Черный дневник. Книга первая (СИ)

Глава 25

С той поры как Лагир, а вместе с ним и Сафир перестали общаться с Эльминой, она нашла нового друга, не такого принципиального, как Лагир, поэтому регулярно ходила с синяками от отца. Но девочке нужен был друг, и им стал Альнар.

Так продолжалось не долго, однажды вечером в пьяном угаре отец ударил собственную дочь так, что она попала в больницу. Отец Альнара, Марек, вызвал полицию, и Камилла увезли… правда, ненадолго. Связи в прокуратуре помогли замять дело, однако этим заинтересовалась комиссия по делам несовершеннолетних, и позже встал вопрос о лишении его родительских прав.

Всё бы так и закончилось, если бы не Сафир. Он был в ярости. В последнее время трепка от родителей доставалась слишком часто, братья тоже не давали спуску, поэтому юный Сафир всегда ходил угрюмый и в синяках. Когда Лагир рассказал ему, что Эльмина попала в больницу, тот больше не мог сдерживаться. Каждый день, видя такие же синяки на лице бывшей подруги, перед его глазами стояла картинка окрашенных кровью ладоней. И последняя капля, упавшая в бочку с горючим, оказалась взрывной.

— Я убью его. — Сафир смотрел в глаза другу, понимая, что тот может начать отговаривать.

Лагир видел это в его глазах, но спорить не собирался. Сам он чувствовал то же самое, только если Сафир был твердо уверен в правильности такого решения, Лагира терзали сомнения.

— А что будет с Эльминой, ты подумал? Это её отец!

— Я слышал, что его собираются лишить родительских прав.

— Тем более, тогда зачем? — не унимался Лагир.

— Ты это серьезно? — удивился тот. — Ты, правда, не понимаешь?

Лагир не нашелся с ответом, он понимал. Отец всегда повторял, сын должен помнить об имени, что ему дано. Спроси себя, как бы поступил на твоем месте Этьен де Виньоль, и ты поймешь, как надо поступить тебе. И Лагир спрашивал…

— И как мы это сделаем? — спросил он тогда. — Второй попытки не будет…

— Всё просто. Забьем его камнем… — предложил Сафир. — Он не стеснялся бить Эльку…

Дом, в котором они сидели, больше не приносил радости, без Эльмины он стал другим. Девочка своим присутствием делала его уютным, а теперь они обнаружили себя среди груды старых развалин. Пустые стены и холодный пол. Даже солнечный свет, казалось, не проникал внутрь, отчего место сделалось темным и сырым.

— Я не помешаю? — спросил кто-то.

Лагир рывком поднялся, а Сафир уже был на ногах. Он сразу подумал, что если их слышали, придется убить и свидетеля, но эта мысль показалась ему чересчур простой, он знал, от простых решений — жди беды.

Из-за угла вышел Альнар, руки подняты, будто на него направлено дуло автомата. Лагир чуть расслабился, сказал жестко:

— Тебе чего?

— Я слышал, о чем вы говорили, — признался тот.

Друзья переглянулись, но парень, заметив этот взгляд, поспешил объясниться:

— Валет, да? Мы встречались раньше, помнишь?

— И что? — спросил тот.

— Ничего… Я просто хотел предложить свою помощь.

— Что? — одновременно переспросили друзья.

Марек учил Альнара всегда действовать быстро, и тот действовал. Он прошел между остолбеневшими друзьями, и, нагло опустившись на место Сафира, предложил присесть им.

Сафир хмурился, но решил послушать, что скажет этот тип, а Лагир последовал его примеру.

— Эльмина и моя подруга, — сказал тот, что вызвало ревность в душах друзей. — Мой отец сейчас добивается его ареста, этого, Камилла, но вечером он сказал маме, что дело вряд ли дойдет до суда…

— И что? — повторил Лагир теряя терпение.

Альнар не обратил внимания, но решил, что разговаривать имеет смысл с Сафиром. Продолжил тихо:

— Отец как-то бросил, будь на то его воля, убил бы этого Камилла. А мне кажется, что об этом шла речь и у вас?

Сафир не знал, стоит ли говорить с этим пришельцем, спросил у друга:

— Как вы познакомились?

Лагир пожал плечами, сказал, неодобрительно косясь на Альнара:

— Его отец помог мне, он хороший человек.

— А этот? — уточнил Сафир.

— Понятия не имею, — честно признался Лагир.

Альнар понял, что такой разговор ни к чему не приведет, спросил настойчиво:

— Вам нужен человек «хороший», или способный помочь?

