Черный дневник. Книга первая (СИ)

Глава 4

Пришлось потратить всю ночь на разъяснение задумки. На скорую руку набросал ему герб, взяв символ бэтмена за основу, ну и от себя добавил пару иероглифов. Получилось страшно и вычурно, даже страшно вычурно, но мне понравилось. Чем больший ужас наводит щит, тем меньше со мной захотят связываться.

— Значит, мы договорились? — подытожил я.

— Да, сэр Альнар, я сделаю Вам грамоту, со всеми печатями и гербами знатных родов, подтверждающую ваше право на титул. Но…

Он замялся, я договорил:

— Но только если останетесь в живых. Не стесняйтесь, я из мира товарно-рыночных отношений и признаю честную сделку. И, всё же, не выходите из дома, позже я занесу Вам провиант.

Манфаэль посмотрел с глубокой признательностью:

— Я Ваш должник!

— Бросьте, — скривился я, — мы просто заключили договор, вы мне нужны, как и я вам. Посему до встречи.

Аккуратно вышел на главную улицу и побрел вдоль домов, стараясь не привлекать внимания и, по возможности, держась в тени. Ощущение, что смерть маячит за спиной, готовая в любой момент нанести удар. Слишком уж много событий для одного дня, мозг закипает, хочется вынуть и положить в чан с холодной водой, а желудок верещит, мол, хозяин блин, где еда-а!

С горем пополам смог таки найти свою таверну. Ватные ноги подкашиваются, пудовые веки закрываются сами собой, то и дело зеваю, широко разевая пасть. Радостно тянулся к двери, когда навстречу мне вышел Родгар.

— А ты ранняя птаха, паря, да? — ухмыльнулся он.

— Скорее очень поздняя….

Он бросил уважительный взгляд, спросил таинственно:

— Так мы идем к нужному человеку?

— Ах да! Прости, Родгар, я совсем забыл. Один вопрос, твоего писаря не Манфаэль зовут?

Воин нахмурился, взяв меня под локоть, быстро отвел к углу здания. Еще раз бросил взгляд по сторонам, спросил:

— Что ты знаешь?

— Смотря о чем ты спрашиваешь, — высвободил руку я, — волею судьбы мы познакомились сегодня ночью.

— Да? — удивился он, — и как тебе знакомство?

Я ответил настороженно, не понимая, к чему он ведет:

— Человек как человек, а ты чего завелся?

Родгар смягчился и даже выдавил улыбку:

— Манфаэль мой старый приятель, у него есть небольшие проблемы…

— Не продолжай, — перебил я, давя зевок, — я всё знаю. Мы договорились, что я решу его проблемы, а он наши. Кстати, у него еда закончилась, я обещал занести, а раз уж вы знакомы, то сам понимаешь.

— Ты взаправду умеешь ладить с людьми, — протянул он, — быстро решил проблему с грамотой.

— Допустим, еще не решил, — признался я нехотя, — но всё к этому идет. А теперь прости, я очень устал, мне нужен сон. Где мне тебя найти, когда придёт время?

— Я остановлюсь у Манфаэля, раз уж всё так поворачивается.

— Тем лучше, я найду тебя, скоро.

Громко топая, кинул монетку корчмарю, а сам побежал на второй этаж в комнату, готовый упасть хоть на асфальт и сразу уснуть. Толкнул дверь и с разбега налетел на Валета. Я чуть опешил, сказывался недосып, Валет включился быстрее:

— Ты где был?

— Я где был? — удивился я, — это ты пропал среди ночи!

— Меня, пригласили в гости… — шепнул он.

— Кто?

— Об этом после, лучше расскажи, где был ты, — ушел от ответа Валет.

Я стал заводиться, мало того, что шлялся черт знает где, так еще и допрос мне устраивает:

— Слушай, а не пойте ли тебе еще погулять? Я сутки не спал, тебя искал, а ты мне даже ответить не можешь?

— У стен есть уши, Альнар.

— Да плевать мне на стены. Ухов я не видел, а вот жопа у меня есть, и она тянет вниз, с каждой секундой все сильнее. Давай поговорим через пару часиков, за едой.

Валет нехотя кивнул, но добавил:

— Тогда через пару тройку, я и сам не спал.

— Тем лучше. До вечера.

Показалось, что лишь моргнул, а Валет уже навис надо мной:

— Вставай, дел полно.

Я повиновался, хоть на лице и отразился весь спектр моего дискомфорта. Спустились вниз, Валет заказал еды, а так же вина, что для него не свойственно.

