Четыре папочки на рождество

Глава 17

Мак

— Hу, как ты себя чувствуешь?

Хотя я никогда не был из тех, кто лезет не в свое дело, я не мог не задать этот вопрос, когда мы с Обри шли по коридору.

— Хорошо. — Она произнесла это слово с уверенностью. — Очень хорошо. Как я могу не испытать это после того, что я только что сделала с вами, ребята? — она улыбалась мне, пока мы шли.

— Ты уверена?

Она рассмеялась.

— Что, ты думаешь, я не понимаю своих собственных чувств?

— Нет, не это, — быстро сказал я. — Совсем не это. Просто… хочу убедиться, что ты знаешь, что существует открытый диалог об этих вещах. Все наши двери широко открыты, если ты хочешь поговорить.

— Я ценю это. Я довольна этим, Мак. И я еще счастливее, что вы, ребята, стараетесь изо всех сил, чтобы убедиться, что мне хорошо от того, что мы сделали. Тем не менее, все, что я могу сделать, это быть честной с тобой о том, что я чувствую сейчас, а остальное обдумаю позже.

— Честность. Вот в чем дело. Если что-нибудь тебя будет беспокоить, дай нам знать.

Мы дошли до двери в дальнем конце коридора, остановились и повернулись друг к другу.

— Я так и сделаю. Прямо сейчас мне нужно немного отдохнуть.

Я позволил себе улыбнуться, довольный ее прямотой.

— Ты можешь расслабиться здесь, — сказал я, открывая дверь и показывая небольшую, но уютную комнату с двуспальной кроватью, комодом и смежной ванной комнатой. — Я постираю твою одежду и приготовлю ее для тебя утром, завтрак для тебя тоже будет готов.

— Спасибо, Мак, за все.

Я покачал головой.

— Нет, тебе спасибо.

То, как она выглядела в тот момент, ее стройное тело, покрытое мешковатой одеждой, ее кудри, все еще растрепанные после нашего веселья, лунный свет, покрытый снежными пятнами, бросал на ее лицо серебристый свет, я никак не мог удержаться, чтобы не поцеловать ее.

Итак, я так и сделал. Я наклонился и прижался губами к ее губам. Часть меня ожидала, что она оттолкнет меня и снова скажет, что ей нужен отдых, время чтобы все обдумать. Она этого не сделала. Вместо этого, она встала на цыпочки и поцеловала меня в ответ. Мой рот открылся, и ее тоже, и на несколько мимолетных мгновений ее восхитительный вкус омыл меня.

Мой член напрягся, и я понял, что готов к большему. Мое сопротивление ослабевало все больше и больше по мере того, как поцелуй продолжался.

Это была не очень хорошая идея. Собрав всю волю, которая у меня была, я положил руки на мягкость ее бедер и мягко оттолкнул ее.

— Есть кое-что, что я хочу с тобой сделать, — сказал я. — Но это может подождать, тебе нужно все обдумать и отдохнуть.

Она улыбнулась своей великолепной улыбкой и на мгновение отвела взгляд.

Мы поцеловались еще раз.

— Спокойной ночи, Обри. Спи спокойно.

— Ты тоже.

На этом мы расстались. Я закрыл за ней дверь, усталость нахлынула на меня, как только я остался один. И когда я возвращалась в свою комнату, я позволил себе самую широкую улыбку, которую не носил за Бог знает сколько времени.

— У меня сюрприз для вас двоих! — сказал я, направляясь в комнату близнецов, когда будил их утром.

— Я устал, — Генри произнес эти слова, протирая глаза.

— Сюрприз? — Хэтти была немного более нетерпелива, она любила неожиданные вещи.

— Ага, — я поднял Генри с кровати, подтащил здоровяка к комоду и вытащил кое-какую одежду. — Прежде всего, посмотри на это, — я раздвинул ближайшие занавески, открывая великолепный вид на чистый, белый снег. Облака рассеялись, небо было идеально голубым над бесконечным белым простором.

— Ух ты! — Усталость Генри прошла в ту же секунду, как он увидел снег. — Мы можем в него поиграть?

— Вам придется спросить нашего специального гостя за завтраком. Так что, чем быстрее вы двое соберетесь, тем быстрее сможете это сделать.

