Чёрные Гавайи

Глава 23 Чёрные волны

Подняв голову, я первым делом увидела копну чёрных волос.

Она на мгновение размылась, тень окрасила заднюю часть тёмно-бежевым и жёлтым оттенками, смешанными с синим, золотым и розовым.

Тёплый ветерок обдувал мою кожу.

Он пах цветами… солью.

Наступал рассвет.

Я поморгала до тех пор, пока мои глаза полностью не сфокусировались, вглядывалась в этот растущий свет, понимая, что слышу шум океанских волн.

Я слышала птиц над головой и на пляже.

Я находилась на улице.

Я была не в больнице, как мне помнилось.

Я находилась снаружи, на открытом воздухе.

По какой-то причине это осознание принесло ошеломляющее чувство облегчения.

Мои руки и пальцы уже тянулись к нему, зная, что это он принёс меня сюда, зная, что это он свернулся рядом со мной на втором тёмно-синем шезлонге, который он, должно быть, подтащил по песку так, чтобы тот прислонялся к моему шезлонгу.

Это его тепло я ощущала, его дыхание, его медленно бьющееся сердце. Я знала, что он, должно быть, принёс меня сюда только для того, чтобы заснуть рядом со мной, положив голову мне на колени рядом с одной из своих смуглых рук, которая тоже обвилась вокруг меня.

Я заметила, что он каждой своей частью тела умудрялся не наклоняться, не сжимать, не сгибать и даже не задевать ту часть меня, которая была перевязана, заклеена, зашита или пострадала каким-либо другим образом.

Странно, но я чувствовала себя почти до абсурда лучше.

Даже мои перебинтованные рёбра, которые болели больше, чем любая другая часть меня — за исключением, может быть, зашитого пореза на верхней части груди, который неприятно горел на солёном воздухе — чувствовали себя намного лучше, чем я помнила до того, как заснуть.

Я на мгновение задумалась, уж не вколол ли мне кто-нибудь полный шприц обезболивающего.

Я смутно помнила, как уходила с ним из больницы.

Я помнила это… почти.

Я была практически не в себе.

Тем не менее, какая-то часть меня находила слегка странным, и в сухом, неуловимом смысле почти забавным тот факт, что пребывание здесь меня совсем не беспокоило. Я совершенно расслабленно лежала на шезлонге — вокруг ни охраны, ни оружия в пределах видимости — даже после того, что случилось со мной, когда я в последний раз была на пляже.

Была ли я глупа?

С другой стороны, Блэк со мной.

Я всегда чувствовала себя в безопасности, когда Блэк был со мной.

Я больше удивлялась, что Блэк позволил себе задремать, учитывая все обстоятельства.

С другой стороны, зная его, он имел по меньшей мере двенадцать видящих, наблюдающих за нами из Барьера и готовых разбудить его при малейшем намёке на то, что к нам может приближаться какая-то неизвестная опасность.

Эта мысль позволила мне снова расслабиться.

Блэк также наверняка вооружён.

Вероятно, у него имелся по крайней мере один пистолет, лежащий в сумке под шезлонгом.

Скорее всего, у него было три или четыре пистолета… плюс ещё гранаты.

Что бы он ни сделал, чтобы обеспечить наш маленький сон здесь, на частном пляже перед курортом «Блю Сейл», я ощущала иррациональное чувство безопасности. Может быть, дело просто в знании, что он здесь, со мной, и что он бы позаботился обо всех рисках, так что мне не пришлось бы и просить.

Может быть, дело в том необъяснимом чувстве безопасности, которое возникало у меня всякий раз, когда он был рядом, даже когда это не имело никакого смысла.

То есть, нельзя сказать, что у Блэка был иммунитет к опасностям на протяжении тех лет, что я его знаю.

Он попадал в тюрьму… множество раз… подвергался пыткам, нападению, избиению, в него стреляли, ранили ножом, насиловали, шантажировали, надевали ошейник.

Я вздрогнула, крепче стискивая его волосы пальцами.

Я почувствовала, что какая-то параноидальная часть меня пытается отговорить себя от этого чувства безопасности. Эта часть побуждала меня побеспокоиться о нём, если я не могла беспокоиться о себе. Она заставляла меня помнить, что если я была мишенью, то Блэк оказывался на линии огня, раз он со мной.

Однако я не могла долго поддерживать эту паранойю.

Здесь было слишком хорошо.

Я откинулась на спинку шезлонга, светом рассматривая свои раны, пока лежала там, глядя на быстро светлеющее небо, на бамбуковые факелы, тихо горящие над нами, на тёмно-красный зонтик, защищающий нас от солнца, которое ещё не полностью взошло. Я слушала, как щебечут и суетятся птицы на самом большом из ближайших баньяновых деревьев с широко расползшимися щупальцевидными корнями.

Я закрыла глаза и вдыхала солёный воздух с ароматом цветов и запахом песка, слушая, как волны разбиваются о почти нетронутый пляж, до сих пор лишённый людей.

Я могла бы остаться здесь…

Ну, надолго.

Я снова погрузилась в комфорт понимания, что он здесь, со мной. Я подумала о том, что какая-то часть меня знала об его присутствии ещё до того, как я вспомнила, кто я, и тем более, где я находилась, или что случилось со мной накануне.

Теперь мне хотелось его разбудить.

