Чернильные цветы

38. Полюби меня, как я тебя – и будем квиты [59]

Первым, что увидел Рома, открыв глаза, была Лу. Она спала, устроившись на его плече, подложив руку под щеку. Парень не смог сдержать улыбку, глядя на нее. Такая безмятежная и нежная, она тихо сопела, смешно приоткрыв рот во сне. Осторожно, опасаясь разбудить ее, он коснулся пальцами обнаженного плеча.

Говорят, лицо может быть настоящим только во время сна, когда человек полностью расслаблен. Когда его не искажают эмоции. Когда нельзя соврать. Если так, то Лу была чем-то невероятно светлым, чистым и наивным. Бледная кожа контрастировала с темными волосами, создавая ощущение чего-то нереального. Даже слегка растекшийся макияж не портил зрелища. Рома бы мог смотреть на нее бесконечно долго, но она проснулась.

Сначала она смешно сморщила нос, а потом приоткрыла правый глаз.

– Хватит пялиться, – проворчала она, натягивая край одеяла на голову.

– Ты чего такая вредная с утра пораньше, а, красотка? – спросил Рома, стягивая его назад.

– Я вчера не смыла глаза, – пожаловалась Лу, пряча лицо в подушке.

– Ну и ладно. Ты похожа на панду. Мне нравится, – сообщил Рома, целуя ее в макушку. – Как себя чувствуешь?

– Нормально, – покривила душой девушка.

Низ живота тянуло, но ей не хотелось его расстраивать. Да и вообще, она надеялась, что ей удастся проснуться раньше и сбежать домой, а теперь они голые в одной постели. И, несмотря на то что они уже переспали, ей все равно было неловко. Как-то не привыкла она разгуливать голышом перед кем-то.

– Я в душ, – объявила она, приподнимаясь на локте. – Ты не мог бы отвернуться?

Рома хотел отпустить шутку на тему того, что смущаться уже поздно и он все прекрасно рассмотрел, но Лу так трогательно порозовела от смущения, что он промолчал.

– Вообще-то, я думал, что мы примем душ вместе, – пожаловался он, накрыв лицо подушкой.

– Мечтать не вредно, – заверила его Лу, вылезая из постели.

Вся их одежда валялась на полу. Она с огорчением обнаружила, что ее джинсы, пальто и футболка свалены в одну сырую кучу. Мокрое пальто и не подумало высохнуть за ночь, так еще и остальные вещи были влажными. Зажав в руке белье, Лу пожаловалась Роме, что все вещи сырые.

– Возьми рубашку в шкафу, – предложил он. – Кстати, я уже могу смотреть?

– Нет! – взвизгнула Лу и, хлопнув дверцей шкафа, выбежала из комнаты. – И оденься!

Рома только рассмеялся. Дождавшись, когда Лу запрется в ванной, он натянул на себя боксеры и нашел в кармане джинсов телефон. На работу не хотелось совершенно, хотелось побыть с мелкой. Он набрал номер отца.

– Шеф, – весело начал парень, – дозвольте взять отгул?

– По какому случаю? – поддержал игру в официоз отец.

– Обстоятельства непреодолимой силы, – хихикнул Ромка.

– Опять девица какая-нибудь?

– Ничего не какая-нибудь.

– Ну раз так, дозволяю. А девчонку свою на ужин приводи.

– Да-да, пап, обязательно, – заверил Андрея Андреевича сын. – Пока.

Настроение из хорошего резко стало великолепным. Целый день с Лу. Улыбаясь, парень пошел на кухню, решив, что неплохо было бы перекусить. В холодильнике было не густо: кусок колбасы, местами заветренный кусок сыра, но Рома не расстроился. Все равно он не умел готовить ничего, кроме яичницы.

Только наступив ногой на что-то острое, он вспомнил, как разбил стакан. Выругавшись, он притащил на кухню пылесос и ликвидировал последствия своей вчерашней злости. Сейчас ему даже не верилось, что еще совсем недавно он был до такой степени зол на Лу. Усмехнувшись, он закончил пылесосить, включил на фон какой-то музыкальный канал и приступил к готовке.

