Чёрные Гавайи

Глава 20 Кровный соперник

— ЭНДЖЕЛ! — Ник швырнул в свой голос каждую унцию порабощения, которую только мог. — СТОЙ!

Её нога застыла в воздухе.

Она остановилась прямо перед тем местом, где уже пересекла бы порог.

— ШАГ. НАЗАД.

Клыки Ника удлинились во рту, а перед глазами всё заволокло красным, когда каждая капля его бойцовской натуры взревела и кинулась действовать.

— ИДИ. КО. МНЕ.

Нога и ступня Энджел покачнулась в воздухе.

Она повернула голову, медленно, и в смятении моргнула.

Однако вид лица Ника произвёл какой-то эффект. Увидев его, по-настоящему увидев его, она начала выходить из тумана порабощения другого вампира. Сработал не столько один лишь голос Ника, сколько что-то инстинктивное.

Она моргнула, снова сосредоточившись на нём.

Затем, мгновение спустя, она уставилась на него более напряжённо.

Что ещё важнее, Ник увидел, как чернота её зрачков сужается, давая место карим радужкам. Он видел, как те знакомые радужки кофейного цвета появляются из тьмы по мере того, как эмоции и цвет возвращаются на её лицо.

Его накрыло невыразимым облегчением.

— Встань за меня, — прорычал он. — Немедленно.

Он вложил порабощение и в эти слова, сам того не желая.

Энджел двигалась так, будто он пригрозил ударить её или, может, схватил её и тряхнул.

Отпрыгнув назад, она забежала за него. Стиснув его спину и одну из рук, она действительно присела за ним, словно пытаясь скрыться из виду.

— Он может войти? — спросила Энджел, тяжело дыша. — Я его не приглашала. Я не говорила, что он может войти. Это же что-нибудь да значит, верно…?

Хмурое лицо Ника помрачнело.

— Это миф, Эндж.

— Тогда почему он не зашёл?

Ник не отводил взгляда от вампира, стоявшего по другую сторону порога.

— Наверное, потому что он знает, что я атакую его в ту же секунду, когда он переступит этот порог, — сказал он, не отводя взгляда от высокого вампира.

— Но раньше. Почему он не зашёл раньше?

— Я не знаю, — сказал Ник, все ещё глядя в лицо другого вампира. — Могу предположить. Брик наверняка приказал ему не делать ничего, что навредит перемирию. Он знает, что ты близка с Мири и Блэком. Он, наверное, не хочет бесить Брика больше необходимого… убивая какого-то человека, до которого ему нет дела. Он наверняка пытался вытащить тебя из дома, Эндж.

Её пальцы крепче впились в его кожу, пока она продолжала стискивать его спину и руку сзади.

— О, — тихонько отозвалась она.

— Всё хорошо, — Ник продолжал смотреть на стоявшего там вампира. — Иди в спальню, Энджел. Запри дверь. Забаррикадируй её всем, что сможешь найти. Разбуди нашего друга. Скажи ему, что мне нужно, чтобы он сделал то, что мы обсуждали. Только с тобой, а не со мной…

Вампир перед ними наконец-то заговорил.

— Я знаю, кто там, — сказал он.

Голос звучал мелодично, пугающе знакомо.

Ник переключил всё своё внимание обратно на него, на шокирующую белизну волос, идеальные, почти херувимские черты и лицо, которое принадлежало к давно ушедшей эпохе.

— Зачем ты здесь, Дориан? — спросил Ник.

— Ты знаешь, зачем я здесь, любовь моя, — нежно ответил Дориан.

Губы старшего вампира дрогнули, изгибаясь в улыбке, словно вампир ничего не мог с собой поделать.

— Очень приятно вновь видеть тебя, Наоко. Ты выглядишь так хорошо… Я не могу передать тебе, как хорошо ты выглядишь. Это заставляет моё сердце и кровь петь.

Один лишь восторг в голосе другого заставил Ника вздрогнуть.

Он поймал себя на том, что присматривается к каждой детали мужчины перед ним, начиная с поразительно светлых волос с явной дорогой стрижкой и заканчивая кроваво-красными радужками. Его взгляд мельком задержался на идеально очерченном подбородке, на котором виднелась буквально тень светлой щетины.

Дориан подошёл прямо к самому краю дверного проёма и посмотрел внутрь.

— Боги источника… признаюсь, я не ожидал увидеть, что ты так хорошо выглядишь, брат, — сказал он. Холодные, ярко-красные глаза сверкнули, глядя на Ника, и очередная редкая улыбка коснулась этих бледно-розовых губ. — От тебя просто… слюнки текут.

Ник нахмурился.

Вампир продолжал говорить.