— Нам помощь не требуется, — отчеканил Сафир.

— Уверен? Думаешь убить взрослого мужика камнем это отличная идея? — ехидно спросил Альнар.

Сафир промолчал, а Лагир, который тоже не считал эту мысль идеальной, спросил:

— А ты что предлагаешь?

Альнар улыбнулся как рыбак, который только что увидел, как ушел под воду поплавок. Подобрал с земли осколок старого кирпича и принялся чертить, приговаривая:

— Думаю, как-то так…

Задачей Лагира было прийти к дому отца Эльмины под вечер, и, убедившись, что план Альнара работает, приступить к основной его стадии. План был не совершенен, но прост, тем и устроил обоих друзей.

Утром субботы, когда все еще спали, Альнар принес к дому Эльмины три бутылки водки и просто оставил у порога. В середине дня он проверил, что бутылки успешно исчезли, а вечером того же дня Лагир шел узнать, что стало с их содержимым.

На улице стемнело рано, благо дождь шел весь день, а тучи заволокли небо до горизонта. Мальчик заглянул в окно, но не смог рассмотреть, в комнате свет не горел. Тогда он пошел к двери. Била крупная дрожь, пальцы не слушались, но подвести Сафира не мог, ведь тому предстояла работа похуже.

Дверь чуть скрипнула, а в ноздри ударил резкий запах спиртного. Первая мысль была об Эльмине, о том, как можно жить в этом доме, где так воняет. Почему она не переехала к нему? Он знал ответ. Из-за этого вот, на кровати…

Иначе как «этот», Лагир его называть не хотел, а с того дня забыл и своё имя. Валет, так его будут звать, когда все закончится.

Альнар велел разбудить его и привести к старому колодцу, так он и поступил. Удар ногой в грудь был столь сильным, что едва не вывихнул мальчику лодыжку, но мужик только перевернулся на спину, а через секунду комнату сотряс противный храп. Тогда Валет решил, что бить в корпус этой туше бесполезно, следующий удар пришелся по лицу, и это подействовало.

Позже, Валет досконально описал этот вечер Альнару и Сафиру, что тем стало казаться, будто они все побывали в той комнате, но тогда Валет был один.

Пьяный мужик брел за ним, сверля ненавидящим взглядом, часто падал, и в эти секунды Валет снова и снова бил его, думая про себя — это тебе за Эльмину. Это оказалось не сложно, поначалу Валет не знал, как себя вести, но едва страх ушел, всё стало как надо. Идти пришлось мимо кладбища, где его уже ждал Альнар, но чтобы не спугнуть мужика, решил, что стоит сохранить дистанцию.

Так и шли, вплоть до самого колодца. Раньше к нему ходил весь этот край деревни, но это было очень давно. Сейчас он заброшен, у каждого в доме колонка или хотя бы свой колодец, уже никто не хочет идти так далеко, ради пары ведер воды.

Сафир присел за ним, и уже час сидел не шевелясь. Что-что, а ждать он умел. Лишь когда сзади послышался грубый мужской мат, он позволил себе выглянуть, и проверив карабин пристегнутый к барабану, перехватил цепь чуть крепче.

Прошло три месяца, прежде чем Камилла нашли повешенным. Полиция рассматривала разные версии трагедии, но жители деревни в один голос твердили, что мертвец любил выпить, а врагов у него не было. Разве что Марек, но у того оказалось железное алиби.

В итоге: суицид на фоне алкогольной зависимости и депрессии, усугубленной вынесенным решением о лишении родительских прав.

Весть о смерти Графа разлетелась моментально, говорить об этом открыто никто не решался, но все скрытно шушукались. Моя компашка ворвалась ко мне рано утром, все, за исключением Манфаэля и Маркуса, которые приступили к выполнению поставленных перед ними задач. Печальная новость достигла и их ушей, посему выведенную мной цепочку событий пришлось повторить.

Я отдавал последние распоряжения, а сам всё думал, как объяснить мой отъезд Графине. Потом плюнул, а чего я буду что-то объяснять? В конце концов, я не её подданный, когда хочу уехать, тогда и уезжаю… Манфаэль всё не появлялся, пришлось подозвать Родгара:

— Сэр Родгар, как только появится Манфаэль, передайте, что я хочу его видеть пред свои ясны очи. Очень даже, весьма срочно…

— Что-то важное? — с интересом спросил Родгар.

— Весьма, — ответил я загадочно, — весьма…

Пока шатался по комнате без дела, пришла записка от Валета, но принес её, опять же, Жером, от чего я не в восторге.

