Четыре папочки на рождество

Глава 2

Обри

Вид маленького человечка, страдающего от боли, был душераздирающим. Я перешла на бег, спрыгнула в овраг и направилась к нему, осторожно спускаясь по каменистому склону.

— Эй, малыш! — крикнула я, мой голос разнесся по склону высохшего русла ручья. — Оставайся на месте, хорошо?

Мальчик повернулся ко мне. В его глазах был страх, и даже на расстоянии я могла сказать, что они были великолепного орехового цвета. У него были полудлинные волосы, концы которых завивались у воротника. Благодаря прическе и одежде — джинсам, ботинкам и маленькой фланелевой рубашке — он выглядел как очаровательный маленький фермер. Его одежда стала немного грязной после падения, но в остальном он выглядел ухоженным. Это означало, что о нем почти наверняка хорошо заботились.

Самое главное — его лоб был измазан кровью. Хотя я никогда особо не любила детей, но вид раненого маленького мальчика пробудил во мне чувство защиты, как ни что другое.

Он не ответил. Итак, я окликнула его еще раз.

— Ты в порядке? — спросила я, и мой голос разнесся по ущелью. — Скажи что-нибудь, ладно?

Он этого не сделал, и у меня начало складываться ощущение, что он больше беспокоился о странной даме, летящей к нему, чем о своей травме. Я сократила дистанцию, упав на колени, как только добралась до него.

— Дай мне взглянуть на это, хорошо? — спросила я.

Парень смотрел на меня широко раскрытыми глазами, его рот сжался в ровную линию. Мальчик был совершенно очарователен — настолько, что уже сейчас можно было сказать, что он вырастет в очень красивого мужчину.

Я потянулась к его лбу, и он в ответ отвернулся от меня.

Думай, Обри. Этот маленький парень далеко от дома, и теперь какая-то сумасшедшая женщина нависает над ним, пытаясь осмотреть его рану.

Я сделала паузу, закрыла глаза и глубоко вздохнула. После этого я улыбнулась и положила руку себе на грудь.

— Привет. Меня зовут Обри Даунинг. А тебя?

Он ничего не сказал, но снова повернулся ко мне.

Я указала в сторону фермы Даунинг.

— Ты знаешь то маленькое местечко, которое находится прямо там? Это моя ферма, Ферма Даунинг, как и моя фамилия. — Я махнула рукой в сторону земли вокруг нас. — Это все моя собственность. Я увидела тебя здесь и хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Понимаешь?

Это вызвало у него небольшой кивок.

— Итак, как насчет того, чтобы начать с того, чтобы назвать свое имя?

Он поджал губы, и на мгновение я забеспокоилась, что он снова собирается замолчать.

Но он этого не сделал. Вместо этого он положил свою крошечную ручку на грудь, как это было у меня, и заговорил.

— Генри.

Облегчение нахлынуло на меня; мы наконец-то к чему-то пришли. Широкая улыбка озарила меня.

— Генри! Это такое классное имя. Как король Генрих, верно?

Он кивнул, все еще скептически глядя на меня, как будто не был уверен, следует ли ему говорить со мной.

— Ты незнакомка.

Осознание того, что он сказал, ударило меня, как мешок с кирпичами по голове. Конечно, он будет сомневаться в том, стоит ли говорить со мной, ведь я была незнакомкой. Осторожность по отношению к незнакомцам была первым, чему любой достойный родитель научил своего малыша.

— Я знаю. Но ты можешь называть меня просто Обри. — Я ухмыльнулась, может быть, немного чересчур сильно.

— Обри.

Я рассмеялась. Это было так чертовски мило.

— Вот так! Сказал это как настоящий профессионал. А теперь, Генри, у меня есть две вещи, в которых я хочу убедиться. Во-первых, с тобой все в порядке. Во-вторых, мы вернем тебя к твоим маме и папе.

Он покачал головой.

— Дядям.

— Твоим дядям?

Он кивнул.