— Мы были уверены, что тебя здесь удерживают в плену, — сказал Дориан. — Мы были уверены, что Мириам похитила тебя… заставила тебя вернуться к её мужу, чтобы он мог свершить над тобой правосудие. Наказать тебя за твои прегрешения до того, как ты завершил переход.

Когда Ник не заговорил и не пошевелился, Дориан просунул голову за дверь, глядя по сторонам, замечая фотографии на стенах, настенную вешалку, ряд крючков для ключей.

— Почему ты вернулся сюда? — спросил Дориан. — Почему ты шёл на такой безумный риск, мой дражайший питомец?

Ник помрачнел ещё сильнее.

Ему никогда не нравилось обращение «питомец».

Теперь он слышал в этом слове безошибочно узнаваемый посыл.

Он слышал собственнические нотки, которые Дориан вложил в него, а также заявление прав. Он также слышал подо всем этим холодную злость.

Только тогда до него дошло, что другой вампир всё ещё пристально смотрит на него, словно пытается заново познакомиться с каждым аспектом сущности и физического тела Ника, опираясь исключительно на свои глаза и вампирские органы чувств.

Он смотрел на Ника собственнически, но не только.

Ник видел там насторожённость в сочетании с потайной оценкой, словно Дориан не был уверен, каким Ник будет теперь.

Что, конечно, обретало смысл, как только Ник об этом задумался.

Он не видел Дориана с тех пор, когда он сам был ещё новорождённым.

— Иди, — сказал он Энджел. — Сделай, как я сказал. Пожалуйста.

Аккуратно подтолкнув свою подругу ладонью и направив её к спальне, он подождал, пока она не подчинилась этому тычку, пока не отпустила его спину и не побежала к спальне, где предположительно всё ещё спал Даледжем.

Ник знал, что видящий будет сонным, и не только потому, что его разбудит паникующая Энджел. Он оставил Пантера вместе с Джемом — щенок свернулся у спины Джема и спал так же крепко, как и мужчина-видящий.

Они оба вымотались.

Всю прошлую ночь Пантер оставался с ним и Джемом, может, напугавшись из-за тембра их голосов и наверняка встревожившись из-за их спора.

Когда спор стих, щенок просто отрубился.

Он заснул возле Джема.

Насколько мог сказать Ник, прошлой ночью Джем ни разу не сомкнул глаз и большую часть дня спал лишь урывками. Практически всякий раз, когда Ник заходил в комнату, чтобы проверить его, мужчина-видящий смотрел в потолок, стопроцентно бодрствуя, несмотря на то, каким измождённым он ощущался.

Нику нужно выиграть им время.

Ему нужно выиграть хотя бы немного времени, чтобы Энджел привела Даледжема в полностью сознательное состояние.

Конечно, зная этого чёртова видящего, он может не захотеть уходить.

А значит, надо выиграть время для того, чтобы Энджел вбила в его башку немного здравого смысла.

— Что ты здесь делаешь, Дориан? — спросил Ник, уставившись на другого вампира. — Тебя послал Брик?

Светловолосый вампир выпрямился в полный рост.

Посмотрев на Ника уже более критически и не так скрывая свою пытливость, он утратил большую часть опешившего выражения, которое Ник впервые увидел на его лице.

Ник с неким шоком осознал, что всё ещё чувствовал Дориана через кровную связь. Чувства определённо были далеко не такими сильными, как когда-то, но Ник ощущал достаточно эмоций своего бывшего учителя, чтобы понимать причины визита старшего вампира намного лучше, чем ему хотелось бы.

Он пришёл не за Энджел, как уже догадался Ник.

Теперь Ник знал, что Дориан на самом деле пришёл не за ним.

Не совсем.

Когда эта мысль отложилась в сознании, Ник почувствовал, как напряглось его тело.

Его клыки удлинились, а в остальном он замер совершенно неподвижно.

Дориан настороженно смерил его взглядом кровавых глаз, скользнувшим по груди Ника и позе его тела. Судя по его взгляду, он как будто оценивал хищное животное.

— Я бы никогда не навредил тебе, маленький брат, — сказал Дориан. — Почему ты выглядишь так, будто готов напасть на меня?

Челюсти Ника напряглись.

— Ты уже сказал, что я знаю, зачем ты здесь. С чего бы тебе теперь притворяться?

— Я бы никогда не навредил тебе, — повторил Дориан с предостережением в голосе. — Я не наврежу тебе, любовь моя. Никогда.

— Я не за своё тело беспокоюсь.

Дориан склонил голову набок, плавным жестом указывая на задние комнаты.

— Я не наврежу твоей человечке. Я лишь хотел освободить тебя. Мы думали, что ты здесь пленник… мы беспокоились.

Ник не осмеливался отводить взгляд от старшего вампира, даже на мгновение.

