Черный дневник. Книга первая (СИ)

Глава 6

Никто даже не проснулся. Илис умная девушка, спорить не стала, хоть глаза и расползлись на пол лица. Хватило духу делать все быстро, а на четвертом даже руки трястись перестали. Женщинам свойственна жестокость, куда больше, чем мужчинам.

Уставшие и злые от подобной работы даже не смотрим друг на друга, видать совесть в нас все-таки где-то ютится.

Гриф и Коршун следили за нами, понял я, спустились с холма сразу же, как только все закончилось. У Грифа в руках покачивается на редких волосах голова хромого, о котором я совершенно забыл. Горбун заметил мой взгляд, голова упала мне под ноги, он плюнул раздраженно:

— За тобой приходится убирать.

Их люди деловито рассматривали доспехи и прочее, а Коршун отвел нас в сторону:

— Вы доказали преданность, — сказал он, но бросил косой взгляд на Илис. Видать, не особо им нужны новобранцы…

— Возвращаемся в город, я провожу в убежище. Сможете отдохнуть, перед следующим заданием.

Пока шли, я не давал покоя Коршуну вопросами, надо пользоваться, пока мы в почете:

— Так что на счет Сафира? Если вы знаете, где он, может, устроите нам встречу?

— Это вопрос к Ворону, он решает.

Я кивнул, что делать, раз тут такая субординация будем подбивать клинья:

— Слушай, а где ты приобрел такой замечательный меч! С роду таких не видал, дорогой?

Коршун хмыкнул гордо, но заговорил довольный:

— Это ковали сами Гномы! Такому клинку цены нет, поэтому я его выкрал.

Я заржал, показывая, что шутку оценил, а у самого в голове только одна мысля. Гномы? Что еще за бред, какие гномы? Банальщина какая, теперь только эльфов не хватает.

— Га-га-га, это что ж, вы и с гномами заодно?

Он нехотя кивнул, это уже лишний вопрос:

— У нас с ними договор. Снабжаем провиантом, материалом, они нас оружием. Кроме того, мы не выдаем их месторасположение войскам короля или Алому ордену.

— А они, соответственно, ваше? — спросил Валет.

— Они о нашем ничего и не знают, — усмехнулся Коршун.

— Разумно, — похвалил я, — никогда не встречал гномов, познакомите? Глядишь, и я чего украду…

Коршун оскалился:

— Выполнишь еще задание — поговорим о гномах. Может и познакомишься.

Поговорить с Вороном в тот вечер не удалось, хоть я и старался. Мы зашли в отведенную нам комнату, всего две кровати да стол, но это лучше, чем спать и есть на голой земле. Я быстро застолбил ту, что шире, скинул вещи и улегся. Не успел стянуть портки, как влетел Коршун, на лице довольная ухмылка:

— У вас новый сожитель!

Через порог переступила Илис, лицо пунцовое, вжалась в стенку, Коршун злорадно подмигнул и скрылся. Я нахмурился, спросил почти серьезно:

— Может еще не поздно прирезать и её?

Валет пожал плечами, ответил так же ровно:

— Если готовить не умеет, тогда не поздно.

— Сами себе готовьте, — сказала Илис, в глазах загорелся опасный огонек. — Я вам не слуга!

Мы хамовато рассмеялись, мужланы:

— Га-га-га, да ладно. Не злись, не умеешь готовить — не страшно, мы переживем.

— Я умею, — фыркнула она.

— Ага, умеешь, — подзадорил Валет смеясь, — как же… Скажи еще, что сейчас принесешь что-нибудь.

Я поддержал его веселое ржание:

— Ха-ха-ха, ой, Валет, не смеши, живот сводит.

— А вот и умею! — вспыхнула Илис, от злости даже топнув ножкой. Тут же пропала за дверью.

Валет спросил отсмеявшись:

— Думаешь — приготовит?

— Конечно нет, небось жаловаться побежала, захочет спать отдельно.

— А мне кажется — приготовит, и даже принесет.

— Если так, — скептически хмыкнул я, — уступлю ей кровать. Но если нажалуется — уступишь ты.

— Как скажешь, — улыбнулся он.

Пару минут общались так, будто окунулись в обычную жизнь и проблем нет совсем, но вскоре Валет собрался:

— Слушай, как думаешь, неужели и вправду гномы существуют?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Я думал об этом. Меня с самого начала удивляло одно обстоятельство, еще с тех пор, как попали сюда. Мы понимаем их язык, и что самое невероятное, я готов поклясться — некоторые слова из нашего времени.

