Черный дневник. Книга первая (СИ)

Глава 17

Мы ехали еще около часа, прежде чем достигли искомого места. Я держался чуть в стороне, якобы выискивая следы зверя, но косился на отряд, стараясь держать взглядом всех и каждого. Доспех на мне, обильно посыпанный пылью, чтобы не так привлекать внимание, нагрелся на полуденном солнце и сильно жёг спину. Я очень пожалел, что гномы упустили такую важную опцию, как климат контроль…

Впереди, справа от дороги, поднялся холм, а спустя еще километр стал настолько высоким, больше похожим на миниатюрную гору, что закрыл собой солнце. Я с облегчением въехал в массивную тень, а стражники Графа как по команде схватили луки и нацелили в разные стороны. Один в кусты, справа от дороги, а второй на верхушку холма.

Вельможи обеспокоенно подтянулись ближе к стражникам и Графу, руки упали на рукояти мечей, а за ними словно тени последовали мои вассалы.

— Что случилось? — испуганно спросил один из господ.

Юноша явно не отличался охотничьими навыками, а выглядел так, будто кабан сам охотится на него.

Ответил Граф, как истинный актер:

— Как, вы не слышали, сэр Лютис? Вепрь уже где-то рядом, через кусты ломится.

— Н-нет, — неуверенно отозвался тот.

Зато трое других подступили ближе к Графу, обнажив клинки. Один с недоброй улыбкой заверил:

— Не волнуйтесь, Граф, мы будем рядом, если зверь метнется в Вашу сторону.

— Барон, вы настоящий рыцарь, — без тени эмоций ответил Рэнье, — было бы жаль потерять Вас.

Родгар достал лук, и тоже прислушивался к каждому шороху, будто и правда искал кабана, а Маркус пустил коня между юношей по имени Лютис и другим вельможей.

Гора справа от нас стала убывать, и чем ниже она становилась, тем ощутимей росло напряжение в отряде. Я тоже достал клинок, а Туман сам выберет направление. Наши занятия не прошли даром, и теперь, когда я делаю едва заметное движение ног или корпуса, он словно угадывает мои желания, а может и правда угадывает, поди пойми.

Гора оборвалась и время будто извалялось в клею. Весь отряд на мгновение посмотрел за поворот, чтобы увидеть, кто же стоит там, с оружием наготове, заговорщики или люди Рэнье.

Открывшуюся поляну усеяли трупы людей, и едва эта картина открылась нашим глазам, как время скакнуло вперед.

Маркус, вопреки моим ожиданиям, не стал терять ни секунды, молниеносным движением срубив голову одному. Голова описала полукруг и еще не коснулась земли, как в спинах двух других убийц торчали аж по две стрелы.

Стражники Рэнье действовали слаженно, их стрелы вошли ровно в затылок жертвам. Но Родгар мастерски выпустив в каждого по стреле, уже наложил третью и осматривал поле битвы, готовый к любому повороту событий.

Юноша в панике схватился за меч, неумело вытащил из ножен и направил на Рэнье.

— Опомнись, Лютис! — вскипел Граф. — Ты жив только по тому, что я не уверен, в сговоре ли ты с убийцами! Если сейчас же не опустишь клинок и не принесешь мне вассальную присягу, клянусь богами, я лично отрежу тебе голову.

Мальчишка колебался лишь мгновение, затем клинок безвольно выпал из его дрожащей руки, а он рухнул на колени:

— В-ваше сиятельство, клянусь! Клянусь, я н-не знал!

— Граф, — громко позвал я. — Сейчас не время! Где ваши люди?

Маркус и Родгар уже осмотрели поляну, в то время как стражники только закрыли Графа с двух сторон. Рэнье быстро окликнул:

— Виконт, это наши люди.

— Где? — не понял я.

— Убиты наши люди, — зло повторил он, — надо уходить. По коням!

Белое оперение стрелы возникло в голове одного из стражей, прилетевшей со стороны леса. Кровь заструилась по его лицу, и стражник рухнул на шею испуганного коня. Родгар моментально выпустил ряд стрел в том направлении, крикнул:

— В лес, уходим!