— Не беспокоился ты, — прямо сказал Ник. — И нет… ты так не думал.

— Ты во мне сомневаешься?

— Я говорю, что ты лжец, — ровно и бесцеремонно ответил Ник. — Если ты так беспокоился о моём благополучии, почему тогда просто не нащупал меня через кровь? Ты бы не почувствовал во мне паники… никакого крика о помощи. Ты бы почувствовал, что никакая часть меня не нуждается в спасении, Дориан…

— Если только они не накачали тебя наркотиками, — укоризненно сказал Дориан. — Если только они не ввергли тебя в смятение. Если только они не исказили твоё психическое состояние другим способом.

Лицо Дориана сделалось неподвижным, словно вырезанным из мрамора.

Он вновь открыто оценивал Ника.

— Меня обвиняют в том, что я слишком любящий? — спросил Дориан. — Что я слишком забочусь о судьбе тех, кто мне дорог? Ты должен был знать, как я буду беспокоиться, Наоко…

— Ник, — поправил Ник, бездумно заговорив. — И я не обвинял тебя во всех этих вещах. Я назвал тебя лжецом.

Светловолосый вампир вздрогнул, и эти губы бантиком приняли хмурое выражение.

Он выглядел так, будто хотел прокомментировать — то ли тот факт, что Ник поправил его в выборе имени, то ли то, что Ник назвал его лжецом; Ник не знал, что именно.

Что бы там ни было, Дориан, похоже, передумал.

— Я уже месяцами искал тебя, маленький брат…

— Я звонил Брику, — прорычал Ник. — Я сказал ему, что со мной всё в порядке. Я сказал ему отозвать тебя. Я сказал ему, что меня не нужно спасать. Уже не нужно.

Дориан шагнул в дом.

Зеркально вторя движениям вампира, Ник сделал соответствующий шаг вперёд.

Он двигался так же небрежно, как Дориан, и нарочно расположил своё тело так, чтобы перегородить большую часть дверного проёма. Он сделал это, чтобы послать сообщение старшему вампиру, а также стратегически встать прямо между Дорианом и задним помещением.

— Мы не могли тебя почувствовать, — сказал Дориан с очередным упрёком. — Когда ты был в Сибири, мы не могли тебя явственно почувствовать, брат. Мы долгое время даже не могли ощутить, где ты. Если бы за мной не таскалось столько агентов Блэка, пытаясь использовать меня, чтобы добраться до тебя… я бы пришёл к тебе намного раньше.

— И всё же, — прорычал Ник, — в этом не было бы необходимости.

— Ты не улавливаешь смысл, — произнёс Дориан с резким предостережением. — Мы не могли почувствовать тебя, брат. Как мы могли знать, что ты в порядке, если мы не чувствовали тебя? Как мы могли доверять своим ощущениям, учитывая это? Особенно теперь, учитывая, что ты находишься в городе твоих врагов?

Когда Ник помрачнел, светловолосый вампир нахмурился, и в его голосе зазвучала почти боль.

— …Само собой, ты должен знать, что наша любовь к тебе такого не потерпит.

— Тебя послал Брик? — спросил Ник, всё ещё желая ответа на этот вопрос. — Ты всё время говоришь «мы», так что я вынужден предположить…

— Где новенький? — перебил Дориан. — Он здесь. Да?

Ник почувствовал, как его тело напряглось.

Если Дориан и заметил, то на его ангельском лице ничего не промелькнуло.

Голос светловолосого вампира сделался гладким как шёлк, неся в себе почти порабощение, когда тот до конца переступил порог и повернулся к Нику лицом, стоя на расстоянии всего нескольких футов.

— Мне говорили, что это мужчина, да? Видящий? — Дориан помедлил, глядя на тело Ника. — То есть, это не женщина, которую я только что видел. Это кто-то другой.

Ник почувствовал, как его челюсти сжались ещё сильнее.

Он ощутил, что всё его тело ожесточилось, пока он силился найти слова, успокоить Дориана, когда тот явно находился в разгаре охоты.

Он знал, что ничего не может сказать.

Всё, что он мог сделать — это попытаться задержать его.

Всё, что он мог сделать — это попытаться замедлить его.

Дориан пришёл сюда по одной-единственной причине.

Вампир явно жаждал крови.

— Ты его не получишь, Дориан, — произнёс Ник, непроизвольно повышая голос. — Я ясно выразился на этот счёт, когда говорил с Бриком. Я выразился предельно ясно. Он принадлежит мне. Он находится полностью под моей защитой.

Дориан скользнул на шаг вперёд, очутившись меньше чем в тридцати сантиметрах от места, где стоял Ник. Протянув руку, вампир провёл пальцами по голой груди Ника, ласково касаясь мышц.

Ник ненавидел собственничество, ощущавшееся в этом жесте.

