Черный дневник. Книга первая (СИ)

Глава 20

Герцог ждал нас, восседая на троне Графа, его вассалы рассредоточились вдоль стен вперемешку с немногочисленными людьми верными Графу. Я подметил Манфаэля беседующего с Жеромом, завидев меня украдкой кивнул. Мы прошли к столу, за которым собралась знать, я подумал, что нас поставили в положение детей, которых вызвал на ковер строгий директор, но если для меня это нормально, то для Графа, отнюдь. Рэнье это понимал и поступил по истине мудро, первым начав разговор.

— Как всегда мой дом полон благородных господ и дорогих моему сердцу людей! Ваша светлость! Рад, что вы в очередной раз осчастливили нас своим присутствием. Вижу, вам понравился мой трон? Что ж, тут вы правы, изготовлен лучшими мастерами Бертонии, только скажите, я закажу вам такой же.

Все наблюдали, как Герцог багровеет при каждом слове Графа, наконец, терпение его лопнуло, и он рывком поднялся, готовый выдать целую тираду, но Граф ждал, и театрально разведя руки в стороны, попросил:

— Герцог, сидите, прошу вас!

Герцог слетел с возвышения и через секунду стоял перед Графом, так близко, что мог бы почувствовать его дыхание, сказал тихо:

— Вы пожалеете о каждом слове, брошенном сегодня, Граф…

Герцог на каблуках развернулся в сторону господ, привычно играя на публику, как политик со стажем:

— Граф, я обвиняю человека по имени Альнар в том, что он хладнокровно убил моего вассала!

— Я был там, — отозвался Рэнье, — вина его не доказана.

— Мой человек убит, оружие нашли в руках виконта, рядом с трупом, какое еще доказательство вам нужно? Мои люди арестуют его, а на рассвете казнят.

Три человека из толпы, как по команде двинулись ко мне, я опешил на долю секунды, а затем, не зная, правильно ли поступаю, выхватил меч. Те сразу последовали моему примеру, а Маркус, увы, едва стоял на ногах, поэтому я почувствовал себя крайне незащищенным. Граф воскликнул яростно:

— Как вы смеете?! Никто в этом доме не обнажит оружие без моего на то дозволения! Стража!

С четырех сторон из толпы показались стражники, всего человек пять со взведенными арбалетами в руках.

Герцог иронично рассмеялся:

— И это все люди, которые остались у вас, Граф?

— Это люди, которых достаточно, чтобы устранить любую угрозу в моей крепости, — парировал Рэнье.

Я видел, как Манфаэль кому-то кивнул и через секунду в зал вбежали еще человек десять стражников в полном обмундировании. Я никак не мог понять, откуда взялось столько людей, но по выражению лица Графа сообразил, что он удивлен не меньше моего. Тем не менее, Рэнье отреагировал незамедлительно:

— Думаю, мы все немного остыли, не так ли? Все свободны. Что касается ареста, сегодня никто никого не арестует. Виконт Альнар де Бражелон находится под моей защитой до поры, пока не прибудет Королевская делегация. Как я уже сказал — все свободны!

Люди подымались из-за стола с непониманием и тревогой, но спешили удалиться, никому не хотелось оказаться между Графом и Герцогом, которые по силе для них мало чем отличаются. Чужой Герцог это, конечно, страшно, но свой Граф недовольный тобой — тоже мало приятного. Уж лучше дождаться, когда один из Титанов одержит верх, а там как-нибудь пристроиться.

Герцог сжал кулаки так, будто держит нас обоих за горло:

— Вы только отсрочили свой конец… Но я терпелив.

Когда Герцог со своими воинами удалились из зала, Граф перевел дыхание:

— Что ж, он прав. Пора бы мне узнать на счет палача, не хотелось бы, чтоб на моей казни оказался какой-нибудь профан. А вот вас ждет еще и позорный столб… Виселица…

— Бросьте, Граф, я умирать пока не собираюсь, — вспылил я, терпеть не могу это нытье. — Откуда у вас столько стражников? Я думал у вас каждый человек на счету?

