Чёрные Гавайи

Глава 1 Переворот

— Это подтверждено? — рявкнул видящий жёстким тоном, говоря в коммуникатор. — Они определённо захватили их обоих? Счастливчика и его ведущую разведчицу Джалису?

— Подтверждено, — сказал голос. — Обоих. Одного за другим.

Воцарилось молчание.

В это время Тахи уставился на монитор, стискивая челюсти.

Голос видящего на другом конце линии зазвучал более приглушённо.

— Конструкция рушится, сэр…

— Я это чувствую, — прорычал Тахи, перебив его. — Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю. Что-нибудь, что поможет мне остановить это… по крайней мере, на такой промежуток времени, который позволит нам найти Чарльза.

Очередное молчание.

В этот раз оно продлилось меньше.

— Они понятия не имеют, что произошло, сэр, — сказал разведчик, теперь уже говоря виноватым тоном. — Все отчёты содержат упоминание появления жены прямо перед исчезновением наших людей. Она появляется рядом с заранее определённой мишенью… затем они оба просто исчезают. Конечно, насколько мы знаем, сами её появления — это какой-то трюк, схожий с драконом, которого видели в Калифорнии…

— И вы уверены, что и другие наши люди исчезли при таких обстоятельствах?

Воцарилась тишина.

Тахи посмотрел на общий рабочий зал западного крыла, видневшийся прямо за дверью его офиса. Он смотрел на него через Барьер, нефизическое пространство, используемое видящими, и с помощью этого пространства отслеживал работу своих подчинённых. Номинально этих подчинённых приставил к нему человеческий президент, но Тахи знал, что на самом деле это провернул Чарльз.

Тахи наблюдал, как видящие и люди торопливо снуют туда-сюда, делятся записями с беспилотников и спутников, пытаются обойти шифрование в системах Блэка, и на записях спутников, и на его сетях в Калифорнии.

Пока что они не добились результатов.

Даже работы допоздна, как сейчас (а они делали это уже несколько дней, недель) оказывалось недостаточно.

Должно быть, среди видящих Блэка (а может, даже среди его человеческих сотрудников) имелись техники с квалификацией выше среднего. Он умудрялся отклонять каждую попытку взлома, часто используя усилия команды Тахи как возможность атаковать их собственные системы, здесь, в западном крыле.

Что ещё важнее, команда Блэка нацелилась на их людей в Пентагоне, где проходила большая часть операций. Группа, за которой надзирал Тахи, контролировала и поддерживала настоящую разведывательную работу, проводимую посредством человеческой армии и разведки.

Целые десятилетия уйдут на то, чтобы обновить эти неуклюжие правительственные компьютерные системы до уровня, на котором они смогут работать хоть немного «приемлемо» по мнению Тахи — в сравнении с тем, что он знал по Старой Земле. Здесь всё было относительно средневековым, хотя даты почти в точности совпадали с соответствующими датами на Старой Земле.

Разница заключалась в видящих.

Насколько мог сказать Тахи, вампиры почти не внесли вклада в технологическое развитие этой версии Земли.

На Старой Земле, где родился Тахи, видящие так быстро развили технологии, что человеческие правительства встревожились. С середины ХХ века в том мире человеческие власти запретили многие технологические гаджеты и практические способы применения органических технологий, созданных учёными-видящими. После этого началось регулирование и ограничение работы исследовательских и конструкционных учреждений, которые их создавали — не говоря уж о самих учёных-видящих.

Учёным-видящим уже не позволялось работать в одиночку.

Они могли работать лишь по специальным лицензиям, под непосредственным человеческим надзором.

Они стали собственностью человеческих лабораторий, которые их нанимали — не самый лучший стимул работать усерднее, хитрее или быстрее, особенно когда люди преимущественно хотели получать технологии видящих для подавления и контроля.

Видящий на другом конце линии вздохнул, привлекая внимание Тахи обратно к себе.

