Черный дневник. Книга первая (СИ)

Глава 14

Мы встретились в городе, когда диск утреннего солнца едва выглянул из-за горизонта, широко размазав наши тени по земле. Я прибыл первым и ждал у ворот крепости, когда показался сэр Везарх, а следом и Родгар с другом. Манфаэль оделся достойно, хоть и просто, но подчеркнуто утонченно, строгость линий в резком контрасте с кружевными рукавами. Боюсь даже предположить, которому веку в нашем мире соответствует подобный наряд. Конечно, не перестает заверять, что лишившись титула на него и не претендует, но от возродившейся надежды былые повадки обнажаются одна за другой. Да и Родгара вырядил так, что не усомнишься в его богатой родословной, благо на один золотой можно обзавестись неплохими тряпками. Пышный бардовый костюм и недавно отпущенные лихо изогнутые усы добавляют важности. Только сэр Везарх одет совсем уж просто, но осанка и движения выдают в нем не только бывалого воина, но так же и благородного человека, пусть не происхождением, но статью. Тот пыльный налет, который сумел обмануть сперва, слетел, и теперь бывший старик выглядит едва ли не моложе седого Манфаэля, чему в немалой степени способствовала облагороженная теперь борода и укороченные волосы.

Все трое на разномастных лошадях, но одинаково молодых и сильных. Родгар заметил мой взгляд, засиял довольный, видать его заслуга. Подъехали как три мушкетера, плечо в плечо, каждый при оружии, а рядом с седельным мешком еще и щит висит, правда обычный, такой носят и солдаты. Манфаэль протянул мне такой же, но с рисунком.

— Я взял на себя смелость изобразить ваш герб, который вы указали мне при нашей первой встрече.

Я не сразу сообразил, о чем идет речь, но когда увидел знак Бэтмена, сразу вспомнил брошенную мной вскользь шутку, но Манфаэль смотрит так восторженно, что я пересилил врожденный сарказм.

— Для меня это чрезвычайно важный символ, я искренне благодарю Вас.

— Что он означает? — спросил Везарх, — надеюсь, этот символ ничем не запятнан?..

— Нет-нет, — заверил я, — там, откуда я родом это символ одного ордена воинов. Мой друг состоит в нем, как только я смогу выручить его, вы обязательно познакомитесь.

— Что за орден носит такой страшный символ? — удивился Родгар.

— Орден воздушно-десантного воинства, сэр Родгар. Это название вам ничего не скажет, понимаю, но смею заверить, это знатные бойцы.

Я заметил, как у них назревают новые вопросы и поспешил уйти от них.

— Благодарю Вас, сэр Манфаэль.

— Просто Манфаэль, сэр Альнар, — поправил он. — Я признателен, но на приеме Графа вас не поймут, если к слугам обратитесь как к равным.

Меня почему-то покоробило это предостережение, хотя и не должно бы, но ответил я со всем достоинством, на какое вообще способен «наш» человек:

— Среди нас все равны, Манфаэль. Пусть вы лишены благородного титула, но лишить вас благородства не может никто! Посему я буду обращаться к вам так, как сочту нужным, как перед Графом, так и перед самим Королем, тысяча чертей!

Родгар залихватски подкрутил ус, воскликнул радостно:

— Вот это мне нравится, паря, за таким сюзереном можно и в огонь!

Везарх недовольно поморщился, сказал безапелляционно:

— С этой минуты к сэру Альнару все должны обращаться не иначе как сэр Альнар! Запомните это, сэр Родгар… Ко всему прочему, не в обиду будет сказано, но бумага, написанная рукой Манфаэля, еще не делает вас благородными людьми. Учтите это и воспринимайте как должное.

Я не возражал, вполне справедливое замечание, тем более мне понятна вспышка Везарха. Я назвал всех равными, хотя он среди нас единственный, к кому по праву следует обращаться как к сэру, а вот реакция Родгара удивила. Я полагал, что бравый вояка взорвется от негодования, а он залился густой краской, как девица, смолчал, пристыженный замечанием. Слово сэра Везарха имеет определенный вес, надо использовать это, по возможности.

Я спросил:

— Манфаэль, а вы знали Графа? Быть может вам приходилось встречаться ранее?

Манфаэль нехотя кивнул, вспомнив что-то из «прошлой жизни».