Несмотря на все эти бинты, порезы и сломанные ребра, я хотела, чтобы он проснулся.

Прошло так много времени с тех пор, как мы были вместе, чёрт подери.

Мой свет начинал болеть от одной лишь мысли об этом.

У меня болели пальцы, язык, руки, кожа.

Мои пальцы ещё глубже зарылись в его волосы…

На этот раз он вздрогнул.

Я тут же почувствовала себя виноватой, поняв, что разбудила его.

Я хотела, чтобы он проснулся, и вот теперь я разбудила его.

Мне следовало бы помнить, как чутко он спал.

— Всё в порядке, док, — опустив голову, он забормотал, уткнувшись лицом в свою руку. — Я планирую проспать здесь весь день. Возможно, тебе придётся просто скатить меня на песок, когда ты захочешь встать. Оставь меня крабам, песчаным жукам и чайкам. Только помажь меня солнцезащитным кремом или поставь надо мной зонтик… иначе я буду хныкать.

Я усмехнулась, проводя пальцами по его волосам.

Выдохнув в меня, он крепче обхватил руками мою спину и бок, всё ещё стараясь держать руку ниже моих повреждённых рёбер и выше пореза на бедре.

— …Я ожидаю, что ты защитишь меня, док, — пробормотал он, выдыхая. — Если кто-то придёт и захочет показать нам мёртвые тела, ты должна будешь отгонять их палкой. Или, может быть, мечом, если я смогу заставить Ковбоя отправить нам его авиапочтой…

Я снова усмехнулась и покачала головой.

— Значит, мы всё равно наслаждаемся гавайским пляжем? — протянула я, продолжая поглаживать и расчёсывать пальцами его волосы, отмечая, что они уже покрылись песком. — Чёрт возьми, какой же ты упрямый.

— Упрямый? — пробормотал он себе в руку.

— Ага, — сказала я. — Я-то думала, что к этому моменту уже буду в самолёте до Таиланда. Вместо этого ты принёс меня сюда, на пляж… даже после вчерашнего. Мы всё ещё на том же курорте. Не притворяйся, что ты просто «усилил охрану», хотя я на сто процентов уверена, что ты это сделал. Так ты, чёрт возьми, настаиваешь на своём отпуске. Даже когда люди ежедневно пытаются нас убить.

— Назови хоть одно место, где этого не случается, док, — пробормотал он, всё ещё не поднимая головы. — Сделай это… и я дам тебе миллион долларов.

— Твой миллион долларов и так наполовину принадлежит мне, — напомнила я ему. — Калифорнийские законы. С тем свидетельством о заключении брака ты отписал мне половину своего состояния.

— Только на бумаге, док, — сказал он, по-прежнему не поднимая головы. — Только на бумаге.

Я нахмурилась, разрываясь между весельем и недоумением.

Только на бумаге?

И что это должно значить?

— Тебе стоило заключить брачный контракт, — пожурила я его. — Как нормальному богатому человеку. Как бы то ни было, я возьму плату в виде массажа спины. И в других разнообразных… услугах. Но отдавать свои миллионы на данный момент уже излишне, Квентин.

— Миллиарды, — пробормотал он. — По крайней мере, так мне говорят мои бухгалтеры.

— Ну да, конечно. А давно ты спрашивал? Половина населения видящих этого мира живёт на твоей территории. Не говоря уже о том, кто из них состоит у тебя в штате… и ест в твоей бесплатной столовой для видящих в «Гнезде Раптора».

Он пожал широкими плечами, всё ещё прижимаясь лицом к руке.

— Значит, массаж спины? — настаивала я, пихнув его. — Мы можем делать ставки в такой валюте?

— Едва ли тебе придётся затевать со мной бартер в обмен на это, док, — подумав над моими словами, он фыркнул. — Брачный контракт. Иисусе. С чего бы, во имя богов, мне это делать? Пустая трата денег на адвокатов.

— Всё ещё такой самоуверенный, — задумчиво произнесла я, вытаскивая из его волос несколько цветков, которые, должно быть, упали с деревьев. — Может, я прямо сейчас строю планы, как забрать все твои деньги. Подбрасываю истории во все таблоиды… заставляю частных детективов следить за тобой.

— Да на здоровье, — проворчал он, укладывая голову мне на живот. — Даже если ты разведёшься со мной, милая, ты всё равно останешься со мной. Вот что тебе светит из-за пожизненной связи с таким живучим ублюдком, как я.

Он ещё плотнее прижался к моему боку, глубоко вздохнув.

— Ты можешь посмотреть правде в глаза, док. Ты в безнадёжном положении. Если ты возьмёшь мои деньги, то просто вынуждена будешь содержать меня… и содержать всех этих нахлебников-видящих, о которых ты только что упомянула. Не говоря уже о человечках-сиротах, которых мы продолжаем принимать.

Схватив меня за икру одной рукой, он помассировал мышцу там.

— …Просто помни, что я ожидаю избалованного содержания на том уровне, к которому привык. А у меня дорогой вкус, любовь моя.

Я фыркнула на это.

— Вот уж точно, — пробормотала я.

Тем не менее, его комментарий «только на бумаге» немного беспокоил меня.

Блэк редко говорил что-то, что ничего не имело никакого значения.

