Чёрные Гавайи

Глава 5 Тело

Мужчина в панаме повёл нас по петляющей дорожке, которая вела к разным сегментам частного пляжа курорта.

Мы миновали главный выход на белый песок, оставшийся слева, и пошли так, что океан оставался справа. Мои сандалии слегка шлёпали по вулканическим плитам, которые по обе стороны обрамлялись зарослями ананасов, гибискуса, фикуса и пальмовых деревьев.

Я немного отстала от Блэка и парня в панаме, переговаривавшихся между собой, поскольку заново повязывала полупрозрачное парео на бёдрах и осматривалась по сторонам.

Я смотрела и в Барьере тоже.

Последнее включало в себя обширное прочтение мыслей мужчины, который теперь уводил нас от курорта и самых крупных его пляжей. К этому моменту я уже знала, что он ведёт нас на северо-восток, на более уединённый небольшой пляж курорта, на котором обычно размещались посетители, желающие брать уроки сёрфинга, кататься на различных водных транспортных средствах или исследовать приливные заводи.

Мы с Блэком оба уже знали, что мужчину в панаме зовут Фурнье.

Борегард «Бо» Фурнье.

Он был менеджером «Блю Сейл».

Я уже прочла Фурнье достаточно глубоко, чтобы убедиться: что бы там ни было, это не имело никакого отношения к происходящему в Калифорнии или Вашингтоне, насколько знал Фурнье. Странно (и обнадеживающе), это не имело никакого отношения к тому, что случилось со мной и Блэком за последние несколько месяцев.

Как бы плохо всё в итоге не обернулось, дело не в этом.

Дело вовсе не в Блэке.

Что касается деталей, то от Фурнье я смогла уловить лишь что, что они нашли кого-то (возможно, что-то?) выброшенное волнами на берег, и когда Фурнье увидел фото, это вызвало у него тошноту.

Что бы там ни было, я почувствовала, как Фурнье надеется, что это не мертво.

Он очень не хотел думать о том, что делать, если это окажется мёртвым или создаст дурную репутацию для курорта.

Фурнье получил сообщение о возможно-мёртвом-теле от одного из своих сотрудников, который нашёл это на пляже. Фурнье быстро сказал этому сотруднику спрятать находку, чем бы она ни была… а затем также быстро Фурнье позвонил Яррику.

Яррик сказал ему найти Блэка.

Исходя из всего этого, я сделала вывод, что «мёртвая штука» Фурнье относилась скорее к предыдущей жизни Блэка — оплачиваемого консультанта по охране и частного сыщика, а не к той жизни, которую мы вели сейчас.

Нахмурившись и завершив самое глубокое из трёх моих сканирований разума мужчины, я переключила внимание на своё текущее окружение, услышав, как Фурнье рассказывает Блэку то, что я прочла в его разуме.

— …тело, — тихо сказал Фурнье.

Он слегка драматично покачал головой и растерянно скривил губы.

— …Здесь такое неслыханно, мистер Блэк. Просто неслыханно.

Он обернулся через плечо, взглянув на меня.

— Доктор Фокс, — вежливо добавил он. — Я рад, что вы тоже с нами. Мне говорили, что вы эксперт в таких вопросах. Что вы работали в полиции до того, как стать партнёром вашего мужа в его организации.

Я улыбнулась, слегка удивившись, что он правильно назвал меня по имени.

В эти дни многие люди просто называли меня миссис Блэк.

Фурнье перевёл серьёзный взгляд на Блэка, деликатно скривив губы от отвращения.

— Мы просто не можем допустить, чтобы «Блю Сейл» прославился как место, где случаются смерти, — сказал Фурнье. — Как только такие ассоциации западают в умы общественности, они уже никогда не уходят, понимаете ли. Мистер Яррик посчитал, что может, вы сумеете что-нибудь предпринять… объявить это несчастным случаем, найти информацию о том, что смерть произошла в другом месте. Что это не имеет никакого отношения к нашему курорту. Желательно до того, как мы будем вынуждены привлечь полицию…

— Вы не звонили в полицию? — спросила я.