Я спрыгнул с коня и замер. Туман смотрит с недоумением, а я и не думал, что будет так грустно оставить его. Привык уже, имя дал. Это ж не женщина, это конь — почти товарищ и брат. Я чуть приобнял за сильную шею, шепнул на ухо:

— Я тебя ненадолго оставлю, но обязательно за тобой вернусь. Так что, друг, далеко не уходи, хорошо?

Туман недовольно фыркнул, вскидывая голову.

— Ну, не в лес же тебя тащить! Да и со мной не безопасно, могут стрелой зацепить. Если тебя найдут — не противься, дай себя отвести, обещаю — я найду тебя.

— Альнар! — крикнул Маркус. — Уходим!

Я с силой рванул Графа с коня и потащил вслед за Родгаром, который сам того не понимая, стал во главе отряда. Стражник молчаливо закрывал Графа собственным телом, а Маркус за шиворот тащил хныкающего Лютиса.

— Куда мы бежим? — всполошился Рэнье, — черт Вас возьми, Альнар! Зачем мы ушли с дороги? Нам не выбраться из леса без лошадей!

Я не знал, что ответить, потому, как сам не понимал — что происходит. Однако, глупая мысль снова вернулась, хм, оказывает они тут про черта тоже слышали…

— Ваше сиятельство, — сказал Маркус, — ваших людей убили, но они дали хороший отпор. Те, кто остались в живых поспешили за подмогой к основному отряду заговорщиков. Следовательно, на дороге нам оставаться нельзя.

— А кого тогда убил сэр Родгар?

— Тот лучник либо остался на страже, либо оторвался вперед от приближающегося к нам отряда. В любом случае — нужно уходить, как можно скорее.

Мы ломились через заросли, стараясь как можно дальше уйти от неприятеля. Лютис часто падал, но угрюмый Маркус всякий раз заставлял бежать дальше, а временами тащил, чуть ли не за волосы.

Родгар временами резко менял направление и всячески заметал следы. Я только теперь вспомнил, кем он работал до нашей встречи. Охотник за нечистью или животными, если мне не изменяет память, навыков он не растерял. Стражник с Графом о чем-то тихо переговаривались на бегу, я только дивился их легким, сам старался не произносить ни звука, чтобы не сбить дыхания.

Но когда легкие всё же начало сводить, а дыхание вырывалось с хрипами, Родгар сбавил темп. Маркус, который давно тащил на себе Лютиса, с облегчением скинул ношу и вновь заставил бежать самостоятельно, но вскоре мы остановились.

Граф угрюмо молчал. Даже у меня в груди разрасталась горечь поражения, боюсь представить, что чувствовал он. Рэнье исподлобья воззрился на меня:

— Да, виконт, меня переиграли. Их люди знали о нашей засаде, кто-то смотрит на два шага вперед…

— Этот кто-то Литерлих? — уточнил я.

Граф усмехнулся, брезгливо махнул рукой:

— Конечно, нет. Над ним кто-то стоит, и мне кажется, я знаю кто.

Я невольно подумал о Герцоге Балареантском, но спрашивать не стал.

Родгар и Маркус обсуждали, что делать дальше, рядом с ними маячил Лютис. Смотрит на Маркуса влюбленными глазами, ловит каждое слово. Видать рыцарь чем-то зацепил юношу. Да, он, по сути, спас ему жизнь, но думаю не это главное.

Я сел на поваленное дерево, труха хрустнула подо мной, и из всех щелей хлынул муравьиный десант. Силы давно покинули мой организм и я вяло смотрел, как черная пехота равными отрядами быстро завоевывает территорию на мне. Бегают, изучают новую добычу, которая так внезапно свалилась им на голову. Я почти чувствовал, как каждый мураш, двигая сяжками, ищет щель в моей броне, но доспех сидит плотно, только в сапоги лезут гурьбой.

Ко мне подсел стражник, лицо серое, без шероховатостей. Глазу не за что зацепиться, такие нужнее всего в разведке. Только что перед тобой стоял человек, а минуту спустя, ты уже не можешь вспомнить ни одной черты лица, смутный образ и только.

— Благодарю Вас, сэр Альнар, — сухим до хрипа голосом сказал он. — Граф понимает, что вы ему ничем не обязаны, но вы не отказали в помощи.

— Это он просил передать? — усомнился я.

Страж угрюмо покачал головой:

— Нет, это мои слова. Но он тоже это понимает, поверьте мне.