Если уж на то пошло, его фразы обычно содержали в себе три или четыре слоя смысла, даже если большую часть этих слоёв никто, кроме него, не понимал.

— Не слишком заморачивайся, док, — пробормотал он. — Ты же знаешь, что твой муж — загадочный чудак.

— Конечно, — сказала я, дёрнув его за волосы. — Но какое это имеет отношение к тому, что ты сказал?

Он поднял голову.

Моргнув, он опять закрыл глаза, потирая лицо одной рукой, и подтянулся ещё выше по моему телу, легко и осторожно положив свою грудь на мою.

— Так нормально? — пробормотал он, посмотрев на мои повязки.

Я кивнула.

— Всё в порядке. Мои рёбра чувствуют себя на удивление хорошо. Один бок болит.

— Какой бок?

— Правый, — я слегка вздрогнула, показывая. — С той стороны, где он продолжал меня бить.

Он кивнул, и его глаза заметно расфокусировались. Я чувствовала, как его свет мерцает надо мной, оценивая мои раны, как делала я сама ранее, когда только проснулась.

— Как ты себя чувствуешь? — сказал он, когда его глаза снова сфокусировались. Он прищурился, оценивая меня на этот раз своим взглядом сквозь тонкую футболку, которую я носила, и шорты. Опираясь на одну руку, он осторожно отвёл в сторону мои забинтованные руки, положив их подальше, чтобы не надавить на порезы там.

Подняв взгляд, он прищурился, всматриваясь мне в лицо.

Заметив его пристальный взгляд, я осторожно подняла руку, коснувшись повязки на лбу и вспомнив про порез, который я получила — тот, что должен был ослепить меня.

— Ты точно в порядке? — грубовато сказал он.

— Разве я ощущаюсь как-то ненормально? — озадаченно переспросила я.

— Нет, нормально, — он продолжал изучать мои глаза, слегка нахмурившись. — Ты чувствуешь себя лучше, чем следовало бы, честное слово. Это вызывает у меня паранойю, потому что мне кажется, что я что-то упускаю.

Он взглянул мне в глаза, и я увидела, как расширились его зрачки, пока он смотрел на меня, наблюдая, как я изучаю свои собственные раны.

— Я не улёгся на больное место? — настаивал он, и теперь его голос звучал ниже, грубее. — Ничего не причинило боль? Я практически отрубился после того, как принёс тебя сюда. Когда я только устроился здесь, я не наваливался на тебя вот так.

— Я в норме.

— Ты уверена?

Я кивнула, оценивая выражение его лица, затем наклонилась вперёд, целуя его в губы. Я почувствовала, как по его телу пробежала волна жара, и он стиснул челюсти, а на его лице появилось страдальческое выражение, прежде чем он отвернулся.

Я ощутила ещё больше боли в своём свете, реагирующем на него.

Мне очень хотелось спросить его, не наблюдает ли кто-нибудь за нами здесь.

— Да, — сказал он тем низким, тяжёлым тоном, который сводил меня с ума.

— Ты можешь сказать им уйти? — спросила я.

— Нет, — он внимательно посмотрел мне в глаза и нахмурился. — Мири… gaos. Не делай этого со мной сейчас. Ты же ранена, чёрт возьми. Ты чуть не умерла.

— Ну и что?

— Ну и что? Ты хоть представляешь, как мне тяжело в данный момент? Держать руки подальше от тебя? Ты же ни хрена не помогаешь… вообще.

— На самом деле я и не заинтересована помогать тебе в этом, — сообщила я ему, поглаживая его подбородок.

Однако он отодвинулся назад, оказавшись вне досягаемости моих рук.

Несколько секунд он просто смотрел на меня, слегка нахмурившись.

Сдавшись, я вздохнула и положила руки на шезлонг.

— Ладно, — сказала я. — Тогда отвлеки меня.

Он нахмурился.

— Отвлечь тебя?

— Да, — сказала я, наблюдая за его лицом. — Расскажи мне что-нибудь. Что тебе удалось выяснить? Насчёт роботов, — добавила я, когда он вопросительно поднял бровь. — Я так понимаю, что ты отправился на поиски? После того, как я отключилась от всех обезболивающих в больнице?

Оглядев пустой пляж, я кисло добавила:

— Ты ни за что не смог бы так долго сидеть спокойно. Только не после того, как кто-то пытался убить нас двоих…

— Ты хотела сказать «тебя», — проворчал он. — Ты все время говоришь «нас», но ты должна говорить «тебя», док. Пока что никто не пытался убить непосредственно меня, насколько я могу сказать. Не знаю, заметила ли ты, но все, с кем мы сталкиваемся, в данный момент пытаются убить тебя. Включая того засранца Нарцисса… которого я, возможно, попозже наполовину вывешу из окна. Пожалуй, внесу это в список дел сразу после завтрака.

Я кивнула с абсолютно серьёзным выражением лица.

— Хочешь сказать, ты ещё этого не сделал? — поинтересовалась я.

— У меня были более неотложные дела в списке, док, — он подтолкнул меня локтем. — Ты собираешься признать, что на этот раз именно ты попала в беду? Что моя мужественная доблесть должна спасти тебя от демонов и роботов-убийц, кружащих вокруг нас? Или ты будешь продолжать прикидываться дурочкой, делая вид, что они хотят убить нас обоих?

