Черный дневник. Книга первая (СИ)

Глава 21

Казалось, я лишь моргнул, как из коридора донёсся топот, и дверь раскрыл взмыленный Родгар:

— Вставайте! Везарх вернулся с Королевской свитой, Граф уже там.

Я скатился с кровати, спотыкаясь, на ходу натягивал сапог.

— Что говорит Везарх?

— Я еще не успел с ним пересечься, — потупился Родгар.

— А Герцог там? — спросил я.

— Все там, торопитесь.

Едва вышел на улицу, меня тут же окружили мои люди. Родгар, Маркус, Везарх, Манфаэль, каждый что-то говорит, только Сафир идет рядом и помалкивает, он знает, когда мне не нужно мешать думать. Всё равно в эти секунды я никого вокруг не слышу.

— Сэр Родгар, сэр Маркус, — остановил я взволнованный шепот, — пожалуйста, соберите рыцарей и будьте там, для соблюдения порядка…

— Понял, — кивнул Родгар и друзья сразу удалились.

— Манфаэль, останьтесь рядом, как и вы сэр Везарх. Боюсь мне понадобятся ваши советы.

На улице успели возвести большой помост, но не для нас, как я сперва подумал, а для восседающей на ней коллегии судей, или кто они такие? Перед ними внизу стоят двое, слева Граф Рэнье де Литтен, справа Герцог Балареантский. Я не смог придумать ничего умнее, как встать посередине.

Трое судей, все преклонного возраста, которых я уже охарактеризовал для себя как Большеухий, Густобровый и Одноглазый, повернулись ко мне.

— Представьтесь, юноша, — попросил Густобровый теплым как огонь в камине голосом.

— Виконт Альнар де Бражелон, к вашим услугам, — поклонился я.

— Знаете ли вы, в чем вас обвиняют, виконт? — спросил он.

— Мне это неизвестно, — соврал я, стараясь держать спину прямой, а лицо невозмутимым.

Густобровый крякнул устало, Большеухий пояснил с нетерпением:

— Герцог утверждает, что вы убили его вассала, сэр Альнар, и требует возмездия. Это правда?

— Правда ли, что требует возмездия? Вам виднее, ваша милость… — уклонился я.

Большеухий сморщился недовольно, отчего лицо стало похоже на высохший персик.

— Цепляются к словам обычно не умные, а те, кто пытается ими казаться… Правда ли, что вы убили сэра Тормаха?

— Правда в том, ваша милость, что я, скорее всего, убил человека, который проник в мою комнату преследуя единственную цель, не воспротивиться которой я, по понятным причинам, не мог. Он попытался убить меня, но с божьей помощью, мне удалось выжить, правда ему пришлось умереть. Ну, тут уж, сами понимаете…

— Ложь, — воскликнул Герцог, — там было найдено только одно оружие, ваше! Сэр Тормах был безоружен!

— Тишина! — грянул Густобровый, шепнул что-то Одноглазому справа от себя, который непрерывно водил гусиным пером по желтому пергаменту, тот кивнул.

Густобровый продолжил, когда требование было выполнено:

— Виконт… Вы пытаетесь укрыть правду за витиеватой речью. Это вам не удастся, смею заверить. Что касается вашего, Герцог, замечания… Граф, это правда, что нашли только одно оружие?

Рэнье тяжело вздохнул, виновато скользнув по мне взглядом.

— Правда, ваша милость. Когда мы вошли в комнату, Альнар лежал без сознания, а сэр Тормах мертвым.

— Вот как?

— Так точно, ваша милость, — подтвердил я, делая себе пометку говорить лаконично и вкрадчиво. — На моей голове до сих пор есть большое шишкообразное доказательство того, что меня подставили.

Большеухий неожиданно предостерег, ткнув в мою сторону скрюченным пальцем:

— Остерегитесь, виконт! Уж не хотите ли вы сказать, что в этом замешан Герцог? Советую воздержаться от подобных заявлений…

— Заметьте, — улыбнулся я, — не я это предположил. Более того, я ни на кого пальцем не указываю и не призываю к ответу. И руководствуясь презумпцией невиновности прошу о том же.

— Что? — переспросил Большеухий. Одноглазый тоже поднял взгляд, отложив перо в сторону.

