы можете нам отказывать. После…, − отрицательно замотал головой. — Стели матушкину простынь! — приказал он, отступая, и то только потому, что с пяти шагов мог видеть всю фигуру девушки. Она была хороша! Впечатления не портил даже гневный взгляд.

Рейнх даже нашелся с чем сравнить. Лед, подсвеченный солнцем. Ничего. Не пройдет и получаса он растает.

Кайрин отвернулась постлать простынь. Под облегающей тканью выделялись вязки и кружева фундоши[98]. Стелила торопливо, опасаясь что Натан не устоит перед искушением и набросится.

«Не плохо,» — любовался формами Натан. Вожделение туманило голову. Совсем, как вино.

Когда Кайрин повернулась к нему первое что увидела, оттопыренные феморале. Раньше ей стало бы смешно. Мысль о спице в поясе платья становилась навязчивой.

«Истерика,» − успокоила она сама себе и не могла ничего поделать с поднимающейся злостью. Этот болван не поддается на уговоры. И не поддастся. Очевидно, она действительно плохо знает мужчин.

− Твой строфиум, − попросил Натан.

Сняла и отдала испрашиваемое. Он не упустил не единого её движения. Подошел. Свистящее срывающееся дыхание неприятно. Толкнул на кровать.

− Могу лишь посоветовать… задери ноги повыше. Будет не так больно.

− Дайте мне вина… пожалуйста…

В этот раз её голос достаточно убедителен. Натану понравилась вежливая (покорная!) просьба. Наконец она осознала, где её место и в чем её предназначение. Налил вина.

− Оно сладкое? — спросила его Кайрин.

Взгляд Натана лаконичен. Что еще за выкаблуки?

«Спица! Спица! Спица!» — торопила Кайрин себя. Нужно было что-то быстро придумать. Быстро!

Выгнулась на мостик, подол туники сполз к бедрам.

− Я не люблю сладкого…, − произнесла она, снимая фундоши.

Действие возымело успех. Натан увидел что хотел. Он поднес к губам кубок и сделал несколько глотков. Было видно, у него дрожит рука.

− Нет. Не очень. Не слаще тебя…

Не закрыв рта Натан бухнулся на ковер, заливая белоснежный ворс рубиновой жидкостью.

Кайрин с облегчением откинулась на подушку. Кто-то сказал, она плохо знает мужчин? Как облупленных!

Полежала, тяжело дыша. Её немного трясло.

Рейнх возился на ковре и походил на мертвецки пьяного. Он так себя и ощущал. В глазах у Натана троилось и двоилось, мир качался. Самостоятельно он не мог ни подняться, ни даже ползти. Окружающее видел в туманной дымке.

Кайрин соскользнула с брачного ложа.

− Сабти! — позвала она.

Из-под кровати вылезла девушка, одетая точно в такую же тунику, как и Кайрин. Рост и цвет волос у них были одинаковы. Отсутствие левой мочки явный признак служительницы богини Мереты.

− Займись.

− Конечно, бэну.

− Если понадобится алеколу[99] вон там, в ящике.

Кайрин извлекла из сундука просторную пенулу. Плащ очень велик. Толстяк Лоуэлл и тот бы в нем утонул. Однако излишняя просторность одежды замечательно скрадывал фигуру.

Сабти не смотря на свою хрупкость, помогла Натану добраться до постели. Взобралась на рейнха верхом. Стянула тунику. Натан пытался говорить, хватал руками. Даже будь перед ним сгнившая от сифилиса проститутка, он бы видел прекраснейшую Кайрин, свою жену, права на которую готов реализовать.

− И не переигрывай, − предупредила Кайрин жрицу. − Невинной девушке не знакомы ни Цапля, ни Тачка, ни Задняя дверь[100].

На всякий случай, забрав спицу из пояса платья, молодая рани Сарази, тихо вышла через боковую дверь в соседнюю комнату.

− Кир Костас вечеряет, − доложилась служанка, вскакивая со стула.

«Вечеряет,» − усмехнулась лапотным словам Кайрин. Слуг пришлось нанимать в спешке. И не все они достаточно вышколены.

− Оставайся здесь, − приказала Кайрин, забирая дикирий[101]. Провожатая ей не нужна. За время ремонта дома, она успела его изучить.