Лу вошла в кухню, когда яичница весело шкворчала на сковороде, а Рома в одних трусах пританцовывал у плиты под попсовую песенку: в одной руке сигарета, в другой – лопатка с прилипшим к ней кусочком колбасы. Это было так комично, что Лу не смогла сдержать смешок. Услышав это, он обернулся к ней и, используя лопатку как микрофон, принялся распевать:

–Вот это да, ты такая лишь одна, ну, по крайней мере, для меня! Когда твои глаза напротив, меняется картина, резко повышается уровень серотонина,– затянувшись, он бросил сигарету в пепельницу и съел кусок колбасы с лопатки.

– Да ты романтик, – фыркнула Лу, прислоняясь к стене.

– Не будь букой. – Рома перехватил ее руку и притянул к себе. – Потанцуем, красотка?

– Ты сумасшедший? – Лу широко распахнула свои дымчатые глаза, не веря, что он всерьез.

– Абсолютно, – заявил он, крутанув ее. – По шагам я иду за тобой, когда тебя я вижу, я прощаюсь с головой. И тебе никто не нужен другой, ты точно знаешь – я круглосуточно твой![60]

Девушка смеялась, не зная, что ужаснее, Ромины попытки петь или Лешка Воробьев. Одно Лу знала точно, она была невероятно счастлива, танцуя босиком на кухне, чувствуя, как крепкие руки обнимают ее за талию. Рома в одних трусах, она в белье и его слишком просторной рубашке и шипящая на масле яичница – казалось, ничего не может быть лучше.

– А теперь голливудский поцелуй, – объявил Рома, подхватывая ее под спину и наклоняя назад. На мгновение взгляды их встретились, а потом он поцеловал ее.

Лу с легкостью расслабилась в его руках, зная, что он крепко ее держит. Путаясь пальцами в коротких волосах, она забывала, как дышать, чувствуя только его запах, вкус, тепло.

– Черт, кажется, наш завтрак горит, – вдруг выпалил Рома.

Отпустив девушку, он кинулся к плите. Было в этой сцене что-то сюрреалистичное. Почему-то ей подумалось, что готовить в их паре будет она. Остановившись на этой мысли, она слегка растерялась. Как-то слишком легко ее мысли стали течь в направлении совместных завтраков. Вспомнилось, как вчера она чуть не ляпнула ему что-то про любовь.

Закончив спасать яичницу, Рома повернулся к Лу, которая сидела на краешке стола, болтая ногами. Влажные волосы слегка вились, на лице не было ни грамма косметики. Пожалуй, первая девушка на его памяти, которая без макияжа выглядела даже лучше. Чистая кожа и завораживающие дымчатые глаза.

– Что бы ты ответила, если бы я сказал, что влюблен? – вдруг спросил Рома, приближаясь к ней.

– Что это неудивительно, – заявила она, твердо выдерживая его испытующий взгляд.

– Не слишком ли самоуверенно? – улыбнулся парень, проводя пальцами по ее щеке.

– Слишком очевидно. Стал бы ты иначе терпеть мои выходки?

– Действительно, – согласился он, соскальзывая вниз вдоль шеи, покрытой засосами, к вырезу рубашки.

– Почему? – выдохнула Лу.

Ей действительно было интересно, почему он вообще связался с ней. Но Рома ничего не ответил, увлеченный тем, как сквозь полупрозрачную белую ткань просвечивает ее белье. Расстегнув одну за одной пуговицы, он распахнул края рубашки, открывая вид на грудь, прикрытую черным кружевом.

Прежде чем она успела что-то сказать, он обхватил губами ее правый сосок прямо через ткань. Прерывисто выдохнув, Лу откинула голову назад, забыв о своем недавнем вопросе. По телу пробежала дрожь возбуждения, когда рука Ромы прошлась вдоль ее позвоночника вниз, заставляя выгнуться ему навстречу.

Он потянул рубашку вниз, обнажая точеные плечи. Покрывая их отрывистыми поцелуями, оглаживал пальцами ее бедра, живот, все, до чего дотягивался. Лу не была уверена, что готова повторить вчерашнее, да еще и при свете дня, но не могла найти в себе силы, чтобы протестовать.