Я ответил спокойно, стараясь держаться как подобает благородному человеку в минуты смертельной опасности:

— Всё, что случилось — неприятно, но не гибельно. Уверен, мы найдем способ защитить и Графа, и его семью.

Воин смотрел прямо, буравя меня тяжелым взглядом:

— Вы верно подметили, Графиня тоже не в безопасности.

— Я хорошо вижу ситуацию, сэр… Эм?

— Алан, — представился он, — но не сэр, увы, просто Ал…

Мне на лицо плеснуло горячим, а из приоткрытого рта стражника выдвинулось острое жало стрелы. Я невольно дернулся назад так, что слетел с бревна. Маркус оказался рядом, помог подняться, и мгновение спустя мы снова бежали сквозь лес.

Когда очередная стрела царапнула мне доспех, Родгар на бегу выхватил лук и развернувшись в прыжке выпустил стрелу.

Мы попадали рядом, все с обнаженным оружием, включая Графа.

Родгар прислушался, а потом заключил:

— Всё, был только один лучник. Я считал время между выстрелами.

Маркус сразу поднялся, мы последовали его примеру, стараясь не отставать.

Сзади вышли два воина в одинаковых доспехах, Родгар сразу вскинул лук, но Маркус остановил.

— Они тоже рыцари, мы не можем убить их так.

Родгар пожал плечами:

— Они бы нас убили.

— Не равняй нас! — отозвался Маркус грубо.

В это время чуть в стороне от первых вышли двое других воинов. Маркус нахмурился, сухо бросил через плечо:

— Могут быть и другие, уходите. Я задержу их, ничего.

Родгар вспыхнул, как сухая трава:

— Что, и бросить тебя? Ну, нет!

Я добавил нехотя, все играют эту роль, придется сыграть и мне:

— Сэр Маркус, погибать так вместе, всё равно нас догонят и убьют в спину. Так хоть умрем, глядя врагу в лицо.

Маркус искренне удивился:

— Умирать? Позвольте, господа, умирать никто не собирается. Уводите Графа, я разберусь с этими, а затем уйду другой дорогой. Без вас я пойду налегке, и в любой момент смогу оторваться от погони.

— Сэр Маркус, — начал Рэнье, но Маркус грубо перебил.

— Граф, уходите. Видят Боги, я не хочу умирать, а вы только уменьшаете наши шансы.

Я согласился, нет, ну а что? Все правильно ведь говорит, пора делать ноги.

— Идемте, Граф. Сэр Родгар, ведите, вы лучше нас ориентируетесь в лесу. Лютис не отставай.

Юноша схватил меч и встал рядом с Маркусом. Лицо бледное, но в глазах такое торжество, будто только что понял, ради чего жил всё это время.

— Я остаюсь, — коротко бросил он.

Никто из нас не стал спорить. Начать отговаривать от такого поступка — все равно, что вымазать грязью. Сейчас он чист и светел, и возможно, от того, решится ли он, зависит его дальнейшая судьба.

Ветви больно хлестали по лицу, но как ни старался уклониться, на такой скорости всё тщетно. Родгар резко остановился, я влетел ему в спину, а он зашипел:

— Тихо! Слышите?

Мы прислушались, Граф почти сразу переспросил:

— Собаки?

— Бежим, — выдохнул Родгар, — скорее!

Я-таки сбил дыхание, когда ломился через кусты, но страх не давал остановиться. За нами осталась целая просека, по которой нас легко отыщет даже человек никогда не бывавший в лесу, а уж собака и подавно.

Лай не отставал, а лес играя, доносил его то с одно, то с другой стороны. Родгар бежит уверенно, а мы с Графом слепо следуем за ним, понимая, что ничего лучше, чем просто — бежать, сейчас не придумать. Родгар снова замер, а потом выдавил хрипло:

— Нас берут в кольцо, с севера идет еще одна группа.

— Что будем делать? — тупо осведомился я.

— Мы следуем к дороге, — пояснил он, — если успеем, есть шанс наткнуться на другую группу охотников, лояльную к Графу.

— Бежим, господа, — поторопил Рэнье, — собаки совсем близко.

Мы снова бежали и бежали, и казалось, что конца этому лесу не будет никогда, а потом земля ушла из-под ног.