— Хорошо, я собираюсь убедиться, что с тобой все в порядке, а затем вернуть тебя к твоим дядям. Сначала давай заставим тебя сесть. Ты можешь это сделать?

— Да. — Приложив немного усилий, он смог подняться без какой-либо помощи с моей стороны. Это был хороший признак того, что, что бы ни случилось с его головой, это не причинило ему слишком большой боли.

— Потрясающе. А теперь, могу я взглянуть на это поближе? — Я кивнула в сторону его лба.

— Эм, хорошо.

С этими словами я наклонилась и взглянула на рану, вытаскивая свою красно-белую бандану из заднего кармана и аккуратно вытирая кровь.

— Посмотри на себя, даже ни капельки не дрогнул. Ты крутой парень, ты знаешь это?

Моим словам удалось вызвать у него улыбку. Генри терпеливо сидел, пока я приводила его в порядок. Как только я вытерла кровь, я смогла хорошенько рассмотреть рану. Облегчение нахлынуло на меня, когда я поняла, что это была не более чем царапина, едва заметная травма. Был шанс, что он немного ударился головой при падении, но пока улики указывали на то, что это было не более чем боевое ранение, обычное для буйных детей.

— Ты можешь встать? — спросила я.

Чтобы помочь ему, я поднялась на ноги и протянула руку. Поднявшись, я быстро огляделась вокруг и увидела, что снегопад усиливается с каждой минутой. Небо было такого темно-серого цвета, который обещал еще больше белого снега.

— Угу. — Не беря меня за руку, он поднялся на ноги. Я усмехнулась над его настойчивостью делать все это в одиночку. Как только он поднялся, я испытала еще большее облегчение, увидев, что он может стоять ровно.

— Отличная работа! — сказала я, наклоняясь и слегка похлопывая его по плечу. — Ничто не остановит Генри.

— Нет! — подтвердил он с широкой зубастой улыбкой.

— Теперь следующий шаг — выяснить, куда тебе нужно идти. Снегопад усиливается, так что я думаю, мы можем вернуться на мою ферму и подождать там с моей подругой Эгги. Что ты об этом думаешь?

— Я голоден. — Он положил руки на свой маленький круглый живот.

— Ты голоден? Ладно, я думаю, у меня здесь кое-что есть. — Я полезла в маленький холщовый рюкзак, который всегда носила с собой, когда выходила из дома, расстегнула застежку спереди и сунула руку внутрь, нащупывая пакетик гранолы, который я туда положила. Как только я нашла его, я передала его Генри. — Вот, это хороший перекус. Ты любишь гранолу?

— А там есть шоколад? — спросил он, его большие карие глаза расширились от такой возможности.

— О, конечно есть. Есть белый и темный шоколад. И моя соседка по комнате готовит это сама, так что она очень вкусный.

— Что значит соседка по комнате? — спросил он.

— Она моя лучшая подруга, и она живет со мной на моей ферме. Она очень милая.

Он радостно открыл пакет, засунул в него свою крошечную ручку и вытащил такую большую порцию гранолы, какую смог ухватить. Затем он отправил еду в рот и жадно прожевал.

— Будь осторожнее, — сказала я. — Я знаю, ты голоден, но не забудь прожевать, прежде чем проглотить, хорошо?

— Хорошо. — Его глаза были прикованы к пакету, когда он говорил, его рука потянулась, чтобы схватить еще порцию.

Я сидела там, полная любопытства, пока он ел. Кто был этот ребенок? Как он оказался на моей земле?

И кто были эти дяди, о которых он говорил? Часть меня хотела обрушить на Генри шквал вопросов, но я решила дать ему спокойно поесть, пока вокруг нас падал снег. Казалось, он был в хорошей форме и в хорошем расположении духа, но я знала, что такому маленькому ребенку, как он, бродить по округе во время зарождающейся метели, было бы неразумно.

Первым и самым важным шагом было отвезти его обратно в дом, привести в порядок, продезинфицировать царапины и заклеить пластырем. Как только это будет сделано, мы с Эгги сможем приступить к выяснению, кому принадлежал маленький Генри.