— Вероятность высока, сэр. Очень высока, — мрачно сказал он. — …Во многих случаях исчезновений. И это всё ещё происходит. У нас есть свидетельства очевидцев, сообщающих о трёх случаях за последние три часа: Мулки, Дрезден и Шана. Всё больше и больше других пропадают или не отвечают. Все отчёты поступили из проверенных источников. Те, на которых нацелились — это оперативники с высоким рангом. Видео-подтверждение есть лишь по нескольким инцидентам, включая Мулки, но я видел запись, сэр. Это определённо тот же феномен…

— Вы уверены в личности того, кто их похищает? Вы уверены, что это была…

— Нет, — тут же сказал другой видящий, сделав одной рукой рубящий жест в воздухе, что было видно в ВР-интерфейсе. — Мы не уверены, сэр. Мы не смогли отследить этот феномен в Барьере хоть с какой-нибудь точностью. После разгрома на границе никто не хочет принимать видеозаписи за чистую монету…

— Но судя по визуальному образу, они все указывают на эту личность, верно?

Видящий поколебался.

Затем, как будто подумав над вопросом, он кивнул, и его тёмно-красные глаза с зелёными пятнышками сверкнули в свете на другом конце линии.

— Да. Индивид, который, похоже, стоит за этим, остаётся неизменным. Очевидно, как минимум, узурпатор и его люди хотят, чтобы мы верили в причастность этой персоны… но это ещё ничего не значит, как мы поняли.

Воцарилась очередная пауза.

— …И всё же, — признал видящий, пожимая плечом в манере Старого Мира видящих. — Мы не можем придумать очевидного мотива, из-за которого они продвигают такую легенду. Вплоть до сих пор он отчаянно защищал свою жену. Он занижал её способности, а не завышал.

— У нас есть хотя бы визуальное подтверждение? — спросил Тахи, нахмурившись. — Что это она, имею в виду. Это всё подтверждение с мест? Или её лицо запечатлено в тех секундах видеозаписей?

Другой видящий показал очередной утвердительный жест, пусть и неохотно.

— Да, сэр. Распознавание лиц и мои собственные глаза это подтверждают… это определённо была доктор Фокс. Во всех случаях, включая те два критических первых инцидента, доктор Фокс появилась голышом, в непосредственной близости к её мишени. На записи с беспилотника она появилась меньше чем в полуметре от Мулки, пока он руководил операциями у пограничной стены. Судя по записи, она прикоснулась к нему. Меньше чем через секунду и она, и Мулки исчезли… а его одежда осталась на месте.

— Сколько пропало в общей сложности? — Тахи нахмурился. — Я знаю, что ты не можешь подтвердить все случаи, брат, но какова цифра? Сколько, включая неподтверждённые инциденты?

— В данный момент что-то около трёх дюжин, сэр.

Воцарилась тишина.

— Все видящие? — уточнил Тахи.

— Все видящие, сэр.

— Кто остался? — голос Тахи ожесточился. — Какова теперь цепочка подчинения?

Молчание.

— Прошу прощения, сэр?

— Кто за главного? — рявкнул Тахи. — Кто управляет операциями теперь, раз Чарльз пропал?

— Сэр… это вы, сэр, — мужчина-разведчик, казалось, пребывал в смятении. — Прошу прощения. Я думал, вы в курсе. Нас направили к вам, как к новому главе всех операций…

— Я? — Тахи нахмурился. — Как такое возможно? А как же Вар? Эммерих?

— Мы не смогли связаться ни с одним из них, сэр.

Тахи уставился на ряд виртуальных экранов перед собой, не видя ни одного из них.

Через Барьер он наблюдал за работой видящих за виртуальными и аппаратными станциями по другую сторону двери его офиса. Он видел сосредоточенность в их глазах, едва уловимое шевеление губ, когда они разговаривали с соседями по рабочему месту, даже когда они использовали субвокалку для общения с членами команды, которые здесь не присутствовали.

Он чувствовал, как они пытаются скоординировать конструкцию.

Но что-то было не так.

Хорошо смазанная машина подпрыгивала и запиналась, останавливалась и дёргалась.

