Четверть века с отвёрткой в руках

16. Российско-немецкий компьютерный бизнес во времена раннего капитализма

Помимо работы над системой расчётов с абонентами мне пришлось заняться и обеспечением нашей деятельности вычислительной техникой. В октябре 1992 года при посредничестве Хабарова я купил в НИИМА "Прогресс" подержанный 286-й компьютер. Деньги на это – 25 тысяч рублей – я получил за создание дмитровского телефонного справочника. Юра работал на компьютере в комнате на 3-м этаже НИИМА "Прогресс", которую занимало МГП "Прогресс-Инфо". Хабаров там бывал редко, в это время он вёл международный бизнес сразу в двух направлениях – из Андижана он получал мешки с арахисовыми орехами, а из Германии – коробки с литровыми бутылками спирта "Na Zdorovie". Спирт по качеству был существенно лучше, чем популярный тогда "Royal", и вахтёры "Прогресса" под вечер частенько приходили за бутылкой, что вызывало недовольство их начальника полковника Санникова. Арахис вахтёры не брали, обходясь своей закуской. В связи с такой обстановкой Юра высказался в том смысле, что работать дома ему было бы удобнее. Тогда я продал свои семейные ваучеры и выкупил у "Прогресса" ещё одну списанную 286-ю машину, точнее то, что от неё осталось, более-менее привёл её в рабочее состояние и поставил Юре домой. Таким образом, мы стали технически самодостаточны.

Восстановление компьютера для Юры Яцкова потребовало не только финансов, но и технических знаний. Именно тогда я стал разбираться в "железе", до этого я общался с персональными компьютерами как пользователь. Я стал часто бывать на Тушинском радиорынке, это позднее его перенесли в Митино, а тогда он был у метро "Тушино", на краю Тушинского аэродрома. Кроме чисто радиолюбительских вещей там уже продавались компьютерные комплектующие. Впрочем, встречались и экзотические вещи – как-то я видел, как продавали лётный шлем за 100$ (чувствовалось близость аэродрома). Для восстановления Юриного компьютера пришлось купить видеокарту и жёсткий диск. С видеокартой проблем не было, а вот с жёстким диском пришлось повозиться. Я купил самый дешёвый диск на 40 Мегабайт, но выяснилось, что для того, чтобы использовать всю его ёмкость, нужен специальный контроллер. В результате мне удалось использовать только 23 Мегабайта, но зато я подробно изучил устройство жёстких дисков и стал разбираться, чем отличается MFM-кодирование от Advanced RLL.

Примерно в то время – весной 1993 года – я встретил своего одноклассника Сашку Корсакова. После школы он закончил военное училище, но к началу 90-х в военной службе разочаровался (он служил офицером в стройбате где-то в Сибири) и после серьёзных усилий демобилизовался. На гражданке он решил заняться бизнесом. Тогда это было повальное увлечение и обычно сводилось в торгово-посреднической деятельности. Сашка не был исключением и тоже пошёл по этому пути, тем более что он от природы общительный и пробивной человек. Дела у него шли в гору – он ездил на "Жигулях" 8-й модели и каждый вечер устраивал пышные застолья с обилием водки. В то время это были основные атрибуты преуспевающего бизнесмена. То, что всё это делалось на заёмные деньги, а дела и заработки у него были довольно сомнительны, я понял позднее – когда проходил свидетелем по его делу. Но тогда была какая-то эйфория – казалось, одна удачная сделка – и ты миллионер, останется только решить, в какой угол поставить мешок с деньгами. Я особо в его дела не лез, но в застольях иногда участвовал. Вскоре Сашке потребовались мои услуги как специалиста по компьютерам. Дело было так – какие-то его бывшие сослуживцы из Пензы попросили его достать им два компьютера. В качестве оплаты они пригнали рефрижератор картошки. Сашка картошку реализовал, а на полученные деньги купил компьютеры. Но поскольку он в компьютерах ничего не понимал, то позвал меня – поставить какие-нибудь игры. Компьютеры оказались новыми, но устаревшей модели – IBM PC/XT с EGA-мониторами, что в 1993 году было уже несвежим товаром. Сашка приуныл – оказывается, он обещал своим друзьям 386-е машины. "Давай что-нибудь сделаем, как-то их усилим, а то люди не поймут" – упрашивал он меня. – "Если нужны какие-то расходы – не вопрос". Последняя фраза всё решила – с деньгами у меня тогда было негусто. Я предложил переделать компьютеры из ХТ-шек в 286-е, имея в виду материнскую плату из своего домашнего компьютера. Сашку это устроило. Так я сделал первую в своей жизни модернизацию компьютера. В результате у меня получились какие-то деньги и материнская плата от IBM PC/XT. Буквально через несколько дней мне позвонил другой мой одноклассник – Димка Кузнецов, и сказал, что его знакомому нужны недорогие запчасти для сборки компьютера. Я предложил эту материнскую плату, и на следующий день сделка состоялась – ХТ-шная материнская плата ушла за 35$. Впервые в жизни я держал в руках доллары.