Генри встрепенулся при моих словах. Дети были очень взволнованы, оживленно болтая друг с другом о том, кто может ждать их внизу.

— Обри! — Близнецы произнесли ее имя одновременно, когда мы вошли на кухню, и бросились к ней, чтобы обнять.

— Доброе утро, ребята! — сказала она, вставая и присаживаясь на корточки, чтобы встретить их теплыми объятиями.

Остальные ребята уже были на кухне, Тайлер и Маркус вносили последние штрихи в большой завтрак из сосисок, яиц, свежевыжатого апельсинового сока и блинов. Я никогда не был большим любителем завтраков, но вид этого блюда все равно заставил меня чертовски проголодаться. Вдобавок ко всему, я был очень рад провести предстоящий день в помещении, собирая вещи, а не на улице в снегу.

— Мисс Обри, — сказал Генри, становясь по-настоящему серьезным. — Прошлой ночью шел снег, — он указал на ближайшее окно, как будто она этого не заметила.

— Я вижу это. На самом деле, именно поэтому я здесь.

— Действительно? — задавая этот вопрос, Хэтти забралась к Обри на колени.

— Действительно. Вчера, когда я высадила вас, ребята, стало очень снежно. Итак, твои дяди были достаточно любезны, чтобы позволить мне остаться здесь на ночь в одной из свободных спален.

— У тебя была ночёвка? — спросил Генри. — О-о-о…

— Это была не детская ночёвка, — сказал Маркус. — Вы, ребята, уже спали.

— Можем мы поиграть на снегу? — спросил Генри. — Прямо сейчас?

— Ну, прямо сейчас мы собираемся поесть. Потом, конечно, я думаю, что после этого мы сможем заняться кое-какими делами снаружи. Но помни, что твои дяди будут весь день собирать вещи, так что нам нужно держаться от них подальше.

Лица близнецов вытянулись при напоминании о том, что мы с братьями собирались ненадолго уехать. У меня защемило сердце при виде этого. В конце концов, это был самый долгий период, когда все мы были вдали от близнецов с тех пор, как они появились в нашей жизни.

— Вам обязательно надо ехать? — спросила Хэтти, переводя взгляд на каждого из нас по очереди.

Я шагнул к ней, подхватывая ее с колен Обри.

— Мы должны, Хэтс. Но не волнуйся, вам с Обри будет так весело вместе, хорошо? И мы обязательно будем звонить вам обоим так часто, как сможем, по FaceTime.

Мне чертовски хотелось сказать, что мы будем разговаривать с ними каждый день. Однако мы ехали на задание, а это означало, что это было бы обещание, которое я не смог бы сдержать.

Хэтти ничего не сказала, обхватив меня руками и крепко прижав к себе. Я похлопал ее по спине, запечатлев поцелуй на ее лбу.

— Итак, — сказала Обри, — Поскольку я собираюсь провести здесь некоторое время, я подумала, что было бы неплохо забрать кое-какие вещи из моего дома. Но со снегом…

— Вообще никаких проблем, — заверил Адам. — У нас есть плуг, который мы можем установить на внедорожник. Это следующая лучшая вещь, если не считать вождения танка.

— Я могу справиться с этим, — сказал я. — Я сяду на плуг и отвезу тебя.

— Может быть, мы можем пообедать у меня дома? — спросила Обри. — А вы двое можете вздремнуть в комнате для гостей, которую я приготовила для вас. Что вы об этом думаете?

Дети издали радостные возгласы при этой идее. Я не мог не улыбнуться, зная, что близнецы были в более чем хороших руках. Тем не менее, я даже не хотел думать о предстоящем времени разлуки с ними.

— Вы, ребята, готовы есть? — спросил Маркус, принося большую тарелку, доверху наполненную блинчиками, и кувшин с сиропом в другой руке.

— Готов с тех пор, как я открыл глаза этим утром, — сказал Адам, скользнув в одно из свободных кресел.

Банда столпилась вокруг стола и, не теряя времени, принялась за дело. Завтрак был чертовски вкусным. Вся молочная продукция была от наших коров на ферме, мясо и все остальное, с ранчо по всему району. Я начал с блинчиков, намазав их маслом и сиропом и вгрызаясь в них.

— Ты знаешь, что действительно хорошо? — спросила Обри, дети по обе стороны от нее.