Тахи ощущал там нестабильность… какой-то вирус, струящийся по её венам.

Как раз когда он подумал об этом, сеть как будто задрожала.

Тахи понимал. Он знал основы создания конструкций. Все нефизические сети нуждались не только в твёрдом основании в физическом мире. Конструкции нуждались в «главе», той персоне, которая служила вершиной Пирамиды.

Когда Чарльз пропал, они потеряли свою главу.

Они потеряли вершину — основополагающий ориентир сети.

От этого вся сеть погрузилась в состояние смятения.

Сознательно или нет, но из-за этого они все оказались выбитыми из колеи.

Тахи постарался думать, хоть и ощутил очередную дрожь нефизической конструкции. Он впервые заметил, что конструкция пытается перестроиться вокруг него, сделав Тахи «главой», сидящим на вершине.

Осознав, что мужчина-разведчик прав, и он теперь за главного, Тахи немедленно начал загружать информацию, поступавшую к нему из других частей конструкции.

Это был чистый хаос.

Его живой свет, или aleimi, постарался адаптироваться.

Он попытался поддержать пирамидальную конструкцию.

Но Тахи — это не Чарльз.

Он не имел структур Чарльза, его знаний, его видения.

Он не имел самих его способностей, хоть в рабочем ранге… хоть в потенциальном.

Когда он подумал об этом, конструкция снова задрожала.

Лабиринт нитей и точек соединения, который они использовали, чтобы управлять всеми и вся с тех самых пор, как Чарльз захватил контроль над человеческим правительством — всё это, казалось, пребывало в состоянии свободного падения. С его нового положения открывался отличный обзор, и Тахи мог видеть, как отдельные видящие в сети (даже те, что на верхних уровнях структуры) реагируют на утрату контроля.

Некоторые из них, включая тех видящих, которых Тахи никогда бы не заподозрил в подобном, уже поддавались откровенной панике.

У них не существовало запасного плана на такой случай.

Всё это не было предусмотрено в запасных планах.

Посмотрев в окно своего офиса в западном крыле, Тахи постарался подумать, что делать.

Блэк исчез.

Они понятия не имели, куда он делся.

Его уже невозможно использовать, как рычаг давления на его жену.

Они пытались захватить его живым во время той последней схватки на границе, которую возглавил Мулки, но Блэк сбежал прямо перед тем, как начался этот кошмар.

Узурпатор ускользнул… скорее всего, благодаря его жене.

Чарльз их предупреждал.

Он предупреждал, какую смертельную опасность представляла собой его племянница.

Теперь, похоже, эта угроза воплотилась в жизнь.

Слухи о жене Блэка, докторе Мириам Фокс, оказались правдивыми.

Тахи наконец-то понял (теперь, когда стало уже слишком поздно), почему Чарльз так непреклонно настаивал, что сначала надо захватить Мириам; и почему он так сильно хотел заполучить её мужа живым, когда поимка самой Мири оказалась невозможной. Тахи понимал, почему Чарльз оставался зацикленным на своей племяннице, даже предлагал пытать её мужа, чтобы она сдалась на их милость.

В этом, как и во многом другом, взгляды Чарльза оказались почти пророческими.

Чарльз предвидел риск, как и многое другое.

Он предупреждал их.

А теперь уже слишком поздно.

Тахи постарался думать, глядя на полночный пейзаж газонов и садов Белого Дома. Он мельком видел агентов Секретной Службы, когда те проходили мимо, патрулируя окрестности здания.

Сверившись с часами, Тахи снова нахмурился.

Президент в это время должен уже спать.

Существовала некоторая вероятность, что он бодрствует, смотря новости о текущем конфликте на границе, пока вампиры продолжали бежать в Соединённые Штаты… но Тахи сомневался.

В любом случае, он не станет его информировать.

Не раньше утра.

Маловероятно, что человеческий президент Брэдфорд Риджент поймёт эти новые открытия, даже если Тахи ему расскажет, даже если он детально объяснит… чего Тахи определённо не собирался делать.