— Я знавал его отца, достойная личность, погиб кажется, на охоте. Сына его, то есть самого Графа, я видел мельком, еще юношей. Я и сам тогда был молод, знаете ли.

— А имя у этого Графа есть? — уточнил я.

Манфаэль ответил незамедлительно, будто всю ночь репетировал:

— Граф Рэнье де Литтен, а так же его супруга Графиня Анна де Литтен.

— И их сын, Аарон, — добавил Везарх.

— Да-да, конечно, — быстро поправился Манфаэль, — благодарю вас. Кроме того, в доме Графа сейчас гостит множество титулованных господ, в этом плане нам повезло, не так будет заметен незнакомый человек.

— Что ж, надеюсь, для нас найдется место, за общим столом.

— Уверен, что так, но я не смогу сопровождать вас, сэр Альнар, помните это, — поспешно вставил Манфаэль.

— Увидим, — отмахнулся я.

— Господа, — раздался хриплый бас из-за спины.

Мы обернулись разом, но я слишком поспешно, для титула, на который претендую, даже Родгар оказался сдержанней, плохой Альнар, думать надо головой. Перед нами предстал раздутый во все стороны воин, кираса блестит как серебряный грецкий орех, я всматривался в его лицо, судорожно вспоминая, где я мог его видеть. По спине скользнул кусок льда, когда узнал человека перед нами. Луд, тот самый, который спас наши с Валетом шкуры от рук Герцога Балареантского, когда тот, кстати говоря, гостил у Графа. Ой-ой, Альнар, по одной проблеме за раз!

— Моё имя Луд, — продолжил стражник, — я начальник крепостной стражи. Кто вы и с какой целью прибыли в город?

Его раскатистый голос не выражает никаких эмоций, как и весь облик, сплошной монолит, но серые глаза смотрят пристально, как на приеме у психиатра. Я поежился под этим взглядом, но хватило сил взять неспокойную душонку за горло, выдавил:

— Я прибыл издалека… К Графу… И явно не затем, чтобы держать отчет перед безродным стражником! Позови того, с кем я мог бы говорить на равных.

Луд неотрывно пронзал меня взглядом, обликом напоминая Валета. Я сильно рискую, может и раскусить, но мои «вассалы» молчат, да и не припоминаю я такого в книжках, что бы благородного человека мог допрашивать безродный страж, но если книжки врут — сожгу к чертям всю коллекцию.

— Ну же! — поторопил Везарх, положив руку на эфес, — или ты не слышал приказ?

Луд не повернул головы, но быстро склонился в поклоне, скорее моим спутникам, нежели мне.

— Прошу простить моё невежество, я вызову управляющего, с ним можете оговорить детали вашего визита.

Удалился быстро, стараясь не вызвать господского гнева, но странно смотреть, как живая скала попятилась в полупоклоне, а если б мы оказались врагами, что тогда? Тоже мне, начальник крепостной стражи. Кстати, а чего это вдруг крепостной?

— Я был не прав? — усомнился я.

— Нет, всё верно, — поспешно заверил Манфаэль. — Простите мне наше промедление, на самом деле мы должны были отреагировать раньше. Предоставьте мне разговор с управителем.

— Или мне, — добавил Везарх вскользь, но так, что Манфаэль побледнел.

Везарх — рыцарь, который, однако, не боялся представиться старцем, когда счёл это необходимым, а сейчас вжился в роль лидера, на мой взгляд — даже слишком.

— Манфаэль, — выбрал я повелительно, напоминая, кто тут главный, — веди диалог ты. Вас, сэр Везарх, мы подключим в крайнем случае. Не стоит сразу раскрывать все карты, особенно козырные.

Не уверен, что они поняли, что такое карты, но смысл явно уловили.

Манфаэль коротко поклонился, Родгар скопировал его движение в точности. Привыкает. Только Везарх поклонился ровно настолько, сколь заслуживает какой-то там виконт. Полезное умение, завистливо прикинул я, мне бы так.

Мы направили коней в сторону крепости, копыта стучат звонко, я горделиво окидывал взглядом окрестности, а то, как же, вон как стражника провел, мог ведь и прогореть, ан нет, улыбка до ушей так сама и лезет. Из-за поворота вышел отряд рыцарей и улыбке пришлось отступить.