Прежде чем я успела как следует обдумать этот вопрос, Генри поднял пакет и протянул его в мою сторону.

Вроде.

Он протянул его мне, но немного в сторону. Мой желудок напрягся от этого зрелища. Неужели он ударился головой до такой степени, что потерял координацию? У него двоилось в глазах? Если это так, то мне нужно как можно скорее отвезти его в ближайшую больницу.

— Генри? Спасибо, но я здесь. — Я положила свои руки на его, мягко двигая их в нужном направлении.

Он быстро вернул их обратно.

— Не для тебя! Для него!

— Него?

— Да! Прямо здесь!

Я обернулась, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда я увидела Джорджа, стоящего прямо за моим плечом, примерно в двадцати футах позади, у линии деревьев. У него было обычное одурманенное выражение лица, язык вывалился изо рта.

— Вот ты где! — крикнула я, поворачиваясь к животному. — Приятель, я клянусь.

Я направилась к нему. Однако, прежде чем я сделала шаг, я подумала о предложении Генри.

— Это мой приятель Джордж, — сказала я. — Он лама.

— Лама?

— Ага. Он действительно милый, но он смутьян. Я пришла сюда, чтобы вернуть его домой. Хочешь помочь?

— Да!

— Хорошо. Пойдем со мной, и давай накормим его чем-нибудь. Он ест все подряд, так что с ума сойдет от этой гранолы. Затем, как только мы его поймаем, мы вернемся ко мне домой, где приведем тебя в порядок, ты сможешь встретиться с моей соседкой по комнате, и мы попытаемся выяснить, где твой дом.

— Я хочу увидеть своих дядей, — сказал он с легким беспокойством на лице.

— Ты живешь со своими дядями?

Он кивнул.

— Ну, как только ты приведешь себя в порядок и у тебя в животе появится настоящая еда, мы сможем связаться с ними и отвезти тебя домой, хорошо? Но на улице становится очень снежно, так что нам не следует выходить на улицу.

Беспокойство осталось на его лице.

— Ты незнакомка, — сказал он во второй раз.

— Только сейчас, приятель! Мы соседи! Как только мы узнаем друг друга получше, мы больше не будем незнакомцами, мы будем друзьями.

Он посмотрел на меня с некоторым колебанием, затем кивнул.

— Хорошо.

— Прекрасно. — Я протянула ему свою руку, и он взял ее.

Вместе мы направились к Джорджу, большие черные глаза ламы все еще были прикованы к пакетику гранолы.

— Джордж! Я хотела бы познакомить тебя с моим новым другом Генри. — Джордж, конечно, ничего не сказал, не отрывая глаз от еды. — Генри, это Джордж. Почему бы тебе не поздороваться?

— Привет! — сказал Генри. — Ты хочешь немного поесть? — Он протянул пакет и Джордж в ответ слегка взволнованно подпрыгнул. Генри рассмеялся. — Он хочет.

— Насыпь немного себе на руку, вот так. — Я взяла пакет у Генри и высыпала немного гранолы себе на ладонь. Сделав это, я поднесла еду Джорджу. Животное, не теряя времени, высунуло язык и одним движением очистило мою ладонь.

Генри снова рассмеялся.

— Он действительно голоден.

— Я уверена, что это так. Ему нравится убегать, но он всегда возвращается, когда вспоминает, что я та, кто дает ему еду. А теперь попробуй ты. Насыпь немного на ладонь и протяни ему.

Генри с широкой, возбужденной улыбкой на лице так и сделал. Джордж опустил голову и высунул язык, обхватывая им руку Генри и слизывая всю гранолу.

Это вызвало громкий смех Генри.

— Это щекотно!

— Я знаю, верно?

Генри повернулся ко мне.

— Можем ли мы дать ему еще?

— Да, но давай отложим немного на обратную дорогу. Джордж может немного отвлечься, поэтому мы должны оставить немного еды, чтобы убедиться, что он снова не заблудится. Хорошо?

