Что осталось после нее

ГЛАВА 7 ИЗЗИ

Вечером того дня, когда они открывали чемоданы из Уилларда, Иззи растянулась на кровати в трусах и футболке. Она думала, что сможет отвлечься, бездумно пялясь в телевизор, но куда там — бесполезно! Все молодые целующиеся парочки в клипах напоминали ей о Кларе и Бруно. И об Итане. А еще о родителях. Палец саднило под повязкой, а перед глазами стоял Итан, опустившийся перед ней на колени. Она вспоминала его нежные прикосновения и темные волосы. Как сияла его улыбка, когда он поднимал на нее глаза! «У него есть девушка, — строго сказала она себе. — А если бы и не было, этот самодовольный жлоб тебе не пара. Ты забыла, что он вместе со своей подружкой глумится над одноклассниками? Не надо о нем думать».

В полночь она выключила телевизор и перевернулась на живот. Иззи надеялась, что вот-вот погрузится в блаженное беспамятство. Но хотя она ужасно устала, перед глазами все равно проплывало лицо Итана, его смоляные черные волосы и серебристо-серые глаза. Вдруг оно исказилось и стало похожим на лицо отца. Мертвые зрачки смотрели прямо на нее, из головы текла кровь. Иззи вылезла из постели и открыла окно, чтобы глотнуть свежего воздуха. «Неужели началось? — испугалась она. — Наверное, человек сходит с ума постепенно. Он видит одни и те же образы, без остановки пережевывает одни и те же мысли и не может от них избавиться. Что же со мной такое?»

Она пошла в ванную, во второй раз почистила зубы, выпила стакан воды и посмотрела в зеркало. Глаза опухли и покраснели. Еще бы, ведь она столько плакала! Уиллард, чемоданы, Клара… Все это задело ее за живое. Если бы она знала, что из-за этой возни с чемоданами на нее нахлынут ужасные воспоминания, она бы постаралась отделаться от этой работы. С другой стороны, она не хотела разочаровывать Пег и Гарри. Ничего, потерпит.

Даже странно, что воспоминания о родителях и зловещие образы с места преступления до сих пор так на нее действуют. Ей ведь скоро исполнится восемнадцать. Пора бы оставить их позади, похоронить вместе с другими событиями из прошлого и двигаться дальше. И все же каждый раз, когда она думала о матери и отце, она снова чувствовала себя семилетней девочкой — испуганной, растерянной, никому не нужной. К тому же она боялась, что закончит свои дни так же, как мать, — одна, взаперти, в психбольнице или тюрьме. Если честно, именно поэтому она, наверное, плакала.

Как можно мечтать о нормальной жизни, когда в твоей ДНК засели вредоносные гены, которые того и гляди дадут о себе знать? Разве она может влюбиться или выйти замуж, зная, что может навредить другому человеку? Как она решится стать матерью, ведь ее ребенок в любой момент может остаться сиротой?

Иззи провела рукой по шрамам на руке, стараясь не поддаваться желанию вонзить в кожу ногти. «Нет, — подумала она, зажмурившись, чтобы прогнать из глаз слезы, — я так старалась. И я не сдамся. — Она с силой схватилась за раковину, так что костяшки пальцев побелели. — Не сдамся. Прошлое осталось позади. Я не допущу, чтобы оно повлияло на мое будущее. Я не такая, как моя мать».

Иззи сделала глубокий вдох, умылась и снова легла в кровать. Прохладный ветерок ласково трогал ее голые ноги и свешивающиеся с подушки длинные волосы. Она выключила свет, закрыла глаза и начала считать овец. Глупо, конечно, но как еще остановить нескончаемый поток мыслей и образов?

Вдруг что-то стукнуло в окно, словно кто-то побарабанил по стеклу и поскреб по москитной сетке. Она открыла глаза. Еще раз! Она села. Что-то прокатилось по сайдингу. Она спустила ноги и, затаив дыхание, прислушалась. По стеклу снова ударили — тук-тук! Иззи включила свет.

— Иззи! — просипел снаружи мужской голос.

Она снова выключила свет и встала с кровати. Затем завернулась в одеяло и приблизилась к окну как раз в тот момент, когда в него опять стукнуло. Она вздрогнула от неожиданности.

— Иззи! — более громко и настойчиво повторил голос.