Робкого огня свечей недостаточно осветить дорогу. Кайрин быстро спустилась по винтовой лестнице, прошла, почти на ощупь, короткий темный коридор. Сквозь толщу стен доносилась музыка и шум веселья. Она припомнила довольное лицо Фиалы. По счастью патэра не могла наблюдать выражение лица у Кайрин.

Костас сидел за столом, играясь с вилкой. Крутил на скатерти. Тарелки пусты, вино не тронуто. Поодаль, переливаясь, лежал рахш. Его бросили как какую-то безделицу. Кайрин не удержалась надеть подвеску. Зеркала в комнате не было, повернулась к стеклу. Камень повис в воздухе кровавой слезкой. Поразительное свойство, светиться в темноте.

«Если подобрать к нему ткань,» − представила Кайрин.

− С чего вдруг авве Винсу вздумалось отправлять тебя к братьям Харма? − спросила она, закончив с самолюбованием. − Ты болел?

− Болел? Нет.

− Тогда почему?

− Должно быть, это входило в обучение.

− Что случилось у разлома?

− Хассады, − коротко ответил Костас.

Его краткость не удовлетворила Кайрин. Впрочем, при прошлом разговоре птох так же был не многословен.

− Не очень вразумительно. Подробности, если можно?

− Они напали. Из поломников уцелел я один. Пришлось поплутать, − прозвучал краткий рассказ.

− Три недели?

− Я же здесь, − Костас дал понять, подробности опускаются.

− Ты чего-то недоговариваешь, − заподозрила Кайрин собеседника в сокрытии важных моментов его отсутствия.

− Немного.

− Хотелось бы знать.

− Всего знать невозможно. Хотя ответы не дальше горизонта.

Кайрин присела напротив. Чуть пододвинула дикирий, лучше видеть лицо собеседника. Костас откинулся на спинку стула. Получилось, он видит её лучше, чем она его. Они друг друга поняли.

− Ристания завершились. Если бы ты прибыл, как уговаривались, было бы много проще.

− Я прибыл сегодня.

− Рахш откуда взял? В лавке их не продают. Будет неприятно, если следом за тобой примчатся вооруженные люди какого-нибудь северного тана и объявят, что ты стянул у них семейную реликвию.

− Не объявят. Камень принадлежит мне… Принадлежал, − поправился Костас.

− Тебе? С какой поры? Рахш можно найти только в Игольчатых Горах. В Дааршех. Ты же не будешь утверждать, что блуждал именно там.

− Мне не у кого было спросить называние тех краев.

− Скрытность хорошая черта. Но важны детали.

− Да, если они действительно важны, − согласился Костас.

Разговора не получалось. Птох упрямо отговаривался и беседа грозилась перерасти в препирательство. Бесполезное препирательство.

«Подол задрать?» — сердито подумала Кайрин, вспоминая сработавший с Натаном трюк. Но вспомнила и другое. Кто перед ней. И когда его черед.

− С этим после разберемся…, − отказалась она от расспросов. — Объявись раньше, я бы устроила твое участие в Ристалищах в честь Нобиллисима. Ты бы смог проявить себя.

− Я прибыл сегодня, − прервал её Костас.

Кайрин недобро сверкнула глазами. Сдержано продолжила.

− У меня есть приглашение в Барбитон. Брин ди Бекри будет там. Будет и Аяш ди Буи, его нифи, − Кайрин посмотрела на реакцию Костаса. Понимаешь о ком речь? — То, что ты проделал с симодарием не пройдет. Просто прикончить его я могла нанять Ночных Рыб. Все должно выглядеть естественно. Но зачинщиком ссоры должен быть Брин ди Бекри! Понятно?

Мимический ответ — брови дернулись вверх. Пока да!

− Он отличный фехтовальщик. Один из лучших в столице. Его не так легко одолеть. На Ристаниях ему рукоплескала вся столица. Брин силен на мечах, — и повторила. − На мечах особенно. Не так давно он разделал бывшего воздыхателя Аяш не хуже мясника. Бекри ревнив.

Костас крутанул вилку. Баловство раздражало и отвлекало.

− Кроме Брина есть еще Элиан и Грегор, два его брата. Их очередность не имеет значения, − и кровожадно показала ему три пальца. — Их не должно быть, − пока договаривала, загибала пальцы один за одним.