Он вздрогнул, затем посмотрел на меня через плечо.

Одновременно с этим он съёжился, как будто боялся, что я могу его ударить

Конечно, по моему тону легко можно было понять, что я это не одобряю.

Несколько секунд он косился на меня, затем отвернулся, всё так же сгорбившись.

— Не звонили, — сказал он, слегка оправдываясь. — Меня попросили разобраться с этим…

— Не привлекая внимания, — прогремел Блэк, хлопнув его по спине и заставив человека подпрыгнуть сантиметров на тридцать. — Да. Мы знаем. Но трупы… — опять-таки, Блэк громогласно произносил эти слова. — …имеют свойство привлекать внимание, Бо.

Мужчина вздрогнул во второй раз, глянув на него.

По выражению его лица я понимала: он пытается припомнить, называл ли он нам своё имя, и уж тем более прозвище, которым его называли лишь близкие друзья и члены семьи. Я наблюдала, как он прокручивает в памяти наш разговор до сих пор. Я смотрела, как он пытается решить, вдруг Питер Яррик сказал Блэку его прозвище, и если да, то почему.

В итоге Бо Фурнье просто забил на это.

Однако он не переставал периодически коситься на Блэка, и его ореховые глаза смотрели настороженно. Хотя в Фурнье было примерно 177 сантиметров роста, он двигался как гораздо более маленький мужчина.

— Да, кхм, — сказал Фурнье, поджимая губы. — При всем уважении к вам обоим, — сказал он, бросив на меня очередной беглый взгляд через плечо. — Я делаю, как мне сказано. Мне поручили сделать так, чтобы сначала вы взглянули на это. Мистер Яррик хотел бы иметь представление, чего ожидать, когда прибудут представители властей Гонолулу. К тому же…

Мистер Фурнье понизил голос до шёпота.

— Там есть… аномалии.

— С трупом? — услужливо прогремел Блэк.

Фурнье вздрогнул, изящно поморщившись.

— Да.

Я нахмурилась. Аномалии?

Я открыла рот, собираясь спросить, но тут разум Блэка возник в моём сознании.

«Он не знает. Он сам не подойдёт к телу… крови боится».

Фурнье заговорил, нарушая воцарившееся молчание, пока я переваривала мысли Блэка.

— Кеон, наш лодочник, нашёл его, — сказал он, опять поджимая губы от лёгкого отвращения. — Он, похоже, считает, что там есть нечто… необычное. Мистер Яррик лично обсуждал это с Кеоном, но я — нет.

Блэк бросил на меня очередной взгляд, вскинув бровь.

Я тоже приподняла одну бровь.

«Ты улавливаешь какие-нибудь детали? — спросила я у него. — Есть идеи, что он имеет в виду?»

Он послал мне облако жара.

«Знаешь, меня до сих пор возбуждает, когда ты это делаешь… говоришь со мной в моём сознании, — пробормотал он в ответ. — Видимо, ты делаешь это слишком редко».

«Вот только я делаю это всё время», — парировала я, невольно забавляясь.

«Этого далеко не достаточно док. Далеко не достаточно».

«Серьёзно? — послала я. — Ты будешь флиртовать со мной сейчас? Когда мы идём смотреть на мёртвое тело?»

Блэк пожал плечами, подмигнув мне украдкой. «Учитывая обычное течение наших жизней, док, я считаю, что лучше не откладывать. Мне надо умаслить тебя, чтобы потом я смог тебя соблазнить».

Я закатила глаза, слегка фыркнув, и Блэк улыбнулся, потянувшись рукой назад, чтобы провести пальцами по моей голой руке.

На несколько секунд это почти сработало.

Затем, подумав и сообразив, что он опять меняет тему, я посмотрела на него и нахмурилась.

«Ты действительно ничего не выяснил о теле? — послала я. — Или это секрет?»

В этот раз он расхохотался в голос, заставив Фурнье подпрыгнуть.

Как раз сейчас тропа сделала последний поворот.