— Что? — ответил Генри.

— Смотри, — Обри взяла одну из своих сосисок и, приподняв брови, обмакнула ее в лужицу сиропа на своей тарелке. Как только это было сделано, она отправила кончик в рот и откусила большой кусок.

— Отвратительно! — сказал Генри, качая головой. — Сироп для блинчиков!

— Это сладко и пикантно, — сказала Обри. — Попробуй!

— Что такое пикантное? — спросила Хэтти.

— Ммм, это как противоположность мороженому: соленое и наваристое, как куриный суп с лапшой.

— Хм, — Хэтти издала заинтересованный звук, когда взяла одну из своих собственных сосисок и обмакнула кончик в свой сироп. Затем она поднесла ее ко рту и откусила большой кусок. Ее большие орехово-карие глаза сразу же загорелись, когда она начала жевать. — Так вкусно!

Генри, все еще немного подозрительный, протянул руку и проделал то же самое с одной из своих сосисок. Он обмакнул кончик в сироп и поднес ко рту. Совсем как у его сестры, его глаза загорелись.

— Вау! — он так быстро съел оставшуюся часть сосиски, что мне пришлось его притормозить.

— Полегче, малыш, — сказал я. — Не забывай дышать.

— Можно нам сегодня вечером добавить сосиски к нашему мороженому? — спросила Хэтти.

Это вызвало смех у всех нас.

— Давай не будем сходить с ума, Хэтс, — сказал Адам. — Есть ограничения на сочетание сладостей.

— Бекон с мороженым, — сказал Тайлер, задумчиво проводя рукой по бороде. — Теперь у этого есть потенциал. Может быть, немного сиропа, капельку бурбона… — он достал свой телефон и начал печатать, без сомнения, добавляя эту идею в одну из своих заметок.

— Кстати, об ужине, — сказал Адам. — Обри, мы подумали, что, поскольку ты все равно собираешься быть здесь утром, чтобы проводить нас, тебе следует снова переночевать здесь сегодня вечером. И мы можем устроить большой семейный ужин сегодня вечером.

Ее глаза загорелись.

— Серьезно? Я не хочу злоупотреблять гостеприимством.

— Поужинайте здесь! — сказал Генри. — Пожалуйста!

— Пожалуйста-о-пожалуйста-о-пожалуйста, — добавила Хэтти.

Я рассмеялся.

— Насколько нам известно, ты не злоупотребляешь гостеприимством. И ты можешь видеть, что близнецы думают об этой идее.

Она улыбнулась.

— Ладно, это действительно звучит мило. Но мне действительно нужно встретиться с Эгги и убедиться, что она сделала все, что касается обязанностей на ферме. Она почти все предусмотрела, пока вас, ребята, не будет, и я собираюсь быть с детьми, но я не хочу давить на нее больше, чем необходимо.

— Конечно, — сказал я.

На этом мы закончили нашу трапезу и привели себя в порядок. После завтрака я накинул на себя пальто и пошел в гараж, потратив следующий час или около того на то, чтобы прицепить плуг к передней части F-350.

Как только это было сделано, я потратил немного времени на то, чтобы расчистить дорожки вокруг дома. Обри провела время с близнецами, ребята приводили в порядок наше снаряжение для полета на следующий день.

Работая, я не мог не думать о том, что, как бы странно это ни звучало, я уже скучал по Обри. Я знал, что, находясь вдали от близнецов, было бы трудно, но Обри — совсем другое дело.

Связь, которую мы установили прошлой ночью, была интенсивной, достаточно интенсивной, чтобы чувства подкрались ко мне незаметно.

Я выбросил все это из головы, как только мог. Перед нами стояла миссия всей жизни, и никто из нас не мог позволить себе, чтобы сердечные дела занимали слишком много умственного пространства, если мы хотели вернуться домой целыми и невредимыми.

Когда я вернулся в дом в полдень, Обри и близнецы были в гостиной, в камине потрескивал огонь, и она читала им сказку. Я прислонился к дверному косяку, наблюдая, как их маленькие веки тяжелеют по мере того, как она говорит.

— Похоже, пришло время вздремнуть, — сказал я, когда Обри закрыла книгу.

— Я думаю, ты прав, — сказала она. — Но… Мне все еще нужно добраться до Даунинг.