Она выглянула за оконный козырек, пытаясь разобрать, кто стоит в темноте на газоне. В свете полной луны на траве отчетливо выделялись длинные тени. Рядом с бельевой веревкой выстроились в ряд пять человеческих фигур. Рубашки и брюки трепетали на ветру, а длинные всклокоченные волосы развевались, будто черные флажки на бечевке. Сердце сжалось от страха. Кто это? Пираты-зомби, выступающие из тумана, как в фильме ужасов? Вдруг она поняла, что это темные силуэты ветвей и листьев, дрожащих на дереве за окном. Иззи с облегчением вздохнула и плотнее запахнула одеяло.

— Посмотри вниз! — крикнул кто-то.

Иззи подошла к окну и окинула взглядом усыпанную гравием подъездную дорожку. У гаража стоял Итан. В темноте его лицо было похоже на белую маску. Он высыпал камешки на землю и поставил фонарик под подбородком.

— Сюрприз! — сказал он театральным шепотом и широко улыбнулся, оскалив зубы. В свете фонарика его лицо выглядело странно: глаза как будто запали, под ними пролегли тени, и он стал похож на вампира.

Иззи высунулась из окна.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она. Сердце билось часто-часто, но она старалась не обращать на это внимания.

— Я принес тебе подарок, — заявил Итан и поднял какой-то плоский квадратный предмет, похожий на книгу.

— Посреди ночи? — шепотом сказала Иззи. — Ты с ума сошел? «Или нет, — подумала она, — может, это я сошла с ума?»

— Спускайся! — предложил Итан.

— Нет! — наотрез отказалась Иззи. — Еще чего!

Тут из-за угла выехала машина. Свет фар озарил газон и дорожку. Итан спрятался за гараж. Когда машина скрылась из виду, он снова появился.

— Давай же, — настаивал он, — всего на минутку. Честное слово.

Иззи закусила губу. Зачем он сюда приперся? Что он мог ей принести, да еще в субботу вечером? Почему он не с Шэннон? Сердце забилось быстрее. Что он задумал? Может, решил ее разыграть? Наверное, Шэннон тоже стоит внизу, чтобы сделать какую-нибудь гадость.

— Даже не собираюсь, — заявила она. — Уходи, пожалуйста.

— Ты что, серьезно? — разочарованно, словно не веря своим ушам, спросил он. — Я принес тебе ночью сюрприз, а ты хочешь, чтобы я ушел? А я думал, мы с тобой теперь друзья.

Иззи так и подмывало предложить ему отдать свой сюрприз в школе, но он продолжил:

— Если ты не спустишься, я позвоню в дверь и попрошу тебя позвать.

Иззи вздохнула.

— Ладно, подожди минуту.

Она закрыла занавески, бросила одеяло на кровать и натянула шорты. Иззи направилась к двери, но вдруг метнулась к зеркалу в ванной. Волосы были всклокочены, тушь размазалась. Она лизнула палец и попыталась убрать следы макияжа, потом провела щеткой по волосам и собрала их в конский хвост. Наконец она сдернула футболку и достала из шкафа кофту.

Иззи взяла на кухне сандалии, проскользнула через раздвижную дверь, ведущую во двор, и на цыпочках прокралась по заднему крыльцу. Ступив на траву, она надела сандалии и, пригибаясь к земле, потрусила к гаражу. К счастью, спальня Пег и Гарри выходила окнами на другую сторону. Иззи надеялась, что они ничего не слышали. Итан поджидал ее с другой стороны гаража, прижимаясь к деревянной обшивке. Он направлял фонарик на открытую книгу, которую держал в руке. Увидев Иззи, он захлопнул ее и выпрямился.

— Ты зачем пришел? — спросила она.

— Я тоже рад тебя видеть, — с улыбкой ответил он.

— Чего тебе надо?

— Как твой палец, зажил?

Она показала палец. Белая повязка светилась в темноте, как крошечное привидение.

— Зажил, — ответила она и скрестила руки на груди. — Ну ладно. Я спустилась, как ты просил. И где же мой сюрприз?

Он показал книжечку, посветив фонарем на обложку. Свет отразился от зеленой кожи с королевскими лилиями и заиграл на лаковом черном корешке. Это же дневник Клары!