Сашка отправил компьютеры своим партнёрам, и те вроде остались довольны. Доволен остался и Сашка. Он решил развивать компьютерное направление в бизнесе, о чём на очередном застолье завёл со мной разговор. Разомлевший после нескольких рюмок водки, я не придумал ничего лучшего, как предложить наладить ввоз подержанных компьютеров из Европы. "Там они не знают, куда их деть, а у нас пойдут на "ура", у нас сейчас всё что угодно купят" – уговаривал я Сашку заплетающимся языком. Сашка за идею моментально ухватился: "Да, надо работать, надо вылезать из дерьма. Это будет серьёзный бизнес. Есть у меня один кореш в Европе. Я с ним в Москве познакомился – как-то подвёз его, он на дороге голосовал. Он мне ещё визитку оставил. Вот она – фирма "Пронто". Да, это он – Ковалёнок Дмитрий". Я удивился – какое-то не немецкое имя. Сашка успокоил: "Да он наш человек – эмигрировал туда несколько лет назад из Караганды. Сейчас в шоу-бизнесе, типа импрессарио. Давай ему факс пошлём". Встал вопрос – а как послать факс? В то время факс-аппараты были большой редкостью. Пришлось это делать в "Прогрессе" через Хабарова, а для этого его пришлось вкратце ввести в курс дела. В то время большинство деловых людей пыталось сделать деньги на посредничестве, и поэтому информацией все делились неохотно, но делать было нечего – как по-другому послать факс, мы с Сашкой не придумали. Переписка продолжалась в течение мая, мы успели обменяться двумя-тремя факсами. Я писал примерные конфигурации компьютеров, которые бы нас заинтересовали, в ответ мы получали заверения в заинтересованности в дальнейшем сотрудничестве. Но к лету переписка затихла.

Очередная активизация нашего российско-немецкого сотрудничества пришлась на начало сентября. Как-то днём Сашка позвонил мне и сказал, что Ковалёнок сейчас в Москве, звонил ему и назначил встречу сегодня в 6 вечера. Сашка сказал, что он занят и не сможет поехать (у меня сложилось ощущение, что он просто струхнул), и поручил вести переговоры мне самому, а своего знакомого попросил довезти меня до Москвы на машине. Времени до назначенной встречи оставалось мало, я уселся в "Жигули" Сашкиного знакомого, и мы рванули. На выезде из Дмитрова скорость была уже 120 километров в час, и мне казалось, что передние колёса "Жигулей" отрываются от дороги. Попутно мы обсуждали, как лучше проехать по Москве – офис Ковалёнка располагался в здании сразу за ГУМом, то есть почти на Красной Площади. Но меня это не смущало – к тому времени я уже имел представление о том, как делаются дела, и знал, что местоположение офиса – не самое главное. Предчувствия меня не обманули – все стены вокруг подъезда, у которого мы припарковались, были увешаны вывесками разнообразных фирм и фирмочек. Впрочем, названия фирмы Ковалёнка там не было, и нам пришлось заглядывать в комнаты и расспрашивать дорогу. Наконец нас отправили на третий этаж. Офис Ковалёнка был стандартным – стол, стулья, шкафы, отделка были на уровне средних офисов того времени, но уже западного уровня. Скорее всего, обстановка сдавалась вместе с помещением. Сам Ковалёнок, появившийся чуть позже, тоже вполне соответствовал обстановке – лет 30-и, в стандартном офисном костюме, со стандартной офисной прической, со стандартными методами ведения переговоров – ни да, ни нет, заинтересованы в сотрудничестве, желательна предоплата. Мои условия были другими – давайте начнём с одного компьютера, оплата с нашей стороны наличными долларами при получении, а дальше – как пойдёт. В результате не слишком продолжительных разговоров сошлись на моём варианте, следующую встречу наметили примерно через месяц. Вечером я рассказывал Сашке о ходе переговоров. Его немного смутили мои осторожные оценки, но, в общем, нас распирало от предстоящего международного размаха бизнеса.