Прорвавшись через очередные кусты, нас швырнуло с резкого спуска. Небо и земля часто менялись местами, в плече больно хрустнуло, пару раз задел стволы деревьев так, что меня разворачивало, но несло дальше, а потом всё же нашлось дерево, которое остановило моё стремительное падение.

В сознание меня привел Граф, лицо изранено, борода в крови, помог встать.

— Бежим, виконт.

— Хватит бегать, — послышался радостный окрик, — бросить оружие!

Я с облегчением повернулся к источнику звука. Мне давно ясно, что уйти не сможем, но этот бесполезный спринт измотал.

Навстречу вышли двое из свиты Литерлиха. Оба взмокшие, видать страсть как хотели достать нас. Рядом с ними встали лучники, каждый держит взведенную тетиву. Родгар сделал шаг в сторону от нас, Граф сразу последовал его примеру, лучникам тяжелее держать на прицеле.

Тот, кто заговорил, в красном охотничьем камзоле и с изогнутым клинком в руках, сделал два шага вперед. Улыбнулся открыто и дружелюбно, как может улыбаться палач:

— Вот…вы…али… — сказал он, но голос потонул в лае собак.

— Да затк…те вы этих прок…ых псов!

Люди с собаками поспешили отойти подальше, понимая, что унять разгоряченных азартом погони псов сейчас не получится, а эти могут и убить. И собак тоже.

Вельможа, которого я окрестил красномордым, хоть с лицом у него всё в порядке, но от бега заплыл так, что даже белки глаз покраснели, снова повернулся к нам.

— Вот вы и попались, господа! — сказал он, театрально разводя руки в стороны, — бросайте оружие.

Я выдернул меч из ножен и швырнул себе под ноги, но так, чтоб уж и не слишком далеко. Родгар последовал моему примеру, а Граф поднялся во весь рост, хоть я и видел, как тяжело ему даются эти движения.

— Поясните ваши слова и действия, сэр Кольт, иначе я могу расценить их…

— Да что ты можешь? — перебил красномордый, — что? Все твои жалкие попытки спастись потерпели неудачу. Все твои люди мертвы, а сэр Литэрлих уже отбыл в Графство, сообщить печальную новость о твоей кончине. Кабан истерзал ваше тело, Граф, как мне жаль это сообщать…

— Литэрлих, — плюнул Рэнье. — Да, я не удивлен… У этого мерзавца никогда не было ни чести, ни доли рыцарства, а имение и титул получил только благодаря такому же изворотливому папаше. Но вы, сэр Кольт, вы казались мне человеком чести, и, позвольте полюбопытствовать, что же сделало вас изменщиком?

Красномордый засмеялся так, как изображают в фильмах:

— Вы мне не сюзерен, я вам не присягал, потому никакой измены здесь нет и быть не может! А своему сюзерену я служу верно… Вытаскивайте ваш проклятый меч!

— Только не говорите, что вы вассал Литэрлиха, — наигранно ужаснулся Граф, но оружие вытащил и аккуратно положил на землю, — это же отвратительно…

— Не хуже, чем быть вашим, — заключил Кольт, — но ему я не служу, это верно.

Подошел второй, с лицом как у голодной акулы:

— Заканчивайте, Кольт. Лучники устали держать их на прицеле, дайте им отдохнуть выпустив стрелы.

Я судорожно искал выход, но мне до любого из лучников в лучшем случае метров десять. Родгар устало стоит, прислонившись к дереву, с вялым интересом слушая разговор.

Граф же не унимался:

— А вы, сэр Остий, вам-то какого дьявола не живется спокойно?!

Заговорщик поморщился, на Графа не смотрел, но ответил:

— Это не моё желание, Граф. Просто так сложилось, ничего личного.

— Вы-то давали клятву, барон! Когда об этом узнает король, вас с позором лишат титула и повесят!

— Он не узнает, смею вас заверить…

Я про себя старался вспомнить, всё ли все так плохо с этими клятвами, как намекает граф. Рыцари, несомненно, получали привилегии, превозносившие их над простыми воинами, но и ответственность, которую они принимали на себя, нельзя назвать легкой. В частности за неисполнение предписаний кодекса чести или нарушение клятв доходило до смертной казни.

Граф пропустил мимо ушей последнюю реплику Остия и продолжил рассуждать вслух:

— Разжалование, изгнание из общества дворян и даже из королевства — малая толика того, что грозит предателям, вроде вас.