— Лучше начать тебе, я думаю, — сказал я.

Валет покачал головой:

— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Но в курс дела я тебя посвящу.

Я быстро разлил нам по чарке вина, всем видом показывая, что готов слушать.

— После того как мы спасли девочку, — начал он, но сделал паузу, акцентируя внимание на слове «мы», — меня нашли друзья её отца. И предложили работу…

— Они нашли тебя ночью? — уточнил я.

— Увы, это особенности их работы, — уклонился Валет, — я не знаю, куда меня увезли, но поговорив с этими людьми, я пришел к выводу, что они то, что нам нужно.

— И с чего же ты так решил? — спросил я, закипая от его скользких ответов.

— Я вышел на след Сафира, — сказал Валет в лоб, будто прочел мои мысли.

Я онемел. Затем чувство облегчения нахлынуло с такой силой, что вытеснило сразу и усталость, и злость. Я спросил с надеждой:

— Так он жив?

— Думаю, жив, — улыбнулся Валет, — Альнар, эти люди могут дать нам работу и ночлег, а так же они знают где найти Сафира. Остались ли у тебя сомнения, что им можно доверять?

— Я не знаю, — чуть тише сказал я, а про себя подумал, что доверять нельзя никому, тем более тем, кто так сладко поёт.

— Я договорился о встрече, но пока есть время, расскажи, что случилось с тобой.

Я быстро прикинул, о чем следует ему рассказать, а что лучше оставить при себе, до поры.

— Смерть выследила меня, — выдал я.

Валет поперхнулся, разлив вино:

— Уже?

— Уже… — закатил я глаза. — Я думал, она явится, едва только выпадем из портала. Но, знаешь, я смог убежать…. Либо из-за того, что я из другого мира она не может меня выследить, по крайней мере, сразу. Либо не хочет бегать, а ждет, когда я буду проходить мимо и сам, так сказать…

— Договориться не получилось? — вздохнул Валет.

— Какой там. Если бы не ворон, я бы и убёг вряд ли. Но есть и хорошие новости…

— Погоди, — перебил он, — какой ворон?

— Да, там. Птица отвлекла, да неважно, а ты чего так напрягся?

Валет чуть смутился, отвел взгляд:

— Просто удивился. Птица, ну надо же… Так что там за хорошая новость?

— У здешнего графа есть придворный маг. Нам надо бы к нему попасть.

— Как и зачем?

— Как пока не знаю, — слукавил я, — а затем, чтобы узнать у мага: во-первых, как уладить дела со смертью, во-вторых, как вернуться обратно.

Валет кивнул:

— Значит, будем искать выходы. Пусть так, а теперь идем. Пора заручиться некоторой поддержкой.

Я встал и пошел к двери, но Валет зачем-то остановил, указал на лестницу. Мы снова вернулись в комнату, Валет неспешно подобрал монтировку, затем порыскал рукой под всё еще грязной кроватью, едва не касаясь лицом того самого места. Я смотрел с отвращением и непониманием, но вскоре на соседней с кроватью стенке дернулась доска. Валет быстро подскочил и аккуратно снял какой-то не особо хитрый механизм, закрепленный на веревке с той стороны. Когда еще пара досок упала к моим ногам, в темноте показалась небольшая деревянная лестница, винтами уходящая вниз. Валет хитро сощурился и скрылся, я поспешил за ним.

Идти пришлось аккуратно, доски старые, почти труха, старались не ступать по центру, а ставить ногу ближе к основанию. Дна достигли быстро, света никакого, идти пришлось на ощупь, касаясь рукой сырых деревянных досок. Холодно как в погребе, но тоннель еще и длинный. Вдалеке забрезжил свет, но не дневной, скорее всего факел. Я не успел рассмотреть, стена под рукой оборвалась, а следом и моё сознание.

Очнулся за столом, сразу дернул руками, но не связан, как ожидал. Комната небольшая, но вещами забита под завязку. Тут и ковры, и гобелены на стенах, на полу. Вазы, и красивое оружие, всё расставлено абсолютно беспорядочно, просто разбросано по углам. В центре комнаты длинный стол, за ним сидят человек двадцать, пьют, шумят, я нашел себя среди них.