Рома слегка надавил на острые коленки, и она послушно развела ноги, позволяя ему расположиться между ними. Их тела были совсем близко, и Лу снова ощутила, как жар возбуждения охватывает ее. Она подалась вперед и уткнулась в плечо парня, глубоко вдыхая его запах.

– Что у тебя за духи? – задала она давно тревоживший ее вопрос.

– Не помню, мама какие-то подарила на двадцать третье, – пожал плечами парень. – Я редко ими пользуюсь. Все время забываю.

– Почему тогда ты так крышесносно пахнешь? – спросила Лу, проводя носом по его шее.

– Это химия, детка, – пошутил Рома, зарываясь пальцами в ее волосы. – Знаешь, ты мне понравилась с первого взгляда, – ответил он наконец на ее «почему». – Это как сигареты, сначала горько, а потом хочется еще и еще.

– Классная аналогия, – хихикнула девушка. – Не хочу портить момент, но мы будем уже завтракать?

– Ты убийца романтики, – отмахнулся парень, возвращаясь к плите. – Зачем я с тобой связался?

– Дурные привычки, они такие, – самодовольно заявила Лу, вытаскивая из шкафа тарелки. – И, кстати, может, уже оденешься?

– Тебя что-то смущает?

– Ничего, кроме того, что меня по жизни окружают нудисты, – закатила глаза девушка. – Сначала Роксана, теперь ты вот.

Они ели, болтая о всяких глупостях, как-то ненавязчиво переключившись на Роксану, школу, Кирилла и прочую чепуху. Потом Рома вспомнил, что через пару дней выйдет новый фильм про Мстителей, а значит, неплохо было бы пересмотреть старых.

– Кстати, давай сходим вместе?

– Блин, я уже Роксе пообещала. Ей больше не с кем.

– Черт, а я Киру, – хлопнул себя по лбу Ромка. – Слушай, а что, если…

– Ты подумал, о том же, о чем и я? – хитро улыбнулась девушка.

– Случайная встреча в кинотеатре?

– Бинго!

Рома с Лу весь день провалялись в кровати, пересматривая фильмы про супергероев. Зарывшись в одеяло, обнимаясь, шутя, дурачась и подъедая заказанную на обед пиццу. Неловкость, которую мелкая испытывала еще недавно, испарилась, оставив только какое-то уютное тепло. Ей было по-настоящему хорошо с Ромой.

– Ты не хочешь как-нибудь пообедать с моей семьей? – предложил вдруг Рома, не глядя на нее.

Лу закашлялась, а потом сделала вид, что ее очень интересуют бегущие по экрану титры.

– Зачем это? – спросила она наконец.

– Я влюблен в тебя, – просто сказал парень.

– Это я уже слышала.

– Мне кажется, у нас все серьезно.

Лу молчала, глядя перед собой. Ее пугали такие разговоры. Она не верила в слова, боялась обещаний, боялась слишком сильно привязаться. Хотя Рома уже пустил в нее корни, уже опутал ее, как паук глупую мушку. Ей хотелось прижаться к нему и просто сказать «Да». Но она так не умела. Все внутри ее восставало против этого.

– То, что у нас был секс, еще не значит, что…

– Просто замолчи, – попросил Рома, прижимая ее к себе. – Прости, я забыл, что ты не умеешь говорить о своих чувствах.

– Не о чем говорить потому что, – нахохлилась девушка.

– Роксана не упоминала, что ты разговариваешь во сне? – весело спросил Рома.

– Что?! – Лу так испуганно посмотрела на него, что он не выдержал и расхохотался. – Что я говорила?

– Что я самый восхитительный мужчина в твоей жизни, – продолжал веселиться Рома. – Что я невероятно сексуален и просто божественен.

– Все ты выдумываешь, дурак, – отмахнулась Лу, выбираясь из кровати.

– Вот ведь дурочка, – покачал головой Рома, провожая ее взглядом.

Прикрыв глаза, он улыбнулся воспоминанию. Он почти уже спал, когда Лу заерзала, прижимаясь к нему теснее, и прошептала еле слышно: «Люблю».