Что осталось после нее

ГЛАВА 9 ИЗЗИ

В понедельник дневник Клары лежал на верхней полке шкафчика, на стопке учебников по математике и английскому. К сожалению, прочитав его, Иззи не нашла ответа на свои вопросы. Напротив, все стало еще запутаннее. Было интересно заглянуть в двадцатые годы. Поразительно, но в дневнике Клары не было ничего, кроме обычных рассуждений молодой девушки, которая волнуется перед вступлением во взрослую жизнь и боится разочарований. Читая ее записи, никто бы не догадался, что она сойдет с ума. Правда, родители были с ней слишком строги, и она сильно переживала из-за гибели брата. В остальном ее будущее казалось лучезарным, пока она не познакомилась с Бруно. Тогда все изменилось.

Неужели Клара так боялась разлуки с любимым мужчиной, что повредилась в уме? Может, строгое воспитание сделало ее нервной, одержимой, чрезмерно впечатлительной? Нет, вряд ли. Судя по дневнику, Клара крепко стояла на ногах и прекрасно отдавала себе отчет в том, что происходит вокруг. Иззи знала, что в те времена врачи не умели лечить депрессию и истерики, но не мог же отец Клары отправить ее в психушку из-за того, что она влюбилась в бедного парня? А мать? Неужели она согласилась с его решением? Невероятно! История Клары не давала Иззи покоя. Ей безумно захотелось узнать, как сложилась ее жизнь после того, как ее привезли в Уиллард.

Иззи подошла к шкафчику на перемене и, закусив губу, встала как вкопанная: дневник все еще лежал там. Почему Итан его не забрал? Он же был в школе. Она видела его с Шэннон в коридоре. Иззи прошла рядом, но он проигнорировал ее. Итан болтал и смеялся с друзьями, словно она невидимка. Как же ей хотелось подойти и сказать ему, что она вовсе не идиотка! Она прекрасно поняла, что он ее продинамил. Иззи вытащила из сумки со спортивной формой учебник по психологии и ожесточенно хлопнула дверью шкафчика. «Что он задумал, черт побери? У него было полно времени, чтобы забрать дневник!»

Зазвенел звонок, и она побежала по коридору. Что ж, наверное, придется самой вернуть дневник в музей. Как бы поступила Пег, если бы нашла у нее дневник? На полпути к классу Иззи вспомнила, что забыла в шкафчике тетрадь с сочинением «Мыслить, как преступник». Она развернулась и опрометью помчалась по пустым коридорам, чтобы не опоздать. Добежав до места, она заметила у шкафчика Итана. Он подпрыгнул от неожиданности.

— Ну наконец-то! — воскликнула она. — А я-то уж думала, что ты решил меня подставить.

— Прости! — тихо сказал он и покраснел. — Шэннон сегодня сама не своя. Мне приходится провожать ее на урок, даже если я сам опаздываю.

— Сейчас у нас вроде психология?

— Ага, — ответил он, взглянув в коридор. — Я попросил ее придержать для меня место, а сам якобы пошел в туалет.

— Ты ведешь себя, как параноик.

— Я думаю, она что-то подозревает.

— Ты о чем?

— Она знает, что мы вместе работаем в музее, — объяснил Итан. — И ей это не нравится.

Иззи поморщилась.

— И что? В чем она тебя подозревает?

— Ты просто не знаешь Шэннон.

— Уже знаю, — фыркнула она. — А кто ей сказал, что мы вместе работаем в музее?

Итан не ответил и, переменившись в лице, посмотрел куда-то поверх ее плеча. Иззи обернулась. В конце коридора, скрестив руки на груди, стояла Шэннон. Она наблюдала за ними.

— Черт, — прошептал Итан. Он сунул дневник Иззи в руки и поспешил к подруге.

— Привет, красавица, — небрежно бросил он. — У Иззи замок заклинило. Я помог ей шкаф открыть.

Пока Итан шел к ней, Шэннон не спускала с него глаз. Потом она злобно посмотрела на Иззи. Та положила дневник на место, закрыла шкафчик и направилась в их сторону, прижимая учебник к груди, словно пуленепробиваемый щит. Шэннон угрюмо следила за ней, пока Итан не взял ее за руку и не повел на урок. Иззи поплелась за ними. Хоть бы ей не пришлось сидеть с ними рядом! Шэннон то и дело оглядывалась на нее, шептала что-то на ухо Итану и громко смеялась неприятным каркающим смехом, словно речь шла о чем-то не совсем приличном. Когда они дошли до класса психологии, Шэннон обвила Итана руками за шею и поцеловала взасос. Итан поцеловал ее в ответ и отстранился.