Так. Я думал этот термин был сформулирован еще во времена Платона, ну, или где-то там…

— Пардон, ваша милость, — извинился я. — Пробел в образовании… Прошу вас не спешить с выводами на мой счет.

Густобровый отмахнулся, мол, это лишнее. Сказал ровно:

— Второе обвинение, так же со стороны Герцога. Граф, вы знаете, в чем вас обвиняют?

Граф кивнул нехотя, а я мысленно отругал его… Сказать, что знаю, это почти согласиться с обвинением. Более того, если судья неправильно сформулирует обвинение, то доказать невиновность будет проще простого.

Большеухий, будто читая мысли, уточнил:

— Герцог утверждает, что вы укрываете двух убийц, сэра Альнара и своего сына виконта Аарона. Так ли это?

— Нет, ваша милость. Сэр Альнар мой гость, поэтому он здесь.

Я нагло вклинился, стараясь не пропускать такие мелочи, а то Одноглазый снова начал что-то строчить.

— Прошу учесть для протокола, вина моя не доказана. И потому слово «убийца» применительно к виконту Альнару, то есть мне, — преждевременно и ложно! Да-да, запишите!

— Я делаю вам замечание, виконт! — злобно сказал Большеухий, но Густобровый снова что-то шепнул Одноглазому, а тот едва заметно кивнул.

— Что касается моего сына, — продолжил Рэнье, когда убедился, что судьи готовы слушать, а я больше не лезу со своими замечаниями. — Во-первых, я не имею ни малейшего понятия, где он. Во-вторых, не несу ответственности за его поступки, и, в конце концов, с какой стати Аарона называют убийцей? У них была дуэль…

— На которой он использовал магию! — взбесился Герцог. — Это не просто убийство, своим поступком он покрыл позором весь ваш род и всё рыцарство!

Рэнье схватился за рукоять меча:

— Всё, хватит! Еще хоть слово…

— Кем вы себя возомнили, Рэнье? — с отвращением плюнул Герцог. — Кто вы такой, чтобы я марал о вас руки?

Одноглазый рявкнул:

— Тихо! Мы выслушали ваши позиции и скоро примем решение, но нам нужна тишина!

Я подошел к Графу, спросил шепотом:

— Может им стоит намекнуть на возможность решения вопроса силовым путем?

— Думаю, Герцог об этом уже позаботился…

Мы отошли к нашим, Граф сказал в пол голоса:

— Вот он, тот самый сэр Блад.

— Это тот, что с двуручным мечем? — уточнил Родгар.

— Он самый, — подтвердил Рэнье.

Я осмотрел Блада и подленькая мысль о том, что слава богу не мне с ним драться, посетила голову. Вероятно, на лице отразилось это умозаключение, Сафир весело ухмыльнулся:

— Ничего особенного… Чем уверенней в себе противник, тем больше шансов на то, что он ошибется.

Я подумал, что вообще-то подобное утверждение верно и для самого Сафира, но промолчал, я ж мудёр.

Везарх протянул свой меч Сафиру, сказал уважительно:

— Тебе пригодится.

Сафир скептически осмотрел меч. Я вспомнил, что он как-то говорил мне, лучшее оружие это то, которое держит твой противник. Думал откажется, но Сафир проявил не свойственную учтивость, взял и даже поблагодарил.

Нас подозвали судьи, мы с Графом вынужденно подались вперед, я напрягся, чувствуя, что-то упустил, редкое ощущение, которое можно назвать интуицией или чуйкой, но я ему всегда доверял и не зря. Густобровый смотрит сурово, как и полагается государственному деятелю, будь то король, судья или чиновник рангом поменьше. Одноглазый опять уселся молча, заговорил Большеухий:

— Поскольку слова ни одной из сторон не могут быть доказаны, мы приняли решение решить спор поединком. Ответствуйте, вы будете биться сами или вассалы решат ваш спор?

Герцог фыркнул громко, чтобы слышали все:

— Мой клинок благороднее, чем кровь этого человека. С моей стороны выступит сэр Блад.

Я выдохнул, ну слава богу, никаких подстав. Граф ответил просто:

— Сэр Сафир.

И тут я понял, где просчитался… Какой к черту сэр?