Я скрестила руки на груди, слегка поморщившись и подавляя желание закатить глаза.

— Неплохая попытка сменить тему, Квентин… но я ведь права, не так ли? Ты куда-то уходил. В USPACOM? Я так и думала, что ты пойдёшь туда в первую очередь.

Блэк выдохнул.

Несмотря на его мягкое поддразнивание, я чувствовала реальность за его словами.

Он действительно раздражался, поскольку я не признавала, что именно я была мишенью.

Не то чтобы это имело значение на самом деле.

Как он всегда говорил, мы шли в комплекте. Если кому-то удастся убить меня, он, скорее всего, вскоре тоже умрёт.

— Скорее всего? — мрачно пробормотал он.

Я перевела на него взгляд, нахмурившись.

Его зрачки всё ещё были слишком большими, слишком тёмными. Я чувствовала, как он пытается перестать замечать мои голые ноги, мои глаза, уставившиеся на него, что почему-то выводило его из себя (однажды он назвал пристальный взгляд «прелюдией видящих», когда я спросила его об этом)… или тот факт, что у меня не было бюстгальтера под тонкой футболкой, в которую я была одета.

Я даже не заметила последнюю деталь, пока не заметила, что он украдкой косится на мою грудь.

— А мы можем просто потрахаться? — раздражённо спросила я. — Ну, то есть… сколько времени уже прошло?

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что я не хочу переломать тебе ещё больше рёбер, — прорычал он, свирепо глядя на меня. — И перестань так на меня смотреть. Я серьёзно, док.

В этот раз он действительно не шутил.

Я слышала это в слегка резких нотках его голоса, видела это в заметном поджатии его губ, когда гнев переполнил его свет, извиваясь в нём серией оранжевых и красных искр, прожилок пылающего, похожего на огонь света. Наблюдая, как это поглощает его живой свет видящего, или aleimi, я почти пожалела, что давила на него из-за секса.

Я также почти пожалела, что дразнила его из-за того, что меня едва не убили.

В то же время я не могла не заметить, как изменился теперь его свет.

Теперь он стал намного ярче.

Но дело было не только в яркости.

Что-то в нём казалось мне почти квази-материальным.

— Прекрати, док.

— Я ничего не могу с этим поделать.

— Тебе нужно, чтобы я ушёл?

— Нет, — отрезала я. — Возможно.

Между нами снова воцарилось молчание.

Затем я заставила себя вздохнуть, глядя на пляж.

Я до сих пор чувствовала, как его горячий, более плотный свет мерцает над моим. Наблюдая, как он обвивается вокруг моих ног, притягивая меня, становясь чувственным в более горячих областях моего света, я обнаружила, что понимаю кое-что ещё.

— Ты боишься превратиться? — спросила я наконец. — В этом дело?

Блэк нахмурился, сердито глядя на меня.

— Нельзя сказать, что дело не в этом.

Воцарилось молчание, и я задумалась об этом.

— Ты вообще можешь это контролировать? — спросила я.

Не раздумывая, я потянулась к нему, продолжив гладить его чёрные волосы.

Когда он посмотрел на меня, слегка нахмурившись, я раздражённо выдохнула.

— Просто поговори со мной об этом, — сказала я, встретившись взглядом с его золотистыми глазами и заметив, как много света сияет в них, даже с его слишком большими зрачками. — Я перестану пытаться соблазнить тебя, хорошо? Но хотя бы поговори со мной о том, почему ты нервничаешь. Мы вообще об этом не говорили… не только в отношении секса, но и вообще. А стоило бы. Хотя бы для того, чтобы я знала, где и как я могу тебе помочь. И как быстро мне в теории нужно отойти в сторону, если я что-то спровоцирую.

Я улыбнулась, пытаясь обратить последнее в шутку.

Он даже не улыбнулся в ответ.

Помедлив, когда он промолчал, я снова ткнула его пальцем.

— Тебе трудно оставаться… Ну, знаешь… человеком? Или тебе просто комфортно быть статичным, в какой бы форме ты ни находился? — подумав о своём собственном вопросе, я добавила: — Ты никогда толком не рассказывал мне, как это случилось. В первый раз.

Блэк нахмурился и снова потёр лицо рукой.

Я не могла отделаться от мысли, что он тянет время, чтобы подумать.

— Это долгий разговор, док, — сказал он, и в его голосе прозвучало слабое предупреждение.

— Я так и думала, — сказала я, выдыхая и снова скрещивая руки. — На самом деле я не просила длинную версию. Только короткую я-в-порядке-так-что-тебе-не-нужно-беспокоиться-о-моём-спонтанном-превращении-в-гигантскую-ящерицу версию… или наоборот, я-понятия-не-имею-превращусь-ли-я-обратно-в-гигантскую-ящерицу-или-нет-или-даже-как-это-случилось-в-первый-раз. Или просто некую подсказку, какая из этих версий, скорее всего, вернее другой…

Наблюдая за его лицом, я умолкла под конец.

Выражение его лица было нетрудно прочесть.

— Вторая версия, — сказала я. — Ведь так?

Он посмотрел на меня, отвернувшись от того места, где только что смотрел на океан, наблюдая, как солнечный свет сияет над изгибами волн у берега.

Солнце уже полностью взошло, и небо стало тёмно-синим.