— Этот вопрос к вашему другу, Манфаэлю, — ухмыльнулся Рэнье. — Делегация от короля должна прибыть сегодня. Советую подумать над своей дальнейшей судьбой. Думайте, виконт, думайте головой, пока есть такая возможность…

Я помог Маркусу добраться до моих покоев, спустя четверть часа к нам присоединились Манфаэль с Жеромом, которые смогли немного прояснить мой вопрос со стражами. Оказалось, они переодели слуг в одежды сбежавших недавно воинов, на слуг редко обращают внимание, даже Граф не сразу понял.

— Хитро… — оценил я, — жаль, что реальной силы у нас не прибавилось.

Я все сидел в комнате и ждал непонятно чего. В голове крутились мысли о том, что если Литерлих и управляющий на арене одно лицо, тогда понятно, откуда они знакомы с Вороном. Интересно другое, если Ворон знает где я, то он мог рассказать Литерлиху о том, кто я такой на самом деле. В таком случае понятно, почему меня пытались убить… Значит, Сафира Ворон точно не отпустит, как бы не надеялся Валет. Успел ли Литерлих рассказать обо всем Герцогу?.. Вряд ли, иначе меня бы казнили сегодня же, а, следовательно, Литерлих должен умереть, чем быстрее, тем лучше. В идеале и Ворон тоже, но сейчас он менее опасен…

Родгар появился где-то в середине дня, когда угольки моей надежды почти стали залой.

— Я собрал всех! — провозгласил он с порога.

— Отлично, — похвалил я, — скажи мне, честно, эти ребята хорошо обучены? Они смогут убивать негодяев? Убивать быстро, кровожадно, нещадно!

Родгар ответил серьезно:

— Убивать — не сложно. Сложнее потом остановиться….

— Давай поговорим о морали в другой раз, Родгар, хорошо? Сейчас мне нужны быстрые решения. Быстрые и жесткие, как удар кинжала.

С этой мыслью я шел к Графине, плевать, что так не делается, плевать, что это её личные покои. Стража преградила путь, но я сказал, что иду по приказу Графа, в последнее время я так много раз входил сюда, что у стражников не возникло сомнений в искренности моих слов. Графиня, слава Богам, одета и не закричала при виде меня, но я и не дал ей произнести ни звука.

— Миледи, только вы можете спасти жизни. Все молодые рыцари за один ваш кивок, за ваш взгляд готовы сложить головы. Пожалуйста, пойдемте со мной, ни о чем не спрашивайте. Доверьтесь мне…

Я увел Анну в зал, где Маркус собрал самых молодых и горячих рыцарей, по самые уши влюбленных в красоту Анны. Все они встали при виде Графини, а она, впервые оказавшись одна при таком количестве мужчин, зарделась под их взглядами, но не остановилась и не опустила гордо поднятой головы.

В зале стояла звенящая тишина, а свет факелов вдоль стен играл тенью, создавая черные щупальца в углах комнаты. Рыцари встали лицом друг к другу, а затем склонили колени и головы. Анна шла меж рядами, пальцами слегка касаясь волос на их головах. Мои ноздри уловили запах духов, кажется лилии. Я почти видел, как дурманящий шлейф тянется за ней между коленопреклонённых воинов.

— Леди Анна, — выступил я вперед, — здесь собрались Рыцари, которые готовы умереть по первому вашему слову. Нет другого слова, кроме Вашего. Нет другой воли, кроме Вашей. Нет другой цели, кроме той, которую укажете нам Вы. Нет других желаний, кроме Вас.

Я тоже рухнул на колено, а остальные Рыцари еще ниже склонили головы.

— Примите нашу клятву, Леди Анна, мы Ваши рыцари! Сегодня и навсегда, клянёмся!

— Сегодня и навсегда! — дружно повторили коленопреклоненные.

Я не знал, чем обернется эта затея, Жером и Маркус определили мне этих Рыцарей, как верно любящих Графиню, но знала ли об этом Анна.

Казалось она не двигалась вечность, а потом кристально чистым голосом, который звучал, как хрусталь, сказала:

— Я принимаю Вашу клятву! Сегодня и навсегда!