Ко мне подбежал Манфаэль:

— Сэр Альнар, я только подумал, у Сафира же…

— Нет грамот, Манфаэль…

— Простите, сэр Альнар, это моя вина! — схватился он за голову. — Я должен был продумать… предупредить… боги!

Я, вероятно, побелел, сказал дрогнувшим голосом, что не укрылось от писаря:

— Рано паниковать, в конце концов, у нас об этих грамотах могут даже не спросить.

Герцог подошел к судьям и громко произнес, указав пальцем на Сафира:

— Этот человек не может драться с сэром Бладом, поскольку это всего лишь слуга…

О-о-о, а вот теперь паниковать самое время… Откуда он узнал, черт его возьми!?

Граф повернулся ко мне, спросил злобно:

— Это правда?

— Ваше сиятельство, это, как бы не совсем чтобы неправда… — сконфузился я.

Герцог всё видел, сказал весомо:

— Неужели больше не найдется человека способного вступиться за честь сюзерена? Может быть вы, сэр Альнар?

Я еще раз посмотрел на Блада и остатки моей смелости упорхнули в неизвестном направлении. Поделом тебе, Альнар, подвела тебя хитрожопость… Посчитал себя самым умным, ах-ах, всё он спланировал. Сейчас тебе отрубят ненужную часть тела, которую ты почему-то зовешь головой. Не печалься, она тебе не нужна, в ней ведь пусто…

Сафир спросил громко:

— А можно мне просто всех их убить и всё?

Герцог вскинул бровь, а Блад рассмеялся, провел пальцем по горлу:

— Ты будешь следующим, раб!

Сафир сжал кулаки:

— Ну, всё…

Герцог вмешался:

— Повторяю, сэр Блад не будет драться с простолюдином. Последний шанс, Граф, либо деритесь сами, либо…

— Его убью я, — сказал Везарх просто.

Мы удивленно обернулись на него, тот нахмурился, посчитав такие взгляды оскорбительными.

— Сафир, прошу вернуть меч.

Сафир молча протянул клинок, а Везарх сказал еще раз:

— Я убью его, Граф, с вашего позволения.

— Сэр Везарх, — сухо молвил Рэнье, — мне неудобно просить…

— А меня просить нет необходимости. Я вызвался сам, если кто-то всё еще не заметил!

— Я буду признателен вам, сэр Везарх, — учтиво поклонился Рэнье.

Минуту мы стояли глядя на то, как простые воины готовят место для поединка расчищая площадку и убирая камни из под ног дуэлянтов. Я подумал, что не могу больше просто стоять, сказал громко:

— Необходимо обозначить требования сторон еще раз, чтобы не возникло вопросов после поединка!

Одноглазый кивнул, соглашаясь, принялся писать, а Густобровый сказал значимо:

— Герцог, изложите ваши требования.

Герцог Балареантский, уже спокойный и степенный, произнес холодно и ровно голосом победителя:

— Когда сэр Блад убьет стари… сэра Везарха. Виконт Альнар и виконт Аарон предстанут перед справедливым судом, в моем лице. Сэр Альнар сейчас же, а виконт Аарон, как только его найдут мои люди. Если же Граф откажется выдать мне сына, он понесет наказание вместо него.

Густобровый повернулся к Графу, собираясь спросить его требования, но я успел раньше:

— Протестую! Граф не осведомлен о месте нахождения сына, поэтому не справедливо…

— Сэр Альнар, ваше мнение нас не интересует, — хмуро перебил Большеухий. — Мы решаем, что справедливо, а что нет… Граф, ваше слово.

Граф слегка поклонился, произнес гордо, в тон Герцогу:

— Когда сэр Везарх убьет зарвавшегося щенка…

— Граф! — рявкнул Герцог.

— … я требую, чтобы Герцог раз и навсегда покинул земли Литтен, и никогда больше не смел здесь появляться, если только на то не будет воли Короля.

Большеухий хотел возразить, но Герцог сделал знак, мол, его все устраивает, все равно Блад не проиграет. Запомню я тебя, Большеух, ты без сомнения купленная сволочь, если только выберемся из этой передряги, то я и тебе уши-то пооткручу…

Везарх вышел вперед, красиво вращая меч, чтобы размять кисть руки. Блад шагнул навстречу, наглая ухмылка растеклась по лицу, острие двуручного меча опустил на землю позади себя, от чего при каждом шаге за ним тянулся звенящий песочный звук. Я нервно искал выход, всем же понятно, что Везарх не справится, не тот возраст. Черный, как жженая смола, Блад, с черной гривой волос и большим медвежьим лицом ходит играючи, с чувством абсолютного превосходства, а седовласый Везарх максимально сосредоточен, движется по кругу, навязывая свои движения и темп.

