Чернильные цветы

61. Кто влюблен и всерьез, свою жизнь для тебя превратит в цветы [91]

По экрану ноутбука Роксы бежали титры, а по щекам Лу – слезы. Она только что посмотрела фильм, который кто-то советовал ей еще пару месяцев назад. Кажется, это была Анька. Она лежала на диване, переваривая концовку, прокручивая в голове разговор главного героя с отцом.

«Мы так много отрываем от себя, чтобы поскорее забыть и излечиться, что к тридцати годам от нас не остается ничего. И каждый раз, начиная новые отношения, мы можем дать партнеру все меньше. Но подавлять свои чувства, чтобы ничего не чувствовать… Это так глупо».

Этим Лу и занималась последние несколько дней – пыталась подавить боль и разочарование после неудачной попытки объясниться с Ромой. Она замкнулась в себе, предпочитая проводить время в одиночестве, рисуя или просматривая бесконечные мелодрамы. Роксана больше не пыталась с ней разговаривать, погруженная в свои мысли и заботы. У мелкой началась учеба, у старшей – работа. Живя под одной крышей, за последние дней пять они перекинулись от силы парой бессмысленных фраз. Атмосфера в доме была весьма угнетающей.

Пора было что-то делать. Лу посмотрела на часы и поняла, что через пару часов Роксана вернется после собрания и допов, голодная, как всегда. Решив побаловать ее чем-нибудь вкусненьким, Лу пошла на кухню с твердым намерением сделать блинный торт. Рецепт был простым, но приготовление занимало достаточно много времени, потому что нужно было испечь большую стопку блинов. Самое то, чтобы занять руки и отвлечься.

Подключив колонку к телефону, Лу нацепила на себя фартук с лисичками, который бабушка подарила ей пару лет назад, и встала к плите. Один за одним она жарила блины, радуясь тому, что все мысли ее крутились вокруг того, чтобы они получились ровными и не сгорели. Готовка всегда поднимала настроение и расслабляла, а когда она представляла, как Роксана будет радоваться тортику, на лице ее появлялась глупая улыбка.

Провозившись два с половиной часа, мелкая посыпала свой шедевр шоколадной крошкой и убрала в холодильник. До прихода Роксы оставалось около получаса – маловато, но должно быть достаточно, чтобы блинчики пропитались кремом.

Рома ехал с работы, слушая какую-то чушь по радио. Настроение его было скверным – Андрей всю неделю смотрел на него, не скрывая своего презрения, и разговаривал сквозь зубы. Парень понимал, что брат винит его в том, что сделала Лу. Это было справедливо, но все равно обидно. Он много думал об этом, не понимая, с чего мелкая так вспылила, а с другой стороны, он знал, как она могла взрываться из-за всякой ерунды.

Свернув к школе, он остановился у ворот, ожидая, когда Кирилл закончит тренировку по волейболу. Закурив, он откинулся на спинку сиденья, закрыв глаза. Мелькнула мысль, что сейчас он, возможно, встретит Лу, но он отогнал ее, понимая, что она наверняка давно уже дома. Максимум – он мог встретить Роксу, да и то вряд ли. Нечего ей делать в школе в шесть вечера.

Вспоминая последнюю их встречу в караоке, он ощутил легкий укол совести – не стоило так открыто позорить девчонок на людях. Роксану так точно. Она этого не заслужила. Вообще, парень пришел к мысли, что пора завязывать с алкоголем – от него одни проблемы. Рана на брови все еще заживала и постоянно чесалась. Роме большого труда стоило не оторвать мерзкую корочку.

Единственное хорошее событие за тот вечер – Маринка приняла предложение Стаса. И хотя оно было совсем не романтичным, и на заднем фоне маячил растерянный Рома, она визжала от радости. Несмотря на все события в караоке, оно того стоило. Они были хорошей парой, пусть и не идеальной. Нацепив на палец кольцо с огромным бриллиантом, Маришка торжественно пообещала никогда больше не пить, а потом принялась звонить маме, невзирая на то, что на часах было три ночи.

Стас улыбался, как идиот, слушая восторги своей невесты, а Рома стоял в стороне, думая о том, как бы повела себя на месте Марины Лу. Он так ни к чему и не пришел, потому что друг сунул ему в руку бокал с шампанским и принялся говорить о предстоящей свадьбе, которую они хотели сыграть в апреле.