Иззи выхватила его у Итана.

— Откуда он у тебя? — воскликнула она. — Зачем ты его взял?

— Успокойся, — ответил он. — Подумаешь, позаимствовал на пару дней.

— Какое ты имел право? — зашипела она.

Итан насупился.

— Я заметил, что ты читала этот дневник. К тому же, эта сумасшедшая давно умерла…

— Не важно! Зря ты это сделал!

— Ты так на него смотрела… Я видел, как ты на него смотришь, и подумал, что ты хочешь его прочитать.

— Ты представляешь, что начнется, если кто-нибудь узнает, что ты взял дневник? Это же государственная собственность! — Иззи сама не понимала, что ее так разозлило.

— Господи! — с недоуменным видом ответил он. — Да что с тобой? Я верну его на место, когда ты прочитаешь. Когда мы снова пойдем на склад в субботу, я положу его в чемодан. Подумаешь! Это фигня. Никто не узнает, что я его брал.

Иззи протянула ему дневник.

— Забирай.

— Ладно, — согласился он, пожав плечами. — Заберу. Ну извини, что побеспокоил. — Он взял дневник и пошел прочь. — До встречи!

Она заскрежетала зубами. Он прав. Ей страшно хотелось прочитать дневник Клары. Но так нельзя. Если кто-то узнает, что дневник у нее, ей грозят большие неприятности. С другой стороны, второго шанса не будет.

— Подожди, — окликнула она Итана.

Он с улыбкой обернулся.

— Передумала?

— Возможно.

Он прислонился к гаражу и протянул ей дневник.

— Знаешь, говорят, там есть привидения, — сказал он.

Она удивленно вскинула брови.

— Где?

— В Уилларде.

Иззи бросила взгляд на дневник.

— А, понятно, — коротко ответила она, надеясь, что Итан не заметит, как ее передернуло от ужаса.

— Пару недель назад мои друзья решили там погулять и чуть в штаны не наложили от страха. Когда они вошли в женское отделение, кто-то царапнул одного по шее. Оба слышали в больнице какие-то стоны.

Иззи содрогнулась.

— Кошмар, — сказала она.

— А я думаю, это круто, — со смехом отреагировал Итан.

— Ты просто больной.

— Я пришел не только из-за дневника, — вдруг серьезно сказал он. — Я хотел извиниться за то, что помогал Шэннон приклеить… Ну эту штуку к твоему шкафчику. Ты правильно сказала — это подло и мерзко. Когда ты читала дневник на складе, я заметил, что ты плачешь и…

Иззи напряглась всем телом.

— Слушай, — сказала она, — сейчас у меня все нормально, и я не хочу ничего портить. Если Пег или Гарри узнают, что дневник у меня, они скорее всего меня выгонят.

— Прочитаешь на выходных, а в понедельник принесешь в школу. Я положу его обратно. Никто и не узнает, что он у тебя. Я обещаю.

Иззи вздохнула и погладила зеленую обложку. Все эти годы она мечтала узнать, что творилось в голове у матери, почему совершенно нормальный человек вдруг сошел с ума. Она не могла спросить у врачей, ведь они утверждали, что ее мать совершенно здорова. Но Иззи знала, что это не так. И вот сейчас, в эту самую минуту, она, возможно, держит в руках ответ на свой вопрос. Она хотела было спросить Итана, можно ли отдать ему дневник в классе, как вдруг ей в голову пришла новая мысль.

— А как же Шэннон? — поинтересовалась она. — Вряд ли она обрадуется, если узнает, что ты сюда приходил.

К ее удивлению, Итан ответил не сразу. Он положил руку на шею и долго молчал, опустив глаза. Наконец он мрачно посмотрел на Иззи.

— Не такая уж она плохая, — сказал он.

— Нет, такая, — возразила Иззи. — Сначала она сделала вид, будто хочет со мной дружить, а потом стала издеваться. Гадина!

— С другими людьми — может быть, но когда мы с ней наедине…

— А! — Иззи скрестила руки на груди. — Значит, тебе все равно, как она относится к другим людям. Главное, чтобы с тобой она была лапочкой.

— Нет, — ответил Итан, — не в этом дело. Мы начали встречаться в восьмом классе, и только в прошлом году она стала вести себя… как бы это сказать… по-другому. Знаешь, жизнь ее не баловала.