Он ненавидел воспоминания, которые от этого пробуждались.

Он сделал длинный шаг назад.

— Ты его не получишь, — повторил Ник, зарычав ещё жёстче. — И меня тоже. Ситуация изменилась.

Дориан переместил вес, перераспределил баланс между ногами и ступнями. Движение было деликатным, едва различимым, но Ник улавливал мельчайшие сдвиги, каждую перемену в позе и ориентации.

Его глаза не отрывались от тех кровавых радужек, которые теперь слегка светились в освещении прихожей.

На протяжении нескольких мгновений они оба не шевелились.

Ник почувствовал, как его мышцы сжимаются.

Он чувствовал, как ждёт, когда вампир нанесёт удар, кинется на него, собьёт с ног, укусит или просто оттолкнёт в сторону.

Но Дориан ещё не наговорился.

— То есть, он жадный? — тихо прошипел вампир. — Твой новый друг?

Прежде чем Ник успел ответить, сзади раздался голос, заставивший Ника напрячься ещё сильнее.

— Жадный, — холодно ответил Даледжем. — Очень.

Ник обернулся, повернув голову прежде, чем успел остановить себя.

Видящий стоял там, держа композитный лук и натянув стрелу на тетиву. Он натянул её до предела и ровно держал прицел, сосредоточившись всей своей сущностью.

Ник не сомневался, что Джем прицелился Дориану прямо в сердце.

Если нет, Дориан уже атаковал бы.

Ник чертовски надеялся, что Джем помнил уроки по анатомии вампиров, которые Блэк преподал им много месяцев назад. Ник чертовски надеялся, что Джем не верил во все эти бл*дские мифы о вампирах — про деревянные колья, святую воду, чеснок и всё остальное дерьмо, которое он читал или слышал на Старой Земле. Ник надеялся, что Джем помнил способы, которыми действительно можно убить одного из них.

Стрела в сердце замедлит Дориана.

Но не убьёт его.

На мгновение Ник подумывал сказать это вслух.

Не сказал.

Он не сделал этого потому, что это могло привести к гибели Даледжема.

Повернувшись обратно к вампиру… теперь уже медленно и осторожно, он оценил выражение лица светловолосого вампира. Он уже заметил там перемены просто от того, что Даледжем здесь, более или менее в одной комнате с ними. Он видел жар в глазах своего бывшего учителя. Он видел там желание, удовлетворение, почти злорадный взгляд из-за того, что всё это внезапно так упростилось.

Мысленно Ник прикладывал усилия для того, чтобы не отматерить Джема за то, что он как обычно не прислушался ни к одному его чёртову слову. Дело не только в том, что он передал ему через Энджел. Дело не только в том, что Ник через Энджел сказал им обоим убираться отсюда нах*й.

Он в принципе предупреждал Джема о том, чтобы он не нападал на вампиров.

Бл*дь, он же предупреждал его.

Он в особенности предупреждал его о Дориане.

Он предупреждал его о Дориане потому, что Дориан даже среди вампиров был убийцей.

В данный момент Нику хотелось придушить Джема по одной лишь этой причине, не говоря уж о дюжине других взаимосвязанных причин, имевших отношение в целом к упрямству Джема и его отказу довериться Нику хоть в чём-то, что тот пытался ему сказать, чёрт подери.

Но он знал, что если сейчас начнёт орать на Джема, это лишь ещё сильнее отвлечёт их обоих.

Ну, при условии, что такое вообще возможно.

— Я бы не стал проверять его меткость, Дориан, — сказал вместо этого Ник, оценивая кровавые глаза светловолосого вампира. — Он хорош. Лучше, чем хорош. Я это видел.

— И ты позволишь этому существу… этому карапузу… целиться в меня своей тростиночкой? — спросил Дориан, и в его шёлковый тон просочилось желание и удовлетворение. — Разве недостаточно того, что он украл любовника прямо из моей постели? Прямо из той постели, которую тот должен занимать по праву?

Тут Ник фыркнул.

Ни один мускул в его теле не сумел расслабиться.

— Я не принадлежу тебе, Дориан, — предостерёг он.

— Он принадлежит мне, — произнёс Джем позади него.

Ник ощутил, как напряглись его челюсти.

Он не обернулся, прошипев сквозь зубы.

— Не помогаешь, брат Джем…

Но Дориан, похоже, не слушал их обоих.

— Тебе место с твоим видом, — сказал вампир. — А не с этим… животным.

Взгляд кровавых глаз Дориана оторвался от Даледжема впервые с тех пор, как видящий вошёл к ним.

Он посмотрел на Ника, и теперь в этих ярко-красных глазах сверкало больше злости, чем ласки.