Предводитель как черное пятно во главе стола окучивает Валета, по-дружески положа ему руку на плечо. Черный камзол — жуткое нагромождение лоскутков, напоминает рыхлый балахон, портной явно страдал расстройством психики. Длинные волосы падают свободно, дополняя темный антураж, будто вымазаны гелем, блестят чернотой как отработанное машинное масло. Типичный такой злодей, даже бородка излучает что-то нехорошее.

Не успел собраться с мыслями, как меня заметили, и гул стал затихать, а главарь весело заржав сразу крикнул:

— Проснулся? Вот и отлично, а то убили, убили… Га-га-га!

Толпа дружно поддержала, как сотрудники офиса шутку «любимого» босса:

— Га-га-га!

— Тебя ведь Альнар зовут? Твой друг рассказал о тебе, и мы решили, что у такого смелого Брата не может быть плохого друга, так ведь?

Я решил, что вопрос риторический и не ответил, напротив, сам спросил:

— Брата?

— Разумеется брата, мы ведь все здесь братья, так?

Толпа за столом в разнобой заорала:

— Да!!!

— А-то как же?

— Как оно есть!

— Мамой клянусь!

Главарь удовлетворённо кивнул:

— Ну вот! Как видишь, мы Братство. И твой друг Валет вступил в наши ряды.

Он окинул меня таким же покровительственным взором, затем продолжил энергично, как умелый оратор:

— И конечно он не забыл о своём друге, мы с радостью примем и тебя!

— Всех кого принимаете, так радостно лупите по голове? — усомнился я.

— Га-га-га, — оценил шутку главарь, шайка отозвалась аналогичными звуками.

— Мы не можем открывать наши тайны тем, в ком не уверены. Поэтому если ты откажешься вступить в наши ряды, ты сможешь уйти отсюда, пусть без языка, зато живым!

Я кивнул:

— Это благородный жест, вы часом не рыцари?

Главарь приосанился, приняв комплимент, но ответил брезгливо:

— Мы лучше, чем какие-то рыцари! Мы братство Равных!

— В смысле, равных между собой? — удивился я.

Это еще что за происки коммунистов. Или то уже демократы? Совсем меня с ума свели…

Главарь поморщился, чем меня нескончаемо порадовал, еще не хватало идеологически настроенной толпы:

— Мы Братство равных выродкам, считающим себя элитой! Рыцарям, господам, князьям, и всем высокорожденным отбросам!

Я смолчал, что если уж равные, можно эпитеты для тех на кого равняются выбирать поприличней, не моё это дело — грамоте учить.

— Позволь уточнить, чем же вы равняетесь? Точнее «мы», несомненно, я в Ваших рядах! То есть наших!

Предводитель удивился наигранно, лицо скривилось в ухмылке, посмотрел на меня как на пришибленного, все опять заржали, а я напротив, потупился, мол, дурак, что тут скажешь.

— Конечно же, властью! У нас есть деньги, есть всё это добро, вокруг тебя! Мы не подбираем объедки со стола высокорожденных, пьем что захотим, жрем от пуза, и никому не обязаны бить поклоны!

— А-а-а, правда? Ну да! Конечно, именно это главное! Ура нашему братству! — воскликнул я, толпа сразу отозвалась, на сей раз даже в едином порыве.

— Ура-а!

— Ура-а!

— Кто был ничем, тот станет всем! — поддержал я знакомые вопли. — Ученье — свет, а не ученье — кризис! Долой средневековую диктатуру, авторитаризм — это атавизм, даёшь портвейна — папу, и анархию, мать вашу! А герцогов и прочих террористов мы будем топить в сортирах, отрежем им уши, ослам таким, и вообще!

Чего вообще я вспомнить не смог, но этого и не понадобилось. Пьяное быдло уразумело мою предвыборную линию и понесло, понесло. Я вошел во вкус, приготовил еще пару лозунгов, типа, кто не скачет, тот как бы рыцарь, но главарь оказался расчетливей и быстро погасил растущие волнения:

— Молчать!

Зал разом погрузился в тишину, только эхо еще раз метнулось от стены к стене.

— Всем выйти, Валет и ты Альнар останьтесь. Коршун, Гриф, вы тоже.

Я подсел ближе, косясь на Валета. Тот, кажется, не замечает, среди какого сброда оказался, сейчас он среди «своих». Для него все городские люди тоже зазнавшиеся, зажравшиеся твари, быть может, и я с Сафиром в их числе. В целом Валет прав, люди в городе те еще упыри, но ведь основную часть составляют те, кто вышел из той же деревни и добился успеха. Или не добился… Так что Город, это продукт взаимной ненависти людей из разных слоев общества, где камнем преткновения служит успех одних и лень других, никак не место рождения. Надо подождать и Валет сам увидит, что этот сброд ему не ровня, и уж тем более не «братья».

