Чернильные цветы

77. Все мои идеалы – исковерканные слова [121]

Лу проснулась раньше Ромы, который спал на животе, уткнувшись лицом в подушку. Первым порывом было натянуть на голое тело его рубашку и пойти сделать кофе, но потом она вспомнила, что Кир тоже в квартире. И, возможно, тоже уже проснулся.

Одевшись, она вышла в коридор, тихо прикрыв за собой дверь, и на цыпочках прошла на кухню. Кир, как она и предполагала, уже не спал. Он сидел на стуле, попивая кофе и с кем-то переписываясь.

– Привет, – Лу махнула рукой и поставила чайник.

– Утречка.

Он отложил телефон и посмотрел на девушку, удивляясь, как обеим сестрам удавалось утром выглядеть нисколько не хуже, чем вечером.

Сразу вспомнилось лицо спящей Роксы, такое милое и расслабленное, совсем не похожее на ее обычное, стервозное выражение. А сразу за этим трогательным воспоминанием последовал ее отказ, и Кир, не удержавшись, слегка скривился.

Лу сразу же подумала, что его напрягает ее присутствие, и пожалела, что поддалась на уговоры Ромы остаться.

– Извини, – тихо сказала она. – Я соберусь и…

– Эй, хоббит, успокойся, – усмехнулся Кир. – Голова что-то разболелась, – соврал он, не желая расстраивать Лу, которая чувствовала себя явно неловко в его присутствии.

Ему самому не очень нравилось, что он самым наглым образом нарушает идиллию брата, но и к родителям возвращаться он не горел желанием. Ему нравилось жить вдвоем с Ромкой, и его совершенно не цепляло то, что Лу иногда остается у них. В эти вечера он старался потусить где-нибудь допоздна, предоставив ребятам возможность побыть вдвоем, за что Рома был ему весьма благодарен.

– Сегодня останешься? Я думал, может, посмотрим какое-нибудь кино?

– Не, я сегодня домой, – улыбнулась Лу. – Завтра надо будет собираться на мюзикл, да и Рокса без меня зачахнет.

– Думаешь?

Кириллу сложно было поверить в то, что Снежная королева может нуждаться хоть в ком-то.

– Вообще-то она очень ранимая.

– Ага, в упор из пулемета, – закатил глаза Кир.

– Может, ты просто плохо ее знаешь? Иногда человек совсем не такой, каким кажется на первый взгляд.

– Это точно, – протянул Кирилл. – Ладно, у меня есть дела. – Он резко встал со стула и пошел в прихожую. – Вернусь после обеда.

Лу тяжело вздохнула, понимая, что ничего не понимает. Отчего-то ей вдруг подумалось, что Кирилл зол на Роксу. Эта мысль показалась ей удивительной. Конечно, они постоянно цепляли друг друга, но в последнее время все это было как-то… не так, как тогда, давно, когда они впервые ехали вместе в одной машине. Она вспоминала это, и ей казалось, что прошла целая жизнь с того дня. Все изменилось: ее отношение к Киру, ее отношения с Ромой, даже они с Роксой стали как-то особенно близки.

Да и сестра, как ей казалось, стала относиться к Киру гораздо теплее, чем в самом начале. Хотя, возможно, ей только казалось. А может, дело было и не в Кире вовсе. Лу заметила, что после ее возвращения из Питера Рокса была какая-то подавленная. Она пыталась поговорить с ней, но как-то не складывалось. Сестра отмалчивалась, прячась за работой и делами или предпочитая посмотреть сериал.

Мелкая чувствовала себя виноватой и даже обсудила это с Ромой, но он только руками развел и посоветовал не лезть. Мол, если захочет, сама все расскажет. Лу с ним согласилась, уважая право сестры на маленькие тайны, ведь она тоже не все ей рассказывала, чтобы не расстраивать.

В конце концов, Рокса всегда беспокоилась: о счетах, семейном бюджете и прочем. Может, ее просто окончательно доконала ответственность, которую она на себя взвалила? Если так, то завтрашний поход в театр поможет ей слегка расслабиться.

Лу улыбнулась, вспомнив, как радовалась сестра, когда Рома зашел к ним вечером, чтобы вручить билеты. Конечно, сама Лу в гробу и белых тапочках видела песнопения на французском, но Рома и Рокса так ликовали, что она тоже заразилась их весельем. Не могло же все быть совсем плохо.

– Доброе утро, – услышала она за спиной голос Ромки. – Давно проснулась? – спросил он, целуя ее щеку.

– Не особо. Ты голодный?

– Не очень. А где мелкий?

– Ушел куда-то, – повела плечами Лу. – Знаешь, мне кажется, я его смущаю. Он все время куда-то уходит, чтобы оставить нас вдвоем, – поделилась она своим наблюдением.