— Пошли, — поторопил он, — мы уже опоздали.

Шэннон взглянула на Иззи, брезгливо скривив рот.

— Ну и ладно, — ответила она. — Скажем, что это Иззи Поп виновата.

Итан открыл дверь и потащил Шэннон внутрь. Иззи пошла за ними. Ей ужасно хотелось рассказать Шэннон, почему на самом деле Итан стоял у ее шкафчика. Учитель, мистер Дэфо, что-то писал мелом на доске. От пота на его голубой рубашке под мышками образовались мокрые полумесяцы. Потертые джинсы он заправил в свои фирменные походные ботинки. Ходили слухи, что он живет в квартире над железнодорожной станцией и отдает все деньги на благотворительность. Мистер Дэфо посмотрел на них поверх очков с толстыми стеклами.

— Я рад, что вы решили к нам присоединиться, — заметил он. — Быстрее, занимайте свои места.

Иззи с облегчением увидела на заднем ряду одно свободное место и направилась к нему. Итан и Шэннон уселись впереди.

Закончив писать на доске, мистер Дэфо сел за стол и попросил учеников передать свои сочинения. Он собрал тетради и встал, чтобы продолжить урок.

— Сегодня мы поговорим о том, почему нормальный, казалось бы, человек вдруг совершает чудовищное преступление, — объявил он. — Например, убивает жену или мужа или приносит в школу оружие, чтобы застрелить одноклассников.

Он стал ходить по классу, шаркая ботинками по полу.

— В новостях время от времени появляется сенсационная новость о том, как обычные, ничем не примечательные люди ни с того ни с сего делают что-то ужасное. Их злодеяния шокируют всех, особенно их близких. Все в растерянности, все недоумевают, как такое могло произойти. Когда люди узнают о преступлении, большинство сначала думает, что их знакомый никак не мог быть в нем замешан.

Иззи опустила плечи. Ей хотелось заткнуть уши, чтобы ничего не слышать. Она взяла ручку и нарисовала на тетради квадрат. Потом много-много раз обвела его по краям, усиливая нажим, пока стержень не процарапал обложку.

— Итак, вопрос в том, — продолжал мистер Дэфо, — совершает ли человек преступление в состоянии аффекта или болезнь всегда подспудно таилась в его душе? Как вы думаете, мисс Стоун?

Иззи подняла глаза. Несколько учеников повернулись к ней, с интересом ожидая, что она скажет.

— М-м, — промычала она, — простите, не могли бы вы повторить вопрос?

Все засмеялись.

— Было бы чудесно, если бы вы перестали рисовать закорючки и уделили мне внимание, мисс Стоун, — сказал учитель.

Шэннон подняла руку.

— Да, мисс Маккензи? — спросил учитель, указывая на нее.

— У меня есть идея, — произнесла она. — Может, мы пригласим маму Иззи, чтобы она подробно объяснила, что творится в голове у преступника?

Кровь бросилась в лицо Иззи. Еще никому не удавалось так быстро разведать, что произошло с ее матерью. Она свирепо посмотрела на Шэннон.

— Что ты имеешь в виду? — с притворным беспокойством спросила Николь, ухмыляясь жирными от блеска губами. — При чем тут ее мать?

— Ах, простите, — ответила Шэннон, изображая удивление. — Я думала, все уже знают. — Она, нахмурившись, перевела взгляд на Иззи. — Мать Иззи пристрелила отца, когда он спал. Теперь она сидит в тюрьме Бедфорд.

Все так и ахнули и тут же повернули головы к Иззи. Она видела перед собой море широко распахнутых, удивленных глаз. Девочки зажимали рты рукой. Мальчишки со смехом давали друг другу пять. В классе стало шумно.

— Ее казнят? — спросил один из парней.

— Можешь привести ее сюда? Пусть расскажет! — хрюкнув от смеха, предложил Люк.

— А ей нравится оранжевый цвет? — не унималась Николь.

Мистер Дэфо шагнул вперед.

— Хватит, успокойтесь! — приказал он, поднимая руки. — Тихо, я вам говорю!

Никто его не слушал. Девушка, сидевшая рядом с Иззи, встала и пересела на другое место. Люк вскочил на стул и вытянул руки, изобразив с помощью указательных пальцев дуло пистолета.