Иззи закатила глаза.

— Это не оправдание. Не знаю, что там у нее случилось, но она должна была стать лучше, а не хуже. Ненавижу, когда люди обвиняют в своих проблемах всех, кроме себя.

— Ее мать алкоголичка, а отец ушел из семьи.

— И что, значит, можно быть такой стервой? — не успела Иззи это сказать, как сразу пожалела об этом.

Итан вздохнул и ссутулился.

— Отец бил ее мать. Шэннон тоже доставалось. Когда ей было двенадцать, она вмешалась в драку. Ее увезли в больницу с сотрясением мозга. Еще он сломал ей руку. Но мать не сказала врачам правду. Она соврала: Шэннон, мол, спрыгнула с крыши, потому что полетать захотела.

Иззи сглотнула. Как это — отец избивает ребенка, а мать не может его защитить? Это не укладывалось у нее в голове. Да, конечно, ее собственная мать пристрелила отца, но она же сумасшедшая. Иззи предпочитала думать, что она не могла предугадать последствия своего поступка. Она не сомневалась, что мама сделала это в припадке безумия. Если бы она была здорова, то сразу бы поняла, что смерть отца станет для Иззи страшным ударом, а когда полицейские узнают о преступлении, она останется круглой сиротой. Только психически больной человек не придал бы этому значения. Какая ирония судьбы! До той кошмарной ночи мать Иззи была, пожалуй, даже чересчур заботливой: не разрешала дочери ходить в школу с друзьями, хотя она находилась в одном квартале от дома, и заставляла надевать спасательный жилет на пляже, пока другие дети плескались в воде и резвились на песке без толстого оранжевого кокона. Отец Иззи был без ума от маленькой дочки: он покупал ей хорошенькие платьица, водил на уроки танцев и обещал купить пони, когда ей исполнится десять. И даже сейчас, после всего, что произошло, Иззи никогда бы не поверила, что родители могли умышленно причинить ей вред.

— А потом, — продолжил Итан, — отец Шэннон забрал все деньги с банковского счета и уехал. Им он ничего не оставил. С тех пор о нем не было слышно. — Итан посмотрел на землю, потом поднял на Иззи умоляющий взгляд. — Пожалуйста, никому не говори, что я тебе рассказал. Все сплетничают про родителей Шэннон, но она меня убьет, если узнает, что это я проболтался. Я просто хотел объяснить, почему она такая.

Иззи вздохнула.

— Слушай, — сказала она, — я ей сочувствую. Правда. Но, если честно… После того, что ты рассказал, это кажется еще более странным. Не понимаю, почему она хочет, чтобы люди страдали? Ведь она на собственной шкуре почувствовала, каково это.

— Я думаю, она боится, что ей снова сделают больно, и потому ведет себя так, чтобы никто не рискнул с ней связываться. По-моему, она думает, что жизнь — это пищевая цепочка, и она хочет залезть наверх, чтобы чувствовать себя в безопасности.

— Ты сам-то в это веришь?

— Да, — ответил Итан. — Я пытался с ней поговорить, объяснить, что она не должна быть такой… — Он отвел глаза. Его лицо исказилось, как от боли. — Похоже, кроме меня, у нее никого не осталось. Только я понимаю, почему она такой стала. Матери на нее плевать, а остальные поддакивают Шэннон, потому что боятся ей возражать.

«Ого, — подумала Иззи, — а ведь он правда ее любит!» Она подумала об отце: он женился на маме, понятия не имея о том, что однажды она сойдет с ума. «Осторожнее, Итан!» Но она ничего не сказала, лишь глубоко вздохнула и решила поменять тему:

— Как мне отдать тебе дневник, чтобы Шэннон не узнала? По-моему, ей не очень-то понравилось, что ты за меня вступился.

— Да уж, — протянул Итан, — она очень ревнивая, так что лучше ее не злить.

Иззи чуть было не сказала, что Шэннон та еще штучка, но передумала.

— Знаешь, оставь дневник у себя в шкафчике, — предложил Итан, — а я заберу его на перемене.

— Ладно. Мой номер шкафчика… а, постой! — с улыбкой сказала она. — Ты и так знаешь.

Итан поднял руки вверх.

— Виноват, признаю!