— Беда, господа! — шепнул я, но так, что не услышал бы только глухой.

— Почему? — спросил Везарх.

— Это Герцог Балареантский, он видел меня, когда прибыл к Графу, как и Луд. Оба видели. Что делать?

Родгар беспокойно ерзал в седле, став едва ли не близнецом испуганного Манфаля, и только Везарх сосредоточенный чуть больше обычного скомандовал:

— Без паники! Он Вас не запомнил, не переживайте, но если и так, то не увидит вашего лица, если соблаговолите поклониться Герцогу. Достоинства вашего это не уронит, не сомневайтесь.

— А Луд? — быстро уточнил я.

— Слово стражника против слова Виконта? Абсурд. Кроме того, мы его больше не увидим, внутри стража дворцовая.

Герцог точь-в-точь такой же, как при первой нашей встрече, блестящий и нависший над собственными вассалами, не столько за счет роста, сколько за счет роста коня, ехал, не обращая внимания на поклоны разгуливающих придворных. На этот раз с ним не пара рыцарей, а целый отряд, но и это лишь часть пестрой свиты. Насколько мне известно, меньше и быть не должно, это же Герцог.

Мы уступили дорогу, стоптав лошадьми клумбу, учтиво поклонились. Позже я проклинал себя за эту глупость, даже не знаю, что мной двигало, но как бы я не оправдывал потом детское любопытство, оно вязло верх. Когда конь Герцога поравнялся с моим, я поднял голову и наши глаза встретились.

Герцог вскинул руку, и вся колонна остановилась. Я хотел спешно опустить глаза, но положение уже не то.

— У Вас дивный конь, — заметил герцог небрежно, даже не посмотрев на самого коня, — почти не уступает в росте моему, а я считал, что в этих краях мой все же лучший…

Я быстро окинул взглядом своего, Туман возвышается над окружающими его лошадьми, но даю голову на отрез, совсем недавно он ничуть не отличался от коня того же Родгара или Манфаэля.

Я понял, что пауза затягивается, ответил, как можно более сдержанно и учтиво:

— Благодарю Вас, мы воспримем это как комплемент…

— Это он и есть, — хмыкнул Герцог, — но на вопрос вы не ответили…

— А он прозвучал?

— Откуда конь? — без эмоций спросил он.

— Издалека, — ответил я первое, что пришло в голову, но поняв, что прозвучало слишком уж сухо, добавил спешно, — вы правы, в здешних краях подобного вашему не найти.

— А в ваших краях, значит, найти можно?

— Как видите, — поклонился я со всей учтивостью.

Герцог окинул меня взглядом так, будто увидел кусок отборного дерьма, даже скривился, словно учуял соответствующий запах.

— Ваше лицо мне знакомо, представьтесь.

— Вряд ли вашей светлости знакомо мое имя, — потупился я, — меня зовут Альнар.

— Вот так просто? — фыркнул он. — Альнар?

— Виконт де… Бражелон, — выдавил я, потому как совершенно забыл, кем меня обозвал Манфаэль в грамотах, — к вашим услугам…

— Виконт… — протянул Герцог. — Вы правы, ваше имя мне ничего не скажет, но лицо, несомненно, знакомо. Впрочем, я видел много крестьян в последнее время…

Он уже раз сто нарушил этикет, я просто обязан отреагировать, но я не здешний — мне скидка. Всё окружение Герцога нагло ухмыляется, видя игру, в которой я успешно проваливаюсь. Мое имя станет нарицательным, если так и буду молчать. Когда я уже открыл рот для хлесткого ответа — вмешался Везарх.

— Позвольте представиться, — громко отчеканил он, — моё имя Везарх.

Толпа разом ахнула, но герцог лишь слегка дернул бровью, что могло означать любую эмоцию, от удивления до презрения.

— Тот самый? — усомнился он.

— Единственный, — скромно отреагировал Везарх, — имею честь быть вассалом сэра Альнара. И смею напомнить всем присутствующим о том, что такое вассальная клятва. Если честь моего сюзерена задета — задета и моя.

— Осторожно, — прыснул Герцог, — одумайтесь от подобных заявлений, сэр Везарх, или как вас там… Хоть вы и известный воин давно минувших дней, смею заверить, отвечать придется по меркам сегодняшним.