— В смысле?

— Ну, в средневековье никто не произносил таких слов как «компьютер» или «велосипед», верно? А тут я слышу слова, не совсем подходящие этому времени.

Валет задумчиво кивнул:

— Да, я понимаю, о чем ты, но не пойму, куда ты клонишь?

— Мне кажется, это сделал тот Старик, из нашего мира.

— Сделал что? — спросил Валет.

— Нечто. Наложил заклинание или что-то подобное, что бы мы могли понять здешний язык. И этот фильтр распознает слова и переводит, делая их понятными нам. Но когда встречается определение ничего нам не говорящее, фильтр ищет ближайшее по смыслу в нашей памяти. Думаю «гномы» как раз из такого разряда. Мы услышали, что они делают хорошее оружие, и сразу представили себе картинку, а фильтр помог нам с названием.

— Слишком сложно, — буркнул Валет, — истина обычно проще.

Я зевнул устало, потянулся, хрустнув позвоночником:

— Увидим. Надо ложиться спать, завтра будет новое задание.

Валет покосился на меня, сказал примирительно:

— Альнар, теперь ты видишь, что нас не собираются убивать? Напротив, ту, которая выполнила наши условия, не стала воровать, они оставили в живых.

— Я не хочу сейчас об этом, — отвернулся я к стенке, — оставим этот разговор до лучших времен. Давай спать, кто знает, как всё повернется завтра.

Валет не успел ответить, как в дверь влетела Илис, в руках тащит чугунок, из которого белыми клубами валит пар.

— Вот! — гордо воскликнула она.

Мы с Валетом одновременно прилипли к столу, сон разом улетучился. У Валета ноздри пошли ходуном, а мой рот наполнился слюной, едва шнобель учуял запах. Две деревянные ложки маняще торчат из чугунка, а внутри призывно блестит каша с большими ломтями мяса.

Желудок взревел, как раненый зверь, мол, ну что стоишь то, давай уже, лопай. Дальше не помню, видать берсеркер взял во мне верх, да и в Валете тоже. Очнулся только, когда ложка победно застучала по дну горшка.

Илис смотрит с триумфом, довольная как ящерица на теплом камне, глаза горят как две сверхновые звезды, а полные губы красиво блестят — яд, наверное. Валет отвалился на кровать, сам расплылся в улыбке:

— О-о, она умеет готовить, Альнар.

Я скривился, вспомнив неосторожную реплику на счет кровати:

— Да, как назло. Ладно, Илис, и правда — вкусно, я от треска за ушами Валета чуть не оглох. Или это я так уминал? Словом — вон та кровать твоя. А я сплю с Валетом.

Тот удивленно привстал:

— Как так-то?

— А что? Я кровать отдал, как и обещал, но не на полу же спать! Двигайся давай, двигайся. И не прижимайся ко мне ночью, я сначала бью — потом спрашиваю, чё хотел.

Едва улеглись, в комнату ворвались воины, имен которых я не знал. Нас вызвали к Ворону, я удивился, что не Коршун с Грифом, но особого значения не придал.

Черноволосый сидит за столом угрюмый и надменный как горгулья, смотрит недружелюбно, но без злости, его что-то тревожит, но видать не мы.

— Садитесь, — кивнул он, — второе ваше задание будет важнее.

Я быстро окинул взглядом комнату, успел заметить карту на столе перед ним, тот проследил за моим взглядом, после чего сам подвинул ближе:

— Эту карту я выкупил за большие деньги, а искал её много лет. На ней отмечен вход в пещеру, вы пойдете искать её.

— А что искать в ней? — сразу уточнил Валет.

— Меч, — так же просто ответил Ворон.

— Ну, а особенность его в чем, раз уж за ним стоит идти в пещеры?

Ворон нахмурился, ответил, тщательно подбирая слова:

— Этому мечу нет цены, но воспользоваться всей его мощью могу только я. Для вас он, ну, просто меч… Разве что прочнее не найдете.

— Почему посылаешь нас — не спрашиваю, — толково проговорил я, — найдем — хорошо, помрем — не жалко. Но почему не думаешь, что сбежим с находкой?