— Бах! Бах! — проорал он, осыпая Иззи невидимыми пулями. Потом он направил «дуло» на своих друзей. Несколько парней со стонами рухнули вниз и стали кататься по полу, изображая умирающих.

Иззи, дрожа всем телом, встала, собрала книги и направилась к двери. Ноги ее не слушались. Итан вскочил и положил ей руку на плечо, чтобы остановить.

— Постой, — сказал он ей. А потом закричал: — Да заткнитесь вы! Пора бы уже повзрослеть, придурки!

Все замолчали и потрясенно уставились на него.

— Что за фигня, Итан, — удивился Люк. — Ты что, запал на Иззи Попа?

— Во-во, Итан, — подхватил рыжий веснушчатый верзила. — А твоя девушка знает, что ты влюбился в новенькую? — У этого здоровяка был до странности высокий, почти женский голос. Впрочем, он был не толстым, но мощным и мускулистым, как буйвол или грузовик. Звали его, кажется, Джош.

Шэннон вскочила и сбросила руку Итана с плеча Иззи.

— Ты че творишь? — зашипела она с подурневшим от злости лицом.

Все притихли, ожидая, что она еще сделает.

— А ну-ка сядьте! — наконец вмешался мистер Дэфо. — Еще одно слово, и вы останетесь после уроков!

Шэннон оттащила Итана от Иззи и, надувшись, села за парту. Иззи бросила на нее ненавидящий взгляд. В глазах защипало, и она пошла к выходу.

— Мисс Стоун, вернитесь на свое место, пожалуйста, — окликнул ее мистер Дэфо. — Вы же не допустите, чтобы кучка избалованных пакостников взяла над вами верх?

Иззи остановилась на полдороге. Она смотрела на дверь. Сердце громко стучало у нее в груди. Она заморгала, чтобы прогнать набежавшие слезы. Что делать? Уйти или остаться? Какое наказание ее ждет, если она все-таки уйдет?

Учитель продолжил:

— Мисс Маккензи, вы на неделю останетесь в школе после уроков.

— Почему? — заныла Шэннон. — Что я такого сделала?

— Что я такого сделала? — раздался с последнего ряда писклявый насмешливый голос. — Я просто хотела над кем-нибудь поиздеваться, как обычно. Ведь это так весело!

Иззи обернулась посмотреть, кто это говорит. Алекс. Она стояла, прислонившись к подоконнику и, волком глядя на Шэннон, с сарказмом продолжила:

— Все знают, что моя мамочка пьянчужка, а папочка нас бросил. Поэтому мне все с рук сойдет, ведь я несчастная запутавшаяся девочка.

— Закрой рот! — заорала Шэннон.

Она вскочила со стула и бросилась к Алекс. Итан оттащил ее назад.

— Мисс Маккензи! — прогремел мистер Дэфо. — Вы хотите, чтобы вас отстранили от занятий?

— Она врет! — закричала Шэннон, выкручиваясь, чтобы освободиться от хватки Итана.

Ученики переглядывались, качая головами и корча гримасы. Другие смущенно опускали глаза, словно не желая видеть, как Шэннон расклеилась.

— Успокойся, — попросил ее Итан.

— Шлюха! — завопила Шэннон. — И мать твоя шлюха!

— Ну хватит! — заявил мистер Дэфо. — Шэннон и Итан, марш к директору. Сейчас же. Вон отсюда!

Итан схватил Шэннон за руку и потащил из класса. Она продолжала осыпать Алекс ругательствами. Все возбужденно затараторили. Иззи стояла посреди комнаты, прижимая учебники к груди. В горле застрял горячий шар. Как быть? Вернуться на свое место или попроситься выйти в туалет, чтобы привести себя в порядок? Мистер Дэфо безуспешно призывал к порядку. Никто не обращал на него внимания. Иззи вытерла глаза и пошла к парте. Наконец все успокоились, и учитель продолжил урок. Иззи не запомнила ни слова, как будто ничего не слышала.

После урока она поспешила к шкафчику, сунула в рюкзак домашнюю работу и дневник Клары, потом решила зайти в туалет. «Господи, да когда же этот день закончится!» Дома, вечером, она признается Пег, что дневник у нее. Остается только надеяться, что она ее простит и не выгонит из дома. Иззи открыла дверь, завернула за угол, к кабинкам, но остановилась как вкопанная. У батареи, с покрасневшим лицом и опухшими глазами, стояла Шэннон. Рядом с ней суетились Кристал и Николь — они гладили ее по плечам и услужливо протягивали салфетки.

— А ну проваливай отсюда на хрен! — заорала Шэннон.