— Вообще никаких проблем. Это не первый раз, когда я таскаю с собой пару сонных детей. Ты берешь Хэтс, я беру Генри.

Вместе мы подняли детей с дивана и понесли их в прихожую. Генри положил голову мне на плечо, пока я нес его, и я чувствовал, что он вот-вот заснет.

— Давай наденем на них пальто и ботинки, — сказал я тихим шепотом. — внедорожник готов к отправке, автокресла пристегнуты.

Она показала мне большой палец, и мы вдвоем приступили к работе, готовя близнецов к холоду и снегу. Хэтти и Генри были в сонном оцепенении, едва способные бодрствовать.

Как только они были готовы, мы вынесли их на улицу, небо все еще было ярким и ясным. внедорожник стоял прямо перед нами, и каждый из нас пристегнул по два ремня, прежде чем забраться на передние сиденья.

Поездка не заняла слишком много времени, плуг внедорожника легко пробивался через фут или два снега. Я пошел по главной дороге, расчищая путь на случай, если ей понадобится вернуться в дом, пока нас не будет.

Во время поездки я не мог не смотреть на нее краем глаза. Она была так чертовски красива, без усилий великолепна. Ее кудри были убраны под синюю вязаную шапочку, от дневного холода ее оливковая кожа светилась. Она была похожа на что-то из проклятого сна.

Мы остановились перед ее домом, отстегнули детей и направились внутрь. Я не мог не заметить, как сильно мне понравился ее дом. Он был не таким большим, как Тысяча акров, но это было по-домашнему уютно. Я был чертовски рад, что дети будут проводить так много времени в таком доме, как этот, в течение следующих двух недель.

Обри молча повела нас в гостевую спальню на втором этаже. Мы заказали для нее пару односпальных кроватей, и они были установлены и готовы для детей. Остальная часть комнаты была идеальной, заполненной одеждой и всем остальным, что могло понадобиться детям.

Мы сняли с близнецов зимнюю одежду и укрыли их одеялом. Они были сонными в машине и им так хотелось спать, что им не потребовалось много времени, чтобы полностью отключиться.

Мы некоторое время наблюдали за ними из передней части комнаты, убедившись, что они уснули, прежде чем закрыть дверь и войти в холл.

— Эгги здесь не будет какое-то время, — сказала она. — У нее были кое-какие дела в городе.

— Тогда ладно. Если хочешь, я могу оставить тебя здесь с детьми и забрать вас всех позже.

Она кивнула.

— Мы могли бы это сделать вместе.

Я был сбит с толку. Ее тон наводил на мысль, что у нее на уме были другие планы.

— Есть идея получше?

Она подняла на меня глаза, слегка прикусив нижнюю губу.

— Помните, что вы, ребята, сказали прошлой ночью? Насчет правил?

Мой член дернулся. У меня была хорошая идея, к чему это приведет. Даже не задумываясь, я шагнул вперед, сокращая расстояние между нами.

— Какое правило ты случайно имела в виду?

Она ухмыльнулась.

— Правило о тет-а-тет. Я имею в виду, было действительно приятно видеть вас всех одновременно. Но прямо сейчас у меня на уме кое-что более личное.

Я кладу руки ей на бедра, чувствуя мягкость ее изгибов через джинсы.

— Думаю, я знаю, что ты имеешь в виду, красавица.

— Тогда почему бы не показать мне?

Больше никаких слов не требовалось. Я наклонился и прижался губами к ее губам, то же волшебное электричество, которое я почувствовал, когда мы целовались прошлой ночью, вернулось с удвоенной силой.

Я прижал ее тело к своему, позволяя ей почувствовать мою эрекцию. Она застонала, когда мой член прижался к ней, губы Обри задели мои.

— Давай, — сказал я. — Ты нужна мне в спальне и подо мной прямо сейчас.

— Звучит идеально.

Я поднял ее с пола и понес по коридору в хозяйскую спальню. Оказавшись там, мы закрыли дверь и набросились друг на друга, крепко целуясь и снимая нашу одежду, пока на ней не осталось ничего, кроме лифчика и трусиков, а я остался только в своих боксерских трусах.