— Сэр Альнар, — посмотрел он подозрительно, — кто вам пишет?

— Жером, вам не кажется, что вы перегибаете палку? — осведомился я. — Ваше ли дело, кто пишет мне… Отдайте записку и идите с богом…

Он сконфуженно поклонился, не ожидая от меня подобной агрессии, но я понял, что теперь нахожусь под прицелом его пристальных глаз. Валет молодец, ничего не стал придумывать, написал просто, «Я жду…». Я с грустью подумал, что опять придется ехать к черту на рога, но заставил себя собраться. На сей раз экипировался полностью, проверил всё, даже перочинный нож не забыл, который Родгар зачем-то тоже наточил.

В конюшне опять встретил конюха, тот стоит довольный, улыбается:

— Ваша милость, зайдете посмотреть-то?

Я отмахнулся, не до него сейчас, спросил вяло:

— Это ты про стойло что ли? Не пойду. Я тебе доверяю. Лучше когда вернусь проверю, чем кормишь… Смотри, увижу, что не свежескошенная трава, а пожухлая, ты у меня её сам сожрешь…

Улыбка сползла с его лица, как нарисованная, попятился и исчез за дверью, только его и видели.

Едва добрался до леса, там ждал Валет на мотоцикле, я поспешил к нему, спросил тревожно:

— Ты не скрываешься уже, с мотоциклом-то?

— Я у гномов спросил, — признался он, — говорят у них «самокатящиеся повозки» тоже были, так что если кто увидит, это работа гномов…

— Ну, смотри сам.

— Говорят, Граф умер? — спросил Валет заинтересованно.

Я улыбнулся натужно, ответил нехотя:

— Умер… Убили Графа! Быстро же до вас слух дошел…

— Так весь город шепчется… — пожал он плечами. — Как стража пропустила убийцу?

— А как его остановишь-то?

— Кого его? — не понял Валет.

— Угадай, с трех раз… Меня, тебя или половозрелого идиота?

Валет присвистнул обалдело, долго переваривал, я решил время не терять и выдать всю информацию скопом, пусть по дороге в столицу обдумывает.

— Короче. Диалия, это предмет его вожделения, сказала ему, что Граф её изнасиловал…

— Да ты что? — воскликнул он. — Вот тварь! И после этого ты удивляешься, почему я не люблю высокородных?

— Так, давай без истерик… То, что она сказала правду, еще не факт…

— А зачем ей врать? — осведомился он.

— Тоже верно, — нехотя признал я, но быстро добавил, пока он не успел возгордиться, — если не видно причины, не значит, что её совсем нет… Ладно, речь не об этом. Я замел следы, теперь надо быстро убираться отсюда. Я велел Сафиру оставить послание для тебя у стражника, как только окажетесь на месте, найдешь его. Кстати, где Илис? Почему опять один?

Он потрепал русые волосы, выдохнул, отводя взгляд:

— Я поеду один, Альнар. Она решила остаться…

Я замер на секунду, спросил аккуратно, чтобы не дай бог не спугнуть такое счастье:

— Почему-у?

— Когда она узнала, что Графа убили, решила, что не имеет смысла ехать дальше. Всё это время она ждала, что ты придешь за ней и поможешь добраться до Графа… А теперь… Я же говорил, в последнее время мы помогли большому количеству людей?

— Упоминал, — кивнул я озадаченно.

— Теперь она хочет остаться, помогать сиротам, старикам и беднякам…

Ждала меня… Нет, а я причем? Ох, Илис, глупая девчонка…

— Ты предложил ей поехать с нами? — поинтересовался я осторожно.

Он всё отводил взгляд, чтобы не встретиться со мной, ответил едва слышно:

— А зачем? Она ведь тебя ждала…

Ну ты и дурак, подумал я, но вот хрен я тебя переубеждать стану! От баб одни неприятности… Остается? Отлично! Осталось сбагрить эту изнасилованную и опять на людей станем похожи… Я понял, что мне теперь тоже неловко смотреть Валету в глаза, поэтому решил побыстрее закончить разговор:

— Ты, это… Езжай в столицу, проследи, чтобы десантник не натворил дел, а я приеду чуть позже, когда пойму, что нет хвоста…

— Ага, — ответил он, стоя в пол оборота. И тут добавил, будто что-то почувствовал: — Не трогай братство.

— Мы же договорились… — отозвался я.