Перед нами открылся вид на пляж с белым песком.

Он выглядел абсолютно пустым, тянулся вплоть до светло-зелёного склона отвесной скалы вдали. Пляж, казалось, заканчивался там, где начиналась гора и её выход к океану.

А океан внезапно как будто окружил нас.

Песчаные дюны, заросли ананасов, пальмовых деревьев и гибискуса, должно быть, на удивление хорошо скрывали шум океанских волн, поскольку звук немедленно сделался громче.

Я окинула взглядом ту ширь накатывающих волн с их идеальными изгибами и белыми барашками, замечая выступы скал, которые выдавались в море с этого края пляжа. Чёрный вулканический камень каким-то образом заставлял воду выглядеть ещё более ярко-голубой и прозрачной.

Мой взгляд вернулся к горе и скользнул по пляжу вдоль изгиба острова до места, где тот встречался с отвесной скалой, покрытой зеленью джунглей и выступающей в воду с двух сторон, образуя закрытую бухточку.

Странно было видеть, что столь прекрасный пляж абсолютно пустует.

Я вообще никого не видела, если не считать нескольких сёрферов в чёрных и неоновых гидрокостюмах — они катались по волнам вдалеке, ближе к другому краю бухты.

— Сюда, — пробормотал Фурнье, нервно сверяясь с часами и окидывая взглядом пляж, словно ожидая, что вот-вот откуда-нибудь выскочит орава богатых гостей. — Мы перенесли его внутрь, чтобы никто случайно не наткнулся…

— Вы переместили тело? — переспросила я, и в этот раз мне было сложнее сохранять вежливый тон.

Фурнье полностью повернулся и уставился на меня.

Он выглядел не столько виноватым, сколько опешившим, словно не мог себе представить, почему кто-то ставил под сомнение его право или необходимость поступить так.

— Конечно, — сказал он.

— Вы исказили потенциальное место преступления, — произнесла я, скрежеща зубами. — Вы же знаете, что это противозаконно…?

Блэк широко улыбнулся, закинув руку на плечи Фурнье, отчего невысокий мужчина в белом костюме и панаме опять дёрнулся.

— Моя жена, — произнёс Блэк с явной любовью в глазах и во взгляде, покосившись на меня. — Коп в ней не умрёт никогда.

— Я никогда и не была копом, — напомнила я ему.

— Ты была почти копом, — невозмутимо сказал он. — Ты была копом-любителем. Почётным правоохранителем. Купалась в близости к полицейскому миру. Ты работала на них. Твой офис находился по соседству. Вы ходили в одну кофейню. Чёрт, да двое твоих лучших друзей…

Он умолк.

Я увидела, как его губы по-настоящему поджались.

Пытаясь отвадить то, что я видела там, и зная, что это касается Ника, я хмыкнула.

— Мне не надо быть копом, чтобы знать, что нарушать целостность потенциального места преступления — это незаконно, Квентин, — напомнила я ему. — Особенно, если об этом преступлении ещё не сообщили. Особенно, если это возможное убийство.

Вид паники, появившейся на лице Фурнье, при других обстоятельствах был бы забавным.

А так я пригвоздила его ровным взглядом.

— Видишь? — сказал Блэк, хлопнув Фурнье по спине и снова улыбаясь. — Она не может отбросить мышление копа. Они вбили ей это в голову, когда она была юной и доверчивой, как утёнок… превратив мою дорогую жену в продолжение длинной лапы закона.

Он широко улыбнулся, подмигнув мне.

— Это дьявольски сексуально, ты так не думаешь? Возможно, попозже я позволю ей приковать меня наручниками. Мы все знаем, что я был очень плохим мальчиком. Совершил столько преступлений, за которые не был наказан…

Он послал столь мощный завиток жара, что я подпрыгнула, а мои щеки и шея залились горячим румянцем.

Проблески боли, тоски и чистой жидкой сексуальности, которые я ощущала за этим импульсом, заставили меня усомниться в том, что он шутит.

«Вообще не шучу, док», — пробормотал он.