— Брик говорит мне, что ты даже не питаешься от него, — сказал он с явным обвинением в голосе. — Это правда? В чем же предназначение одного из этих существ, если не в тяге их крови?

— Он. Принадлежит. Мне, — зарычал Ник на другого мужчину, припечатывая каждым словом. — Ты здесь не ради Брика. Ты здесь не ради семьи Брика. Ты пришёл сюда, чтобы убить моего партнёра. Это против наших законов… и, по воле случая, против их законов тоже. Брик никогда не простит тебя за это. Он никогда не простит тебя за раскол, который ты создашь в его союзе с Блэком.

Губы Дориана изогнулись в лёгкой улыбке.

Холод ни на секунду не уходил из его глаз.

— Потому что Блэк будет защищать смерть твоего… как ты это назвал? Твоего «партнёра»? — Дориан помедлил, многозначительно глядя на него. — Ты в этом так уверен, брат?

— Уверен, — прорычал Ник. — Может, не ради меня… но ради него.

Дориан оценивал его лицо.

Ник делал то же самое.

Он уже чувствовал, что никакие его слова не переубедили Дориана. Он никак не повлиял на решительность вампира или на мотивы, приведшие его сюда.

Более того, Ник увидел там отчётливое выражение.

Он не ошибался.

Дориан пришёл сюда убить Джема.

Он пришёл сюда с единственной целью убить бойфренда Ника.

Дориан не собирался уходить, пока не убьёт его.

Хуже того, Ник знал, что не мог с ним справиться. Вампир был как минимум на триста лет старше его… а то и на все пятьсот.

— Если ты навредишь ему, — предупредил Ник, — я убью тебя, Дориан. Может, не сегодня. Может, не в следующие шесть месяцев. Но я убью тебя.

Когда губы другого изогнулись в лёгкой улыбке, Ник нарочито встал между ними двумя и поднял ладонь.

Его голос зазвучал хрипло, громко.

— Вспомни силки, — прорычал Ник с нескрываемым предупреждением. — Вспомни их, Дориан. Я мог бы уже убить тебя, брат. Потребуется лишь время. В конце концов, тебя будет ждать ловушка, которую ты не сумеешь предвидеть. В конце концов, я сумею вновь застать тебя врасплох… и в следующий раз я не буду милосерден.

— Ты бы никогда меня не убил, — сказал Дориан.

Он прошипел эти слова, наполнил их собственным предупреждением, вопреки пренебрежительной уверенности своего тона.

— Ты бы никогда этого не сделал, Наоко, — повторил Дориан.

В его голосе зазвучали эмоции.

Настоящие эмоции — возможно, проступившие там впервые.

— Только не с моим ядом в твоей крови, — сказал вампир. — Только не с моей кровью в твоей крови. И поверь мне, брат, ты с лихвой получишь и того, и другого. После этого я, возможно, несколько лет не выпущу тебя из своих покоев. Тебе явно нельзя позволять разгуливать на свободе, если так проявляется твой детский бунт… заставляешь твоих старших беспокоиться о тебе аж до недуга, месяцами и месяцами, без единого словечка, пока ты трахаешься с этой… тварью.

— Уйди с дороги, Ник, — прорычал Джем позади него. — Ты не можешь образумить это существо. Не можешь.

— Я в курсе, — предостерегающе перебил Ник.

— Так уйди с дороги, бл*дь, — ответил Джем.

— Отъе*ись, брат, — прорычал Ник, не поворачивая головы. Но осознал, что вопреки своему желанию всё равно отодвигается с дороги другого мужчины. — …Одна вещь, бл*дь. Я попросил тебя об одной вещи, бл*дь, и ты не мог это сделать. Одна. Вещь. Бл*дь.

Джем не потрудился ответить.

Ник чувствовал запах видящего позади него.

Он слышал сердце, бьющееся в его груди, его вены, пульсирующие кровью. Всё это возбуждало его, обостряло его инстинкты охоты и защиты, которые уже кричали в груди, горле, конечностях и мышцах до такой степени, что сложно было оставаться неподвижным и вообще думать.

Он знал, что если кинется на Дориана первым, то это лишь ускорит развитие событий.

Хуже того, это спровоцирует старшего вампира.

Это ещё сильнее распалит собственничество Дориана.

Ник снова сосредоточился на этих кровавых глазах.

— Я не хочу, чтобы мы были врагами, брат, — произнёс он мягче, но в его голосе по-прежнему звучало предостережение. — Я хочу, чтобы мы были друзьями. Тебе нужно принять это. Это не изменится.

Дориан посмотрел на него, и его кровавые глаза каким-то образом сделались холоднее льда.

Ник видел знание в этом взгляде.

— Это не изменится, — жёстче повторил Ник.

— Ты молод, маленький брат, — сказал вампир. — Всё меняется.