Ворон театрально закатил глаза, мол, какая глупость.

— Да куда вам бежать? Меч продадите дешево, показать всей силы не сможете, да и найду я вас везде. А что не жалко вас — не спорю. Для новичков это испытание, но если пройдете — значит и вас стоит беречь.

Я согласился, всё это как раз понятно, логично и даже честно:

— Как на счет напутствия на дорогу?

— О чем ты? — не понял главарь.

— Какие там ловушки? — уточнил Валет. — Почему никто до сих пор не разграбил пещеру?

— Правильные вопросы задаешь, — похвалил Ворон, — конечно там полно ловушек, иначе бы я и сам сходил, но даже не это главная причина. Те немногие, кто входил в пещеру в лучшем случае находили дверь, открыть которую не смогли.

— Но у тебя есть ключ? — спросил Валет.

— Я знаю, как снять две печати, — хмыкнул главарь, — третью вам придется открывать самим. И это еще не всё…

— Кто бы мог подумать… — вздохнул я.

— Кто бы сомневался… — отозвался следом Валет.

Ворон договорил, погладив черную бороду:

— Ловушки, печати, это печально. Еще хуже то, что меч невидим для всех, кроме его обладателя. Пока вы его не возьмете в руки, то и найти будет не просто.

— Ну, хоть не убьет, как дотронемся, — выдохнул я, а Валет уточнил, — нам нужно выдвигаться прямо сейчас?

— Нет, езжайте утром… Вы и днем с картой сумеете заблудиться.

— Вот спасибо на добром слове… Если тебе больше нечего добавить, мы, пожалуй, пойдем. Коней, кстати, дашь?

— Тебе дам самого лучшего, — оскалился он, — только мой тебе совет, иди познакомься с ним сейчас, а не утром.

— С конем? — усмехнулся я, расценив это как шутку.

— Тебя проводят, — серьезно кивнул тот, добавил в спину, — давно ждал кого-то вроде тебя.

Воины ждали нас у дверей. Когда я объяснил, что меня надо проводить к какому-то особенному коню — долго смеялись, но повели. Илис с Валетом ушли спать, а я поплелся в конюшни. Спать хотелось ужасно, поэтому бубнил себе под нос, как меня все достали, чертов Ворон, будто издевается. Долго шли каким-то тоннелем, а потом оказались в широкой пещере с резными воротами, настолько огромными, что я начал подозревать, не Ворон строил тутошние катакомбы.

— Тебе туда, — сардонически улыбнулся один. — Удачи.

Я сглотнул, представив себе огромное чудовище за такими массивными вратами, на подгибающихся ногах побрел к дверям. Изнутри донеслось дикое ржание, от которого у меня поджилки затряслись, но не бежать же. Я совсем медленно приблизился к вратам, на которых висит огромный засов, таким наверное закрыт вход в ад.

Оглянулся, воины по-прежнему стоят, кивнули подбадривающе, иди-иди. Отер вспотевшие ладони о штаны, схватил засов, пыхтел с минуту, пока тот с трудом не вышел из паза. Приободренный поплевал на руки, пальцы охватили широкое кольцо, с силой потянул одну створку. Та со скрипом поддалась, я думал будет тяжелее, чуть не упал. Изнутри рванула тьма, но я сразу увидел его, не жеребец, а сказка. Всё как в кино, глаза — два брильянта, рот красный, будто огненный, а сам как черная дыра в ночи.

Жеребец перевел на меня взгляд и стал приближаться, я всеми фибрами души почуял исходившую от него угрозу, но ноги будто вросли в землю, так и стоял, не в силах даже моргнуть. Конь обнюхал огромной мордой с бархатным носом, шумно фыркал, а когда закончил исследовать, так же спокойно удалился на место, где стоял до этого.

Я, наконец, перестал жмуриться от ужаса, даже нашел в себе силы проблеять:

— И совсем ты не страшный… Очень даже милый…

Приблизился к нему медленно, страшась не спугнуть, а наоборот, самому поддаться искушению дать дёру.

Я услышал сзади тяжелые шаги, резко обернулся, на пороге врат стоит Ворон, радостно улыбается. Едва я двинулся в его сторону, он тут же захлопнул створку:

— Альнар, ты — баловень судьбы. Я всё не решался, а остальные дохли со страху!

— Что? О чем ты?