— Практически да, — признался он, встретившись со мной взглядом, прежде чем снова повернуться к океану. — Как я уже сказал… Всё очень сложно, Мири.

— Из-за Корека?

И вновь он помедлил, но только для того, чтобы посмотреть на меня и неохотно кивнуть.

Затем, видимо приняв решение, он вздохнул.

— Честно? — сказал он. — Я не уверен, что имел к этому какое-то отношение. Это было гораздо больше похоже на одержимость, чем на то, будто я делал что-то сам. Например, я разговаривал с ним, с Кореком… и разговаривал с Чарльзом… и передавал слова Корека Чарльзу… даже когда он разговаривал с Чарльзом. Это настоящая шизофрения. Не говоря уже о том, что это чертовски нервирует.

— Корек? — уточнил я. — Корек говорил с Чарльзом напрямую?

Блэк снова кивнул.

— Через тебя?

Блэк кивнул.

Глядя куда-то в сторону и, казалось, размышляя об этом, он хмыкнул.

— Твой дядя решил, что я выжил из своего бл*дского ума.

Я поджала губы.

— Да уж. Ну, не ему судить о здравомыслии, — помолчав, я добавила: — Ты не знаешь, что его спровоцировало? Корека?

Блэк издал короткий смешок.

В нём не было много юмора.

— Ну, я даже не знаю, женушка. Может, то, что я проснулся и обнаружил себя пристёгнутым к металлическому столу в подпольной лаборатории под Пентагоном? С кучей видящих в медицинских масках, склонившихся надо мной со шприцами и режущими инструментами? Ну, так, всего лишь догадка.

Нахмурившись от этого мысленного образа, я смогла только кивнуть.

Я знал, что Блэк наверняка прав.

Судя по тому, что я чувствовала от присутствия «Корека», который, казалось, разделял какую-то часть света Блэка, Корек не особенно любил лаборатории.

Он особенно не любил видящих, которые экспериментировали на других видящих в лабораториях.

У него был довольно ужасный опыт в научной среде, и точка.

— Почему же теперь он стал намного сильнее? — сказала я. — Корек. Он был едва слышен раньше, когда я впервые почувствовала его в твоём свете. Он был просто слабым присутствием… как запах. Когда он говорил со мной, мне казалось, что он находится за миллион миль отсюда. Сейчас он так не ощущается. Он ощущается совсем рядом. Кажется, что он даже сейчас может нас слушать.

«Так и есть…»

Я сглотнула, не зная, кто из них мне ответил.

Я не хотела спрашивать.

Всё ещё глядя на океан, Блэк издал невесёлый смешок.

— Я не знаю, док.

— Не знаешь? — когда он повернулся, я посмотрела в его золотые глаза. — Это из-за того, что сказали Ревик и Элли? О нашей связи?

Блэк вскинул руки, удерживая мой взгляд.

— Понятия не имею, — сказал он, его глаза и голос оставались серьёзными. — Я знаю практически столько же, что и ты. Но да, мне приходило в голову, что именно об этом, вероятно, предупреждали нас мой кузен, его жена и та ведьма-доктор. О связи, каким-то образом «пробуждающей» скрытые части моего света. Как это может быть опасно. И нестабильно.

Нахмурившись, он добавил:

— Я просто думал, что это буду больше «я», чем «не-я».

Продолжая размышлять, он выдохнул и нахмурился.

— Всё, что я могу тебе сказать, это то, что когда оно взяло верх… оно взяло верх. Я ни хрена не мог сделать.

Он встретился со мной взглядом, и его золотистые глаза стали ещё серьёзнее.

— Именно поэтому я и не пытался поговорить с тобой об этом. Я не хотел тебя пугать. И да, именно поэтому я немного нервничаю из-за траха с тобой. Я не очень хорошо владею собой, когда мы этим занимаемся. И Корек немного… излишне нетерпелив. Я имею в виду, ему не терпится, чтобы мы потрахались. Я чувствую, что он действительно хочет, чтобы мы это сделали, и это не совсем обнадёживает.

Я нахмурилась, услышав это.

Но я постаралась, чтобы мой голос звучал ободряюще.

— Всё в порядке, Блэк.

— Да? — он хмыкнул. — Ну, а меня это до смерти напугало. Как будто в любую минуту вместо меня за рулём может оказаться серийный убийца. Серийный убийца, который, кстати, очень хочет трахнуть мою жену. Это не слишком обнадёживает, Мири. Вообще.

Я нахмурилась ещё сильнее.

Я ничего не могла с собой поделать.

— Так вот на что это было похоже? — осторожно спросила я. — В Вашингтоне?

Блэк нахмурился, глядя поверх воды и песка.

— Это не было не так.

Я поморщилась, собираясь пошутить о том, как мы могли бы обойтись без всех этих двойных отрицательных конструкций, но Блэк ещё не закончил.

— …Как будто внезапно я перестал отвечать за своё собственное тело. Или свой собственный свет, — добавил он, бросив на меня мрачный взгляд. — Я видел всё, что делал Корек. Я мог видеть всё, что происходит с моим телом и моим светом. Я даже мог чувствовать, что вот-вот произойдёт, по крайней мере, в некоторой степени… но снаружи я ни хрена не мог сделать. Всё, что я мог — это говорить, приказывать людям, чтобы они убирались с дороги к чёртовой матери. Я вообще не мог образумить самого Корека… даже после того, как почувствовал, что он собирается сделать. Он практически проигнорировал всё, что я говорил. Казалось, он вообще не замечал меня. Это была не демократия. Это была даже не борьба за власть. Это был настоящий захват власти.