— Это — нет, — сказал Ник. — Это не изменится.

— Подобные вещи меняются быстрее всего, мой дорогой, милый и очень юный брат.

Ник покачал головой.

— Ты ошибаешься. Не тогда, когда это по-настоящему. Когда это по-настоящему, это никогда не меняется. Это никогда не уходит. Никогда.

Взгляд Дориана метнулся к Даледжему, затем вернулся обратно к Нику.

Эти бледные губы бантиком опять изогнулись в знающей улыбке.

— Ты говоришь мне о любви, Наоко? — задумчиво протянул он, и в его голосе звучала улыбка. — Дорогой мой мальчик… воистину, как же ты молод. Мы не созданы любить этих существ. Не настоящей любовью.

— Ты-то что об этом знаешь? — прорычал Ник.

Дориан поднял ладонь, деликатно обрывая его.

— …Больше, чем ты думаешь, — сказал светловолосый вампир. — Страстная увлечённость нашей едой, которую мы поддерживаем… даже с такой едой, чья продолжительность жизни чуть длиннее, чем у человека… это лишь поцелуй на ветру, мой очень юный мальчик. Эти вещи и не должны длиться долго. Такие увлечения никогда не затягиваются. Ты слишком молод, чтобы понимать эту печальную правду.

— Это не моя правда, — холодно произнёс Ник. — Ты отказываешься услышать меня на свой страх и риск, Дориан, — он вложил порабощение в свой голос. — Я никогда не прощу тебя, брат. Никогда. Это не увлечение. Брик понял. Брик согласился приказать тебе…

— Брика здесь нет, — пренебрежительно сказал Дориан.

Между ними повисло молчание.

— Ты пойдёшь против него? — прорычал Ник. — Твоего короля?

Взгляд Дориана метнулся за Ника.

Ник опять почувствовал, что он смотрит на Даледжема, оценивает его глазами, по его запаху, по дрожи и импульсам, которые он слышал через кожу и кровь видящего.

— Я защищаю то, что принадлежит мне, — произнёс Дориан тихим, как шёпот, голосом. — Возможно, ты и заявил права на это существо… но я первым заявил права на тебя. Ты принадлежишь мне, Наоко. Это существо тебя не получит. Я этого не допущу.

Каждый мускул в теле Ника затвердел, обращаясь в камень.

Он слышал правду в словах вампира.

Он знал, что Дориан говорит абсолютно серьёзно.

Страх сотряс его организм, воспламеняя тот вампирский эквивалент адреналина, живший в нём. Этот огонь горел болезненно, распространялся по его венам, прострелил конечности, затопив и обострив каждое нервное окончание.

— Даледжем, — прорычал он. — Беги!

— Слишком поздно, — ответил видящий зловеще спокойным тоном.

Ник знал, что он прав.

Он знал это, но каждая его частица кричала от ужаса.

Он боялся не за себя.

— Дориан, — Ник снова сосредоточился на светловолосом вампире. Когда его образ размылся перед глазами, Ник осознал, что по его лицу катятся слёзы. — Не делай этого, — прошептал он. — Пожалуйста. Ты ошибаешься. Ты ошибаешься по поводу моих чувств. Это не увлечение. Я люблю его. Я действительно люблю его. Не поступай так со мной…

Дориан снова протянул к нему руку.

В этот раз его прикосновение было ещё нежнее.

Вампир приласкал подбородок Ника, прошёлся пальцами по его шее.

— Я знаю, что это будет больно, любовь моя, — прошептал Дориан в ответ. — Я знаю, что это будет жечь хуже пламени. Я знаю, что ты будешь злиться на меня… возможно, годами… возможно, веками. Но я вынесу эту твою злость. Я вынесу её, ибо то, что я делаю сегодня, в итоге спасёт тебя.

Наклонившись вперёд, он поцеловал лицо Ника.

Ник вытерпел и это.

Он не шевелился, не осмеливался пошевелиться.

— Ты не сможешь вечно противиться тяге его крови, — пробормотал Дориан у его щеки, гладя подбородок Ника мягкими пальцами.

Теперь по лицу беловолосого вампира тоже катились слёзы — они текли свободно, а в тех кровавых глазах проступила любовь, окрасившая его голос.

— Поверь мне, любовь моя, — прошептал Дориан. — Прошу, поверь мне в этом. Эти существа приносят лишь боль. Они — прекрасный яд… посланный богами, чтобы научить нас смирению. Они пришли лишь для того, чтобы обучить нас, разрушить нашу гордыню. В итоге они сделают нас мудрее… но только если мы пересилим ту власть, которую они над нами имеют. Пожалуйста, любовь моя. Пожалуйста, не позволяй этому разрушить тебя. Позволь мне помочь тебе с этим.