Следующее известие от Ковалёнка пришло утром 4 октября 1993 года. Я смотрел по телевизору CNN – как танки прямой наводкой бьют по Белому дому, других телепередач в тот день не было. В это время позвонил Сашка. В изрядном смятении он сообщил, что позвонил человек от Ковалёнка – тот привёз один компьютер, как мы и договаривались, а сам уехал дальше, по делам. Сейчас компьютер находится у этого человека, надо отдать за него 150$ и забрать, желательно побыстрее. Он назвал адрес – недалеко от метро "Парк Культуры": улица (сейчас не помню), дом, но почему-то не сказал номер квартиры. Я сказал: "Надо ехать". Сашка спросил: "Ты телевизор смотришь?" Я призадумался – судя по кадрам CNN, в Москве шли полномасштабные уличные бои, разве что без авиации. Правда, говорили, что Руцкой авиацию уже вызвал. На всякий случай я позвонил Юре Яцкову – он жил недалеко от Савёловского, до Краснопресненской набережной пешком идти минут 40. Он сказал, что ночью в той стороне была слышна автоматная стрельба и видно трассеры, а сейчас иногда слышны орудийные выстрелы, но больше ничего необычного не происходит – обычный московский понедельник. Я вкратце ввёл его в курс дела и попросил помочь мне перевезти этот компьютер. Потом я перезвонил Сашке и сказал: "Я еду". Сашка стал меня отговаривать, но я ответил: "Я звонил в Москву, мне сказали, что там всё нормально". Тогда встал вопрос о деньгах – у меня была только сотня, нужно было ещё 50$. Сашка нашёл выход в своём стиле – привлёк ещё одного компаньона, Володю Захарова. Вскоре Володя зашёл ко мне и протянул 50-долларовую бумажку. При этом он выразил сомнение – стоит ли ехать, в Москве стреляют, но не забыл уточнить – а стоящая ли затея с этим компьютером? Я заверил, что бизнес перспективный, и надо работать.

Москва встретила меня обычной суетой и многолюдием. О событиях на Краснопресненской набережной говорили только более серьёзные, чем обычно, прохожие, более частые милицейские патрули и еле различимые через городской шум редкие танковые залпы. Мы встретились с Юрой на Савеловском и отправились на станцию "Парк Культуры". Выйдя из метро, мы сориентировались на местности и стали искать нужный дом. Минут через десять мы оказались на тихой улочке перед забором, за которым находился деревянный двухэтажный дом деревенского вида с многочисленными пристройками и сарайчиками вокруг. Знакомый Ковалёнка оказался художником-оформителем, его мастерская была на втором этаже. В просторном помещении всё свободное место было уставлено какими-то мольбертами, кусками вывесок, стульями и прочим хламом, ничего похожего на компьютер я на первый взгляд не заметил. Хозяин подвёл нас в угол, где на стуле находился привезённый для нас компьютер. Мы с Юрой уставились на ЭТО и на какое-то время потеряли дар речи. Это был большой настольный корпус со скошенной передней панелью, в которой были два пятидюймовых отсека полной высоты. В таких корпусах в начале 80-х собирались первые IBM PC. У нас в стране такие корпуса назывались "чемодан" за внушительные размеры и откидывающуюся на шарнирах верхнюю крышку, и к началу 90-х совершенно вышли из моды. Сверху на корпусе стоял на резиновых ножках монитор чёрного цвета и кубической формы. Это был действительно "бывший в употреблении" компьютер! Немного придя в себя от вида раритета, я предложил его включить. Хозяин равнодушно кивнул на розетки. Выяснилось, что эта штука ещё и работает! Монитор засветился приятным оранжевым цветом. Компьютер оказался IBM PC/XT с памятью 640 Килобайт и жёстким диском на 5 Мегабайт. Даже по тогдашним понятиям это был не старый, а очень старый компьютер – в то время вовсю шли 386-е машины, вот-вот ожидались 486-е, а жёсткие диски в 20 Мегабайт считались старьём. На компьютере тем временем загрузилась MS-DOS 2.00 на немецком языке, на диске были какие-то текстовые файлы и электронные таблицы, содержимое которых мы не могли прочитать из-за незнания немецкого языка. Судя по датам создания файлов, последний раз на этом компьютере работали больше года назад, примерно в конце 1991 года. Мы с Юрой переглянулись, и я заявил, что это уж очень б/у компьютер, и 150$ он не стоит. Хозяин помещения равнодушно ответил, что Ковалёнок попросил передать компьютер и забрать 150$. Сам Ковалёнок сейчас уехал в провинцию, связи с ним нет, будет он через несколько дней, когда точно – неизвестно. И вообще он заявил, что с Ковалёнком знаком постольку поскольку, так, встречались раза 3–4, просто больше в Москве Ковалёнку оставить компьютер было негде. Всё это начинало напоминать надувательство, но деваться было некуда – пришлось отдать деньги и волочь оказавшийся весьма тяжёлым компьютер к Юре домой.