Помолчав, он добавил:

— Я, конечно, не знал, что будет дальше. Не в плане того, как это происходит. Я чувствовал намерение, но только в абстрактном смысле. Я знал, что сейчас придёт чёртова тонна энергии. Я чувствовал жар… силу. Готовность убивать. Уничтожать вещи. Я думал, это будет что-то вроде того, что делает мой кузен — что-то вроде его относительно-менее-безумного телекинеза. Но если честно, я даже не уверен, что думал об этом так рационально. Не в то время. В то время я просто знал, что люди Чарльза, скорее всего, умрут, если не дадут Кореку то, чего он хотел. Или, по крайней мере, не уберутся с его дороги ко всем чертям.

Его глаза обратились внутрь, и он пробормотал:

— Бл*дь. Я пытался предупредить его. Чарльза.

Я вложила больше света в свои пальцы, поглаживая его лицо, волосы.

— Это была не твоя вина, — сказала я.

Я видела сомнение в его глазах, в том, как сжались его губы.

— На самом деле я не виню Чарльза за то, что он решил, будто у меня шарики за ролики зашли. С его точки зрения, все, что я говорил, не имело никакого смысла, — невесело хмыкнув себе под нос, он добавил: — Конечно, он думал, что я ему угрожаю.

Я хмыкнула.

Конечно.

Мой дядя воспринял бы всё именно так. Это его натура.

— А когда ты обратился? — подтолкнула я. — И после этого? Ты по-прежнему понимал, кто ты? Ты по-прежнему не имел никакого контроля?

Блэк нахмурился, глядя на океан.

После некоторого молчания, в течение которого он, казалось, обдумывал мои слова, он покачал головой.

— Нет, — сказал он так, как будто ответ его удивил. — Странно, но после того, как я изменился, мало что поменялось. Я имею в виду… после первоначальной физической стороны вещей, после самой трансформации… я снова стал более или менее самим собой. Я не мог превратиться обратно. Но после того как Корек вывел нас из здания на берег Потомака, он вернул мне контроль. Я снова управлял судном. Я знал, кто я такой. Я знал достаточно, чтобы убраться оттуда к чёртовой матери.

Нахмурившись и продолжая смотреть на океанские волны, которые становились всё синее и синее в лучах утреннего солнца, он добавил:

— …Хотя это было чертовски странно. Во-первых, большая часть моей проблемы заключалась в том, чтобы выяснить, что делать с телом такого размера, которое мне совершенно не знакомо. Я был очень напуган. Инстинктивно мне хотелось залезть в воду и убраться оттуда. Разобраться с телом позже, когда крошечные люди не будут стрелять по мне… или не будут направлять ракеты в мою сторону. Я даже не думал о том, чтобы попытаться летать, использовать крылья, которые у меня имелись. Наверное, хорошо, что я этого не сделал.

Он повернулся и встретился со мной взглядом.

Видя лёгкую тревогу в его золотистых радужках, беспокойство от того, что он рассказывал мне, я скользнула пальцами в его руку и обхватила её, мягко притягивая его, посылая в него слабые завитки своего света. Я обвила ими его сердце, нежно притягивая его к себе.

Через несколько секунд я почувствовала, как он выдохнул.

Я почувствовала, что те тесные тиски вокруг его сердца начали расслабляться.

Его пальцы сомкнулись вокруг моих, притягивая мою руку к его груди.

— Я искал тебя, — сказал он, целуя мои пальцы. — Так или иначе, я знал… даже так. Я знал, что никогда больше не буду самим собой… пока не найду тебя. Под конец я был уже в полном отчаянии. Я не знаю, чувствовала ли ты это, но я почти кричал и звал тебя в пространстве. Я удивлён, что не вышиб тебе мозги тем, как громко я кричал. Я сделал всё возможное, чтобы следовать за твоим светом. Но даже так я каким-то образом по-прежнему оставался видящим, поэтому старался идти по любому твоему следу в Барьере. Но мой свет был другим, и это всё усложняло. Я также знал, что кто-то надел на тебя ошейник, поэтому я был очень напуган, боялся, что они могут навредить тебе…

Я крепче сжала его руку, и на мои глаза навернулись слёзы.

Несколько секунд я не могла вымолвить ни слова.

Он стиснул меня в ответ, наблюдая за моими глазами.

Через несколько секунд я вытерла лицо и кивнула.

— Я чувствовала тебя, — сказала я ему, снова вытирая глаза. — Я чувствовала тебя. Я просто не могла до тебя дотянуться, — просунув другую руку ему под рубашку, массируя плечо, затем грудь, я увидела, как его глаза закрылись. — Но ведь ты был уже совсем близко. Мне сказали, что ты был в Японии. Возможно, ты даже был на побережье России. Значит, ты подбирался ближе.

Блэк кивнул, глядя куда-то вдаль.

Затем он резко нахмурился.

Повернувшись, он посмотрел на меня.

— Подожди. Кто тебе это сказал? И когда?