Ник уставился в эти кровавые глаза.

Он видел там стену.

Он знал, что не может до него достучаться.

Он также знал, что случится после этого.

Он знал это ещё до того, как ощутил то слабое, характерное сжатие мышц в пальцах вампира.

Дориан кинулся в атаку.

Ник отставал от него на миллисекунду.

Для человеческого глаза всё выглядело бы так, будто Ник кинулся вместе с ним, перегородив ему путь своим телом в то же мгновение… но Ник чувствовал, что движения другого опережают его.

Даже зная, что грядёт, он поразился тому, как быстро двигался старший вампир.

Дориан напоминал жидкую кожу, плоть и кость, летящие сквозь воздух со скоростью, которая, наверное, была даже не видна Даледжему или любому не-вампиру, который мог бы наблюдать за ними.

Ник отчаянно пытался оказаться перед ним.

Он кинулся в сторону, следуя за движениями своего старшого, рыча в прыжке и выставив руки вперёд как клешни.

Высокий старший вампир всё равно умудрился увернуться от него.

Дориан изогнул своё тело странной дугой, взбежав по стене справа от Ника, наступив на плечо Ника, пока Ник пытался вцепиться в его конечности, замедлить его любым способом. Он пытался схватить Дориана за ноги, стиснуть колени, голени, лодыжки. Он пытался любым способом остановить его или затормозить.

Дориан выскользнул из его пальцев, вывернулся, отбросил его пинком.

Ник осознал, что пытается ухватить воздух, метнувшись вверх и назад, опять пытаясь его остановить.

Дориан практически смел его в сторону.

Светловолосый вампир кинулся вперёд своим длинным телом, вкладывая в движение весь вес, и прыгнул от стены на Ника, ударив с такой силой, что впечатал Ника в противоположную стену в оглушительным грохотом, от которого у Ника щёлкнули зубы, а со стен коридора посыпались все фоторамки.

Стекло и керамика разлетелись на осколки, а с маленькой полочки упали тарелки с животными.

Дориан начал перебираться через него, как долговязый кот, но Ник снова бросился на него и схватил за ногу, когда вампир скользнул вперёд.

Это походило на попытки схватить змею… или, возможно, дым.

Он почувствовал, что вампир ускользает, и впился зубами в бедро Дориана, хотя бы для того, чтобы замедлить его, заставить вампира повернуться к нему лицом, или хотя бы утащить его за собой.

Он глубже впился в него клыками, накачивая его ядом, пытаясь достучаться до него таким способом, заставить Дориана почувствовать его… признать его чувства любым возможным образом.

Дориан издал крик.

Ник чувствовал в нём боль — боль разных видов.

Он ощутил муку Дориана, когда эмоции Ника хлынули в него через кровь.

Он ощущал горе Дориана, его злость, его беспокойство… его ревность.

Он чувствовал там решение — его решение убить Даледжема вопреки приказам Брика. Ник чувствовал, как Дориан обосновал тот факт, что убить Даледжема — это единственный выход. Ник чувствовал там рассудительность, холодную логику, окрасившую мысли другого.

Он также видел это насквозь.

Логика не имела никакого отношения к желанию Дориана убить Джема.

Это была чистая злость, чистое собственничество, чистая ревность… чистая ярость из-за того, что Ника у него забрали.

«Он не забирал меня, — послал Ник через кровь. — Мать твою, Дориан… он не забирал меня. Всё случилось не так».

«Он забрал тебя украл тебя я видел это я всё видел он украл тебя от нас… он хотел переделать тебя под себя. Сделать тебя снова человеком переделать тебя в своего партнёра. Он знал что ты будешь уязвим… он охотился на тебя как животное ведь он и есть животное…»

«Нет, — сердито послал в ответ Ник. — Нет… всё было не так. Я хотел его. Я всё ещё его хочу. Он мой. Он принадлежит мне…»

«Ты принадлежишь мне».

«Нет, это не так».

«Так. Я заявил на тебя права. Я заявил на тебя права ещё до того, как Брик обратил тебя…»

Ник ещё глубже погрузил клыки в бедро светловолосого вампира, царапнув зубами кость. Одной рукой он держался за стену, а босыми ногами упёрся в стену, делая всё возможное, чтобы сдержать его или хотя бы заставить Дориана тащить его за собой.

Всё это время он вливал в старшего вампира ещё больше яда.

Он собирался вновь попытаться образумить его…

Когда ощутил ещё одну, более конкретную боль.

Она ощущалась как физическая боль.

Но принадлежала не ему. А Дориану.

Вампир остановился как вкопанный, а затем издал яростное шипение.

— Уйди с дороги, Ник! — прогремел голос. — Отпусти его!

Кто-то схватил Ника за лодыжки и потащил назад.