Риджент был человеком, и потому не мог помочь Тахи с этой катастрофой. И более того, Риджент оказался особенно тупым человеком.

Конечно, эта черта Риджента временами оказывалась полезной.

Манипулировать Риджентом было до ужаса просто, благодаря чему он стал идеальным прикрытием для их операции. С точки зрения видящего с рангом Чарльза, Риджент едва-едва считался разумным существом; вместо этого он функционировал скорее как одна фигура на сложной шахматной доске.

Чарльз по секрету сообщил Тахи, что ему вообще почти не пришлось прямо давить на Риджента, чтобы тот сыграл свою роль… и Тахи поверил, поскольку считал, что и ребёнок-сарк сумеет подчинить себе Риджента, даже не вспотев.

Будучи одним из тех, кто работал с ним в Белом Доме, Тахи временами находил тупость Риджента жутко раздражающей.

Например, вот сейчас. В момент кризиса Риджент оказывался практически бесполезным.

Он был бесполезной обузой в любой ситуации, где пригодился бы человеческий лидер, по-настоящему умеющий думать.

Тахи опять посмотрел на часы, нахмурившись.

Его время на исходе.

Он чувствовал это. Он чувствовал на себе луч прожектора, мишень на своей груди, поскольку он занял позицию новой главы конструкции. Он чувствовал, насколько он теперь сделался видимым.

После краткой паузы, по-прежнему глядя в окно на тёмные земли самой известной резиденции в мире, он взял телефон.

Он набрал последовательность символов, открывая одну из самых защищённых линий в Пентагоне.

— Саймон Чу слушает, — произнёс спокойный голос.

Тахи не утруждался приветствием.

— Кто-нибудь из них ещё работает? — спросил он. — Мне нужно знать. Немедленно.

Воцарилась тишина.

— Откуда у тебя доступ к этой…

— Теперь я за главного, — сказал Тахи.

Его голос жёстко перебил другого. Он также заметил, что проступил его акцент, окрасивший его слова так, что их сложно было бы разобрать обитателям этого мира — акцент выдавал в нём видящего со Старой Земли.

— Счастливчик выбыл из строя, — добавил Тахи. — Джалиса тоже. Мы потеряли Мулки, Дрездена, Шану. Высока вероятность, что мы потеряли Вара и Эммериха.

Спокойствие в голосе другого дрогнуло.

Достаточно, чтобы Тахи услышал.

— Женщина? Жена Блэка?

— Да.

— Насколько это подтверждено?

— Достаточно, — сказал Тахи.

— Кто остался? Если мы потеряли всех старших…

— Я, — перебил Тахи. — Есть я, — помедлив, он стиснул зубы, когда собственные слова отложились в сознании. — …Хотя я не знаю, надолго ли. Я полагаю, что конструкция вокруг Белого Дома выигрывает нам немного времени.

Позволив переварить его слова, он заговорил жёстче.

— …Так есть кто-то в рабочем состоянии? Или нет? Мне нужно знать сейчас.

Молчание затянулось.

Тахи почти слышал, как другой видящий думает — даже сквозь плотные щиты вокруг похожих на бункер лабораторий, в которых работал Чу.

Тахи осознал, что его изменившийся статус в конструкции давал ему больше доступа ко всему. Это означало не только вторичные защищённые конструкции лабораторий и других зон с ограниченным доступом по необходимости, но и сами умы его товарищей-видящих, с которыми он делил Барьерную сеть.

Он всё ещё размышлял над этим, замечая, что мог чувствовать присутствие и умы других видящих, работавших в лаборатории Чу, когда вновь зазвучал зловеще спокойный голос Чу.

— У нас есть три дюжины последней версии. Возможно, четыре… если считать тех, кто находится на различных стадиях фазы тестирования. Может, две из этих трёх дюжин более-менее стабильны. Новейшая фаза ещё не готова. Мы ускорили график работ, но по-прежнему испытываем сложности с элементами интерфейса. Многие субъекты до сих пор умирают прежде, чем…

— Их можно активировать? Сейчас, имею в виду. Те прототипы, что более-менее работают. Если вам придётся сделать это быстро…

— Активировать?