— Я никогда не намекаю, ваша светлость, не имею такой привычки, — без тени страха отозвался Везарх.

— Тем хуже для Вас, сэр! — начал терять терпение Герцог. — А с Вами, Альнар, мы еще увидимся. Такой конь, как у вас, несомненно, должен возить на себе не менее достойного наездника, не так ли?

— Надеюсь на это, — вновь поклонился я, спина не переломится.

— В таком случае смею уведомить, что Король намеревается провести турнир в скором будущем. Вы ведь следуете в столицу, я прав? Вы осчастливите присутствующих своим участием?

Свита довольно улыбалась столь тонким и изящным уколам хозяина. Пусть, мне это всё равно, я толстокожий.

— Благодарю за приглашение, смею заверить, я всенепременно буду.

Герцог не сказал ни слова на прощание, просто направил коня вперед, а мы остались на месте, пропуская длинную вереницу лошадей и повозок.

— Это что было? — вспыхнул Везарх.

— Тактическое отступление, — стыдливо пояснил я и поспешил перехватить инициативу, — не все решается умелым ударом меча, сэр Везарх. Вы представляете последствия моей реакции? Я по статусу не могу вызвать Герцога, он выставит против меня бойца, а тот просто убьет меня, это же факт! Так что прежде чем пылить — одумайтесь, если герцог позволяет себе подобное, значит — на то есть несомненные причины.

— Близость к Королю, одна из таких причин, — подсказал Манфаэль, стараясь защитить меня.

— Близость — мягко сказано. Король души в нем не чает, удивительно, что дочь за него не отдал, — добавил Родгар.

Мы озадаченно уставились.

— Что? — удивился он, — земля слухами полнится!

Везарх, еще злясь, добавил:

— Герцог женат, потому Король и не отдал за него дочь. Учтите, сэр Альнар, мнение короля о вас сложится из мнения этого Герцога и его свиты.

— К чертям Короля, — прыснул я, — он нам и не понадобится, наши цели здесь. Восстановить Манфаэля, добыть титул для Родгара. Я только ваших мотивов не знаю, сэр Везарх.

— Но они есть, — ответил он уклончиво, — об этом позже.

Управляющий, судя по всему, титула не имел, но одеждой напоминал лохматого воробья, а повадками того же воробья, только весьма напыщенного и с богатой родословной. Эдакий воробей при исполнении, серый кардинал графства Литтен. Вытянутый как струна, на лице ни намека на эмоцию, руки держит по швам, а лицо будто высечено в скале, серое в тон одежде и ровное как гранит.

— Господа. Моё имя Жером, я заведую внутренним порядком крепости Литтен. Прошу представиться и назвать цель визита к Графу.

Я не стал реагировать, предоставив это Манфаэлю, а тот отрапортовал с достоинством:

— Моё имя Манфаэль, имею честь состоять на службе у сэра Альнара, виконта де Бражелон. Так же его спутниками являются сэр Везарх, представлять которого нет необходимости, а так же сэр Родгар, посвященный в рыцари на поле Монгард самим Королём Финионом.

Жером стоял ровный, не дрогнул, даже когда услышал имя Везарха, молодец. Выслушал и поклонился, затем спросил снова:

— Могу я поинтересоваться о цели вашего визита?

— Следуем на турнир, — ответил я быстро, — заехал выразить своё уважение графу, о котором слышал так много хорошего.

Жером — живая статуя, поклонился и требовательно выставил руку:

— Ваши грамоты, господа. Коней ваших разместят и накормят, можете не волноваться. Оружие придется оставить.

Я нахмурился, выдвинул нижнюю челюсть, подсмотрел в своё время у Сафира, а брови свел на носу.

— А не уронит ли это моей рыцарской чести?

Жером, да и все вокруг опешили, а я, поняв, что на сей раз не угадал, еще сильнее выпрямился и положил руку на рукоять меча, де, я издалека, у нас там свои порядки.

— Нет-нет, сэр Альнар. Оружие вам вернут, как только сверят грамоты. Это правило установлено для всех, уверяю вас.

— Странное правило, — буркнул я.

— В связи с последними событиями — не такое уж и странное.

Мы слезли с коней, и, передав оружие помощникам Жерома, последовали за ним. Он шел впереди, но чуть сбоку, соблюдая закрученный дворцовый этикет, и хоть это всего лишь крепость, управитель тут не простой, знает все тонкости.