Кто бы это ни был, этот некто наполовину потащил Дориана вместе с ним, потому что Ник по-прежнему сжимал челюстями ногу вампира.

Ник сумел перевести взгляд в сторону своих ног, не разжимая челюстей. Он сфокусировался и остановил озадаченный взгляд на Энджел, которая каким-то образом оказалась позади него.

Как, бл*дь, она оказалась позади него?

Он посмотрел вперёд, обратно на Дориана, и увидел, что Джем стоит в гостиной, без рубашки, всё ещё натягивая тетиву со стрелой… затем Ник сообразил, что это новая стрела, а две другие уже торчат из груди Дориана, прямо из области сердца.

Дориан зашипел на Даледжема.

Ник слышал в этом звуке лишь убийственную ярость.

Через кровь Дориана Ник чувствовал в этом шипении ослепляющую ненависть.

Затем Ник осознал, что понимает.

Он разжал челюсти, выпуская бедро Дориана до того, как осознал, что это не лучшая идея.

— НЕТ! — заорал Ник, пытаясь вырваться из рук Энджел. — НЕТ! Джем! Это миф! Бл*дь, это миф! Дерево нас не убивает! Дерево в сердце ни хера не делает!

— Как насчёт взрывчатки? — рявкнул Джем, выпуская очередную стрелу.

Эта попала Дориану в грудь, как и первые две, только в этот раз, отпустив тетиву, Джем побежал назад.

Его бледно-зелёные глаза посмотрели на Ника, когда Джем поднял одной рукой чёрное устройство.

— Назад, мать вашу! — прорычал видящий. — Назад! Вы оба!

Ник в шоке вытаращил глаза.

Осознав, что имеет в виду видящий, он поколебался ровно столько миллисекунд, сколько ему потребовалось, чтобы сообразить.

Затем он отпрянул от Дориана, оттолкнул вампира и откатился в сторону.

Увидев открытую входную дверь, он выпрямился всем телом, вскочил на ноги и без единой мысли побежал к Энджел.

Он схватил свою подругу за талию и поднял, отчего та вскрикнула. Он обхватил её руками и заслонил своим телом, оттесняя назад.

Затем он то ли вынес, то ли выволок её за дверь.

Вытащив её наружу, Ник ещё крепче стиснул её, завёл за стену крыльца и впечатал в угол под дверным звонком. Он обхватил руками её ноги, вжал в пространство, где встречались две стены, и зажмурил глаза.

Даледжем, должно быть, нажал на детонатор.

Низкий грохот эхом донёсся из дверного проёма, а за ним последовал более резкий и пронзительный взрыв. Ник напрягся вокруг Энджел как раз в тот момент, когда из входной двери вылетели обломки, упавшие на крыльцо и растения всюду вокруг входа.

Он слышал, как более крупные куски бьются о внутреннюю сторону стен там, где он присел с Энджел; ощущал дрожь удара в дереве, ДСП, гипсе и краске. Он напрягся, жалея, что не отнёс её дальше к стене квартиры или даже в дворик перед домом, где росли деревья и кустарники… но стена, похоже, выстояла.

Вопреки жёстким ударам и тому, с какой силой разлетались некоторые обломки, ничто не пробило стену насквозь.

И всё же он отдёрнул Энджел от дерева, изогнул своё тело и заменил её спину своей, обнимая её обеими руками. Он держал её ещё крепче, хотя звук уже стихал, а обломки заканчивали падать на землю.

Он чувствовал, как внутри стекают более влажные куски.

Те, что покрупнее, со шлепками падали на плитку в её прихожей.

Он взглянул на деревья и увидел, что красные капли и ошмётки разлетелись всюду, падали с листьев и веток, покрывали траву и кустарники внизу.

Поморщившись, он отвернулся.

Энджел заизвивалась в руках Ника, взвизгнув, когда он внезапно отпустил её и поднялся на ноги у стены. Встав более-менее устойчиво, он схватил её руку и локоть и помог тоже подняться.

В её квартире было тихо.

Затем Ник услышал Пантера.

Пёс выл и маниакально лаял, явно встревожившись.

Дым повалил из дверного проёма, заставив Ника забеспокоиться о пожаре.

— Джем? — позвал Ник.

Изнутри донёсся очередной грохот, затем послышался голос видящего.

— Да! — крикнул он. — Вы оба в порядке?

Нику пришлось прикусить язык, чтобы не зарычать на видящего.

На мгновение стиснув челюсти, он посмотрел на Энджел, которая съёжилась возле него и выглядела как никогда бледной; её ноги и руки тряслись.

Он понял, что она держится за него для того, чтобы не свалиться на собственную веранду.

Он посмотрел обратно в сторону двери.

— Мы не мертвы, — сказал он наконец, после слишком долгой паузы.