К нам подошли двое, сразу понятно, как получили клички. Коршун — высокий и с огромным кривым шнобелем, что как бы сам по себе напоминает клюв, а большие и круглые как у совы глаза только дополняют картину, но смотрят с озорным весельем, что настораживает. На широкой спине висит тяжелый арбалет, видно, как ремни натирают плечи, но тот будто и не замечает, а пояс оттягивает меч изумительной работы. Крепление странное, ножен нет совсем, клинок непривычно болтается вдоль ноги, я удивился, как не боится пораниться. Ой, не простой он, явно, меч в смысле. Подобные только в играх видел, лезвие переливается так, будто и не железо вовсе, а ртуть какая-то. Интересно, что он умеет?

Второй, который Гриф, смотрит хмуро, щетина растет клочьями, как шерсть больного пса. На спине в отличии от первого нет оружия, зато торчит неприятный горб, который доставляет явное неудовольствие владельцу. Плешь, которую привычнее было бы увидеть на пьяненьком попе, въелась в бугристую голову, а из маленьких щелок на лице уставились цепкие глазки с сеточкой воспаленных сосудов. Более неприятной внешности сложно вообразить, её хозяин это явно понимает с раннего детства, поэтому, когда я бросил на него беглый взгляд, тот скривился недовольно, зная, что за существо я вижу перед собой. А я вижу больше, чем он думает. Этот человек по-настоящему опасен, и плевал я на внешность, жизнь умеет удивлять, встречались и пострашнее. По бокам легли два ножа с широкими лезвиями, а в руке держит зачехленный меч, предположительно палаш.

Оба, как и их хозяин, обвешаны амулетами, талисманами и прочей атрибутикой с ног до головы. Уж не знаю, насколько они работают, но если в таком количестве — вряд ли сувениры.

— Вы двое, — сказал черноволосый, — головой отвечаете за новичков. Дайте им пару заданий, ничего сложного, но если отступят — убейте.

— Да, Ворон.

Ну конечно, подумал я, Ворон. И что эта птица всем покоя не дает? Нет, что б орлом назваться, так вот, пади ж ты…

Я перехватил инициативу:

— Вы мудрый человек, Ворон! — начал я, но тот перебил.

— Мы обращаемся друг к другу на Ты! На Вы обращаются к отбросам!

— Боги, как Ты прав! Точно-точно! Ты еще мудрее, чем кажешься.

Ворон гордо вскинул голову, собираясь продолжить, но я оказался быстрее:

— Скажи, пока мы не ушли выполнять наши задания с этими великолепными Братьями, что ты знаешь о Сафире?

Ворон нахмурился, но ответил глядя исподлобья:

— Я знаю, что он раб, и принадлежит одному богатому человеку, о котором тебе знать пока что рано. Заслужите наше доверие, мы устроим встречу с вашим другом.

Я мысленно проклял всю эту шайку, но аки хороший актер продолжил играть свою роль:

— Всё-таки ты мудрее, чем сто мудрецов! Да что там сто, тысячи, или сколько их там, на кончике иглы помещается? Но, может быть, ты сделаешь для нас одно исключение? Хотя бы…

— Нет! — рявкнул он так, что я невольно вздрогнул, — или тебя что-то не устраивает!?

Я краем глаза заметил, как Гриф недобрым движением скинул с меча старую тряпку, заменявшую чехол. Лезвие блеснуло зловеще, а еще более жуткая тень от него поползла по стене, увеличиваясь в размерах пропорционально моему страху. Валет быстро перехватил инициативу:

— Альнар только хотел спросить, все ли в порядке с Сафиром. Он хоть доживет до нашей встречи?

Ворон еще буравил меня тяжелым как пудовое сверло взглядом, но ответил нехотя:

— Этот буйвол один из лучших бойцов. Те месяцы, что он на арене, проводятся лучшие бои из тех, что мне довелось увидеть.

— Месяцы? — воскликнули мы с Валетом почти одновременно.

Главарь попеременно посмотрел на нас, но не предал значения, сказал, закрывая тему:

— Завтра будет ваше первое задание, советую отдохнуть. Коршун, проводи их, а завтра дай одежду и оружие. Теперь всем спать!

Господи, тут еще и тихий час по расписанию. Мало мне Смерти, так еще и скука смертная…