Я поцеловал ее в губы, двигаясь вниз, когда расстегнул застежку ее лифчика, ее груди вывалились наружу как раз вовремя, чтобы я обхватил губами ее соски, один, затем другой, посасывая и облизывая, когда она вздохнула, ее руки пробежались по моим волосам.

У нее была, пожалуй, самая идеальная пара сисек, которые я когда-либо видел в своей жизни, круглые и упругие, ее соски были великолепного светло-коричневого цвета.

Я встал и обнял ее, положив руки на ее задницу.

— Ты знаешь, я не мог перестать думать о тех твоих навыках, которые я видел прошлой ночью.

Она ухмыльнулась.

— Да? Какие навыки ты имеешь в виду?

— Те, что ты умеешь делать своим сексуальным ртом.

Она встала на цыпочки, чтобы запечатлеть быстрый поцелуй на моих губах, прежде чем опуститься на колени, оставляя медленный, ленивый след языком, спускаясь к моей талии.

Оказавшись там, она скользнула кончиками пальцев под мой пояс, быстрым рывком стягивая мои боксерские трусы вниз и мой полностью твердый член выскочил наружу.

Она издала стон счастливого удивления, взявшись за мою длину и медленно поглаживая меня, эта улыбка все еще была на ее лице.

Она прикоснулась губами к моей головке, нежно целуя меня, начиная с этого места, затем двигаясь вниз по всей длине. Я убрал ее кудри с лица, желая получить четкое представление о ее работе. Она целовала и облизывала меня, спускаясь к моим яйцам и посасывая их некоторое время, прежде чем повторить процесс в обратном порядке.

— Я мог бы смотреть на это весь день, — сказал я, поглаживая ее щеку тыльной стороной ладони.

— Жаль, что ты не смог бы продержаться весь день, занимаясь этим со мной, — сказала она с улыбкой.

Я рассмеялся.

— Это что, вызов?

— Я не знаю, давай посмотрим.

Она открыла рот и снова взяла мою головку в него, крепко сжав губы и хлеща меня быстрыми движениями своего языка. Я застонал, удовольствие было мгновенным и интенсивным. Вид ее рта, полного меня, был чем-то другим, настолько совершенным, насколько я мог желать.

Обри опустилась, обхватив мои яйца ладонью, и взяла столько моих дюймов, сколько смогла. Как только она достигла своего предела, она снова поднялась, затем снова опустилась.

Мягкие, влажные звуки наполнили воздух, когда она сосала меня, мои мышцы подергиваясь от удовольствия. Это совсем не заняло много времени, прежде чем я почувствовал оргазм, поднимающийся в основании моего члена.

Я закрыл глаза, сосредоточившись на том, чтобы сдерживаться. Казалось, почувствовав это, Обри убрала свой рот и встала.

— Видишь? Ты был как раз на грани того, чтобы кончить в меня.

— Ты так думаешь?

— Я уверена. Ты должен был это сделать, я бы с удовольствием попробовал тебя на вкус.

— Держу пари, я бы так и сделал. Но как бы мило это ни звучало, у меня есть идеи получше.

— О, да?

— Да.

Я поднял ее и отнес к кровати, усадив на край. Как только она оказалась там, я расположился между ее ног и раздвинул, снимая с нее трусики и отбрасывая их в сторону.

Ее киска была красивой, блестящей и манящей. Я наклонился, целуя ее бедра и раздвигая ноги, пока не оказался прямо на ее губах. Она вздохнула, когда я открыл их, ее киска была розовой и идеальной. Я опустил глаза на ее клитор, покрывая его облизываниями и надавливаниями языком, пока из нее вырывались стоны.

— Да, это просто… пожалуйста.

Мне нравилось, как она говорила во время секса, это идеальное сочетание мольбы и приказа.

Такие сладкие соки с восхитительными ароматами из ее киски потекли в мой рот. Когда я скользнул в нее пальцем, Обри упала обратно на кровать. Я наблюдал за ней, пока доставлял ей удовольствие, ее груди поднимались и опускались, ее рука давила на живот.

— Не останавливайся, не останавливайся.

Ее пение изменилось, когда она кончила, превратившись в пронзительный визг, который не оставлял сомнений в том, испытывала она муки оргазма или нет. Он поднимался и опускался, ее соки текли, пока я нес ее через наслаждение.

— Иди сюда, — сказала она, как только оргазм прошел. — Мне нужно больше.