Он услышал её слова, понял её устремления, внял её предупреждениям. И только. Вилка продолжала свои замысловатые па. Кувырк — зубья наружу, кувырк — обратный хват, зубья к локтю.

Стучать кулаком по столу и орать брызгая слюной прерогатива мужчин. Сдержанность украшает.

− Если ты все еще голоден, я прикажу подать еды. Если сыт, будь добр, положи вилку.

Её вежливость напоминала кипящий металл. Перегреется, выбросит горячий протуберанец.

Костас бросил столовую принадлежность в тарелку.

− Пояснения нужны? — совладала с собой Кайрин. — Детали лучше обговорим сейчас.

− Награда, − напомнил Костас, обойденный вниманием аспект разговора.

Пустое. Кайрин ясно, выгода для птоха не значима. Какую награду она сможет предложить, после того как он отдал рахш? Империю Менора целиком? Трон Экбольма? Себя? И сразу ошеломляющее понимание. Рахш! Именно из-за рахша птох здесь, а не потому, что желает какой-либо награды. Кайрин не поверила! В это просто не возможно поверить!

− Награда по завершению, − дала она расплывчатые заверения.

− Ты забыла? Крысы сами в ловушку не лезут. Нужна приманка.

− Справишься, останешься моим братом. Отдам тебе дом на Энас Сфэндамос, − уверенно произнесла она. Так искренне Кайрин никого еще не обманывала. И так отчетливо понимала. Старания напрасны.

Не удивилась, услышав ответ.

− Обещаю подумать…

− Думать не о чем! И некогда ждать, − не выдержала она. − Я не могу больше ждать!

− А разве нет более неотложных дел? — его спокойствию (или безразличию) позавидывали бы горы.

− Нет! — Кайрин боролась не накричать. − Все оставшиеся из разряда неотложных! И Брин ди Бекри первый! Первый из первых! Понятно? Не слышу вразумительного ответа, − раскалялась Кайрин. Птох бесил её. Он выводил её из себя. Он предел всякому терпению. Людскому, ангельскому, божьему. Еще немного и она всадит в него спицу, что спрятана в рукаве пенулы. И наверное так будет правильней и честнее по отношению к себе и тем событиям виновником которых он стал. Это будет в высшей степени справедливо.

Неприятно когда твои мысли чуть ли не громче твоих слов. Кайрин убрала руку от скрытого оружия. Она не поступит так, как он заслуживает. Всему свой черед. Первое, завещанная отцом месть и клятва именем матери…. Остальное: рейнх, птох, Децимия, потом.

− Жить будешь на холме, − заговорила она привычным повелительным тоном. − Думаю, Свия еще не забыла тебя. Завтра пришлю портного, он подберет более приличествующий наряд чем этот. В Барбитоне мой брат должен выглядеть подобающе. В дорожном тряпье туда не пустят. Было бы больше времени, наняла бы учителя танцев. И не зарывайся. Для всех ты мой брат, амад Костас. Звание амад сродни ветру. В нем все и ничего. Потому не рассчитывай, что тебя будут всюду привечать с распростертыми объятиями. Хотя после того как подарил мне камень, многие захотят свести с тобой знакомство. Киры, бэну, бьянки. У тебя неплохие перспективы.

«Неплохие перспективы» это на будущее. Никаких обязательств и гарантий, но звучит словно весь мир проситься в карман.

Кайрин посчитала разъяснения достаточными. Впрочем, говори она хоть до утра, у птоха мизер заинтересованности. Смотрит то на пламя свечей, то в тарелку, то ей за спину.

Вызвав слугу, Кайрин распорядилась, решительно и твердо.

− Делт, проводи кира на Энас Сфэндамос.

Чтобы она сказала, узнай, приказа ослушались? Амад Костас остановился на одном из перекрестков и долго стоял, подставляя лицо ночному ветру. Слуга, застывший в дух шагах от него в нетерпении крутил головой. Господам конечно вольно поступать как захочется, а слугам? Завтра рано вставать.

Делт огляделся. Боязно что-то. Палка в руках брата бэну Кайрин, годилась в лучшем случае отгонять собак. Сразу видно провинция. Столкнешься ночью с клефтами[102] или Ночными Рыбами и латы не спасут.

− Ступай один, − произнес Костас, отпуская слугу.