— Для меня честь убить вас, сэр Везарх! — рассмеялся Блад.

— Погибнуть от моего клинка честь еще большая, — пообещал Везарх.

Старый воин неожиданно быстро сделал рывок вперед и нанес молниеносный удар, но на том месте уже возник клинок Блада, Везарх надавил на рукоять, но сил не хватило, Блад отшвырнул его, как тряпичную куклу.

— Поднимайся, старик, мы только начали…

Везарх поднялся и снова пошел по кругу, выбирая наиболее удачный момент для атаки, но видно, сколько сил потратил на первый удар, сейчас меч перед собой чуть опустил. Блад не дал отдышаться, сделал широкий шаг вперед нанося длинный рубящий сверху, Везарх подставил клинок под углом, надеясь, что противник провалится вслед за тяжелым мечем, но даже от удара по касательно тряхнуло так, что рука онемела, от следующей атаки пришлось уклониться.

Лезвие прошло так близко от лица Везарха, что я невольно задержал дыхание. Воины на секунду замерли, а я увидел, как прядь белоснежных волос опустилась на землю. Везарх снова вскинул клинок, но в ту же секунду упал на колено, едва сдержав тяжелый удар противника.

— Последний шанс, сэр Везарх, покажите, как умирает легенда, — ухмыльнулся Блад.

Манфаэль шепнул горячо:

— Сэр Альнар, надо что-то делать! Он же убьет его!

— А что я могу? — огрызнулся я, — он зачем-то сам вызывался на эту бойню…

Граф сказал грубо:

— Если бы не пошел он, пошел бы кто-то из нас.

— Так может лучше бы и пошел кто-то из нас? — плюнул я. — Все равно умрем, так хоть он остался бы жив…

Сафир стоит молча, смотрит за поединком с лицом важного судьи на соревнованиях, лишь иногда ухмыляется, будто думает, я мог бы вас обоих убить уже раз двести.

Везарх в очередной раз оказался на коленях, его меч в метре позади него, едва смог повернуть голову, а увидев, даже не пытался встать, просто подполз. Едва начал вставать, всем корпусом опираясь на меч, когда Блад, как палач над жертвой, занес клинок для решающего удара.

— Сегодня родится новая легенда!

Три вещи произошли одновременно, я затрудняюсь ответить, что раньше. Едва клинок сэра Блада начал движение вниз, Сафир неожиданно крикнул «Пора!», а за долю секунды до этого сэр Везарх, с неожиданной легкостью скользнул в сторону, уходя из под удара. Крутой разворот на полусогнутых ногах, непонимающий взгляд Блада, и меч Везарха срывает голову рыцаря, описывая брызгами кровавую дугу.

Сафир улыбнулся открыто, его одинокие аплодисменты били по нервам, обратился сразу к Везарху, игнорируя всё высокородное окружение:

— Здорово! Я понял не сразу. Только когда идиот начал играть на публику и потешаться, стало ясно, чего вы ждали. Одного не пойму, зачем ждать?

Везарх дышит тяжело, как от длинной пробежки, когда организм перестраивается на новый ритм дыхания и потребляет больше кислорода, но без хрипа, а стоит прямо, будто и не стоял на коленях секунду назад, беспомощно щупая песок. Сказал с расстановкой:

— Ему нужно было показать свое превосходство, чтобы никто потом не сказал, будто мне повезло.

Сафир брезгливо повел плечами, ему де это непонятно. Для Сафира на первом месте всегда сама цель, а достигнуть её нужно кратчайшим путем. Надо убить — убей, ранить — рань, а все игры, этого не понимает.

Я не поспешил поздравить Везарха, как это сделал Манфаэль, сразу обратился к Графу:

— Не теряйте времени, требуйте!

Он не ответил, но сказал громко и требовательно:

— Герцог, ваш вассал повержен, немедленно покиньте крепость, а так же территорию Графства Литтен!