Иззи повернулась, чтобы уйти, но передумала. Она обернулась и посмотрела Шэннон в глаза.

— Послушай, — сказала она, стоя у двери. — За что ты так меня возненавидела? Я понимаю, как тебе нелегко. Мне ли не знать, каково это, когда предки косячат.

Шэннон фыркнула и выпрямилась.

— Слушай, дурочка, — издевательски протянула она, бросив в нее скомканной салфеткой, — ты ничего обо мне не знаешь. И не узнаешь.

Иззи кусала губы. Ей хотелось крикнуть Шэннон, что ей давно пора повзрослеть и перестать вымещать гнев и злобу на других людях. Но она боялась, что если начнет кричать, то не сможет остановиться. Да и какой в этом смысл? Потом она подумала: а вдруг удастся заключить с Шэннон перемирие? Во всяком случае, договориться соблюдать нейтралитет, пока они не закончат школу. Попытка не пытка. Как говорила бабушка, мухи больше любят мед, чем уксус.

— Ладно, — сказала она. — Может, как-нибудь пообщаемся? Когда я сюда пришла, ты вроде была не против подружиться. Давай начнем все сначала. Идет?

— Лучше ищи новую работу. Я не хочу, чтобы ты терлась рядом с моим парнем.

Иззи пожала плечами и покачала головой.

— Извини, но это исключено.

Шэннон стала надвигаться на нее. Кристал и Николь последовали за ней, угрожающе сложив руки на груди.

— А ты уж постарайся, тебе же лучше будет, — пригрозила Шэннон.

Иззи не успела ответить. Девчонки схватили ее и прижали к стене.

Она отчаянно боролась и выкручивалась, чтобы освободиться. Шэннон подошла к ним сзади, заблокировав путь к спасению. Они держали ее за руки, а Шэннон задумчиво прижала палец к губам Иззи.

— Хм-м, — протянула она, — как же мне тебя наказать?

Тут кто-то с силой ударил ногой по двери кабинки, и громкий металлический лязг эхом разошелся в высоком помещении.

— Отпустите ее! — раздался женский голос.

Девчонки разжали руки, и Иззи, споткнувшись, пролетела вперед. Рядом с раковинами стояла раскрасневшаяся Алекс. Она тяжело дышала.

— Ты чего? — заорала она на Шэннон. — Решила наехать на новенькую? Что за детский сад?

— Ты совсем зарвалась, — сказала Шэннон и толкнула Алекс.

Она чуть не сбила ее с ног, но Алекс удалось удержать равновесие, схватившись за край раковины. Шэннон стала надвигаться на нее, но между ними встала Иззи.

— Не трогай ее, — сказала она.

Шэннон уставилась на нее.

— А что ты мне сделаешь? — прорычала она. — Возьмешь у мамочки пистолет и пристрелишь?

— Нет, — ответила Иззи. — Уведу твоего парня. Он был явно не прочь, когда приходил ко мне ночью.

Шэннон выпучила глаза и побагровела, а потом завизжала и бросилась на Иззи, пытаясь вонзить холеные ногти ей в шею, но Алекс увлекла ее за собой. Они выбежали из туалета и помчались по коридорам на улицу, к автобусной остановке.

— Спасибо, — задыхаясь, поблагодарила Иззи.

— Всегда пожалуйста, — ответила Алекс. — Я же тебе говорила, с ней лучше не связываться. — Она оглянулась. — Вот черт!

Иззи посмотрела через плечо: Шэннон, Кристал и Николь гнались за ними по тротуару.

— Быстрее! — бросила Алекс, схватила ее за руку и потянула к парковке.

Они миновали три ряда машин, уворачиваясь от открывающихся дверей и обгоняя других учеников. Вот и машина Алекс. Она открыла дверь, и они запрыгнули внутрь. Алекс сунула ключ в замок зажигания и завела мотор.

— Пристегнись!

— Я поеду на автобусе, — сказала Иззи. — Помнишь, я говорила, что Пег и Гарри не разрешают мне садиться в машину к тем, кого они не знают?

— Ну давай, — предложила Алекс, сжимая рычаг переключения передач, и дернула подбородком в сторону выстроившихся в очередь автобусов. — Посмотрим, кто быстрее: ты или они.

Иззи посмотрела через лобовое стекло. Автобусы стояли в дальнем конце парковки. От них ее отделял тротуар и широкий газон. Шэннон с подружками протискивались между машинами. До них оставалось всего три парковочных места.