Рома сделал музыку громче, надеясь, что она сможет заглушить его мысли, которые снова и снова возвращались к невероятным серым глазам. Ему не хотелось снова думать об их коротком разговоре с Лу. Точнее, она пыталась с ним поговорить, но он не хотел ее слушать. Да и что она могла ему сказать? Ее поступок был отвратительным при любом раскладе. Сразу вспомнились все предостережения матери, которые казались глупыми, а теперь вдруг приобрели особый смысл. Она была права с самого начала, у этих отношений не было шанса на успех. Они слишком разные, слишком…

Выкинув сигарету, Рома тут же закурил следующую. В последнее время он стал много курить, наверное, чтобы занять вечно тянущиеся к телефону руки. Ему не нравилось чувство незавершенности, хотелось позвонить Лу и поговорить. Выслушать. Но в то же время он понимал, что не знает, что ей сказать. Эта ситуация построила между ними стену. Как ни пытался Рома найти ей оправдание, он не мог. Нравится ей или нет, мать есть мать. Она у него всего одна.

И все же нельзя в один момент разлюбить человека. И даже сейчас Рома понимал, что любит Лу ничуть не меньше, чем раньше – просто не знал, что ему делать дальше. Он не видел путей развития. Вспомнив, как ликовала Марина, обсуждая предложение Стаса с матерью, он понимал, что его мама никогда не будет радоваться Лу.

Это оказалось неожиданно больно.

– Черт, – выкинув очередной окурок из окна, Рома обхватил голову руками.

Он не понимал, когда все пошло не так. Наверное, с самого начала. Нельзя было так опрометчиво влюбляться, но ведь он не выбирал. Любовь сама ворвалась в его жизнь, снеся с петель прочно запертую дверь. Она выскочила из-за куста, как извращенец, перевернув все с ног на голову. Может, просто любовь не его конек?

– Господи, меня сейчас стошнит, – заявил Кирилл, залезая в машину. – Выключи это дерьмо, – потребовал он, снижая громкость до минимума. – С каких пор ты слушаешь Егорку?

– Отвали, – буркнул Рома, отъезжая от школы. – Как тренировка? – спросил он, чтобы сменить тему.

– Осколки разбитого сердца вскрывают грудную клетку? – насмешливо фыркнул Кир, игнорируя его вопрос. – Вы хотите об этом поговорить? – изобразил психолога он.

– Кир, не смешно. Я не хочу об этом, – отрезал Рома.

Уловив резкость в словах старшего, Кирилл хотел было заставить его поговорить, а потом вспомнил о своем намерении держаться в стороне и промолчал. Пускай все идет как идет. Глухой слепому не товарищ, а Рома сейчас все равно ничего не поймет.

Рокса взялась за дверную ручку, гадая, что ждет ее дома. Единственным, что ее действительно заботило в последнее время, была Лу. Она тенью слонялась по квартире, на автомате ходила на занятия, отказывалась от работы и все вечера проводила за просмотром душераздирающих фильмов. И почти ничего не ела. Рокса не могла понять, какой из этих пунктов заботит ее больше, но склонялась к тому, чтобы на выходные отправить ее к Нюте на принудительный откорм. Бабушка часто говорила, что беды приходят и уходят, а обед должен быть по расписанию.

Открыв дверь, Роксана тихо вошла в прихожую, прислушиваясь. К ее удивлению, дома пахло чем-то вкусненьким, а на кухне кипел чайник. Наспех скинув сапожки, она сразу пошла туда, чтобы посмотреть, что происходит.

Мелкая как раз доставала из холодильника ее любимый блинный торт. Перехватив изумленный взгляд сестры, она улыбнулась.

– Я решила, что сегодня на ужин у нас торт, – заявила она. – Ты как?

– Всегда за, – мигом согласилась Рокса. – Только переоденусь и руки помою.

Через пятнадцать минут они уже вовсю уплетали лакомство, перекидываясь новостями. Марина звонила Роксе еще вчера, чтобы сказать, что они со Стасом будут играть свадьбу в конце апреля, и извиниться.

– Хочет, чтобы мы были подружками невесты, – фыркнула Роксана. – Грозится нарядить нас в персиковые платья.

– Я не против, – хихикнула Лу. – Эти персики вооружены и очень опасны, – заявила она, взмахнув вилкой. Уронив кусочек тортика, она подхватила его пальцами и отправила в рот. – Я слышала, что с невестами спорить опасно.

– А с Мариной-невестой вдвойне, – подтвердила Рокса. – Кстати, ты уже определилась, когда пойдешь на вождение?