Анна сняла корону, и распущенные волосы золотом упали вниз, подошла к первому рыцарю и сказала громко:

— Встаньте, сэр Матиас. Да не увидите во мне Графини, но женщины. Я принимаю вашу клятву, взамен дарю вам знак нашей близости.

Я невольно раскрыл рот, когда увидел, как Анна поцеловала рыцаря в губы. Она подошла к следующему рыцарю:

— Встаньте, сэр Тирнгольд. Да не увидите во мне Графини…

Так повторилось с каждым присутствующим, когда ритуал подошел к концу, Анна подошла ко мне:

— Встаньте, сэр Альнар. Я не приму вашей клятвы…

Рыцари, опьяневшие от безумной гордости и ликования, насторожились, кто-то даже бросил руку на эфес.

Я поднялся, вопросительно глядя на Анну:

— Я не вижу любви в Ваших глазах, сэр Альнар, но ценю всё то, что вы делаете для нас. Я называю Вас другом, сегодня и навсегда!

Я склонился совершенно искренне, мудрый поступок Анна, ты завладела их сердцами целиком и полностью. Если раньше я был формальным лидером среди них, теперь они полностью Ваши. Умно, хвалю. Вот только они нужны мне, и ты пожалеешь, если откажешь мне в этом…

— Миледи, с этого дня прошу запомнить этих людей, как Рыцарей Анны.

— Благодарю Вас, сэр Альнар.

— Миледи, — не унимался я, — тучи сгустились над Вами. Ваш сын в опасности, как и супруг. Я знаю человека, который, полагаю, сумеет отвести беду, но мне нужна ваша помощь. Мои люди готовы выступить прямо сейчас, Литерлих зашел слишком далеко в своих злодеяниях, он должен умереть. Однако, миледи… Меня обвиняют в убийстве, моего слова не будет достаточно. Если вы пошлете со мной Ваших Рыцарей…

— Ни слова больше, — прервала Анна.

Я обозлился, даже пришлось скрыть лицо поклоном, да хранят тебя Боги, Анна, не смей отказать мне сейчас.

Она повернулась лицом к юношам, обратилась так, чтобы услышали все, включая меня:

— Мои Рыцари, следуйте за Альнаром сегодня, возвращайтесь с победой. Я буду ждать каждого из Вас.

Мои… Сегодня… Ох, Анна, не люблю я, когда меня обыгрывают.

— Вершите правосудие от моего имени! — воскликнула Графиня.

— С Вашим именем на устах! — отозвался я, а следом и Рыцари Анны.

Ночной холод пробирался в каждую щель доспеха, я поежился, но внутри растеклось ликование. Спустя так много впустую потраченного времени, наконец, Сафир, я выручу тебя, друг.

Маркуса пришлось долго отговаривать от похода с нами, он еще слишком слаб. Родгар взял на себя функции своеобразного лидера среди молодых рыцарей. Он объяснил им необходимость уничтожения подпольной арены словами, которые ему вложил я. Пока шли, он неустанно напоминал, что от нашей решимости зависит жизнь Графини, да и Графа тоже.

Мы подошли к нужной двери, которую теперь я смог бы узнать из тысячи. Я повернулся к Рыцарям за моей спиной, сказал пересохшим от волнения ртом:

— Дверь здесь не закрыта, но за ней стоит охранник, как и далее. Не дайте им шанса поднять тревогу! Вперед!

Я рывком открыл дверь и едва успел сделать шаг, тот амбал, которого я встретил здесь в первый раз, будто ожидал нашего визита и ударом застал меня врасплох. Меч самым кончиком царапнул мой доспех, а второй удар я успел парировать мечом. Здоровяк открыл рот для крика, но Родгар подоспел вовремя, вонзив туда кинжал, брезгливо отдернул руку от брызнувшей крови. Я кивком поблагодарил, и мы двинулись по ступеням вниз, ускоряя шаг.

Охрану при входе Рыцари вырубили легко и, на удивление, безжалостно, но спустя мгновение нас заметили. Мне в ноздри ударил знакомый тошнотворный запах, будто стены этого места впитали его, я крепче сжал рукоять меча, закричал истошно:

— Всем на пол, лицом вниз! Руки за голову!