– А ты хотела бы, чтобы он свечку подержал?

– Да нет, просто это как-то… неправильно. Это же и его дом, а я тут оккупант.

– Не заморачивайся, – посоветовал Рома. – Все нормально. Мне кажется, ты нравишься Кирюхе.

Маргарита окинула тоскливым взглядом пустой стол в столовой: дети не собирались на субботние обеды уже почти месяц. Кирилла она не видела с того самого дня, как он собрал вещи и ушел, а Рома появлялся весьма эпизодично, перекидывался с ней парой слов, забирал какую-то одежду и уезжал. Даже Андрей разговаривал с ней как-то отчужденно и все время отказывался зайти, ссылаясь на дела.

В самых расстроенных чувствах Марго поднялась на второй этаж и остановилась у кабинета Андрея. Она хотела было постучать, но передумала и лишь неловко царапнула ногтями массив дерева. С мужем они почти не разговаривали после той ужасной сцены.

– Марго? – Голос мужа прозвучал совсем близко, а потом дверь в кабинет открылась. – Заходи.

– Все-таки услышал?

– Я, конечно, уже не мальчик, но и не глухой дед, – добродушно заметил муж, закрывая за ними дверь. Проводив жену до кресла, он сел на диван напротив и улыбнулся. – Рад, что ты зашла.

Сидя напротив мужа, глядя в его глаза, Марго почувствовала, как внутри затягивается ком. Боясь, что не сможет сдержаться, она поспешила завести разговор.

– Дети снова не пришли на обед, – заметила она, с преувеличенным вниманием рассматривая картину над головой супруга.

– Они уехали в Москву. Помнишь, я говорил, что брал билеты на мюзикл? Раз Кирилл с Андреем не ладят, то я решил, что семейный поход больше не актуален, и отдал билеты Роме.

– Я могла пойти вместо Кирилла, – сухо заметила жена. – Конечно, я не очень знаю французский, но, думаю, это было бы интересно. Несправедливо лишать всех удовольствия из-за того, что Кирилл не умеет себя вести. И между прочим…

– Ты не права. Зачем ты все время ищешь виноватых? Мальчики поссорились, это их дело. Я уже наказал Кирилла за то, что поднял руку на брата, и ты это знаешь. А какие у них будут отношения – это не наша забота. Пусть разбираются сами.

– Рома пошел с этой девицей?

Уже спрашивая, она знала, что ответ будет положительным.

Андрей Андреевич тяжело вздохнул, а потом встал и подошел к креслу, на котором сидела жена. Опустившись на широкий подлокотник, как когда-то раньше, в юности, он положил руки ей на плечи и слегка сжал. Она вздрогнула от удивления и запрокинула голову, чтобы посмотреть в лицо мужа.

– Ты совсем не разговаривала со мной в последнее время, – заметил он, легко массируя ее плечи пальцами. – Я хочу извиниться за то, что позволил себе поднять на тебя голос, особенно при детях, но, милая моя, ты совсем не права.

– Андрей, я…

– Постой, дай договорить. У нас трое сыновей. Все они уже взрослые люди со своими чувствами, мечтами и стремлениями. Нам с тобой это может нравиться или нет, но мы не можем указывать им, как жить, иначе останемся в этом доме одни. Разве тебе не грустно от того, что Андрей с Аллой почти не приезжают? Что Кирилл с Ромой переехали в город?

– Конечно грустно, но что я могу сделать? Как я могу смотреть на то, как они все делают не так?

– Они все делают правильно. Дай им совершать собственные ошибки, самим находить выход и решать свои проблемы. Рома, наш легкомысленный дуралей, наконец влюбился по-настоящему, а ты никак не можешь побороть свои предубеждения против Лу. Не думал, что когда-нибудь буду говорить это тебе, но, Маргарита, не превращайся в мою мать. Да и, в конце концов, разве она смогла помешать мне прожить с тобой тридцать лет?

– Андрей, ты предлагаешь пустить все на самотек?

– Именно это я и предлагаю сделать. Наши птенцы уже выросли, и, если мы хотим изредка видеть их в своем гнезде, пора позволить им быть такими, как им нравится. Или ты хочешь, чтобы твои дети приезжали к тебе раз в год на Рождество?

Марго сразу поняла, о чем он говорит. Враждебное отношение Жози привело к тому, что Андрей практически не контактировал с матерью и очень редко выбирался к ней. И вдруг она ясно увидела себя сидящей в огромном пустом доме, куда почти никогда не приезжают ее дети.

Заметив, как задрожали плечи жены, Андрей понял, что смог наконец до нее достучаться.