– Мне сказали, что если я выучу ПДД сама, то могу пройти по самоподготовке, – сказала Лу. – Когда сдам внутренний экзамен по теории, смогу приступить к практике. Я планирую начать через неделю-две. Ну, водить.

– А так можно?

– Всем плевать, – отмахнулась Лу, положив себе еще тортика. – Главное – сдать всю эту внутреннюю чушь, а потом можно и в ГАИ. Вообще, могла бы мне купить права, – хихикнула мелкая.

– Больше ты ничего не хочешь? – возмутилась Роксана. – Учись давай.

– Школа на тебя плохо действует, – хитро заметила Лу.

– Слушай, а что все-таки у вас с Ромой? – осторожно спросила Рокса. – Если не хочешь говорить, не надо. Просто в этот раз все как-то затянулось.

– Мы расстались, – после недолгого молчания ответила Лу. – Не как тогда. Насовсем.

Роксана охнула. То, что она до сих пор считала очередной глупой ссорой, переросло в настоящую катастрофу. У нее не было слов. Почему-то она уже давно воспринимала Рому и Лу как нечто постоянное, неизменное. Ей и в голову не приходила мысль, что они могут по-настоящему разойтись.

– А что случилось? – рискнула спросить она.

– Мне не хочется об этом говорить, – нахмурилась Лу. – Это сложнее, чем кажется.

– Ладно, не будем об этом.

– Да нет, это глупо, – покачала головой Лу. – Я не хочу делать вид, что ничего не было, – пояснила она, а потом рассказала сестре о фильме, который посмотрела. – Это время было счастливым, и я хочу его помнить. Знаешь, меня всегда раздражало, что у людей есть привычка чернить тех, с кем они встречались или общались раньше. Нужно быть благодарным, что у тебя это было, пусть и временно, разве нет?

– Я думаю, вы помиритесь, – упрямо сказала Роксана. – Вы же…

– Рокса, не надо, – попросила мелкая. – Лучше помоги мне с переводом. Я нашла у LP песню, она там с этой твоей француженкой поет… Как ее?

– Милен Фармер? – подсказала Рокса.

– Ага, – закивала Лу. – У них вроде клип вышел. Давай, посмотрим, а ты переведешь?

Рокса притащила на кухню ноутбук и нашла видео на YouTube. Они смотрели, и она переводила французские реплики. Невероятно красивая песня проникала куда-то в самое нутро, что-то переворачивая. Она была грустной, но это была светлая грусть. У Лу на глазах выступили слезы, которые она и не пыталась скрыть. Когда она попросила сестру посмотреть еще раз, та согласилась. Рокса давно знала эту песню и напевала на французском, прижимая мелкую к себе.

Они сидели так, прижавшись друг к другу, слушая любимых певиц, которые спели дуэтом. Роксана поражалась тому, как эта песня затрагивала все ее чувства. Словно пальцы умелого гитариста, перебирающие струны, она высвобождала то чувство всеобъемлющей любви, которое она испытывала к сестре. И Лу, казалось, чувствовала это.

Слушая тихий голос Роксы, вторивший голосу Милен, Лу все яснее понимала, что ей нужно сделать. Ей нужна та самая точка, то место, где они с Ромой всегда будут вместе, пусть даже только в ее воспоминаниях. Она не станет заставлять себя забывать. Даже если они больше никогда не будут вместе, она будет знать, что может любить, может быть любимой. Рома принес в ее жизнь то, о чем она никогда и не мечтала. Лу всегда была уверена в том, что она не создана для отношений, но оказалось, что ей просто нужен был Рома.

– Рокса, а что значит «джу джем»? Или как-то типа того? – вдруг вспомнила она.

– Je t’aime, балда, – фыркнула сестра. – Я люблю тебя. Уж это могла бы знать.

Тем же вечером Лу пошла к Сереге, чтобы набить второе в своей жизни тату. Четыре черные розы, по одной за каждый месяц, который она провела вместе с Ромой. Каждая из них была точной копией той, что он подарил ей еще давно. Она тогда зарисовала ее просто так, на память, и вот это пригодилось.

Как и в первый раз, она недолго думала, что и где бить. Роза – символ страсти и любви, черная же роза – боль от потери любви, скорбь, но в то же время надежда и преданность. А еще это был первый подарок от Ромы. Все пришло как-то само собой, Лу не обдумывала это. Просто в ее голове возникла эта картинка.

Она возвращалась домой за полночь, прижимая руку к груди, там, где под чернильными цветами билось ее сердце.