Не сразу моё послание достигло мозга толпы, но один из рыцарей подал хороший пример, раскроив одному из «непонятливых» череп. Люди падали истошно крича, среди прочих я различил и женские голоса, но не придал значения. Рыцари быстро распределились по всему помещению, подавив малейшие признаки сопротивления на корню, а меня ноги сами несли к кругу.

— Сафир! — крикнул я, — Сафир, это я!

Он всего на секунду поднял взгляд, а потом показал пальцем на балкон, на котором стоял вельможа в маске. Литерлих смотрел на меня, его маска не могла скрыть этот обезумевший испуганный взгляд поросячьих глазок. Мне было достаточно мгновения, чтобы понять, чего хочет Сафир. Я бросился к балкону и, оказавшись у него, уперся спиной в стену, а секундой позже на мои сцепленные руки с разбегу прыгнул девяностокилограммовый десантник. Я едва не разрывая жилы толкнул руки вверх, показалось, услышал треск рвущихся сухожилий, но этого хватило, чтобы Сафир смог достать рукой перекладины.

О том, как Сафир настиг охрану Литерлиха в коридоре, я узнал от него самого гораздо позже. Когда я и Родгар смогли пробиться за закрытую дверь, ведущую в покои, в которых совсем недавно я в виде духа наблюдал Литерлиха и Ворона, мы догнали Сафира. Схватив за горло, он буквально поднял вельможу над землей. Родгар хотел вмешаться, но я остановил, устало подошел к другу:

— Сафир… Сафир, он мертв!..

В тот вечер я успел лишь обнять друга, но поговорить нам так и не удалось. Попросил Сафира, чтобы он собрал всех слуг Литерлиха, которых сочтет полезными, и бойцов арены, которым он доверяет, и держал подле себя. Всех остальных Родгар и Рыцари сопроводили до крепости. Я подозвал одного из стражников у ворот, наиболее смышленого, сказал тоном, не терпящим возражений:

— Луда сюда, быстро! Сэр Родгар, а вы, будьте любезны, позовите Графа, а после — найдите какую-нибудь одежду Сафиру. Да и скажите Манфаэлю, чтобы расселил этих слуг, и накормил.

— Альнар, — окликнул меня Сафир, — это Диалия.

Я с трудом вырвал себя из роя сумбурных мыслей и отдаваемых распоряжений, посмотрел на друга. С ним рядом стоит смуглая девушка, под стать самому Сафиру. Темные каштановые волосы перетянуты сзади обычной веревкой. Огромные карие миндалевидные глаза на пол лица блестят, будто вечно наполнены слезами, от чего взгляд становится беззащитным, как у ребенка. Только чувственный рот выдаёт в ней зрелую девушку, полные губы, как спелые вишни, налились соком, а лохмотья одежды не смогли спрятать достоинств её фигуры. Такие женщины будто рождены для грубых мужских рук, когда при одном только взгляде, не можешь думать ни о чем другом, а руки сами тянуться, хотя бы ущипнуть за округлые и в меру полные булочки. Сама женственность и эротизм в лучшем из возможных проявлений.

Сафир кашлянул, намекая, я сразу поднял взгляд.

— Рад знакомству, Диалия. Меня зовут сэр Альнар.

Она пугливо смотрела из-за спины Сафира, а он хмуро спросил:

— Сэр?..

— Долгая история, при людях, сэр Альнар, так надо, не обижайся. Продолжим наше знакомство чуть позже. Не волнуйся, Сафир, с ней всё будет хорошо, можешь мне поверить.

Рэнье не стал долго слушать мои пояснения на счет пленных, бросил Луду, чтобы всех заперли в тюрьму на время, а меня отвел в свои покои. Нас ждали Графиня с Маркусом и Манфаэлем, Сафир с Родгаром подтянулись чуть позже. Я сразу понял, что Граф не в духе, поскольку, когда все расселись, он остался стоять.

— Я не давал указаний предпринимать что-либо, сэр Альнар!

— Но… — начал было я оправдываться, как меня опередила Графиня.

— Я дала ему эти распоряжения, милорд…

— Вы? — удивился Рэнье.