В своём сознании Тахи увидел, как брови видящего подскочили до середины его лба.

— Активировать как? — спросил Чу. — С какой мишенью?

— Какой мишенью? — Гордон издал звук, полный неверия. — Бл*дь, ты сейчас серьёзно, брат?

Другой замешкался.

— Я просто имею в виду… у нас нет возможности отследить место. У нас нет ничего. Мы даже не можем отследить её через Барьер, даже с маркерами Чарльза. Она полностью исчезает всякий раз, когда совершает один из этих…

— Должна же она когда-то перестать, — перебил Тахи.

Ощутив через конструкцию сомнение другого, он заставил свой голос звучать холодно и бескомпромиссно.

— Мы вышли на войну, брат. И эту войну мы проигрываем, между прочим… вот уже часа три. Они одерживают над нами верх, пока мы с тобой беседуем. Они забрали нашего лидера прямо у нас из-под носа, чёрт подери.

— Я понимаю…

— Понимаешь? — рявкнул Тахи. — Тогда отвечай на вопрос, мать твою.

Воцарилось долгое молчание.

— Ты даёшь мне разрешение…

— Разрешение? — перебил Тахи. — Я приказываю тебе пустить в ход эти активы, задействовать их для обороны. Считай, что я даю тебе зелёный свет для полноценного теста в полевых условиях, прямо сейчас. Прогони меня через распознавание речи, если нужно… конструкция уже должна была изменить мой статус доступа, вплоть до органических машин у тебя.

Снова молчание.

Тахи осознал, что Чу уже проверил его световое удостоверение.

Чу вообще не стал бы разговаривать с ним, если бы заявления Тахи уже не были подтверждены защищённой конструкцией в лаборатории, где тот работал.

По факту, чем больше Тахи думал об этом, тем явнее понимал, что Чу, наверное, проверил его полномочия ещё до того, как ответить на звонок.

Чу серьёзно относился к своей работе.

Он всегда следовал правилам. Это хорошая черта, учитывая занимаемую им должность. А ещё во многом поэтому Чарльз доверил Чу управлять этими лабораториями — это вдобавок к мозгу и экстраординарным структурам света пожилого видящего.

Если бы полномочия Тахи не подтвердились, он, наверное, уже валялся бы под столом, истекая кровью через глаза, нос и уши из-за мощной дозы наэлектризованного Барьерного яда, выброшенного конструкцией внутри Белого Дома. Комбинированный заряд, наверное, сломал бы половину структур в aleimi Тахи… при условии, что не убил бы его на месте.

Тахи знал, что это протокол, что Чу был бы вправе поступить так, но при этой мысли его челюсти всё равно сжались.

Временами Чарльз мог быть хладнокровным сукиным сыном.

А ещё он правил железной рукой.

Теперь, когда Чарльз пропал, Тахи чувствовал, что Чу сомневается, колеблется.

Он ощущал в другом видящем смятение, недоброе предчувствие.

Он даже сопереживал ему.

— Это может оказаться нашим последним шансом, — заговорил Тахи, нарушая молчание. — Я знаю, что это рискованно, Чу, но это наша последняя линия обороны. Возможно, это единственный способ спасти наших людей…

Умолкнув и задумавшись, Тахи пожал в манере видящих.

— Ну, это при условии, что они с Блэком заперли их где-то. При условии, что доктор Фокс не забросила их в космос и не вышвырнула совсем из этого измерения…

— Они нестабильны, — перебил Чу, и его голос звучал действительно напряжённо. — Даже те, что работают лучше всего, ещё не надёжны. Мы не можем с абсолютной уверенностью предсказать, что именно они сделают, особенно не имея траектории. Столкнувшись с обстоятельствами, которые мы никак не можем контролировать…

— Я понимаю.

Осознав, что он действительно понимает, Тахи нахмурился, поджимая губы.