— Пообещай, что зайдешь ко мне в гости познакомиться с опекунами, — попросила она.

— Заметано, — кивнула Алекс, нажимая на газ.

Она выехала с парковки, повернула налево и рванула вперед так, что шины взвизгнули, а пестрые перья на зеркале заднего вида подпрыгнули и стали раскачиваться взад-вперед. Иззи обернулась и увидела на тротуаре красных и растрепанных Шэннон, Николь и Кристал. Шэннон вонзила в воздух средний палец.

Алекс взглянула на них в зеркало заднего вида.

— М-да уж, — заметила она, — теперь мы навечно в ее черном списке.

— А ты-то как там оказалась? — спросила Иззи.

Алекс полезла в сумочку, достала пачку сигарет и предложила Иззи. Та покачала головой.

Алекс вытащила зубами сигарету и стала рыться в сумке в поисках зажигалки.

— Когда-то мы дружили, — проговорила она, держа сигарету в зубах.

Алекс зажгла ее, бросила зажигалку обратно в сумку и с наслаждением затянулась, затем опустила окно и выдохнула дым на улицу.

— Но потом моя мать сказала матери Шэннон про ее отца.

— Я думала, она и так знала, что он ее бьет.

Алекс озадаченно взглянула на Иззи.

— Кто тебе сказал?

— Итан.

— Он правда приходил к тебе домой?

— Да.

Алекс присвистнула.

— Я думала, ты так сказала, чтобы ее позлить. Как это случилось? В смысле, зачем он приходил?

— Мы работаем вместе в музее, — объяснила Иззи. — Он пришел извиниться за то, что хотел с Шэннон унизить меня. Предлагал дружить.

— Ого! — воскликнула Алекс. — Значит, теперь ты на первом месте в ее черном списке.

Она рассмеялась и сунула в рот сигарету.

— Ну что же, мне повезло.

— Почему она тебя ненавидит?

Алекс остановилась у светофора и испытующе взглянула на Иззи, словно по цвету глаз можно судить, стоит ли доверять человеку.

— Хорошо, я тебе скажу, — пообещала она, — но только ты никому не говори. Никогда.

— Ладно, — согласилась Иззи. — Обещаю.

Загорелся зеленый свет, и Алекс проехала через перекресток, затягиваясь сигаретой. Иззи ждала, затаив дыхание.

— Дело в том, что отец не только бил Шэннон, — без выражения произнесла Алекс, — но и кое-что похуже.

Иззи съежилась. Она не сразу придумала вопрос и сглотнула слюну, прежде чем решилась его озвучить:

— Что же?

Алекс вмяла сигарету в пепельницу и закрыла окно.

— Как я уже говорила, — продолжила она, — мы с Шэннон дружили. На выходных она часто оставалась у меня ночевать, но к себе никогда не приглашала. Я думала: ну и ладно. Я была даже рада, потому что ее отец был какой-то мутный. Вечно он на меня пялился. Однажды, когда нам было лет двенадцать, я пришла к ней и увидела, что она плачет в домике на дереве. Она призналась, что отец заходил к ней ночью и… Ну ты понимаешь.

Иззи казалось, что у нее в животе извивается ядовитая змея. Сжатые от злости челюсти разжались, и во рту стало пусто и холодно.

— Господи, — прошептала она. Гнев и ярость, разбухавшие в голове, словно воздушный шар, мигом исчезли.

— Шэннон заставила меня поклясться, что я никому не скажу, — продолжила Алекс. — Никогда. Несколько дней я бродила в растерянности. Я не приходила к ней домой, не разговаривала в школе. Вообще. Я словно ошалела от того, что услышала. В конце концов я поняла, что это нельзя так оставлять. Я хотела помочь Шэннон, ведь она была моей лучшей подругой. В общем, я сказала своей маме, а она сказала ее. Но ее мать и так знала.

Иззи вздрогнула от отвращения. На нее накатил приступ тошноты.

— Ее мать знала и ничего не сделала? Как так можно?

— Ну почти. После разговора с моей матерью она наконец сказала что-то мужу. Слово за слово, и они подрались, как обычно. Началась такая заваруха… Но в тот раз Шэннон вмешалась, когда он стал избивать мать, и очутилась в больнице. Когда я пришла ее навестить, она в бешенстве набросилась на меня. Шэннон сказала, что подралась с отцом, потому что мать впервые за нее заступилась. По ее словам, она всегда знала, что происходит, и если бы я не трепалась, все было бы нормально, как раньше. Еще она сказала, что больше не хочет меня видеть. Я прибежала домой заплаканная, а мама позвонила в полицию.