— Да, договорились…

— Ну, пока… — сказал я и поспешил удалиться, неловкость уйдет, позже…

По дороге обратно не покидала неприятная мысль. Если Графиня как-то выйдет на Ворона, то и всех равных она не пощадит… Илис в опасности… Хотя, нет, ну, как она выйдет на него? Как? До сих пор Ворон умело скрывался, даже Жером со своим длинным носом о нем ничего не слышал. Что, кстати, странно… Может и Жером как-то завязан с Вороном? Нет, глупости, он бы давно выдал себя. Вопрос, что делать с Илис? Я ведь и Валету ничего не сказал… Ждала она меня, зараза, надо было убить её ещё тогда, в лесу!

Везарх поймал меня у входа, спросил прямо:

— Смерть Графа не меняет наши планы? Едем в столицу?

— Да, сэр Везарх, уезжаем…

— Вот, и хорошо, — протянул он, — тогда Вам лучше завершать дела. Насколько мне известно, сэр Маркус нашел и лошадей, и повозки.

— Замечательно, — оценил я, — если увидите его раньше меня, скажите, чтобы связался с Родгаром. Его людей надо приодеть… Кстати, где он? И где, черт возьми, Манфаэль, я второй день его не вижу!

Везарх отрапортовал четко:

— Перед вашим отбытием, его искал сэр Родгар.

— Я ему это и велел сделать… Если увидите кого-то из них, скажите, чтобы ждали у меня. Мне нужно зайти к Графине, сказать до свидания…

Я поднимался к Анне, составляя в голове красивые речевые обороты. Сказать женщине «нет» надо уметь. Тем более, если женщина — Графиня. Дорогая Графиня… Нет, лучше, миледи… Мне не легко говорить вам это… От части потому, что я понятия не имею, что ЭТО мне не легко говорить!..

— Сэр Альнар! — окликнули сзади.

— А-а, сэр Родгар. Я искал вас, где чертов Манфаэль? Вы передали ему, что он мне нужен?

— Всё еще? — удивился Родгар.

— Что значит всё еще? — рассвирепел я. — Я просил вас передать ему, чтобы он явился ко мне…

— По весьма важному делу! Да-да, я помню. Когда вы отбыли, я сразу принялся искать его, а когда нашел — сразу передал. Просто… я подумал…

— Что? Сэр Родгар, быстрее, дел невпроворот…

— Ну, я подумал, что письмо, которое вы передали с посыльным, и было тем важным делом…

Я посмотрел на Родгара, что-то мой новоиспеченный рыцарь совсем заработался, в отпуск пора.

— Какое письмо, сэр Родгар? Вы белены объелись? Мы с вами в одной крепости живем!

— Как какое? Ну, то, с медальоном внутри… Манфаэля…

— Каким еще медаль…

Я запнулся, а сердце тревожно ёкнуло. Медальон Манфаэля? Тот, который… Он же остался у Ворона?

— Где он? — быстро спросил я.

— Кто, посыльный или медальон? — не понял Родгар.

— Да нет же, Манфаэль! — заорал я.

— Пошел к себе в комнату! Что случилось, сэр Альнар?

Я к своему стыду понял, что понятия не имею, где всё это время жил Манфаэль, скомандовал Родгару:

— Быстро, туда! Скорее Родгар, скорее!

Кулон с изображением его погибшей супруги, я совершенно забыл о нем, а ведь он так просил сохранить его… Мозг посылает варианты того, что могло случиться, но я отгонял видения. Просто бежал вперед.

Мы почти добежали до нужной комнаты, когда из-за дальнего угла вышел стражник, увидев нас прокричал обрадованно:

— Сэры, там ваш друг, он какой-то странный…

— Где он? — прокричал Родгар.

— В Восточной башне, милорды, я думаю… Шел он туда…

Родгар несется, как стрела, я и забыл, как он может бегать, крикнул не сбавляя темпа:

— Родгар, стой! Беги за Итием, а я к Манфаэлю! Быстро!

По моей интонации и опущенному слову «сэр», он понял, что спорить некогда, рванул с места в обратном направлении. А я, узнав, что Манфаэль живой, чуть сбавил шаг. Спросил задыхаясь:

— Что с ним?

Страж удивленно подвигал плечами:

— Он плачет, милорд…

Ступени, ступени, ступени… Пока Итий доберется из Северной Башни в Восточную, пострадать успеет не только Манфаэль… Я рывком отворил дверь, вышел на залитую солнцем башню. Дыхание вырывается с сипами, а мышцы в ногах болезненно ноют, но заставил двигаться дальше, пока не понял, что не могу пошевелить даже пальцем.