Большеухий сидел обескураженно, проблеял тихо, так и не сумев совладать с голосом:

— Скоро вечер, Герцог отбудет утром…

— Немедленно! — рыкнул Граф.

Герцог побагровел так, что я начал переживать за его здоровье, ткни иголкой, лопнет, как большой комар.

— Ваша взяла, Граф, учтите однако, едва только вы посмеете выйти за пределы вашего Графства, я за вашу голову не дам и медяка!

— Шипела змея лишившись яда, — усмехнулся Рэнье. — Вы свободны, Герцог!

Весть об отбытии Герцога моментально разлетелась по крепости, а может и за её пределами. Казалось, что пустые до того стены наполнились жизнью. Повсюду засуетились слуги, что-то куда-то тащат, накрывают столы, а сэры с ледями неспешно курсируют в саду и окрестностях. Герцогиня расцвела, как и возликовавший Граф, а Везарха окружили толпы молодых рыцарей, что не дают проходу, с каждым надо выпить. Правильно сказал покойный Блад, сегодня появилась новая легенда… О том, как старая легенда возродилась и доказала, что рано её похоронили.

Я лишь издалека смог кивнуть сэру Везарху, постаравшись изобразить на лице искреннюю благодарность, а сам начал думать, что можно поиметь из сложившихся обстоятельств. С одной стороны, из Графа теперь можно веревки вить, а с другой, позволит ли?

Пышно одетый Рэнье покровительственно раздает полупоклоны и кивки собравшимся вельможам, ему сейчас необходимо восстановить авторитет и показать, что власть в его владениях осталась за ним. Натянутая улыбка впечаталась в лицо:

— Видите, сэр Альнар… Стоило Герцогу покинуть нас, как все мои вассалы разом объявились.

Я пожал плечами, протянул со знанием дела:

— Верность понятие изменчивое…

Он посмотрел угрюмо:

— Верно, за всё надо платить. На это намекаете?

— И в мыслях не было, Граф, что вы… Но… раз уж вы сами об этом заговорили.

— Да-да, ваша маленькая просьба, — хмыкнул он, — о которой вы вскользь упомянули. Выкладывайте, что у вас?

Я выдержал паузу, во-первых, смотрится эффектно, а во-вторых, надо бы в одну просьбу уместить десяток. Меня всегда удивляло, почему Герои сказок не просят у джина, который дает им три желания, еще сотню.

— Я буду с вами предельно откровенен, Граф, дело в следующем. Я смертельно болен… Да-да, можете поверить, смерть буквально наступает мне на пятки…

— Мой лекарь… — начал он, но я прервал.

— Нет, Граф, увы, болезнь эта неизлечима. Я уже спрашивал вашего мага Ития о том, сможет ли он исцелить меня, но нет… Единственное, что он сказал, так это то, что мне необходимо попасть к магу Короля, вы понимаете?

— Пытаюсь, — признался он. — Не совсем ясно, что требуется от меня?

— Сущий пустяк… Вас не затруднить, а мне приятно и жизненно необходимо…

— Да говорите уже, — нетерпеливо гаркнул Граф.

Я взял его под локоть, отводя от лишних ушей.

— Моя свита состоит из людей не столь знатных, сколь требует окружение Короля… Я узнал о рыцарском турнире и надеюсь принять в нем участие. Отсюда и просьба. Мне жизненно необходимы ваши рекомендации для меня и моих спутников, вы же Граф, человек уважаемый, да и вообще, почти король…эм…в своем Графстве…

— Рекомендации? И всё? — удивился Рэнье, а я быстро сообразил, что прошу странно мало, что на меня не похоже.

— Ну и по мелочи, — быстро добавил я, — одежду моим спутникам, пару лошадей, немного денег, не помешает, и… Да, чуть не забыл, нужно возвести Сафира в рыцари.

Мелькнула мысль, что с золотом и лошадьми я переборщил, но лучше уж перестраховаться, а вдруг? Граф нахмурился, ответил надменно:

— Одежду и лошадей получите, денег нет, ваш сэр Родгар обобрал меня до нитки, убив кабана голыми руками, а про возведение слуги в рыцари не может быть и речи! Вы с ума сошли, виконт, за какие такие заслуги? Во время битвы при Эрвине мой оруженосец закрыл меня грудью от стрел, сам получил три стрелы, но выжил. Даже ему я не вручил титул рыцаря, его надо заслужить!