− А как же вы? — испугался Делт, представив, что придется в одиночку тащиться через весь город. − Кир, темень, глаз коли! Мало ли что. Бэну Кайрин с меня шкуру с живого снимет.

Костас бросил монету. Хоть и темно на дворе, но блеск серебра слуга увидел отчетливо. Подхватил деньгу, не позволив упасть.

− Ежели в мимарий, то лучше на площадь Св. Маврикия ступайте, − присоветовал слуга. — Там за девками строго следят. Заразных нету, − и подобрев от щедрости кира, добавил. — А мабунов лучше искать у Портика Трехсот Колонн.

Делт проводил Костаса взглядом. Куда он? На площадь или к Портику? Получалось к Портику! Потискал монету в ладони. Ему такие удовольствия не по карману. Попроще подавай. Через час слуга уже горланил веселые песни в компании мастеровых. Гуляли серикарии. Страшноватенькая шлюшка досталась Делту задаром, также как и сузак. Триппер то есть.

Оставшись одна, Кайрин предалась раздумьям. Зыбкость не то, что хочется испытывать, приступая к осуществлению намеченного. Туром сказал бы: Мир в равновесии только потому, что чье-то сердце еще не остановилось. Остановится и что тогда? Пожми плечами, прочти молитву и приступай. Как там спросил птох? Нет ли более неотложных дел. Увы, нет.

Кайрин вызвала Керуша. Степняк тенью проскользнул в комнату. Не колыхнись свет свечей, прозевала бы как вошел.

− Придумай что-нибудь с Натаном, − говорила она привычно уверенно. − Пусть требует супружеского долга с Луиз ди Брогк.

Керуш с нескрываемым неудовольствием слушал столь необычное пожелание. Конечно, за свою службу он выполнил не мало сомнительных поручений. Но союз мужчины и женщины освещен небом! В нем у каждого свои обязанности. Рани Кайрин плевать и на союз и на обусловленные им обязанности! Натан ей мешает!

Степняк крайне бы удивился ответу, вздумай спросить, почему?

В миру говорили: Умный купец всегда с выгодой продаст хороший товар, купец из Венчи умудриться продать его дважды.

Кайрин была родом из Венчи.

После разговора со степняком, Кайрин вернулась в спальню. Сабти ждала ее, сидя в кресле. Свечи в канделябре зажжены все до единой. Пахнет пороком. Плавящийся воск не перебивал запахов пота, спермы и выделений.

Кайрин оглядела лежащее на кровати обнаженное тело Натана. На спине глубокие борозды от ногтей. Укусы на плечах. Набросила край одеяла прикрыть рейнха.

− Ты не перестаралась?

− Первая брачная ночь. Можно все! — рассмеялась Сабти недовольству Кайрин. Она служила богине Мерете не по принуждению, вследствие сложившихся обстоятельств или принятых обязательств. Божественная суть пронизывала каждую клеточку жрицы. Кто же отказывается от божественного?

Особо придирчиво Кайрин осмотрела смятую простыню. Кровяное пятно и разводья, влажные и подсохшие.

− Он вас совсем не жалел, − посочувствовала жрица.

− Кровь?

− Такая, какая должна быть.

Кайрин не поленилась пройти в угол глянуть в таз. Мутная вода с мыльным порошком. Жрицы ничего не забывают из оговоренного.

− Можешь быть свободна, − отпустила она жрицу. — Я отошлю в храм пятьдесят солидов.

− Разве я плохо выполнила условия сделки? — спросила Сабти, не торопясь уходить. Мерета великая богиня и мелочность ей противна.

− Хорошо, семьдесят…

− Сто, бэну Кайрин, − поправила Сабти.− Сто солидов.

− Я пошлю храму сто солидов. А так же трех девочек, что подобрала на улице.

− Богиня примет твой дар.

− Две чисты.

− Благодать Мереты над твоим ложем, − склонилась Сабти. Дары богине не бывают чрезмерны. Они всегда недостаточны и скромны.

Кайрин подошла к зеркалу. Взяла обсидиановый нож и решительно отрезала косицу-облако. Хмыкнула, осмотрев непорядок в прическе. Придется привыкать. Подошла к постели. До чего противно ложиться!

На следующий день и простынь и срезанную косицу передали волхвам Кайракана. Земная дщерь бога свершила возложенное.