Почувствовав себя пойманной с поличным и поначалу не понимая, почему, я замерла.

Затем, когда его слова дошли до меня, я покраснела.

Прежде чем я смогла остановить себя, я отвела взгляд.

— Ярли. Кажется, это была Ярли, — я поджала губы. — Да. Должно быть, это была она.

— Когда? — сказал Блэк, и его голос прозвучал резко. — Когда она тебе это сказала, док?

Я постаралась подумать.

Прежде чем я успела ответить, Блэк продолжил:

— …Потому что у меня сложилось впечатление, что ты практически не разговаривала с ней. Да и вообще с кем-либо в Калифорнии, — слегка нахмурившись, он добавил: — Судя по тому, что она мне рассказала, я скормил им списки, а они передали тебе имена, и ты прыгала туда-сюда… и на этом всё взаимодействие почти закончилось. В последний раз, когда я говорил с ней, она упомянула, что хочет побеседовать с тобой. Она хотела рассказать тебе обо всём, что произошло, пока тебя не было. Она сказала мне, что Энджел тоже хочет поговорить с тобой.

Наступило молчание, пока я пыталась собраться с мыслями.

Болеутоляющие, которыми они явно накачали меня, определённо не помогали в данный момент.

Я чувствовала на себе взгляд Блэка.

Я и так слишком долго молчала.

Всё ещё хмурясь и глядя на меня, он снова нарушил молчание.

— Я до сих пор не слышал всей истории о том, как тебе удалось сбежать, док, — сказал он, и в его голосе прозвучали жёсткие нотки. — В Москве. Я знаю, ты говорила, что эти придурки тебя поймали. Алексей и Юрий. Но как тебе удалось снять ошейник? Как ты оттуда выбралась?

— Может быть, они мне сказали? — спросила я, хмуро взглянув на него. — Юрий и Алексей? Может быть, это они рассказали мне о том, что тебя видели в Японии? Честно говоря, я не могу вспомнить, Блэк…

— Ты видящая, Мири, — прорычал Блэк. — Фотографическая память.

Я уставилась на него.

Потом я отвернулась.

Заметив, что я колеблюсь, пытаясь собраться с мыслями, он резко заговорил:

— Как ты освободилась? Как ты выбралась из ошейника? Ты собираешься мне рассказать? — помолчав, он добавил: — И почему ты мне ничего не сказала? Что, бл*дь, ты скрываешь?

Раздражённо выдохнув, я посмотрела на него.

— Мне помогли, — сказала я.

— Очевидно.

Его золотые глаза стали ещё жёстче, превратившись в стекло, когда я не продолжила.

— Кто тебе помог, док?

— Тебе это не понравится.

— Очевидно, — прорычал он ещё громче. — Бл*дь, может, ты просто скажешь мне? Хуже того, что воображает сейчас мой разум, быть не может…

— Ник, — сказала я, пристально глядя на него. — Мне помог Ник. И Даледжем.

Блэк замер.

Я смотрела, как меняется его лицо.

Сначала это происходило очень медленно. Я видела, как его губы скривились между двумя выражениями, его глаза вспыхнули, расширились и ожесточились, когда мои слова отложились в его сознании.

Я видела нарастающий взрыв.

— …и Даледжем, — повторила я предостерегающим тоном. — Ты слышал эту часть? Они пришли вместе, Блэк. Они вместе, Блэк. Как пара.

Блэк резко сел.

Он отодвинулся от меня так быстро, что я невольно ахнула от неожиданности.

Он уставился на меня, ярость в его глазах росла и светилась, пока он смотрел на меня. Сильнее гнева, сильнее нарастающей ярости, которую я могла видеть там, я узнавала недоверие — недоверие, граничащее с отрицанием, как будто какая-то часть его не могла принять то, что я сказала.

Увидев нараставший там жар, я скрестила руки на груди, вздрагивая от ран под повязками, но изо всех сил стараясь стоять на своём.

Я нервно сдула волосы с лица.

— Я знаю, что это звучит безумно…

— Звучит. Безумно, — повторил Блэк. — Звучит. Безумно.

— Блэк, — предостерегла я тихим голосом. — Успокойся.

— Успокойся.

Блэк произносил каждое слово так, словно находился в трансе.

Слова звучали медленными, обдуманными, плоскими, как металл, но в то же время далёкими, как будто они казались ему странными, как будто они не имели для него никакого смысла.

— Ник не похищал Джема, — продолжила я всё ещё предостерегающим тоном. — Джем похитил Ника. Чтобы уберечь Ника от нас… и от Дориана с Бриком. В основном, он делал это, чтобы пережить переход вместе с ним. Быть рядом с ним, пока Ник не восстановит свою память. Он надеялся, что Ник снова станет самим собой, когда пройдёт через это.

Блэк моргнул, но ничего не сказал.

Нахмурившись, я добавила:

— Думаю, он последовал за ним из здания на Калифорния-стрит. Тот человек, которого мы видели с Ником в руках? Это был не Джем… это был Солоник. Ник столкнулся с ним, когда тот пытался убежать. Он укусил его и утащил оттуда. В своём странном вампирском сознании, я думаю, он считал, что защищает меня.

— Солоник.

— Да, — глядя на лицо Блэка, я невольно подавляла нервозность. — Он тоже там был. В России. Но он совершенно безобиден. Теперь он практически раб Ника. Он полностью зависим от яда Ника.