Я чуть осел, неготовый к такой вспышке, выручил Манфаэль, невесть откуда взявшийся рядом:

— Милорд. Сафир готов был выступить за вас в бою против сильнейшего рыцаря, в первый же день, как попал сюда…

— Не может быть и речи! — повторил Рэнье. — Сэр Везарх, вот кто заслуживает награды, и он её получит! Всё, разговор окончен.

Едва только Граф расположился на троне, как все поспешили занять места за столом, а слуги, тем временем, носили все новые и новые блюда. Манфаэль вновь оказался среди них, поспешил ко мне, я спросил первым:

— Где все? Почему виконт сидит один?

Он смущенно развел руками:

— Сафир и Диалия будут прислуживать вам лично, как и я сам, сейчас их нагружают на кухне… Правда есть проблема.

— Сафир не хочет носить мне еду? — рассмеялся я.

— Увы, — улыбнулся Манфаэль, — что ему передать?

Я подставил кубок, куда Манфаэль сразу плеснул кисловатого слабого вина, больше напоминающего мне уксус, но другого здесь не знают, а если и есть, то в личных запасах Графа.

— Пусть идет сюда, я сам все ему скажу. А кто такая Диалия?

Манфаэль промямлил озадаченно:

— Как? Я думал она тоже имеет какую-то ценность для вас, Сафир постоянно с ней… Убрать её?

— Ах, да! — вспомнил я, — убрать… Нет-нет, не надо… пока нет. Откуда они их только берут, этих баб, Илис, Диалия? Балласт…

— Так, э-эм…

— Просто позови Сафира. Кстати, а остальные где?

Зал взорвался овациями, это сэр Везарх быстро прошел к нам, Манфаэль сказал громко, пытаясь перекрыть шум:

— Родгар сейчас с Маркусом, оба у лекаря, скоро вернутся.

— Хорошо, тогда зови Сафира. Да, пока не забыл, пригласи Жерома зайти ко мне вечером.

Граф не стал тратить время, пока все еще не успели надринкаться, провозгласил громко:

— Сэр Везарх, встаньте!

Я посмотрел с сожалением, эх, даже не успел поговорить с ним, интересно, чем Граф его наградит.

— Нет ни души в этом зале, кто не слышал историй о, не побоюсь этого слова, великом сэре Везархе, лучшем мече королевства, легендарном поединщике, спасшем жизнь двум Королям. Все знают об их предательстве, о вашем заточении, многие из присутствующих здесь рыцарей буквально выросли на этих историях, не так ли?

— Истинно так, ваше сиятельство!

— Правда-правда!

— Верно!

Граф кивнул, продолжил значительно:

— Вот, я и говорю, для каждого из нас честь разделить с вами хлеб и вино за этим столом! Мы счастливы, что после стольких лет вы вернулись, а мы стали свидетелями этого события! Слава сэру Везарху!

Зал в едином порыве провозгласил здравницу рыцарю, но я уже привык, что они тут каждый день готовы кого-то хвалить, так что ничего особенного. Тем более, что хвалят не меня… Граф снова поднял руку, и шум стих:

— Вы оказали мне неоценимую услугу, сэр Везарх! Я долго думал, чем могу отплатить вам, и благодаря Леди Анне решено было отдать вам надел земли в городе, ранее принадлежавший сэру Литерлиху. Все его имущество и земля — ваши!

Везарх сдержанно поклонился, ни один мускул не дрогнул на его лице, ни радости, ни печали, ни черта, я в очередной раз позавидовал такому умению. Граф тоже обратил внимание на некоторую сдержанность Везарха, но воспринял на свой счет, будто его дар, как бы, не совсем… Опустился грозный, а Леди Анна сразу что-то шепнула ему на ухо, он посмотрел в мою сторону, затем нехотя поднялся снова:

— Сэр Альнар, встаньте! Вы, как сюзерен сэра Везарха, и как мой добрый друг, тоже должны быть отмечены, подойдите.

Я собирался обогнуть трон Графини и подойти к Рэнье, но она протянула ко мне руки, ладонями вверх, и я понял, что надо подойти именно к ней. Леди Анна спокойно смотрела, как я встал рядом с ней на колено, затем по матерински взяла мои руки в свои, и, приняв у Рэнье тяжелый перстень с каким-то символом, аккуратно надела мне на мизинец.