— Замолчите, — усмехнулся тот, со лживым весельем.

— Вас прилюдно возведут на эшафот, — не унимался Рэнье, — где на позорном столбе будет висеть перевернутый щит с вашим, разумеется, гербом.

Остий отвернулся взбешенный, но через секунду выдернул меч и взмахнул им так, будто срубает голову говорящему:

— Клянусь, если ты не заткнешься, я отрежу тебе язык и скормлю собакам!

— Зачитывая твои преступления при свидетелях, с тебя снимут все награды, затем поочередно доспехи и лишат всех имений, титулов и наследства.

— Тебе же сказали заткнуться, тварь! — вмешался Кольт, но опоздал.

Остий спотыкаясь от злости подбежал к Графу и, сильно отводя руку, приставил кончик меча к его горлу, вдавил, ожидая, когда алая струйка потечет по клинку:

— Последние твои слова, труп!

Рэнье побагровел, сам схватился руками за противника, чтобы не упасть, выдавил перехваченным горлом:

— …и покрыт он будет позором и позорной печатью отмечен, и род его от отца к сыну, и брат его по крови, и сын сына его, покуда род проклятый не прервется иль кровью омыт не станет…

Взгляд Остия, как бритва резал Рэнье, а тот уже не стоял на ногах, а всё больше висел на плече врага.

— Кончай его, — поторопил Кольт, — что ты его слушаешь? Он просто тянет время!

Остий нехотя отступил на два шага, Рэнье едва удержался на ногах, но взгляд прояснился, смог расправить плечи, готовый уйти достойно.

— Подними оружие, — хмуро кивнул предатель, — пусть боги нас рассудят.

Граф ждал этого, меч нехотя шваркнул по земле, а через секунду Рэнье уже стоял в боевой стойке.

Сцена унылая. Видно, что Граф устал и к бою не готов, да и сэр Остий гораздо моложе, но Рэнье поднял меч не для победы, а Остий дал шанс не Графу выжить, а себе оправдаться.

— Я готов, — кивнул Граф.

— Тогда к бою.

Я ожидал чего угодно, что Граф каким-то чудом одолеет Остия, что Остий пощадит Рэнье, ну или вообще бросит оружие, но то, что произошло тогда, не мог предположить никто.

С диким свинячьим хрюком с горы позади нас, точно оттуда, откуда немногим ранее упал я, вылетел огромный вепрь. Я видел свиней, и даже диких кабанов, но этот молодой теленок превосходил любые мыслимые и немыслимые размеры. Все, кто стоял в ту напряженную минуту там, одновременно повернули головы, а Рэнье даже непроизвольно вскрикнул:

— Это же мой кабан!

Зверь оказался не многословен, едва увидев нас он страшно взревел, и понёсся на меня. Я, разумеется, метнулся от него в сторону замерших в глупых позах Графа и заговорщиков.

— Стой! Назад! — крикнул мне Кольт, стартуя вглубь леса.

Лучники метались, не зная, как правильно поступить, моего крика оказалось достаточно:

— Стреляйте в кабана, идиоты!

Стрелы втыкались в тело зверя как в подушку для иголок, мягко и беззвучно, но вепрь даже не замечал уколов. Мы разбегались в разные стороны, и только растерянность кабана спасла нам жизнь. Подоспели воины с собаками, но те в страхе метались, не желая нападать на этого динозавра. Я заметил, как согнулся и выронил оружие один из лучников, а когда завалился на спину, из груди торчало белое оперение стрелы.

Я сразу нашел глазами Родгара, но тот орудовал мечем, а его противником оказался сэр Кольт. Граф тоже сражался, с Остием. Я понял, что не при деле остался только я, а пока я это осознавал, еще двое лучников пали от рук неизвестного стрелка.

Я позаимствовал клинок мертвого лучника, благо они их с собой носили и ринулся на помощь Графу.

Остий вертелся как волчок, Граф дважды не успевал парировать выпады, мой меч ударил в грудь заговорщика, но Остий сумел извернуться и рубануть в ответ.

Поднимая пыль, как стадо туров, с горы скатывались воины, а во главе отряда я заметил Везарха, и пропустил удар в плечо. Проклял себя за глупость, рубанул в ответ, но лезвие резало только воздух.