— …Если у тебя есть сценарий получше, я весь внимание, Чу, — добавил он.

В гарнитуре сработало предупреждение.

Тахи оставил органическую машину на фоне, воспользовавшись своим защищённым офисным телефоном Главы администрации президента.

В углу его виртуального монитора всплыл вторичный экран.

На нём появился текст вместе с фотографиями лиц трёх видящих, знакомых Тахи.

Ещё трое выбыло из строя.

Маурия, Робин и Нурай не выходили на связь.

Та новенькая видящая, Элан Рейвен, тоже исчезла.

— Наше время на исходе, — сказал Тахи, и его голос зазвучал резче, когда он опять сосредоточился на видящем, с которым говорил по телефону. — Она продолжает забирать людей, Чу. Ты можешь их активировать? Или нет?

— Могу, — сказал Чу.

— Так сделай это. Сообщи лишь тем, кому нужно.

— Понял, сэр.

— Хорошо. И Чу… возможно, тебе понадобится придумать какие-то меры предосторожности в части управления и контроля.

— Сэр?

— Просто подстрахуйся, ладно? Если они заберут тебя и остальных сотрудников лаборатории…

Его голос дрогнул, когда он ощутил перемену в комнате.

Волоски на его руках и шее сзади встали дыбом.

Тахи тоже поднялся, встав на ноги и нажав экстренный сигнал на гарнитуре. Его взгляд метнулся к окну, затем обратно к двери офиса.

Он перестал дышать, прислушиваясь каждой молекулой своей сущности.

Не сумев ничего услышать, почувствовать или увидеть своим aleimi или физическим зрением, он сглотнул.

Звук этого глотка показался оглушительным для его собственных ушей.

Он ведёт себя нелепо.

У него ещё есть время.

У него должно быть ещё время… она же вот только что забрала три других мишени.

Тут ничего не было.

Те несколько сотрудников, которых он ощущал возящимися на краях конструкции по ту сторону двери, были в основном людьми. Он чувствовал, как видящие-техники работают из более тихого и неподвижного места, погрузившись в свои виртуальные гарнитуры. Он чувствовал патрули Секретной Службы, уборщиков, направлявшихся из главной резиденции в эту часть здания. Типичные для позднего времени суток звуки, которые он слышал каждую ночь, возможно, умножились, сделались буйнее обычного… но всё равно попадали в категорию нормального, по крайней мере, при данных обстоятельствах.

Весь этот разговор о Мириам Фокс и её квази-мистических способностях погрузил сеть в состояние иррациональной паники.

Существовало логичное объяснение.

Должно же иметься логичное объяснение.

Уставившись на дверь, как одержимый, Тахи попытался отбросить это ощущение.

Он медленно обошёл свой стол, стараясь двигаться целенаправленно, заставляя своё тело действовать нормально. Он продолжал прислушиваться светом, простираясь глубже в конструкцию, которая покрывала всю эту сторону западного крыла.

Чу, очевидно, не ощутивший перемену, на которую среагировал Таху, продолжил говорить.

— …Полагаю, я не до конца понимаю, что вы имеете в виду, сэр. Вы беспокоитесь о том, как вернуть один из наших прототипов? Или вы беспокоитесь о запасных средствах контроля над ними на случай, если…

Но в этот раз Тахи его услышал.

— О чем я беспокоюсь? — с неверием перебил он. — О чём я беспокоюсь? Ты сейчас серьёзно, брат Чу?

Другой умолк.

Тахи рявкнул:

— Я беспокоюсь о том, что или кто защитит нас, брат, в случае, если мы не сумеем вернуть Чарльза. Я беспокоюсь о наличии какой-то финальной линии обороны на тот случай, если всю нашу руководящую команду уничтожат нах*й. Что тут тебе непонятно, брат? Нельзя сказать, что твой доступ не позволяет тебе узнать актуальные сведения на данный момент…

В этот самый момент она очутилась там.

Его слова оборвались, бессознательно… резко.

Он уставился на неё.

Длинные, почти чёрные волосы.