— …Но в то же время она права, Бо, — сказал Блэк, поворачиваясь обратно к Фурнье и заговорив уже серьёзным тоном. — Я понимаю желание не допустить того, чтобы кто-то из ваших начинающих кинозвёзд наткнулся на гниющий труп и заорал во всю глотку… но копы очень даже сурово погрозят вам пальчиком за то, что вы испортили место преступления.

— М-м-м-мистер Яррик, — пролепетал Фурнье, и его лицо покраснело, наверное, ещё хуже моего. — Он приказал мне…

— Я понимаю, дружище. Понимаю. Ты следовал приказам. Но, видишь ли, копам может быть все равно. Формально говоря, ты здесь, а Пити — нет…

— Но мистер Яррик…

Блэк хлопнул его по спине, заставив Фурнье поперхнуться собственными словами.

— Не беспокойся, дорогой Бо. Мы разберёмся с этой проблемой, когда дойдём до неё, — сказал Блэк.

Фурнье выскользнул из-под руки Блэка и едва не запнулся в мягком песке.

— Это буквально вот здесь, — сказал он, стараясь вновь взять себя в руки и неловко вытаскивая из кармана связку ключей. — Прошу. Вы оба входите. Это займёт всего минуту… а потом вы, возможно, сумеете посоветовать мистеру Яррику, что нам делать дальше.

Фурнье продолжал ковылять в сторону мужчины и какой-то выкрашенной голубым цветом постройки, которая находилась в нескольких дюжинах ярдов отсюда. Он шёл зигзагами, тяжело шагая по сухому песку. Помедлив перед тем, как последовать за ним, Блэк повернулся, и уголки его губ приподнялись в лёгкой усмешке.

«Ты козёл», — сообщила я ему.

«Только временами», — послал он, ласково погладив меня по щеке.

Слегка фыркнув и задрожав от его прикосновения, я повернулась, чтобы зашагать следом за Фурнье к светло-голубому зданию.

Лодочный сарай стоял на возвышенности, над основной протяжённостью пляжа.

Перед ним стоял мужчина, которого я заметила ранее — он был намного моложе Фурнье, одет в белую льняную рубаху и шорты карго. Он расхаживал туда-сюда перед зданием, прямо перед его красной дверью, и наблюдал за нашим приближением так, словно уже долго ждал нас.

У него были длинные чёрные волосы, и хоть мне далеко до эксперта, но на мой взгляд, он даже сильнее походил на гавайца, чем Фурнье — то есть, он, похоже, родился здесь, и по его венам текла местная кровь. Или же у него имелось наследие какой-то другой тихоокеанской народности — может, в комбинации с японскими генами, поскольку такие сочетания были распространены на островах.

Когда мы подошли ближе, и я разглядела выражение его лица, оно показалось мне переполненным облегчением.

Он, похоже, испытывал настоящее облегчение от того, что мы пришли.

Сверившись со своими огромными, с виду водонепроницаемыми часами, он посмотрел на пляж в обе стороны, затем на поднимающееся солнце, словно представляя этот пляж, но уже переполненный людьми. Он явно не меньше Фурнье нервничал из-за того, что туристы могут появиться прежде, чем мы разберёмся с тем, что он спрятал в этом лодочном сарае.

Как только мы подошли достаточно близко, чтобы он сумел заговорить с нами, не перекрикивая шум волн, он выпалил слова так, будто до сих пор с трудом их сдерживал.

— Слава Богу, вы здесь, — сказал он, посмотрев прямо на меня, затем на Блэка.

Он был привлекательным.

Вблизи он ещё сильнее походил на местного — карие глаза, загорелая кожа, широкий нос, племенные татуировки (настоящие), ожерелье из кораллов и слегка сгоревшие на солнце щеки. Он походил на сёрфера сильнее всех, кого я когда-либо видела.

Ну, может, за исключением Ника.

Я почувствовала, как Блэк вздрогнул, затем уставился на меня.

Хоть на нем и были зеркальные солнцезащитные очки, я буквально чувствовала, как он сверлит меня взглядом.