— Его арестовали?

— He-а. Органы опеки так до него и не добрались. В тот же вечер он уехал и больше не вернулся. Только Шэннон, я, ее и моя мать знают о том, что он делал.

— Охренеть! — не сдержалась Иззи. — Так это сошло ему с рук?

— Похоже на то.

— Но я не понимаю, почему вы с Шэннон поссорились?

— Потому что я не сдержала обещание. Я же рассказала все маме.

— Но ведь ты пыталась ей помочь.

Алекс взглянула на Иззи. В ее глазах стояли слезы.

— А ты бы хотела, чтобы кто-то узнал, что отец тебя трахает?

— Я бы не далась.

— Откуда ты знаешь? Он начал, когда она была совсем маленькой. Она не понимала, что происходит.

Иззи посмотрела на свои кеды. Ее сейчас стошнит.

— Понятно. Какой ужас.

— Это точно.

— Но прошло столько лет… Неужели Шэннон так и не поняла, что ты сказала маме, потому что хотела ей помочь?

— Я думаю, она была рада, что он уехал и правда не выплыла наружу. По-моему, больше всего она боится, что все узнают. Но никто не узнал. Мы с мамой никому не сказали. Хотя, наверное, стоило бы. Может, Шэннон было бы лучше, если бы ее забрали у матери. Ты говоришь, она должна все забыть и простить. Но она думает, что я предала ее, так же как родители. Мне кажется, она не верит, что кто-то может любить ее, заботиться о ней. И сама она никогда не научится любить. Она понятия не имеет, как родители заботятся о детях, трясутся над ними. От ее-то родителей этого не дождешься. Естественно, ей и в голову не пришло, что я рассказала своей матери, потому что любила ее.

— А как же Итан?

— Итан для нее всего лишь трофей. Ведь о нем мечтают все девчонки. Шэннон его безумно ревнует, хотя по большому счету ей на него наплевать. Она переспала с половиной футбольной команды. Бедняга Итан даже не в курсе. Она совсем запудрила ему мозги.

— Он знает про ее отца?

— Вряд ли она бы стала о таком трепаться.

Иззи схватилась за край кожаного сиденья и стала смотреть вперед, сквозь лобовое стекло. С одной стороны, ей было жаль Шэннон. С другой, она по-прежнему не понимала, почему она измывается над одноклассниками. Ей что, лучше от этого? Иззи прекрасно знала, как это бывает, когда бесит все вокруг так, что хочется накинуться на кого-нибудь с кулаками. Но она причиняла боль только самой себе. Отец Шэннон — чудовище, но это не значит, что она должна стать такой же.

Она подумала о Кларе. Ее отец тоже был монстром, хоть и в другом смысле. И мать не сумела ее защитить. Родители предали Шэннон, предали Клару. Как же так? Неужели так бывает? Иззи не могла в это поверить. Она вспомнила своего отца. Он был хорошим человеком и заботливым отцом. Хоть в этом ей повезло. Но он мертв. Мама его убила. Зачем люди заводят детей? Чтобы сломать им жизнь?

— Теперь ты все знаешь, — прервала ее мысли Алекс. — У нас с тобой есть что-то общее. Мой отец тоже умер.

— Мне жаль, — откликнулась Иззи. — Что же случилось?

— Он погиб в автокатастрофе, когда мне было девять, — ответила Алекс.

— Значит, ты живешь с мамой?

Алекс пожала плечами.

— Ага. Она классная, только вечно пропадает на работе. А после работы ходит к разным медиумам на сеансы. Я тоже люблю всякую такую фигню, но она совсем помешалась. Только и разговоров о том, как ей хочется пообщаться с отцом.

— Ну зато ты точно знаешь, что она его любила, — заметила Иззи.

— Пожалуй, — кивнула Алекс. — Слушай, можно тебя кое о чем спросить?

— Конечно, — ответила Иззи.

— Если ты не хочешь об этом говорить, так и скажи.

— О чем?

— Почему твоя мать застрелила отца?

Иззи долго молчала.

— Не знаю, — ответила она. Жгучие слезы обжигали глаза.

— Плохи дела, — посочувствовала Алекс.

— Это точно, — прошептала Иззи.

Новая подруга высадила ее у дома. Иззи сделала уроки, приняла душ, положила дневник Клары на кухонный стол и стала с замиранием сердца ждать, когда Пег и Гарри вернутся с работы домой.