Глаза бледно-орехового цвета. Они светились, шептали ему… мерцали вокруг её радужек, как искрящее золотисто-зелёное пламя.

Совсем как на записи с беспилотника, которую видел Гордон, она была совершенно обнажённой.

Она стояла перед ним, чуточку затруднённо дыша, и её кожу покрывал лёгкий слой пота. Выражение её лица показалось ему опасным, содержащим ту напористость, которая заставила его отпрянуть ещё до того, как она потянулась к нему…

Её пальцы обхватили его запястье.

Жёсткое давление ударило его в грудь.

Это давление душило его.

Оно сминало его лёгкие, живот, грудь.

Оно тянуло его лицо, его конечности.

Он не мог дышать.

Его ощущение верха и низа перевернулось.

Всё вокруг него как будто поменялось местами от головокружительной волны, которая быстро превратилась в завихряющуюся воронку.

Это завихрение разорвало всё вокруг него.

Оно разорвало материю его офиса, прилегавшего к Овальному Кабинету.

Тахи смотрел, как всё это уносит взрывом, как мягкую скалу в песочную бурю: книжные полки, книги, бумаги на столе, антикварный стационарный телефон, ночной вид на сады Белого Дома, антикварный дубовый стол, золотистый ковёр, тёмно-синие шторы, антикварную лампу.

Он смотрел, как это разрывает стеклянный куб на его столе — единственный предмет во всём здании, который имел для него настоящую сентиментальную ценность.

Там лежал кусок вулканического камня.

Это был кусок той же вулканической пещеры, где он пришёл к порталу, чтобы попасть в этот мир. Тахи, который здесь для людей был известен как Гордон Кент, принёс с собой тёмный вулканический камень, когда прошёл через тот портал.

Недавно он заплатил, чтобы камень красиво обрамили в стеклянный куб — последняя частица Старой Земли, места, которое он по-прежнему считал своим истинным домом.

Теперь камень исчез.

Тахи закричал в эту воронку.

Он видел звезды.

Синие и зелёные туманности, поразительные розовые и пурпурные звёздные облака.

Затем он внезапно вновь собрался в цельное тело.

Тяжело дыша, он стоял совершенно обнажённый.

Его голые ступни соприкасались с бетоном.

Он покрылся потом, задрожал и издал слабый хнычущий звук. Моча тихо заструилась по одной ноге и собралась лужицей на бетонном полу, когда его мочевой пузырь неожиданно опорожнился, забрызгав его спереди, поскольку он не держал член рукой, пытаясь прицелиться…

Раздался голос.

Он снова описался.

Он не осознавал, что он не один.

— Ты о нем позаботишься? — спросила она.

Голос звучал холодно, бесстрастно, пугающе спокойно.

А ещё он звучал самую чуточку нетерпеливо.

Тахи инстинктивно перевёл взгляд на лицо той, кому принадлежал этот голос.

Он знал, кого увидит — ещё до того, как повернулся. К тому момент он вспомнил. Не всё, но он вспомнил достаточно, чтобы перепугаться до безумия…

Но те светящиеся, золотисто-зелёные глаза уже не смотрели на него.

Они сосредоточились на другой точке.

— Ты о нём позаботишься? — повторила она, и нетерпение сделалось более явным. — Не торопись, сестра… Я всего лишь стою в клетке с ним. Голая. Безоружная.

Тахи повернулся, проследив за его взглядом.

Он увидел ещё одну женщину, стоявшую по ту сторону железных решёток.

Непременно видящая, судя по почти белым радужкам с тёмно-синими ободками. Она на глазах Тахи подняла к плечу винтовку с транквилизатором.

Он следил за каждым миллиметром движения, словно это происходило на скорости, замедленной в четыре раза.

И всё же он отреагировал слишком медленно.

Он поднял ладонь, заскулив.

Даже себе самому он напоминал кролика, попавшего в силки.

Он скулил, хватал ртом воздух, пытаясь перевести дух…

… когда дротик попал в него, вонзившись прямо в центр его обнажённой груди.