Мы прошли большой зал, в конце Жером остановился.

— Прошу вас, присядьте тут, я узнаю — примет ли Вас Граф. Сейчас у него много других забот, в связи с прибывшими гостями.

Жером удалился бесшумный, как тень, а мы перевели дыхание. Родгар сразу брякнул в сердцах:

— Ох и не нравится мне тут… Чует моё сердечко — добром эта затея не кончится!

Везарх добавил в голос льда:

— У Вас была возможность отказаться, сейчас поздно менять решение…

Родгар буркнул пристыженно:

— Да, я ж… чего?

Я успокоил:

— Сэр Родгар имел в виду, что ситуация в замке, судя по всему, напряженная. И было бы неплохо узнать подробнее — что тут происходит? А на счет сэра Родгара у меня нет ни капли сомнений. Он не подведет.

Родгар посмотрел со жгучей благодарностью, а Манфаэль хлопнув друга по плечу сказал:

— Будьте внимательней. Каждое слово, брошенное вами, будет воспринято кем-то положительно, кем-то наоборот, но воспринято будет! И если фразу можно понять двояко, все выберут худший вариант. Это ясно?

Везарх благосклонно кивнул:

— Как и ваше молчание, или даже жест!

От подобных ужасов краска медленно покидала лицо Родгара, я поспешил разрядить обстановку:

— Сэр Родгар, не волнуйтесь. Здесь каждый играет свою роль, и если играет её хорошо — это воспринимают как должное. Поэтому не пытайтесь соревноваться в куртуазности с тутошними щёголями, все равно останетесь в дураках. Будьте собой, чуть что — сразу в рыло.

— Не тому вы учите, — нахмурился Манфаэль, — хлопот не оберемся…

Везарх возразил:

— Отнюдь. Отчасти сэр Альнар прав… Страх сродни уважению, добавит веса словам там, где слов не хватает. Только сэр Родгар, не перебарщивайте, это вам не кабак…

Родгар зло фыркнул:

— Ну, ладно уж. Что вы со мной как с ребенком? Будто только и ждете, как чего-нибудь сломаю.

Мы виновато потупились, а он приободренный смелостью, крутанул ус:

— Пусть манерам не обучен, но меня не проведешь!

Мой аргумент — кому в зубы, кому в пах, едрёна вошь!

Мы улыбнулись крепкой мужицкой шутке, которую может понять любой, если она к месту, конечно.

— Теперь и у нас есть свой поручик, — съязвил я, но все в недоумении уставились. Я поспешил пояснить:

— Ржевский… Герой народного фольклора, интересная личность, между прочим…

Снова никто ничего не понял, но допытываться не стали, так как вернулся Жером.

— Граф примет вас с остальными гостями, в главном зале. Должен сообщить, что в честь прибытия Герцога Балареантского с окрестных земель съехались знатные господа. Будьте предельно учтивы, пожалуйста.

— Были прецеденты? — спросил я.

Жером на секунду замер, будто еще не определил степень откровенности с новыми людьми.

— Скажем так, с момента прибытия Герцога, Луд, это начальник городской стражи, получил повышение до начальника стражи крепостной…

Родгар спросил озадаченно:

— Так это ж вроде хорошо?

— Не для бывшего начальника крепостной стражи…

— А с ним что? — спросил Манфаэль.

— А он был отдан на растерзание собакам Герцога…

Родгар нахмурился, Манфаэль даже отшатнулся, только Везарх сохранил холоднокровие, хоть брови и взлетели вверх, собирая складки на лбу:

— То есть как? Разве не Граф решает судьбу собственных слуг?

Жером уже пожалел, что начал этот разговор, перешел на шепот:

— Потому и прошу Вас быть предельно осторожными. Семье Литтен сейчас не до лишних проблем, а вы можете и себя погубить неловким словом, и других…

— Не беспокойтесь, — успокоил я, — от нас проблем не будет, увидите.

— Надеюсь, что не оскорбил вас и ваших спутников советом, — поклонился он.

— Нисколько, — заверил я, — и впредь рассчитываю на ваши дружеские рекомендации.

Жером еще раз учтиво поклонился, даже удивительно, что не сэр Жером, с ним хочется говорить исключительно на вы.

— Проследуйте со мной, господа.