Более детальное вскрытие компьютера из Германии, проведённое у Юры дома, подтвердило первоначальный неутешительный диагноз. Компьютер когда-то был сделан как IBM PC, но затем его с немецкой аккуратностью переделали в IBM PC/XT – заменили материнскую плату, добавили какую-то самодельную платку с двумя микросхемками – наверное, для управления режимом Turbo, саму кнопку Turbo аккуратно вделали в железячку, закрывающую слот расширения. Жёсткий диск оказался действительно 5 Мегабайт, пятидюймовый полной высоты (толщиной как два современных CD-ROM), изготовлен во Франции в 1987 году. До этого самые маленькие по ёмкости жёсткие диски, которые я видел, были Seagate ST-225 на 20 Мегабайт, но они были половинной высоты. Сбоку этого достижения французского дискостроения выступала скоба, на которой внутри двигались магнитные головки. Полное время перемещения головок от первого до последнего цилиндра было около одной секунды (у современных на то время винчестеров это время было уже раз в десять меньше). Дисковод был даже не на 360 Килобайт, а, наверное, на 180. Но больше всего нас удивил монитор. Был он полностью в металлическом корпусе чёрного цвета, очень приятного оранжевого свечения, с очень хорошим антибликовым покрытием. Но самое главное – сигнальный вход у этого монитора был не компьютерный, а обычный композитный видеовход. Похоже, изначально этот монитор предназначался для системы видеонаблюдения. Для сопряжения с компьютером использовалась CGA видеокарта с TV-выходом (в то время были такие), но использовать эту видеокарту в российских условиях было невозможно, так как в её знакогенераторе не были прошиты русские буквы, и русский текст она показывала как набор закорючек. Короче, за 150$ приобрёлся набор отстоя, впрочем, весьма экзотического. Юра помог мне донести это добро до электички, и я отправился домой. Выстрелов со стороны Белого дома уже не было слышно, похоже, демократия уже победила, но на Савёловском вокзале дежурили усиленные милицейские патрули, которые на нас подозрительно покосились.

Приехав домой, я сложил свежеприобретённый компьютер в угол и отправился к Сашке – "радовать" результатами сделки. У него я застал и Володю Захарова. Мой рассказ был неутешителен – в лучшем случае запчасти от компьютера, купленного за 150$, удастся продать за 80$. Скорее всего, Ковалёнок избавился от своего старого офисного компьютера, и больше мы его (Ковалёнка) никогда не увидим. Володя чрезвычайно расстроился. Чтобы как-то успокоить его, пришлось пообещать, что я отдам ему его 50$ независимо от результатов. Сашка тоже был расстроен и традиционную вечернюю бутылку водки пил в угрюмом настроении. Таким образом, я стал обладателем немецкого старья, взяв весь риск российско-германского бизнеса на себя. В конце концов, от большей части запчастей удалось избавиться на Митинском рынке, частично покрыв убытки от международной сделки. К монитору я подобрал видеокарту с прошитой в ПЗУ русской кодировкой, и он ещё долго служил мне, радуя своим отличным антибликовым покрытием, пока я не подарил его одному знакомому, который хотел приспособить его для системы видеонаблюдения.

Немного позднее, читая компьютерные журналы, я понял, что сильно переоценил европейский рынок second-hand компьютеров. В то время, когда в России все уже полным ходом пользовались MS-DOS 6.22 (нелицензионной), в Европе всё ещё активно пользовались MS-DOS 2.00 (наверное, всё же лицензионной). Наверное, и в отношении аппаратного отношения европейцы проявляли такую же жмотность (а немцы в особенности!). Возможно, европейцы живут богаче нас, но, может быть, именно из-за того, что переделывали IBM PC в PC/XT в то время, когда у нас все покупали 386-е машины. Кроме того, после этой истории у меня сложилось очень осторожное отношение к выходцам из СССР, живущим за границей.