— У тебя есть шанс получить лучшего в мире коня! Как гласит легенда, где-то в небытии обитает Жнец, тот, кому служит Смерть. И как-то раз Смерть попросила у Жнеца дать ей коня, чтобы она успевала везде, Жнец согласился. Говорят, он взял людские страхи, черноту ночи, холод звезд, чтобы создать такого Коня. Он сказал Смерти, возьми поводья, и пока растет он — держи твердой рукой, он будет расти, и сила его будет расти до тех пор, пока не скажешь — довольно! Смерть обрадованная, сразу схватила поводья жеребенка, но Жнец предостерег. Помни, если ты не удержишь поводья, то никогда он уже не станет тебя слушать. Смерть держала коня весь день, а тот с каждой секундой становился всё сильнее, она все хотела сказать хватит, но каждое мгновение чувствовала, как этот Конь получает все новые и новые способности. Говорят, он за долю секунды мог облететь всю землю, но ей было мало. В общем, даже у той не хватило сил усмирить его. Она сдерживала Коня весь день, но ночью, измотанная все же выпустила его из рук, закричав из последних сил, но слишком поздно.

Я половину прослушал, потому как долбил в дверь аки умалишенный:

— Ты рехнулся, выпусти меня!

— Альнар, радуйся, — укорил Ворон, — я бы не рискнул, но тебе-то как повезло, действуй! Ты мне еще спасибо скажешь, если выживешь… Забыл сказать, так как Смерть продержала его только день, то днём он еще как-то управляем, но вот ночью… Словом, удачи, Альнар.

Думал смех злых гениев это выдумка, но нет, Ворон ржал именно так, и у меня внутри все похолодело.

Я обернулся к своему сожителю на эту ночь и обомлел, конь сияет в темноте синеватым свечением, глаза словно космос, да и вообще, выглядит так, будто вобрал в себя вселенную. Никаких дьявольских глаз или пылающего огнем рта, всё куда страшнее. Конь вполне осмысленно смотрит в мою сторону, как мне показалось, шкура сияет как черный агат, грива еще пышнее, чем прежде, а я все не могу отвести взгляда от совершенных глаз.

Всё, что происходило дальше, невозможно рассказать, это подобно взрыву сверхновой. Ночью Жеребец засиял всеми цветами радуги, даже такими, которых и в природе то быть не может, поэтому мой воспаленный мозг не находит сравнений.

Я подбежал к нему и ухватился за поводья, но представьте себе, что пытаетесь удержать на поводке шаровую молнию. Нас разбило на молекулы, размазало по стенам, потом опять как крупинки ртути собрало воедино. Силы чудовищной мощи вырывались из этого существа нескончаемыми потоками. Плавился не только воздух вокруг, плавилось само пространство, время закручивалось в спирали, потом словно сжатая пружина выстреливало нами в одному Богу известном направлении.

Я хрипел, временами теряя сознание, а когда включался, с удивлением видел сжатые до крови в руках узды. Я смог сконцентрироваться на долю секунды, и только теперь увидел, что конь напуган не меньше моего, это все тот же жеребенок, которому всего день отроду, и совершенно не понимает, что с ним происходит. Он переживает это раз за разом каждую ночь, быть может тысячи лет к ряду… Он уставился на меня до боли доверчивой мордой, а умные глаза посмотрели так жалостливо, что я понял, что попался. Я сжал стремена в руках еще сильнее, на подходе очередной выброс силы, уже чувствую эти волны, но все еще не понимаю — как с ними совладать.

Конь бил копытами и метался, я быстро сделал шаг, успел схватить его за шею и прижал к себе, а точнее сам прижался. Он удивленно косился на меня, дергал за поводья, но я не отпускал. Гладил и чесал, шепча на ухо, что он самый красивый, самый умный и вообще просто солнышко. Конь недоверчиво прислушивался к новым ощущениям. Я первый человек, которые не пытается задушить, задавить, заставить.

Казалось, мы простояли тысячи лет, тугие волны проходили сквозь нас, с удивлением понял, что это медленный стук его огромного сердца. Сперва это как метеоритом по голове, но когда он успокоился, стало легче, а я не забывал гладить его и шептать какой он замечательный, даже когда не видел и не чувствовал его рядом.

Всё закончилось внезапно, даже не помню, как вышел из конюшни и добрался до постели. Да и зачем, если всё закончилось хорошо?