Манфаэль стоит на краю, весь залитый слезами. В руках сжимает тот самый кулон, я двинулся к нему медленно, но он заметил:

— А, это вы, сэр Альнар… Стойте там…

Я остановился, боясь пошевелиться. Манфаэль никогда не разговаривал так требовательно, а сейчас это тон, не терпящий возражений. Я сказал максимально ровно и вежливо, как учили книжки по психологии:

— Манфаэль. Давайте отойдем от края и поговорим…

— Поговорим… — прошептал он, вытерев скатывающиеся слезы руками. — Никогда… Я никогда больше не смогу поговорить с ней!.. Моя Элеонора…

Плечи его осунулись, а слезы прожгли две красные дорожки на морщинистом лице. Я звал его, заставляя слушать меня, а не свой воспаленный рассудок:

— Манфаэль! Расскажите мне о ней… Я уверен, вы можете многое рассказать о том, каким прекрасным человеком она была? Ну же…

Я двигался чуть ли не по сантиметру вперед, а он всё не отрывал взгляд от медальона.

— Моя Элеонора… — застонал он так, будто переживал её смерть с новой силой. — О, как мне жаль…

Я старался не обращать внимания на его слезы и всхлипывания, от которых саднило сердце, двигался вперед и повторял:

— Какая она была, Манфаэль? Опишите мне её…

Он снова вытер лицо рукавом, сказал дрожащим голосом:

— Она была ангелом, сэр Альнар… Она была моим ангелом, которого не стало…

Он делал паузу между каждой фразой, чтобы собраться и не заплакать снова, хоть слезы текли беспрестанно.

— И всего не стало… — усмехнулся он. — Она забрала с собой все, что у меня было, и…

Он снова не сдержался, руки рванули к лицу:

— Боги, как же это… Тяжело…

Я приблизился еще, пока он не смотрит, а он выдавил, не убирая рук от лица:

— А теперь всё… Только пустота… Только она…

Я был в паре шагов, когда он убрал руки, и, посмотрев на меня, сказал:

— Стойте там, Альнар…

— Манфаэль, это медальон! — прокричал я. — Он заколдован, не поддавайтесь!

Он грустно усмехнулся, посмотрел на медальон в очередной раз, прошептал едва слышно:

— Прости меня, любовь моя… Прости меня, что так долго…

— Манфаэль, — позвал я настойчиво. — Это всё медальон! Ворон…

Писарь посмотрел на меня заплаканными глазами, поджав губы, покачал головой:

— Нет, сэр Альнар… Это любовь и смерть… Только они, только они…

Он так резко развернулся и сделал шаг, что я даже не сделал попытки подбежать к нему, просто бессильно рухнул на колени. Слезы сами рванули наружу… Всё, больше не могу, так не должно было случиться.

— Манфаэль, ну как же так… — прошептал я, давя рвущиеся из меня толчки. — Ну, как же так…

Я сидел в комнате, не в силах посмотреть на собравшихся вокруг. Родгар сказал, закрывая недостойные мужчины и рыцаря слезы руками:

— Он был уверен, что медальон передали вы, сэр Альнар… Он так обрадовался, когда взял его, что и у меня не осталось в этом сомнений…

Итий протараторил печально:

— На медальоне сильное заклятие уныния. Манфаэль держался долго, мы просто не успели…

Я не выдержал, как и Родгар закрыл глаза руками, попросил сдавленным голосом:

— Оставьте меня, господа… Мне нужно побыть одному…

Не понял, когда пришел сон, но успокоения он не принес. Мне снилось, будто я снова бегу искать Манфаэля, но когда врываюсь к нему в комнату — нахожу его повешенным.

— Снимите его, господи… — шепчу я, — Снимите…

Обернувшись понимаю, что я не в комнате, а на улице, и рядом с Манфаэлем висят все остальные. Я наблюдаю за тем, как покачиваются их тела на виселицах, и вдруг вижу, что одна из петель пустая. Я спрашиваю:

— Где же последний висельник?

Мне никто не отвечает, а я спрашиваю и спрашиваю, пока, наконец, мертвецы не открывают глаза и смотрят на меня пристальным взглядом, и тогда осознаю, что в петлях уже не люди, а высохшие скелеты… Потом неожиданно подомной проваливается пол, и в последнюю секунду я понимаю, что я и есть последний висельник. Проснулся в холодном поту, а в ушах всё еще злобный смех мертвецов, и их крик — теперь ты понял?