Воины Везарха умело лавировали между деревьев, всё ближе подбираясь к вражеским лучникам, а те не знали, кого нужно бояться, врага или взбесившегося от запаха собственной крови вепря.

Кабан давил и рвал людей, не разбирая наших и не наших, свободный от подобных условностей. В очередном рывке он повернулся в мою сторону. Граф, одетый в самый пышный зеленый камзол поверх доспеха, стал главной целью зверя. Вепрь метнулся на Рэнье, но путь ему преградил Родгар. Одежда оборвана, сам в грязи и крови, но во взгляде читается азарт боя. В каждой руке по мечу, отбросил за ненадобностью и, выхватив непонятно откуда кинжал, прыгнул на вепря.

Я в это время отбивался от озверевшего хуже кабана сэра Остия. Граф, отвлекшись на зверя, оставил меня один на один, а это большая ошибка. Меня должны были заколоть уже трижды, спасал только доспех, который я поклялся не снимать даже во сне.

— Остий, сдавайтесь, ради всего святого! — взмолился я. — Ваши люди мертвы, Кольт тоже, стоит ли умирать и вам?

— Лучше умереть в бою, чем быть казненным на площади!

Родгар метил в черные глазки животного, лучники и мечники Везарха, закончив с воинами и собаками, пытались отвлечь кабана на себя, но зверь обращал на них внимание не больше, чем на назойливых насекомых. Везарх и Граф подошли с двух сторон, взяв сэра Остия в кольцо, но атаковать не спешили, а я только оборонялся от яростных, но все более медленных ударов врага.

— Бейте же! — вскричал он. — Дайте мне погибнуть с честью!

Граф грустно покачал головой:

— Поздно, Остий, вы нарушили клятву своему сюзерену. Вашу судьбу я вам описал, вы и ваш род будете с позором выдворены за пределы страны.

— Нет, прошу! — взмолился тот. — У меня сын… Он клятвы не нарушал!

Везарх поморщился. Старый воин готов отрубить голову этому рыцарю хотя бы за такие слова. Граф обладал большим терпением:

— Вы же понимаете, для чего это необходимо? Ваш пример послужит отличным уроком каждому, кто вздумает хоть на шаг отступить от кодекса!

Тяжелые хрипы сотрясали Остия, краска медленно сходила с лица, а движения становились все неуверенней.

— Тогда я сам…

Для смертельно уставшего человека он неуловимо быстро повернул клинок острием к себе и, направив в щель между пластин в доспехе, надавил. Я ожидал, что обагренное кровью лезвие выйдет из спины, но силы покинули его, воин упал, всё еще живой, с перекошенным от боли лицом.

Граф подошел, посмотрел сверху вниз на распростёртого предателя, буркнул угрюмо:

— Вы смыли пятно, Остий… Сегодня Вас разорвал кабан.

Глаза рыцаря прояснились, а на губах появилась умиротворенная улыбка.

— Спасибо, ваше сиятель… — прохрипел он, кровь брызнула изо рта, перекрывая слова воина, но он шепнул еще раз одними губами, — спасибо…

Родгар лежал на спине рядом с тушей мертвого кабана. В считанные секунды мы оказались рядом, земля, пропитанная кровью, мерзко чавкала под ногами, я упал на колени рядом с другом.

— Сэр Родгар, вы ранены? — взволнованно спросил Граф.

Я чуть приподнял его голову, лицо белее мела, но секунду спустя тот открыл глаза:

— В порядке… Устал…

Я быстро осмотрел его, одежда разорвана, не спасал даже доспех, а на бедре рваная рана, но опасных для жизни нет. Граф подозвал воинов, что пришли с Везархом, велел соорудить носилки и нести героя, который убил вепря голыми руками, но Родгар запротестовал, поднялся сам. Шаги неуверенные, Везарх подставил плечо, а я спросил:

— Идти сможешь?

— Разумеется, — отмахнулся тот, — сэр Везарх, вы подоспели вовремя.

— Истинная правда, — согласился Граф, — я обязан вам жизнью, как, впрочем, и каждому из присутствующих. Поверьте, господа, я этого не забуду.

Мы все пропустили это мимо ушей. Итог подобных фраз ни раз, и ни два испытал каждый на собственной шкуре, даже я, пришедший из иного мира, помню, что словам сильных мира сего — грош цена.

— Пойдемте, — пригласил Везарх, нужно выбираться отсюда.