— Ему и другим Рыцарям, милорд, — подтвердила Анна.

Граф замолчал, но я понял, что этот разговор он продолжит с супругой наедине. Поспешил заполнить возникшую паузу:

— Позвольте представить вам моего друга. Человека, который, несомненно, победит сэра Блада.

Сафир предпочитал хранить молчание, все еще пытаясь разобраться в складывающейся ситуации, а у меня не было даже минуты, чтобы проинструктировать его.

— Что ж, сэр Сафир, если я не ошибаюсь? — спросил Граф. — Если то, что говорит виконт — правда, вы самый желанный гость в моем доме.

— А что говорит, э-эм, виконт? — подозрительно спросил Сафир.

Той ночью я как мог в присутствии посторонних людей описал Сафиру, чего я от него жду. Граф и остальные пытались помочь, но лишь отвлекали нас от главного. Я опомнился, попросил Графа распорядиться на счет ужина, да ночью, какая разница. Сафир изголодал так, что одним куском мяса набил себе желудок, но усердно заставлял себя поглощать пищу дальше, предпочитая вину обычную воду. Графиня ушла спать, а мы все сидели и обсуждали возможности и варианты, но все сводилось в лучшем случае к дуэли.

— Как ты считаешь, — прямо спросил я, — ты сможешь победить этого Блада?

Сафир усмехнулся:

— А ты сомневаешься?

Графа передергивало от нашего фамильярного общения, но я не мог начать объяснять Сафиру здешние правила этикета. Мало того, что не послушает, так еще и пошлет далеко и надолго.

— Я не сомневаюсь, но предостерегаю, о нем идет слава, как о непобедимом Рыцаре.

— Меня пока еще тоже никто не убил, — пожал плечами Сафир.

Я так соскучился по этому самоуверенному типу, что едва сдерживался, чтобы не обнять, улыбка облегчения отразилась на моем лице.

— Верно.

Граф подытожил:

— Тогда решено, когда прибудут люди Короля, будем настаивать на дуэли. Теперь идите, надо успеть выспаться, уже утро. Ах да, нужно распорядиться на счет ваших покоев, сэр Сафир?

— Нет необходимости, Граф, — ответил я. — Благодарю Вас.

Мы спустились в отведенные мне покои, я краем глаза заметил тень зависти, упавшую на лицо Сафира, когда он увидел эту роскошь. Поспешил объясниться, пока чувство не закрепилось в нем:

— Я здесь не так давно, Сафир. Произошло так много всего, что и не знаю, с чего начать рассказ.

— Где Валет? — просто спросил он.

Я почесал затылок:

— В двух словах? Он на задании, можно сказать в засаде… Слушай, я не смогу объяснить тебе всего, что здесь происходит. Просто доверься мне…

Сафир хмыкнул недобро:

— Довериться? Где вы были, черт Вас возьми, так долго?!

— Мы шагнули в портал сразу за тобой, — повысил я голос, чтобы он не решил, будто я оправдываюсь. — Точнее въехали в него. Нас вышвырнуло так, что едва не размазало по дороге, но тебя нигде не было! Сперва мы просто ждали, потом решили идти до поселения. Там тебя тоже найти не удалось… Мы узнали, что ты жив в тот день, когда ты дрался с Циклопом.

— Вы были там? — удивился он.

— Да, но ничего не могли сделать… Кстати, как ты догадался, где у него слабое место?

Сафир отвернулся, ответил нехотя:

— Мне помогли…

Кровать приятно спружинила под моим весом, я стянул сапоги с затекших ног, сказал:

— Если не хочешь говорить, я пойму, но не вини нас с Валетом, за то, что не были с тобой рядом. Позже я расскажу тебе, как всё сложилось. Понимаю, как всё это выглядит. Мы шатались где-то пару месяцев…

— Полгода!

— …полгода?.. Теперь я появился и прошу убить какого-то опасного и неубиваемого рыцаря… Если бы я видел другие варианты, я бы…

— Да понял я, — отмахнулся Сафир зевая, — мне пофиг. Убить так убить, дай поспать.

Я еще раз улыбнулся, Сафир есть Сафир.