— Хорошо! — Генри посмотрел на меня снизу вверх. — Могу я прокатиться на нем? Я катаюсь на наших пони.

— На самом деле ты не можешь ездить верхом на ламах. Если ты попытаешься запрыгнуть ему на спину, он сразу же тебя сбросит. Но если мы пойдем, держу пари, он позволит тебе немного погладить его.

— Хорошо! — Это, похоже, так же сильно понравилось маленькому человечку.

Я схватила Джорджа за ошейник, ведя его и Генри через лес обратно к тропе. Снега становилось все больше и больше, но все, что я могла чувствовать, это облегчение. Не только Генри был в безопасности, но и Джордж тоже.

— Вон мой дом, — сказала я, указывая на ферму вдалеке, как только мы достигли холма, с которого я смотрела раньше. — Мило, да?

— Да. — Он не был восхищен. — Наш дом больше.

Я ничего не могла поделать, кроме как посмеяться над примером детской честности.

— Ну, он милый и уютный, и мне это подходит. — Как только я открыла рот, чтобы сказать больше, что-то щелкнуло в моей голове.

Генри сказал, что живет в большом доме. Должно быть, он забрел откуда-то поблизости. В этом районе был большой дом, огромный особняк примерно в полумиле к западу. Здание было огромным, расположенное примерно на тысяче акров первозданной земли. Я ни черта не знала ни об этом доме, ни о том, кто там жил, — он был так далеко, что мне это никогда не было нужно. Тем не менее, было совершенно понятно, откуда, должно быть, пришел Генри.

— Эй, Генри, ты живешь в том огромном доме вон там? — Я указала в общем направлении этого места. Его глаза загорелись.

— Да! С моими дядями и моей сестрой.

Пришло еще большее облегчение.

— Что ж, это прекрасно. — Я присела на корточки и положила руки на колени. — Как насчет этого — я отведуу тебя к себе, приведу в порядок, а потом отведу домой. Звучит хорошо?

— Да!

С каждой секундой ситуация становилась все более и более управляемой. Все еще держа Джорджа за ошейник, я повела нас вниз по тропе и обратно на главную территорию поместья. До дома оставалось минут двадцать ходьбы, и как только мы тронулись в путь, маленький Генри показал себя настоящим болтуном. Он рассказал мне о своих дядях, о том, как они работали на ранчо со всеми животными, как они заботились о нем и его сестре Хэтти.

Примерно на полпути грубый голос заставил меня остановиться как вкопанную.

— Эй, там. Идешь куда-то с нашим мальчиком?

Мое сердце пропустило удар. Голос был низким, глубоким и невероятно мужественным, с легкой ноткой гравия в нем.

Я медленно повернулась, столкнувшись лицом к лицу с двумя мужчинами, оба высокие, оба безумно красивые. Они были одеты в том же стиле что и Генри — грубые джинсы, коричневые кожаные рабочие ботинки и фланелевые рубашки под наполовину застегнутыми парками. На них обоих были шляпы в стиле ранчо, как у меня, с полями, на которых скапливался снег.

Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что они связаны не только друг с другом, но и с Генри. Они оба были высокими, один из них казался ростом чуть меньше шести с половиной футов, с темными волосами и орехово-карими глазами, его угловатое лицо было задумчивым, а волосы на лице подстрижены в аккуратную щетину. Было немного трудно сказать, но я предположила, что ему было где-то за сорок.

У другого были светло-каштановые волосы, достаточно длинные, чтобы свисать по бокам лица. Он был чисто выбрит, с великолепными чертами лица мужчины-модели и дерзкой улыбкой на лице, как будто он знал что-то, чего не знала я.

Я заметила, что его глаза не были орехово-карими, как у другого мужчины или Генри. Они были потрясающего лесного зеленого цвета, цвета травы на моей земле в самую яркую часть лета.

— Итак, — сказал тот, что повыше. — Ты не хочешь рассказать нам, какого черта ты делаешь с Генри?