Я бездумно закрыла свой разум щитами, покраснев.

Gaos. Мне надо быть осторожнее.

В данный момент я не могла допустить, чтобы Блэк уловил мои случайные мысли на эту тему — не сейчас, когда я ещё не определилась, как лучше всего будет сказать ему.

Подумав о Нике, о том, что он торчит в здании на Калифорния-стрит, охраняемый лишь моим щенком волкодава и Даледжемом (а теперь, может, ещё и Энджел), я ощутила, как в животе поднимается тревожное чувство. Когда эта мысль отдалась эхом, я вздрогнула во второй раз, усилием воли отводя взгляд от Блэка и держа поверхностные мысли совершенно пустыми.

Что бы я ни говорила Энджел и Ковбою, Декс или кто-то из видящих в любую минуту могли наткнуться на него. Как только это случится, они с чертовски высокой вероятностью попытаются убить его, что бы я там ни приказала. И что бы Энджел ни сказала им от моего лица.

Они также скажут Блэку.

Как минимум они скажут Блэку.

Они сообщат ему, и чёрт подери, они наверняка опустят тот факт, что Ник и Даледжем спасли мне жить в России.

Они удобненько забудут сказать Блэку, что Ник по своей инициативе пришёл вызволять меня и едва не погиб, пытаясь спасти меня и Джема. Они не добавят, что Ник в процессе рисковал наткнуться на самого Блэка, который, как он знал, убил бы его на месте. Они также опустят тот факт, что Ник знал — вернувшись в Сан-Франциско, он столкнётся с всеобщим гневом, но он все равно это сделал.

Они совершенно точно не упомянут мой взгляд на ситуацию.

Они также не сообщат о моей убеждённости, что Даледжем влюблён в него.

И самое главное, они не скажут, что Ник снова стал Ником.

Они отбросят это всё… при условии, что они вообще потрудятся поговорить с Ником.

Блэк в любом случае не захочет всё это выслушивать.

Блэк не захочет видеть Ника, и тем более говорить с ним.

Я была на 90 % уверена, что как только Блэк узнает, он просто скажет Дексу разобраться с этой проблемой при помощи тридцатисантиметрового заточенного кола.

Или мечом по шее.

Подумав об этом, я укрепила щиты на своём сознании.

— …Я не знал, надо ли кому-то звонить, — говорил лодочник, вновь привлекая к себе моё внимание и взгляд. Он посмотрел на меня с беспокойством в тёмных глазах, заламывая мускулистые руки и почти бормоча. — Я правда подумал, может, надо кому-то позвонить…

— И ты звонил? — перебил Фурнье с тревогой в голосе. — Звонил кому-то? Помимо меня? Помимо мистера Яррика?

Лодочник посмотрел на него.

— Нет.

Фурнье, похоже, испытал почти комичное облегчение.

— Зачем? — спросила я, поворачиваясь к лодочнику. — Вы же нашли тело, так? С чего бы вам вдруг понадобилось…

Но мужчина уже качал головой.

— Он что-то делает, — сказал лодочник, показав большим пальцем в сторону сарая. — Просто труп — это и так плохо, чувак. А теперь он, типа… делает что-то.

— Делает что-то? — Блэк уставился на него, забыв про свои выходки пьяного богача. — Это же труп. Что он вообще может делать?

Лодочник лишь покачал головой.

— Лучше я покажу тебе, чувак, — сказал он. — Лучше я просто покажу тебе, чувак.

Его лицо исказилось от беспокойства, и он повернулся на пятках, направляясь к красной двери. Быстро передвигаясь по мягкому песку, он легко ступал широкими загорелыми ступнями, не оборачиваясь, чтобы посмотреть, идём ли мы следом. Его длинные чёрные волосы трепал ветер.

Мы с Блэком переглянулись.

Затем Блэк пожал плечами.

Шагнув вперёд по песку, он последовал за лодочником.

Я пошла за Блэком.

Заламывая руки и бормоча что-то про то, что надо заняться вещами на главном курорте, Фурнье поплёлся за мной.