Думая об этом, вспоминая лицо Солоника, когда он свирепо смотрел на Джема, я хмыкнула, снова скрещивая руки.

— Честно говоря, Солоник едва помнил, кто я такая. Он совершенно одержим Ником. Я гораздо больше беспокоюсь, что он может попытаться убить Джема, чем навредить мне… хотя Ник приказал ему этого не делать. Нику, вероятно, придётся убить его в один прекрасный день…

Следя за выражением лица Блэка, я судорожно сглотнула.

Блэк пристально смотрел на меня, и его золотые глаза горели огнём, а лицо застыло.

Каждый мускул в моём теле напрягся, когда я добавила:

— Ник — снова Ник, Блэк. Я бы тоже не поверила, но клянусь тебе… он совсем не такой, каким был на той крыше. Ты был бы совершенно ошеломлён, если бы увидел его… не говоря уже о том, чтобы поговорить с ним. Чёрт, если бы ты просто понаблюдал за ним и Джемом больше минуты, думаю, что твоя голова могла бы взорваться. Моя точно взорвалась. Я едва могла подметить разницу между тем, каков он сейчас, и тем, каким он был, когда был человеком. Ну… кроме этой истории с ним и Джем. Раньше он никогда не увлекался парнями.

Я снова скрестила руки, сдувая волосы с лица.

— Даже мой пёс полюбил его, — пробормотала я. — Пантер практически усыновил Ника через несколько секунд после встречи с ним, — я посмотрела мимо Блэка и добавила: — У Ника всегда были причудливые отношения с псами. Собаки обожают его, чёрт подери. Маленькие собаки. Средние собаки. Большие собаки. Даже собаки, которые обычно ненавидят людей. Они все любят Ника.

— Твой… пёс.

— Ага, — я сжала челюсти, нервно взглянув на него, и снова откинулась на спинку шезлонга. — Да. Я привезла с собой собаку. Алексей подарил его мне, но я ни за что не оставила бы его там. Он ещё щенок, поэтому я оставила его с Ником и Джемом. Я не хотела оставлять его одного… а Энджел и Ковбой слишком заняты.

— Энджел и Ковбой… слишком заняты. Для твоего пса, — Блэк сделал паузу. — Поэтому ты его оставила. С вампиром. С Ником.

Я сердито посмотрела на него.

— Ты что, так и будешь повторять всё, что я скажу? — спросила я.

Золотистые глаза Блэка потемнели.

Увидев проступавшее там выражение, я тут же пожалела о своих словах.

Какое-то время мы просто смотрели друг на друга.

Затем Блэк полностью встал с шезлонга.

Я смотрела, как он выпрямляется, вставая надо мной.

Сглотнув, я заставила себя выдержать его пристальный взгляд.

— Блэк, — сказала я, и в моём голосе прозвучало жёсткое предупреждение. — Ты не можешь причинить ему вреда. Ты определённо не можешь его убить. Ты не можешь. Во-первых, ты просто уничтожишь Даледжема, — сглотнув и снова скрестив руки, я уставилась на него. — …и меня тоже. Вероятно, теперь ещё и Энджел.

Глаза и выражение лица Блэка потемнели ещё сильнее.

Его лицо стало таким жёстким, таким злым, что он сделался почти неузнаваемым.

— Он спас мне жизнь, — резко добавила я. — И в придачу… твою. Он — единственная причина, по которой я выбралась оттуда. Он — единственная причина, по которой я выбралась из этого ошейника. Даледжем не смог бы сделать это в одиночку. Я бы не смогла сделать это самостоятельно. У нас не было ни одного подходящего режущего инструмента, и мы никак не могли добраться до человека, который мог открыть ошейник.

Сглотнув, я добавила:

— …Нику пришлось перегрызать ошейник, чтобы снять его с меня.

Лицо Блэка дрогнуло.

Я почувствовала от него боль — в этот раз настоящую боль.

Стиснув зубы, я снова сложила руки на груди.

Когда Блэк остался стоять там, словно замороженный, я продолжила с откровенным предупреждением.

— Если бы он этого не сделал, Блэк, — сказала я. — Я бы не смогла оттуда прыгнуть. Я бы не смогла прыгнуть к тебе. Я бы до сих пор была там. В том проклятом замке в Москве. Отбиваясь от Алексея. Пытаясь убедить их отпустить меня. А ты либо всё ещё был бы где-то драконом… либо уже погиб бы.

Но, видимо, Блэк услышал достаточно.

Может быть, в этот момент у него произошло короткое замыкание в мозгу.

Может быть, он просто боялся, что так и случится.

В любом случае, прежде чем я закончила говорить, он уже пошёл прочь.

Я смотрела, как он повернулся ко мне спиной и просто пошёл, не говоря ни слова, ступая босыми ногами по сухому песку. Я не стала звать его, Хотя какая-то часть меня хотела этого. Я просто сидела там, кусая губы от беспокойства, от страха, от того, что могло быть даже неверием.

Я наблюдала за ним, пока он не добрался до тропинки, ведущей к курорту.

Я смотрела, как он исчезает за поворотом, становясь невидимым в ананасовых кустах, которые окружали дорожку, и пальмах, которые нависали над ней.

Он даже не оглянулся.