Графиня чуть наклонилась вперед, так, что если б я захотел опустить голову, смог заглянуть в красивое декольте, но ситуация не та:

— Это знак рода Литтен, сэр Альнар. Вы всегда желанный гость в нашем доме, покажите этот перстень любому стражу и вас проводят к Графу в любое время дня и ночи.

— Благодарю вас, миледи, за доверие!

— Это не всё, виконт, — улыбнулась она, — кольцо имеет одну особенность.

Я возликовал в душе, ну наконец! Плюшки магического мира посыпались мне в карман, давно пора! Хоть бы невидимость, хоть бы невидимость! Или неуязвимость! Ну, или хотя бы плюс сто сопротивлению к магии!..

— Подойдите к спящему человеку, коснитесь его лба перстнем и задайте вопрос, но перстень не убирайте, пока не ответит. И вопрос можно задать только один, иначе проснется.

В душе у меня жалобно пискнуло, ага, размечтался, невидимость, так бы мне и отдали такое колечко, но сказал другое:

— Такая ценность… Не жалко?

Леди Анна хитро улыбнулась, сказала мне шепотом:

— Кого Графу им проверять, да еще ночью? А вам, сэр Альнар, может пригодится. Когда-нибудь женитесь, уйдете в поход, а когда вернетесь, для вашего спокойствия еще как пригодится.

Я улыбнулся, дареному коню в зубы не смотрят, ответил почти искренне:

— Еще раз, спасибо!

Уже развернулся, чтобы уйти, но Рэнье окликнул:

— Сэр Альнар? Кто это?

Я повернулся и проследил за его взглядом, сперва показалось, что он смотрит на вошедшего Сафира, но секунду спустя понял — Сафир ни при чем, но его прелестная спутница. Сейчас, когда Манфаэль с Жеромом подобрали ей хорошую одежду, она смотрится едва ли не благороднее некоторых дам, сидящих за столом.

— Позовите её, — велел Граф.

Теперь и Анна обратила внимание на служанку, которую поспешили подвести к трону. Диалия выглядит не столько беззащитной, сколько взволнованной, только глаза по прежнему блестят, как два озера слез. Она поклонилась, а я в который раз успел оценить чувственную фигуру, этим же был занят и Рэнье.

— Виконт, — сказал он тихо, — я, пожалуй, заберу у вас эту девушку. Не правда ли она прелестна, миледи?

Графиня благосклонно опустила глаза, ни намека на ревность, не пристало Графине ревновать к служанке, молвила ровно:

— Она мила, мой лорд. Я бы хотела видеть её в личном услужении…

— Нет-нет, миледи, — отозвался Рэнье шутя, — в вашем услужении и так полным полно хорошеньких девушек, а у меня среди слуг только Жером. Где же справедливость?

В зале дружно поддержали иронию его сиятельства, а Графиня, посмотрев мне в глаза, сказала весомо:

— Сэр Альнар еще не дал согласия, а мы уже затеяли спор.

Рэнье слегка потупился, ответил нехотя:

— Вы правы. Сэр Альнар, что скажете? Десять золотых за эту милую девушку!

Придворные ахнули, даже Леди Анна слегка дернулась от такого щедрого подарка, а я быстро прикинул, как смогу потратить эту сумму, но, посмотрев на Сафира, понял — не судьба.

— Прошу прощения, мой лорд, но я не могу.

— Что значит не можете? — нахмурился Рэнье, а я подумал, да чего я мямлю, все равно гад не дал Сафиру «сэра».

— Увы, я впечатлен красотой юной девушки не меньше вашего, — ответил я, и добавил, играя на публику, — уверен, вы и сами всё понимаете.

Цель была достигнута, выпившие придворные намек поняли верно, поддержали дружным хохотом, за что некоторые вельможи получили едкий взгляд рядом сидящих супруг. Граф понимающе усмехнулся, он де тоже был молод:

— Хорошо, сэр Альнар. Пока вы здесь, не пристало такой красоте пропадать на кухне. Пусть убирается у меня в покоях. Жером, проследите, чтобы ей выдали хорошую одежду и личную комнату.